Когда однажды полюбила кокетку-Набокова - и понимаешь, что это всерьёз.
В мире нет ни одного человека, говорящего на моем языке; или короче: ни одного человека, говорящего; или еще короче: ни одного человека. Владимир Набоков «Приглашение на казнь»
профессор запретил давать Лужину читать Достоевского, который, по словам профессора, производит гнетущее действие на психику современного человека
Владимир Набоков «Защита Лужина»
Тогда Цинциннат брал себя в руки и, прижав к груди, относил в безопасное место.
Владимир Набоков «Приглашение на казнь»
Рисовать же было приятно. Он нарисовал тещу, и она обиделась; нарисовал в профиль жену, и она сказала, что, если она такая, то нечего было на ней жениться.
Владимир Набоков «Защита Лужина»
Лужиным он занимался только поскольку это был феномен, - явление странное, несколько уродливое, но обаятельное, как кривые ноги таксы. Владимир Набоков «Защита Лужина»
Просто не было взрослых слов для его детских впечатлений.
Владимир Набоков «Защита Лужина»
В третье свое посещение он твердо решил улыбнуться ей, однако так забилось сердце, что он не попал в такт, промахнулся.
Набоков В. «Камера обскура»
Красота уходит, красоте не успеваешь объяснить, как ее любишь, красоту нельзя удержать, и в этом - единственная печаль мира.
Владимир Набоков «Король, дама, валет»
Макароны растут в Италии. Когда они еще маленькие, их зовут вермишелью. Это значит: Мишины червяки.
Владимир Набоков «Машенька»
"...балуйте детей побольше, господа, вы не знаете, что их ожидает!" Владимир Набоков «Другие берега»
— Слава Богу,— ты это понял,— сказала Марта.— Видишь ли, друг мой, мечты нельзя отдавать в банк под проценты. Это бумаги неверные; да и проценты — пустяшные.
Владимир Набоков «Король, дама, валет»
Я снимаю с себя оболочку за оболочкой, и наконец я дохожу путем постепенного разоблачения до последней, неделимой, твердой, сияющей точки, и эта точка говорит: я есмь!
Владимир Набоков «Приглашение на казнь»
В этом курсе я попытался раскрыть механизм чудесных игрушек – литературных шедевров. Я попытался сделать из вас хороших читателей, которые читают книги не из детского желания отождествиться с героем, не из подросткового желания узнать жизнь и не из университетского желания поиграть обобщениями. Я попытался научить вас чтению, открывающему форму книги, ее образы, ее искусство. Я попытался научить вас трепету эстетического удовольствия, сочувствию не к персонажам книги, но к ее автору – к радостям и тупикам его труда. Наши беседы велись не вокруг книг, не по их поводу: мы проникали в самое средоточие шедевра, к его бьющемуся сердцу.
Владимир Набоков «Лекции по зарубежной литературе»
Но до самого пленительного в ней никто еще не мог докопаться: это была таинственная способность души воспринимать в жизни только то, что когда-то привлекало и мучило в детстве, в ту пору, когда нюх у души безошибочен; выискивать забавное и трогательное; постоянно ощущать нестерпимую, нежную жалость к существу, живущему беспомощно и несчастно, чувствовать за тысячу верст, как в какой-нибудь Сицилии грубо колотят тонконогого осленка с мохнатым брюхом. Когда же и в самом деле она встречала обижаемое существо, то было чувство легендарного затмения, когда наступает необъяснимая ночь, и летит пепел, и на стенах выступает кровь, — и казалось, что если сейчас — вот сейчас — не помочь, не пресечь чужой муки, объяснить существование которой в таком располагающем к счастью мире нет никакой возможности, сама она задохнется, умрет, не выдержит сердце. И потому жила она в постоянном тайном волнении, постоянно предчувствуя новое увлечение или новую жалость, и про нее говорили, что она обожает собак и всегда готова одолжить денег, — и слушая мелкую молву, она чувствовала себя, как в детстве, во время той игры, когда уходишь из комнаты, а другие выдумывают про тебя разнообразные мнения. И среди играющих, среди тех, к которым она выходила после пребывания в соседней комнате (где сидишь, ожидая, что тебя позовут, и честно напеваешь что-нибудь, чтобы только не подслушать, или открываешь случайную книгу, и, как освобожденная пружина, выскакивает кусочек романа, конец непонятного разговора), среди этих людей, мнение которых требовалось угадать, был теперь человек, довольно молчаливый, тяжелый на подъем, совершенно неизвестно, что о ней думающий. Владимир Набоков «Защита Лужина»
В каждом человеке в той или иной степени противодействуют две силы: потребность в уединении и жажда общения с людьми.
