ДОКОЛЕ НЕ ИЗОБРАЗИТСЯ В ВАС ХРИСТОС! (ГАЛ. 4, 19)
В дни светлого ликования о приходе в мир Спасителя Церковь не чужда и некоторой скорби, о которой говорит святитель Филарет (Дроздов): «среди торжества о Его рождении, Церковь страждет болезнью рождения, дабы Он “вообразился” (Гал. 4, 19) в нас»[1]. Что это за болезнь?
У преподобного Симеона Нового Богослова есть замечательные слова, проясняющие образ «воображения» в нас Христа: «В будущей жизни христианин…будет тщательно испытуем, имел ли он какое подобие Христу, как сын отцу»[2]. Вся забота Церкви по отношению к Ее чадам в том состоит, чтобы они обрели сходство со Христом – сходство духовное, состоящее в уподоблении Ему добродетелью. Пока этого не произошло, Церковь пребывает в «муках рождения»: непрестанно и неустанно очерчивает черты Христовы в душе всякого Своего верного сына. И здесь большая разница между тем, в ком этот процесс совершается, но еще не завершен, и тем, в ком он еще и не начинался.
Представьте, что пришел в некий город известный всем врач или учитель. Всякий житель того города еще не получил от этого посещения никакой пользы, но получит ее, если тот врач или учитель дойдет до его дома и войдет к нему. Если же хозяин дома не захочет принять сего гостя, то и пользы никакой не обрящет, хотя гость и готов бы был ее доставить. Так мы должны рассуждать и о приходе в мир Спасителя: лишь тот получит от Него существенную пользу, кто примет Его в свой дом (душу) и станет учеником, похожим на Учителя. А в ком этот процесс еще не совершается, тот, как ни кричит о своем христианстве, знает о приходе Учителя пока разве что «из новостей»…
Думаю, нам стоит об этом сейчас поразмыслить, чтобы наша радость о рождении Христа не приобрела окрас веселья протестантского толка, когда достаточно одного осознания и принятия истины вочеловечения Христова ради спасения всякого человека, и спасение это становится «явью». Христианству «без макияжа» свойственны иные установки и более приличны такие мысли: «Учитель пришел. Слава Богу! Теперь нужно “засучить рукава” и в поте лица учиться». Или: «Наконец-то пришел врач! Теперь только бы не нарушить его предписаний и не опустить своевременного приема лекарств». Из этих двух ‒ постепенного выздоровления и кропотливого научения ‒ и состоит процесс «воображения» в нас Христа.
Святитель Филарет (Дроздов) предупреждает о том, что может воспрепятствовать этому процессу: «доколе мы живем в мире с беспечностью граждан и наслаждаемся им с самовластием обладателей, дотоле Христос не может вообразиться в нас»[3]. Причина в том, что «мир непрестанно силится отпечатлевать в душе нашей свои преходящие образы; насыщаемые желания рождают другие желания, которые неприметно возрастают в исполинов и зиждут “Вавилон”. “Блажен, иже имет и разбиет о камень” веры самых “младенцев” (Пс. 136, 9) сего Вавилона и отчуждит себя от града, зде пребывающаго, дабы взыскать грядущаго!»[4].
Как понять эти слова? По слову апостола Павла, проходит образ мира сего (1 Кор. 7, 31): время жизни человечества в его нынешнем состоянии подходит к завершению, а потому имеющие жен должны быть, как не имеющие; и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся (1 Кор. 7, 29‒31). Человек, откомандированный в прекрасную страну, хотя и восхищается ее красотами и пользуется ее благами, все же не прилепляется сердцем к тому, что видит и чем пользуется, понимая, что скоро эту страну покинет и вернется на любимую родину, по которой тоскует. Все по настоящему дорогое его сердцу находится там, и стремление скорей вернуться домой охлаждает его ко всему тому, что так привлекательно для жителей той страны. К такому ощущению нашего земного пристанища и призывает нас апостол, ибо мы не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего (Гал. 13, 14).
