Святой Кирилл Александрийский много размышлял над этим Божественным - Запись на стене пользователя Вероника Вовденко в Вконтакте. Комментарии и лайки к записи.

Вероника Вовденко

Святой Кирилл Александрийский много размышлял над этим Божественным «кенозисом», над этим уничижением. «Бог – говорит он, – воплощаясь, не мог совлечь с Себя Своей природы, ибо тогда Он не был бы больше Богом, и нельзя было бы говорить о воплощении. А это значит, что субъектом кенозиса является не природа, а Личность Сына. Личность же «совершается» в отдаче Себя: она отличается от природы не для того, чтобы «превозноситься» естеством, а чтобы от Себя всецело отказаться; вот отчего Сын «не почитал хищением быть равным Богу», но, напротив, «Сам уничижил Себя», «что является не внезапным решением, не единичным актом, но проявлением самого Его существа как Личности; и это также не собственная Его воля, а сама ипостасная Его реальность, как выражение воли троичной, той воли, источник которой – Отец, послушное исполнение которой – Сын, славное завершение – Дух. Итак, существует глубокая неразрывность между личностным бытием Сына, как самоотказом, и Его земным кенозисом». Оставляя пребывание в славе, которой Он никогда не «превозносился», Сын принимает позор, бесчестие, проклятие; Он берет на Себя объективное состояние греховности, подчиняет Себя условиям нашей смертности; отказываясь от Своих царственных преимуществ, Он все глубже и глубже сокрывает Свою славу в страдание и смерть. Ибо Ему надлежит обнаружить в Своей собственной плоти, насколько человек, которого Он создал по образу совершенной Своей красоты, обезобразил себя грехопадением.

Итак, кенозис – это воплощение в его аспекте смирения и смерти; Но Христос полностью сохраняет Свою Божественную природу и Его истощание есть истощание вольное: пребывая Богом, Он соглашается стать смертным; ибо единственный способ победить смерть – это позволить ей проникнуть в Самого Бога, в Котором она не может найти себе место.

Кенозис – это уничижение раба, ищущего не собственной Своей славы, но славы пославшего Его Отца. Христос никогда, или почти никогда не утверждает Своего Божества. В полном отказе от Себя, в сокрытии Своей Божественной природы, в отказе от всяческой Своей воли, вплоть до слов

«Отец Мой больше Меня»

, Он осуществляет на земле дело любви Пресвятой Троицы. И по беспредельному уважению к свободе человека, показывая людям только скорбно братское лицо раба и скорбно братскую плоть Распятого, Он пробуждает в человеке веру, как ответную любовь, потому что только глаза верующего узнают образ Божий под образом раба и, распознавая в лице человеческом присутствие Лица Божественного, научаются во всяком лице открывать тайну личности, созданной по образу Божию.

(Владимир Лосский, "Догматическое богословие")

Saint Cyril of Alexandria pondered a lot about this divine "kenosis", about this humiliation. “God,” he says, “incarnating, could not seduce His nature with Himself, for then He would no longer be God, and one could not talk about incarnation. And this means that the subject of kenosis is not nature, but the Personality of the Son. The personality is “accomplished” in bestowal of the Self: it differs from nature not in order to “be extolled” by nature, but in order to completely abandon itself; that is why the Son “did not consider it a theft to be equal to God,” but, on the contrary, “He himself abased Himself,” “which is not a sudden decision, not an isolated act, but a manifestation of His very being as a Person; and this is also not His own will, but the hypostatic reality of Himself, as an expression of the Trinity will, that will, the source of which is the Father, the obedient fulfillment of which is the Son, the glorious completion is the Spirit. So, there is a deep inextricability between the personal being of the Son, as self-denial, and His earthly kenosis. " Leaving the dwelling in glory, which He never “exalted”, the Son accepts shame, dishonor, curse; He takes upon Him an objective state of sinfulness, subordinates Himself to the conditions of our mortality; giving up His royal advantages, He hides more and more deeply His glory in suffering and death. For He must discover in His own flesh how much the man whom He created in the image of His perfect beauty disfigured himself by the fall.

So, kenosis is the embodiment in his aspect of humility and death; But Christ fully preserves His divine nature and His exhaustion is a free exhaustion: being God, He agrees to become mortal; for the only way to defeat death is to allow it to penetrate God Himself, in whom she cannot find a place.

Kenosis is the humiliation of a slave who seeks not His own glory, but the glory of His Father who sent. Christ never, or almost never, affirms His Divinity. In a complete denial of Himself, in the concealment of His Divine nature, in the denial of all His will, down to the words

“My Father is greater than Me”

, He carries out the work of love of the Holy Trinity on earth. And by the boundless respect for human freedom, showing people only the mournfully brotherly face of a slave and the mournfully brotherly flesh of the Crucified One, He awakens faith in a person as reciprocal love, because only the eyes of the believer recognize the image of God under the image of a slave and, recognizing the presence of a Person in the face of a person Divine, they learn in every person to reveal the secret of a person created in the image of God.

(Vladimir Lossky, "Dogmatic Theology")