Владимир Набоков «Лекции по русской литературе»
Литература - это выдумка. Вымысел есть вымысел. Назвать рассказ правдивым значит оскорбить и искусство, и правду. Всякий большой писатель - большой обманщик, но такова же и эта архимошенница - Природа. Природа обманывает всегда. От простеньких уловок в интересах размножения до умопомрачительно изощренной иллюзорности в защитной окраске бабочек и птиц - Природа использует изумительную систему фокусов и соблазнов. Писатель только следует ее примеру. Владимир Набоков «Лекции по зарубежной литературе»
…Мысль была так хороша, так дерзновенна, что даже сердце запнулось... Набоков В. «Король, дама, валет»
Любовь к матери была его первой несчастной любовью.
Набоков В. «Король, дама, валет»
Баба в кумачовом платке до бровей ела яблоко, и её чёрная тень на заборе ела яблоко побольше.
Набоков Владимир «Защита Лужина»
Что есть воспоминание, как не душа впечатления?
Владимир Набоков «Приглашение на казнь»
Но я все прощу, если это ты.
Владимир Набоков «Дар»
Читал он внимательно, с удовольствием. Вне солнцем освещённой страницы не существовало сейчас ничего. Он перевернул страницу, и весь мир жадно, как игривая собака, ожидавший это мгновение, метнулся к нему светлым прыжком, - но, ласково отбросив его, Драйер опять замкнулся в книгу.
Набоков В. «Король, дама, валет»
Ему нравилось помогать жизни окарикатуриться.
Владимир Набоков «Камера обскура»
Поэтому Цинциннат не сгреб пестрых газет в ком, не швырнул, - как сделал его призрак (призрак, сопровождающий каждого из нас - и тебя, и меня, и вот его, - делающий то, что в данное мгновение хотелось бы сделать, а нельзя...).
Владимир Набоков «Приглашение на казнь»
Дуб - дерево. Роза - цветок. Олень - животное.
Воробей - птица. Россия - наше отечество. Смерть неизбежна.
П. Смирновский. Учебник русской грамматики.
Владимир Набоков «Дар»
Всякая вещь, попадая в фокус человеческого мышления, одухотворяется. Владимир Набоков «Дар»
Мой друг, я искренно жалею
того, кто, в тайной слепоте,
пройдя всю длинную аллею,
не мог приметить на листе
сеть изумительную жилок,
и точки жёлтых бугорков,
и след зазубренный от пилок
голуборогих червяков.
Я американский писатель, рождённый в России, получивший образование в Англии, где я изучал французскую литературу перед тем, как на пятнадцать лет переселиться в Германию. Моя голова разговаривает по-английски, моё сердце — по-русски, и моё ухо — по-французски.
Хоть мы грустим и радуемся розно,
твоё лицо, средь всех прекрасных лиц,
могу узнать по этой пыли звёздной,
оставшейся на кончиках ресниц...
Крым, 1918 г.
В мире нет ни одного человека, говорящего на моем языке; или короче: ни одного человека, говорящего; или еще короче: ни одного человека. Владимир Набоков «Приглашение на казнь»
профессор запретил давать Лужину читать Достоевского, который, по словам профессора, производит гнетущее действие на психику современного человека
Владимир Набоков «Защита Лужина»
Тогда Цинциннат брал себя в руки и, прижав к груди, относил в безопасное место.