Для того, чтобы в нас вообразился Христос, принципиально ощущать себя временными посланниками или даже изгнанниками на земле, поскольку «только произвольные изгнанники земли приемлются в граждан неба. Кто желает быть селением Сына Божия, тот должен иметь отечество в едином Боге и, при всей привязанности к отечеству земному, впрочем, весьма естественной и праведной, почитать его только предградием небесного»[5].
Много и еще потребно христианину для сего великого художества – созидания в себе подобия Христу. Упомянем о главном, образ которого чудным образом находим в самих обстоятельствах Рождества Христова. Особая любовь к немощи, убожеству и скудости, отличавшая всегда Господа, явилась уже в начале Его земного пути. Не взяв ничего греховного из этого мира, Господь будто не хотел показывать и миру ничего собственного, сокрыв его до времени. «Он скрыл неизмеримую вечность Свою за днем Своего рождения; престолом Царя царствующих соделались ясли, утварью – пелены, первыми слугами Царствия – пастыри стада; Божия сила и Божия премудрость сокрыты в немощах младенчества»[6]. Будучи Сам незнатного рода, Христос незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее (1 Кор. 1, 28) избирает, ибо лишь на фундаменте смирения может построить Свой дом. И об этом последние на сегодня слова святителя Филарета: «Бог творит из ничего: доколе мы хотим и думаем быть чем-нибудь, дотоле Он в нас не начинает своего дела. Смирение и отвержение себя есть основание в нас храма Его: кто более углубляет оное, тот выше и безопаснее созиждет»[7].
Итак, событие Рождества Христова, воспринимаемое нами лишь внешним образом, безотносительно к нашей собственной жизни, не может послужить нашему спасению. По словам одного современного проповедника, «Христос мог хоть тысячу раз рождаться в Вифлееме, но тебе нет в том никакой пользы, если Он хотя бы раз не родился в твоей душе»[8]. Главная Жертва Христа для нас и главная заповедь Его нам состоит в любви. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15, 13), ‒ сказал Господь, Сам будучи образцом исполнения Своей заповеди и Сам став Жертвой за нас. В этом – отличие христианства от всех остальных религий: «все религии мира говорят о том, какие жертвы люди должны приносить своим богам, и только Евангелие говорит о том, какую Жертву Бог принёс людям»[9]. Бог стал человеком, чтобы человек мог стать богом, когда Христос изобразится в нем, учат нас святые отцы. И Христос воплощается на земле, чтобы всю дальнейшую историю человечества воплощаться в сердцах верующих в Него. И воплощается в сердцах Он также через любовь ‒ через любовь христианина к Его заповедям. Главную заповедь о любви ведь можно исполнять каждый день, ибо слова «положить душу свою» не говорят лишь о смерти физической. Христос призывает христианина умереть для себя самого, забыть про себя и вспомнить про ближнего и для него жить. Наше сознание ‒ напомню хрестоматийную формулу ‒ должно быть христоцентрично, то есть в любом человеке мы должны видеть, прежде всего, Христа, Его образ, и соответственно относиться к нему, стараясь быть рядом, если необходима наша помощь. Такое отношение к ближнему и станет нашим трудом по созиданию в своей душе Христа. Рождение Христа произойдёт и в наших сердцах.
Вот уже две тысячи лет Бог говорит каждому из нас: «Я ради тебя послал на землю Своего Сына. Я верю, что ты оценишь этот дар и воспользуешься им для своего блага. Я жажду быть с тобой всегда. Более того, я хочу, чтобы ты стал похож на Меня, ибо желаю быть твоим Отцом. Это Мне так дорого, что ради этого Я пожертвовал Единственным Своим Сыном. Но Я не хочу тебя ни к чему принуждать: хочешь ты этого или нет, ‒ всё зависит от тебя, за тобой и выбор».
Священник Димитрий Выдумкин
[1] Филарет (Дроздов), святитель. Слово на Рождество Христово.
[2] Симеон Новый Богослов, преподобный. Слово 2.
[3] Филарет (Дроздов), святитель. Слово на Рождество Христово.
[4] Там же.
[5] Там же.
[6] Там же.
[7] Там же.
[8] Кураев Андрей, диакон. Ответы молодым. С. 284.
[9] Там же.
