В семинарии был такой случай. По утрам, часов в 7, после молитвы, мы шли в буфетную, чтобы получить свою порцию полбулки. Как-то собрались раньше срока, пришлось ждать. От безделия некоторые начали балагурить.. Кто-то упомянул и про Бога. Семинаристы вообще хранили веру. Один из товарищей, Миша Т., никогда не отличавшийся дотоле вольностью мыслей, вдруг выпалил: – А кто Бога-то видел?
Мы или не хотели спорить, даже не любили таких болтунов, или же не сумели возразить ему – и молчали. Здесь же присутствовал помощник эконома, почему-то называвшийся «комиссаром», по имени Василий. Видя наше молчание, он обратился к Мише с вопросом:
– Барин! (так называли почему-то нас тогда служители).
– Что?
– Так вы говорите, что коли Бога не видели, так уж и нет Его.
– Ну да!
А вы мою бабку видели?
– Нне-е-т, – робея, ответил Троицкий, чувствуя западню какую-то.
– Ну вот! А она и по сию пору жива!
Общий довольный смех был ответом молодцу Василию. А Миша конфузливо так и не мог сказать больше ни слова.
Случай этот слишком прост и, вероятно, покажется слишком вульгарным, элементарным. Это – верно. Но могу уверять, что тысячи таких Мишей – маленьких и больших – путаются в подобных детских недоумениях, не зная, как справиться с ними. А рабочий Василий справился. Хороший и разумный был человек!
Впрочем, этот конкретный случай нужно обобщить в одну отвлеченную формулу, и тогда она покажется более серьезною на вид, хотя такой же детски-наивной по сути; именно от незнания нельзя никогда делать вывода о небытии.
Эта формула и выглядит уже будто и серьезнее и умнее. Но ведь всякие формулы являются лишь выводами из самых простых случаев. И хотя разумному человеку совершенно очевидно высказанное положение о том, что незнание еще не есть небытие того, чего мы не знаем, однако остановлюсь и на нем немного подробнее, чтобы устранить с пути веры и этот камень.
(Митрополит Вениамин Федченков, "О вере, неверии и сомнении")
Мы или не хотели спорить, даже не любили таких болтунов, или же не сумели возразить ему – и молчали. Здесь же присутствовал помощник эконома, почему-то называвшийся «комиссаром», по имени Василий. Видя наше молчание, он обратился к Мише с вопросом:
– Барин! (так называли почему-то нас тогда служители).
– Что?
– Так вы говорите, что коли Бога не видели, так уж и нет Его.
– Ну да!
А вы мою бабку видели?
– Нне-е-т, – робея, ответил Троицкий, чувствуя западню какую-то.
– Ну вот! А она и по сию пору жива!
Общий довольный смех был ответом молодцу Василию. А Миша конфузливо так и не мог сказать больше ни слова.
Случай этот слишком прост и, вероятно, покажется слишком вульгарным, элементарным. Это – верно. Но могу уверять, что тысячи таких Мишей – маленьких и больших – путаются в подобных детских недоумениях, не зная, как справиться с ними. А рабочий Василий справился. Хороший и разумный был человек!
Впрочем, этот конкретный случай нужно обобщить в одну отвлеченную формулу, и тогда она покажется более серьезною на вид, хотя такой же детски-наивной по сути; именно от незнания нельзя никогда делать вывода о небытии.
Эта формула и выглядит уже будто и серьезнее и умнее. Но ведь всякие формулы являются лишь выводами из самых простых случаев. И хотя разумному человеку совершенно очевидно высказанное положение о том, что незнание еще не есть небытие того, чего мы не знаем, однако остановлюсь и на нем немного подробнее, чтобы устранить с пути веры и этот камень.
(Митрополит Вениамин Федченков, "О вере, неверии и сомнении")
There was such a case in the seminary. In the mornings, at 7 o’clock, after the prayer, we went to the pantry to get our portion of half a roll. Somehow gathered early, I had to wait. From inaction, some began to joke .. Someone mentioned about God. Seminarians generally kept faith. One of the comrades, Misha T., who had never been completely free in his thoughts, suddenly blurted out: “Who saw God?”
We either didn’t want to argue, didn’t even like such talkers, or didn’t manage to object to him - and were silent. There was also an assistant economist, for some reason called a “commissar,” named Vasily. Seeing our silence, he turned to Misha with the question:
- Barin! (so for some reason the ministers called us then).
- What?
“So you say that if you didn’t see God, there really is not Him.”
- Well yes!
Have you seen my grandmother?
“No,” timidly answered Troitsky, feeling some kind of trap.
- Here you go! And she is still alive!
General satisfied laughter was the answer to the fellow Vasily. And Misha embarrassingly could not say a word more.
This case is too simple and will probably seem too vulgar, elementary. It's right. But I can assure you that thousands of such Mishas — small and large — get confused in such children's perplexities, not knowing how to deal with them. But the worker Vasily managed. He was a good and reasonable man!
However, this particular case needs to be generalized into one abstract formula, and then it will seem more serious in appearance, although it is just as childishly naive in essence; it is from ignorance that one can never draw a conclusion about non-existence.
This formula seems to be both more serious and smarter. But all sorts of formulas are only conclusions from the simplest cases. And although the stated position that ignorance is not yet nothingness of that which we don’t know is quite obvious to a reasonable person, I will dwell on it a little more in order to remove this stone from the path of faith.
(Metropolitan Veniamin Fedchenkov, "On Faith, Unbelief, and Doubt")
We either didn’t want to argue, didn’t even like such talkers, or didn’t manage to object to him - and were silent. There was also an assistant economist, for some reason called a “commissar,” named Vasily. Seeing our silence, he turned to Misha with the question:
- Barin! (so for some reason the ministers called us then).
- What?
“So you say that if you didn’t see God, there really is not Him.”
- Well yes!
Have you seen my grandmother?
“No,” timidly answered Troitsky, feeling some kind of trap.
- Here you go! And she is still alive!
General satisfied laughter was the answer to the fellow Vasily. And Misha embarrassingly could not say a word more.
This case is too simple and will probably seem too vulgar, elementary. It's right. But I can assure you that thousands of such Mishas — small and large — get confused in such children's perplexities, not knowing how to deal with them. But the worker Vasily managed. He was a good and reasonable man!
However, this particular case needs to be generalized into one abstract formula, and then it will seem more serious in appearance, although it is just as childishly naive in essence; it is from ignorance that one can never draw a conclusion about non-existence.
This formula seems to be both more serious and smarter. But all sorts of formulas are only conclusions from the simplest cases. And although the stated position that ignorance is not yet nothingness of that which we don’t know is quite obvious to a reasonable person, I will dwell on it a little more in order to remove this stone from the path of faith.
(Metropolitan Veniamin Fedchenkov, "On Faith, Unbelief, and Doubt")
У записи 3 лайков,
0 репостов,
249 просмотров.
0 репостов,
249 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Вероника Вовденко