Владимир Набоков «Приглашение на казнь»
Рисовать же было приятно. Он нарисовал тещу, и она обиделась; нарисовал в профиль жену, и она сказала, что, если она такая, то нечего было на ней жениться.
Владимир Набоков «Защита Лужина»
Лужиным он занимался только поскольку это был феномен, - явление странное, несколько уродливое, но обаятельное, как кривые ноги таксы. Владимир Набоков «Защита Лужина»
Просто не было взрослых слов для его детских впечатлений.
Владимир Набоков «Защита Лужина»
В третье свое посещение он твердо решил улыбнуться ей, однако так забилось сердце, что он не попал в такт, промахнулся.
Набоков В. «Камера обскура»
Красота уходит, красоте не успеваешь объяснить, как ее любишь, красоту нельзя удержать, и в этом - единственная печаль мира.
Владимир Набоков «Король, дама, валет»
Макароны растут в Италии. Когда они еще маленькие, их зовут вермишелью. Это значит: Мишины червяки.
Владимир Набоков «Машенька»
"...балуйте детей побольше, господа, вы не знаете, что их ожидает!" Владимир Набоков «Другие берега»
— Слава Богу,— ты это понял,— сказала Марта.— Видишь ли, друг мой, мечты нельзя отдавать в банк под проценты. Это бумаги неверные; да и проценты — пустяшные.
Владимир Набоков «Король, дама, валет»
Я снимаю с себя оболочку за оболочкой, и наконец я дохожу путем постепенного разоблачения до последней, неделимой, твердой, сияющей точки, и эта точка говорит: я есмь!
Владимир Набоков «Приглашение на казнь»
В этом курсе я попытался раскрыть механизм чудесных игрушек – литературных шедевров. Я попытался сделать из вас хороших читателей, которые читают книги не из детского желания отождествиться с героем, не из подросткового желания узнать жизнь и не из университетского желания поиграть обобщениями. Я попытался научить вас чтению, открывающему форму книги, ее образы, ее искусство. Я попытался научить вас трепету эстетического удовольствия, сочувствию не к персонажам книги, но к ее автору – к радостям и тупикам его труда. Наши беседы велись не вокруг книг, не по их поводу: мы проникали в самое средоточие шедевра, к его бьющемуся сердцу.
Владимир Набоков «Лекции по зарубежной литературе»
Но до самого пленительного в ней никто еще не мог докопаться: это была таинственная способность души воспринимать в жизни только то, что когда-то привлекало и мучило в детстве, в ту пору, когда нюх у души безошибочен; выискивать забавное и трогательное; постоянно ощущать нестерпимую, нежную жалость к существу, живущему беспомощно и несчастно, чувствовать за тысячу верст, как в какой-нибудь Сицилии грубо колотят тонконогого осленка с мохнатым брюхом. Когда же и в самом деле она встречала обижаемое существо, то было чувство легендарного затмения, когда наступает необъяснимая ночь, и летит пепел, и на стенах выступает кровь, — и казалось, что если сейчас — вот сейчас — не помочь, не пресечь чужой муки, объяснить существование которой в таком располагающем к счастью мире нет никакой возможности, сама она задохнется, умрет, не выдержит сердце. И потому жила она в постоянном тайном волнении, постоянно предчувствуя новое увлечение или новую жалость, и про нее говорили, что она обожает собак и всегда готова одолжить денег, — и слушая мелкую молву, она чувствовала себя, как в детстве, во время той игры, когда уходишь из комнаты, а другие выдумывают про тебя разнообразные мнения. И среди играющих, среди тех, к которым она выходила после пребывания в соседней комнате (где сидишь, ожидая, что тебя позовут, и честно напеваешь что-нибудь, чтобы только не подслушать, или открываешь случайную книгу, и, как освобожденная пружина, выскакивает кусочек романа, конец непонятного разговора), среди этих людей, мнение которых требовалось угадать, был теперь человек, довольно молчаливый, тяжелый на подъем, совершенно неизвестно, что о ней думающий. Владимир Набоков «Защита Лужина»
В каждом человеке в той или иной степени противодействуют две силы: потребность в уединении и жажда общения с людьми.