В дни светлого ликования о приходе в мир Спасителя Церковь не чужда и некоторой скорби, о которой говорит святитель Филарет (Дроздов): «среди торжества о Его рождении, Церковь страждет болезнью рождения, дабы Он “вообразился” (Гал. 4, 19) в нас»[1]. Что это за болезнь?
У преподобного Симеона Нового Богослова есть замечательные слова, проясняющие образ «воображения» в нас Христа: «В будущей жизни христианин…будет тщательно испытуем, имел ли он какое подобие Христу, как сын отцу»[2]. Вся забота Церкви по отношению к Ее чадам в том состоит, чтобы они обрели сходство со Христом – сходство духовное, состоящее в уподоблении Ему добродетелью. Пока этого не произошло, Церковь пребывает в «муках рождения»: непрестанно и неустанно очерчивает черты Христовы в душе всякого Своего верного сына. И здесь большая разница между тем, в ком этот процесс совершается, но еще не завершен, и тем, в ком он еще и не начинался.
Представьте, что пришел в некий город известный всем врач или учитель. Всякий житель того города еще не получил от этого посещения никакой пользы, но получит ее, если тот врач или учитель дойдет до его дома и войдет к нему. Если же хозяин дома не захочет принять сего гостя, то и пользы никакой не обрящет, хотя гость и готов бы был ее доставить. Так мы должны рассуждать и о приходе в мир Спасителя: лишь тот получит от Него существенную пользу, кто примет Его в свой дом (душу) и станет учеником, похожим на Учителя. А в ком этот процесс еще не совершается, тот, как ни кричит о своем христианстве, знает о приходе Учителя пока разве что «из новостей»…
Думаю, нам стоит об этом сейчас поразмыслить, чтобы наша радость о рождении Христа не приобрела окрас веселья протестантского толка, когда достаточно одного осознания и принятия истины вочеловечения Христова ради спасения всякого человека, и спасение это становится «явью». Христианству «без макияжа» свойственны иные установки и более приличны такие мысли: «Учитель пришел. Слава Богу! Теперь нужно “засучить рукава” и в поте лица учиться». Или: «Наконец-то пришел врач! Теперь только бы не нарушить его предписаний и не опустить своевременного приема лекарств». Из этих двух ‒ постепенного выздоровления и кропотливого научения ‒ и состоит процесс «воображения» в нас Христа.
Святитель Филарет (Дроздов) предупреждает о том, что может воспрепятствовать этому процессу: «доколе мы живем в мире с беспечностью граждан и наслаждаемся им с самовластием обладателей, дотоле Христос не может вообразиться в нас»[3]. Причина в том, что «мир непрестанно силится отпечатлевать в душе нашей свои преходящие образы; насыщаемые желания рождают другие желания, которые неприметно возрастают в исполинов и зиждут “Вавилон”. “Блажен, иже имет и разбиет о камень” веры самых “младенцев” (Пс. 136, 9) сего Вавилона и отчуждит себя от града, зде пребывающаго, дабы взыскать грядущаго!»[4].
Как понять эти слова? По слову апостола Павла, проходит образ мира сего (1 Кор. 7, 31): время жизни человечества в его нынешнем состоянии подходит к завершению, а потому имеющие жен должны быть, как не имеющие; и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся (1 Кор. 7, 29‒31). Человек, откомандированный в прекрасную страну, хотя и восхищается ее красотами и пользуется ее благами, все же не прилепляется сердцем к тому, что видит и чем пользуется, понимая, что скоро эту страну покинет и вернется на любимую родину, по которой тоскует. Все по настоящему дорогое его сердцу находится там, и стремление скорей вернуться домой охлаждает его ко всему тому, что так привлекательно для жителей той страны. К такому ощущению нашего земного пристанища и призывает нас апостол, ибо мы не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего (Гал. 13, 14).
Для того, чтобы в нас вообразился Христос, принципиально ощущать себя временными посланниками или даже изгнанниками на земле, поскольку «только произвольные изгнанники земли приемлются в граждан неба. Кто желает быть селением Сына Божия, тот должен иметь отечество в едином Боге и, при всей привязанности к отечеству земному, впрочем, весьма естественной и праведной, почитать его только предградием небесного»[5].
Много и еще потребно христианину для сего великого художества – созидания в себе подобия Христу. Упомянем о главном, образ которого чудным образом находим в самих обстоятельствах Рождества Христова. Особая любовь к немощи, убожеству и скудости, отличавшая всегда Господа, явилась уже в начале Его земного пути. Не взяв ничего греховного из этого мира, Господь будто не хотел показывать и миру ничего собственного, сокрыв его до времени. «Он скрыл неизмеримую вечность Свою за днем Своего рождения; престолом Царя царствующих соделались ясли, утварью – пелены, первыми слугами Царствия – пастыри стада; Божия сила и Божия премудрость сокрыты в немощах младенчества»[6]. Будучи Сам незнатного рода, Христос незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее (1 Кор. 1, 28) избирает, ибо лишь на фундаменте смирения может построить Свой дом. И об этом последние на сегодня слова святителя Филарета: «Бог творит из ничего: доколе мы хотим и думаем быть чем-нибудь, дотоле Он в нас не начинает своего дела. Смирение и отвержение себя есть основание в нас храма Его: кто более углубляет оное, тот выше и безопаснее созиждет»[7].
Итак, событие Рождества Христова, воспринимаемое нами лишь внешним образом, безотносительно к нашей собственной жизни, не может послужить нашему спасению. По словам одного современного проповедника, «Христос мог хоть тысячу раз рождаться в Вифлееме, но тебе нет в том никакой пользы, если Он хотя бы раз не родился в твоей душе»[8]. Главная Жертва Христа для нас и главная заповедь Его нам состоит в любви. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15, 13), ‒ сказал Господь, Сам будучи образцом исполнения Своей заповеди и Сам став Жертвой за нас. В этом – отличие христианства от всех остальных религий: «все религии мира говорят о том, какие жертвы люди должны приносить своим богам, и только Евангелие говорит о том, какую Жертву Бог принёс людям»[9]. Бог стал человеком, чтобы человек мог стать богом, когда Христос изобразится в нем, учат нас святые отцы. И Христос воплощается на земле, чтобы всю дальнейшую историю человечества воплощаться в сердцах верующих в Него. И воплощается в сердцах Он также через любовь ‒ через любовь христианина к Его заповедям. Главную заповедь о любви ведь можно исполнять каждый день, ибо слова «положить душу свою» не говорят лишь о смерти физической. Христос призывает христианина умереть для себя самого, забыть про себя и вспомнить про ближнего и для него жить. Наше сознание ‒ напомню хрестоматийную формулу ‒ должно быть христоцентрично, то есть в любом человеке мы должны видеть, прежде всего, Христа, Его образ, и соответственно относиться к нему, стараясь быть рядом, если необходима наша помощь. Такое отношение к ближнему и станет нашим трудом по созиданию в своей душе Христа. Рождение Христа произойдёт и в наших сердцах.
Вот уже две тысячи лет Бог говорит каждому из нас: «Я ради тебя послал на землю Своего Сына. Я верю, что ты оценишь этот дар и воспользуешься им для своего блага. Я жажду быть с тобой всегда. Более того, я хочу, чтобы ты стал похож на Меня, ибо желаю быть твоим Отцом. Это Мне так дорого, что ради этого Я пожертвовал Единственным Своим Сыном. Но Я не хочу тебя ни к чему принуждать: хочешь ты этого или нет, ‒ всё зависит от тебя, за тобой и выбор».
Священник Димитрий Выдумкин
[1] Филарет (Дроздов), святитель. Слово на Рождество Христово.
[2] Симеон Новый Богослов, преподобный. Слово 2.
[3] Филарет (Дроздов), святитель. Слово на Рождество Христово.
[4] Там же.
[5] Там же.
[6] Там же.
[7] Там же.
[8] Кураев Андрей, диакон. Ответы молодым. С. 284.
[9] Там же.