Владимир Набоков «Лекции по русской литературе»
Литература - это выдумка. Вымысел есть вымысел. Назвать рассказ правдивым значит оскорбить и искусство, и правду. Всякий большой писатель - большой обманщик, но такова же и эта архимошенница - Природа. Природа обманывает всегда. От простеньких уловок в интересах размножения до умопомрачительно изощренной иллюзорности в защитной окраске бабочек и птиц - Природа использует изумительную систему фокусов и соблазнов. Писатель только следует ее примеру. Владимир Набоков «Лекции по зарубежной литературе»
…Мысль была так хороша, так дерзновенна, что даже сердце запнулось... Набоков В. «Король, дама, валет»
Любовь к матери была его первой несчастной любовью.
Набоков В. «Король, дама, валет»
Баба в кумачовом платке до бровей ела яблоко, и её чёрная тень на заборе ела яблоко побольше.
Набоков Владимир «Защита Лужина»
Что есть воспоминание, как не душа впечатления?
Владимир Набоков «Приглашение на казнь»
Но я все прощу, если это ты.
Владимир Набоков «Дар»
Читал он внимательно, с удовольствием. Вне солнцем освещённой страницы не существовало сейчас ничего. Он перевернул страницу, и весь мир жадно, как игривая собака, ожидавший это мгновение, метнулся к нему светлым прыжком, - но, ласково отбросив его, Драйер опять замкнулся в книгу.
Набоков В. «Король, дама, валет»
Ему нравилось помогать жизни окарикатуриться.
Владимир Набоков «Камера обскура»
Поэтому Цинциннат не сгреб пестрых газет в ком, не швырнул, - как сделал его призрак (призрак, сопровождающий каждого из нас - и тебя, и меня, и вот его, - делающий то, что в данное мгновение хотелось бы сделать, а нельзя...).
Владимир Набоков «Приглашение на казнь»
Дуб - дерево. Роза - цветок. Олень - животное.
Воробей - птица. Россия - наше отечество. Смерть неизбежна.
П. Смирновский. Учебник русской грамматики.
Владимир Набоков «Дар»
Всякая вещь, попадая в фокус человеческого мышления, одухотворяется. Владимир Набоков «Дар»
Мой друг, я искренно жалею
того, кто, в тайной слепоте,
пройдя всю длинную аллею,
не мог приметить на листе
сеть изумительную жилок,
и точки жёлтых бугорков,
и след зазубренный от пилок
голуборогих червяков.
Я американский писатель, рождённый в России, получивший образование в Англии, где я изучал французскую литературу перед тем, как на пятнадцать лет переселиться в Германию. Моя голова разговаривает по-английски, моё сердце — по-русски, и моё ухо — по-французски.
Хоть мы грустим и радуемся розно,
твоё лицо, средь всех прекрасных лиц,
могу узнать по этой пыли звёздной,
оставшейся на кончиках ресниц...
Крым, 1918 г.
When I once fell in love with a Nabokov coquette - and you understand that this is serious.
There is not a single person in the world who speaks my language; or shorter: not a single person speaking; or even shorter: not a single person. Vladimir Nabokov “Invitation to the Execution”
professor forbade giving Luzhin read Dostoevsky, which, according to the professor, produces an oppressive effect on the psyche of modern man
Vladimir Nabokov “Luzhin Defense”
Then Cincinnatus pulled himself together and, clutching to his chest, carried in a safe place.
Vladimir Nabokov “Invitation to the Execution”
It was nice to draw. He painted his mother-in-law, and she was offended; painted a wife in profile, and she said that if she was like that, then there was nothing to marry her.
Vladimir Nabokov “Luzhin Defense”
He dealt with Luzhin only because it was a phenomenon — a strange phenomenon, somewhat ugly, but charming, like the crooked legs of a dachshund. Vladimir Nabokov “Luzhin Defense”
There were simply no adult words for his childhood impressions.