ДОКОЛЕ НЕ ИЗОБРАЗИТСЯ В ВАС ХРИСТОС! (ГАЛ. 4, 19)
В дни светлого ликования о приходе в мир Спасителя Церковь не чужда и некоторой скорби, о которой говорит святитель Филарет (Дроздов): «среди торжества о Его рождении, Церковь страждет болезнью рождения, дабы Он “вообразился” (Гал. 4, 19) в нас»[1]. Что это за болезнь?
У преподобного Симеона Нового Богослова есть замечательные слова, проясняющие образ «воображения» в нас Христа: «В будущей жизни христианин…будет тщательно испытуем, имел ли он какое подобие Христу, как сын отцу»[2]. Вся забота Церкви по отношению к Ее чадам в том состоит, чтобы они обрели сходство со Христом – сходство духовное, состоящее в уподоблении Ему добродетелью. Пока этого не произошло, Церковь пребывает в «муках рождения»: непрестанно и неустанно очерчивает черты Христовы в душе всякого Своего верного сына. И здесь большая разница между тем, в ком этот процесс совершается, но еще не завершен, и тем, в ком он еще и не начинался.
Представьте, что пришел в некий город известный всем врач или учитель. Всякий житель того города еще не получил от этого посещения никакой пользы, но получит ее, если тот врач или учитель дойдет до его дома и войдет к нему. Если же хозяин дома не захочет принять сего гостя, то и пользы никакой не обрящет, хотя гость и готов бы был ее доставить. Так мы должны рассуждать и о приходе в мир Спасителя: лишь тот получит от Него существенную пользу, кто примет Его в свой дом (душу) и станет учеником, похожим на Учителя. А в ком этот процесс еще не совершается, тот, как ни кричит о своем христианстве, знает о приходе Учителя пока разве что «из новостей»…
Думаю, нам стоит об этом сейчас поразмыслить, чтобы наша радость о рождении Христа не приобрела окрас веселья протестантского толка, когда достаточно одного осознания и принятия истины вочеловечения Христова ради спасения всякого человека, и спасение это становится «явью». Христианству «без макияжа» свойственны иные установки и более приличны такие мысли: «Учитель пришел. Слава Богу! Теперь нужно “засучить рукава” и в поте лица учиться». Или: «Наконец-то пришел врач! Теперь только бы не нарушить его предписаний и не опустить своевременного приема лекарств». Из этих двух ‒ постепенного выздоровления и кропотливого научения ‒ и состоит процесс «воображения» в нас Христа.
Святитель Филарет (Дроздов) предупреждает о том, что может воспрепятствовать этому процессу: «доколе мы живем в мире с беспечностью граждан и наслаждаемся им с самовластием обладателей, дотоле Христос не может вообразиться в нас»[3]. Причина в том, что «мир непрестанно силится отпечатлевать в душе нашей свои преходящие образы; насыщаемые желания рождают другие желания, которые неприметно возрастают в исполинов и зиждут “Вавилон”. “Блажен, иже имет и разбиет о камень” веры самых “младенцев” (Пс. 136, 9) сего Вавилона и отчуждит себя от града, зде пребывающаго, дабы взыскать грядущаго!»[4].
Как понять эти слова? По слову апостола Павла, проходит образ мира сего (1 Кор. 7, 31): время жизни человечества в его нынешнем состоянии подходит к завершению, а потому имеющие жен должны быть, как не имеющие; и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся (1 Кор. 7, 29‒31). Человек, откомандированный в прекрасную страну, хотя и восхищается ее красотами и пользуется ее благами, все же не прилепляется сердцем к тому, что видит и чем пользуется, понимая, что скоро эту страну покинет и вернется на любимую родину, по которой тоскует. Все по настоящему дорогое его сердцу находится там, и стремление скорей вернуться домой охлаждает его ко всему тому, что так привлекательно для жителей той страны. К такому ощущению нашего земного пристанища и призывает нас апостол, ибо мы не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего (Гал. 13, 14).
Для того, чтобы в нас вообразился Христос, принципиально ощущать себя временными посланниками или даже изгнанниками на земле, поскольку «только произвольные изгнанники земли приемлются в граждан неба. Кто желает быть селением Сына Божия, тот должен иметь отечество в едином Боге и, при всей привязанности к отечеству земному, впрочем, весьма естественной и праведной, почитать его только предградием небесного»[5].