Vladimir Nabokov “Luzhin Defense”
On his third visit, he firmly decided to smile at her, but his heart was beating so badly that he didn’t get in time and missed.
Nabokov V. "Obscura camera"
Beauty leaves, beauty does not have time to explain how you love it, beauty cannot be kept, and this is the only sadness in the world.
Vladimir Nabokov "King, Queen, Jack"
Macaroni grow in Italy. When they are still small, they are called vermicelli. This means: Misha is a worm.
Vladimir Nabokov "Mashenka"
"... indulge more children, gentlemen, you do not know what awaits them!" Vladimir Nabokov “Other shores”
“Thank God,” you understood this, “Martha said.“ You see, my friend, dreams cannot be given to the bank at interest. This paper is wrong; and interest is trifling.
Vladimir Nabokov "King, Queen, Jack"
I take off my shell after shell, and finally I come by gradually exposing to the last, indivisible, solid, radiant point, and this point says: I am!
Vladimir Nabokov “Invitation to the Execution”
In this course, I tried to reveal the mechanism of wonderful toys - literary masterpieces. I tried to make you good readers who read books not from a childish desire to identify with a hero, not from a teenage desire to learn life, and not from a university desire to play with generalizations. I tried to teach you to read, revealing the form of the book, its images, its art. I tried to teach you the thrill of aesthetic pleasure, sympathy not for the characters of the book, but for its author - for the joys and dead ends of his work. Our conversations were not around books, not about them: we penetrated into the very focus of the masterpiece, to his beating heart.
Vladimir Nabokov "Lectures on foreign literature"
But no one could get to the most captivating one in it: it was the mysterious ability of the soul to perceive in life only that which once attracted and tormented in childhood, at a time when the smell of the soul was unmistakable; look for fun and touching; constantly feel intolerable, gentle pity for a creature living helpless and unhappy, feel for a thousand miles, like in some Sicily, they are roughly bashing a thin-legged foal with a furry belly. When, indeed, she met an offended creature, there was a feeling of a legendary eclipse, when an inexplicable night falls, and the ashes fly, and blood comes out on the walls, and it seemed that if now - now - not help, stop the pain of others , to explain the existence of which in such a fortunately fortunate world there is no way, she herself will suffocate, die, cannot stand the heart. And so she lived in constant secret excitement, constantly foreseeing a new hobby or new pity, and they said about her that she loves dogs and is always ready to lend money - and listening to the little rumor, she felt like in childhood, during that game when you leave the room, while others come up with diverse opinions about you. And among the players, among those to whom she went out after staying in the next room (where you sit, waiting for you to be called, and honestly humming something, just not to eavesdrop, or you open a random book, and, like a spring released, pops up a piece of the novel, the end of an incomprehensible conversation), among these people whose opinion needed to be guessed, there was now a man who was rather silent, hard to lift, it was completely unknown what he was thinking about her. Vladimir Nabokov “Luzhin Defense”
In each person, to one degree or another, two forces counteract: the need for solitude and the thirst for communication with people.
Vladimir Nabokov "Lectures on Russian literature"
Literature is fiction. Fiction is fiction. To call a story true is to insult both art and truth. Every great writer is a big deceiver, but so is this arch-fraudster - Nature. Nature always deceives. From simple tricks in the interest of breeding to the breathtakingly sophisticated illusory nature of the protective coloring of butterflies and birds, Nature uses an amazing system of tricks and temptations. The writer only follows her example. Vladimir Nabokov "Lectures on foreign
There is not a single person in the world who speaks my language; or shorter: not a single person speaking; or even shorter: not a single person. Vladimir Nabokov “Invitation to the Execution”
professor forbade giving Luzhin read Dostoevsky, which, according to the professor, produces an oppressive effect on the psyche of modern man
Vladimir Nabokov “Luzhin Defense”
Then Cincinnatus pulled himself together and, clutching to his chest, carried in a safe place.
Vladimir Nabokov “Invitation to the Execution”
It was nice to draw. He painted his mother-in-law, and she was offended; painted a wife in profile, and she said that if she was like that, then there was nothing to marry her.
Vladimir Nabokov “Luzhin Defense”
He dealt with Luzhin only because it was a phenomenon — a strange phenomenon, somewhat ugly, but charming, like the crooked legs of a dachshund. Vladimir Nabokov “Luzhin Defense”
There were simply no adult words for his childhood impressions.
Vladimir Nabokov “Luzhin Defense”
On his third visit, he firmly decided to smile at her, but his heart was beating so badly that he didn’t get in time and missed.
Nabokov V. "Obscura camera"
Beauty leaves, beauty does not have time to explain how you love it, beauty cannot be kept, and this is the only sadness in the world.
Vladimir Nabokov "King, Queen, Jack"
Macaroni grow in Italy. When they are still small, they are called vermicelli. This means: Misha is a worm.
Vladimir Nabokov "Mashenka"
"... indulge more children, gentlemen, you do not know what awaits them!" Vladimir Nabokov “Other shores”
“Thank God,” you understood this, “Martha said.“ You see, my friend, dreams cannot be given to the bank at interest. This paper is wrong; and interest is trifling.
Vladimir Nabokov "King, Queen, Jack"
I take off my shell after shell, and finally I come by gradually exposing to the last, indivisible, solid, radiant point, and this point says: I am!
Vladimir Nabokov “Invitation to the Execution”
In this course, I tried to reveal the mechanism of wonderful toys - literary masterpieces. I tried to make you good readers who read books not from a childish desire to identify with a hero, not from a teenage desire to learn life, and not from a university desire to play with generalizations. I tried to teach you to read, revealing the form of the book, its images, its art. I tried to teach you the thrill of aesthetic pleasure, sympathy not for the characters of the book, but for its author - for the joys and dead ends of his work. Our conversations were not around books, not about them: we penetrated into the very focus of the masterpiece, to his beating heart.
Vladimir Nabokov "Lectures on foreign literature"
But no one could get to the most captivating one in it: it was the mysterious ability of the soul to perceive in life only that which once attracted and tormented in childhood, at a time when the smell of the soul was unmistakable; look for fun and touching; constantly feel intolerable, gentle pity for a creature living helpless and unhappy, feel for a thousand miles, like in some Sicily, they are roughly bashing a thin-legged foal with a furry belly. When, indeed, she met an offended creature, there was a feeling of a legendary eclipse, when an inexplicable night falls, and the ashes fly, and blood comes out on the walls, and it seemed that if now - now - not help, stop the pain of others , to explain the existence of which in such a fortunately fortunate world there is no way, she herself will suffocate, die, cannot stand the heart. And so she lived in constant secret excitement, constantly foreseeing a new hobby or new pity, and they said about her that she loves dogs and is always ready to lend money - and listening to the little rumor, she felt like in childhood, during that game when you leave the room, while others come up with diverse opinions about you. And among the players, among those to whom she went out after staying in the next room (where you sit, waiting for you to be called, and honestly humming something, just not to eavesdrop, or you open a random book, and, like a spring released, pops up a piece of the novel, the end of an incomprehensible conversation), among these people whose opinion needed to be guessed, there was now a man who was rather silent, hard to lift, it was completely unknown what he was thinking about her. Vladimir Nabokov “Luzhin Defense”
In each person, to one degree or another, two forces counteract: the need for solitude and the thirst for communication with people.
Vladimir Nabokov "Lectures on Russian literature"
Literature is fiction. Fiction is fiction. To call a story true is to insult both art and truth. Every great writer is a big deceiver, but so is this arch-fraudster - Nature. Nature always deceives. From simple tricks in the interest of breeding to the breathtakingly sophisticated illusory nature of the protective coloring of butterflies and birds, Nature uses an amazing system of tricks and temptations. The writer only follows her example. Vladimir Nabokov "Lectures on foreign
У записи 6 лайков,
2 репостов.
2 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Вероника Вовденко