Много и еще потребно христианину для сего великого художества – созидания в себе подобия Христу. Упомянем о главном, образ которого чудным образом находим в самих обстоятельствах Рождества Христова. Особая любовь к немощи, убожеству и скудости, отличавшая всегда Господа, явилась уже в начале Его земного пути. Не взяв ничего греховного из этого мира, Господь будто не хотел показывать и миру ничего собственного, сокрыв его до времени. «Он скрыл неизмеримую вечность Свою за днем Своего рождения; престолом Царя царствующих соделались ясли, утварью – пелены, первыми слугами Царствия – пастыри стада; Божия сила и Божия премудрость сокрыты в немощах младенчества»[6]. Будучи Сам незнатного рода, Христос незнатное мира и уничиженное и ничего
В дни светлого ликования о приходе в мир Спасителя Церковь не чужда и некоторой скорби, о которой говорит святитель Филарет (Дроздов): «среди торжества о Его рождении, Церковь страждет болезнью рождения, дабы Он “вообразился” (Гал. 4, 19) в нас»[1]. Что это за болезнь?
У преподобного Симеона Нового Богослова есть замечательные слова, проясняющие образ «воображения» в нас Христа: «В будущей жизни христианин…будет тщательно испытуем, имел ли он какое подобие Христу, как сын отцу»[2]. Вся забота Церкви по отношению к Ее чадам в том состоит, чтобы они обрели сходство со Христом – сходство духовное, состоящее в уподоблении Ему добродетелью. Пока этого не произошло, Церковь пребывает в «муках рождения»: непрестанно и неустанно очерчивает черты Христовы в душе всякого Своего верного сына. И здесь большая разница между тем, в ком этот процесс совершается, но еще не завершен, и тем, в ком он еще и не начинался.
Представьте, что пришел в некий город известный всем врач или учитель. Всякий житель того города еще не получил от этого посещения никакой пользы, но получит ее, если тот врач или учитель дойдет до его дома и войдет к нему. Если же хозяин дома не захочет принять сего гостя, то и пользы никакой не обрящет, хотя гость и готов бы был ее доставить. Так мы должны рассуждать и о приходе в мир Спасителя: лишь тот получит от Него существенную пользу, кто примет Его в свой дом (душу) и станет учеником, похожим на Учителя. А в ком этот процесс еще не совершается, тот, как ни кричит о своем христианстве, знает о приходе Учителя пока разве что «из новостей»…
Думаю, нам стоит об этом сейчас поразмыслить, чтобы наша радость о рождении Христа не приобрела окрас веселья протестантского толка, когда достаточно одного осознания и принятия истины вочеловечения Христова ради спасения всякого человека, и спасение это становится «явью». Христианству «без макияжа» свойственны иные установки и более приличны такие мысли: «Учитель пришел. Слава Богу! Теперь нужно “засучить рукава” и в поте лица учиться». Или: «Наконец-то пришел врач! Теперь только бы не нарушить его предписаний и не опустить своевременного приема лекарств». Из этих двух ‒ постепенного выздоровления и кропотливого научения ‒ и состоит процесс «воображения» в нас Христа.
Святитель Филарет (Дроздов) предупреждает о том, что может воспрепятствовать этому процессу: «доколе мы живем в мире с беспечностью граждан и наслаждаемся им с самовластием обладателей, дотоле Христос не может вообразиться в нас»[3]. Причина в том, что «мир непрестанно силится отпечатлевать в душе нашей свои преходящие образы; насыщаемые желания рождают другие желания, которые неприметно возрастают в исполинов и зиждут “Вавилон”. “Блажен, иже имет и разбиет о камень” веры самых “младенцев” (Пс. 136, 9) сего Вавилона и отчуждит себя от града, зде пребывающаго, дабы взыскать грядущаго!»[4].
Как понять эти слова? По слову апостола Павла, проходит образ мира сего (1 Кор. 7, 31): время жизни человечества в его нынешнем состоянии подходит к завершению, а потому имеющие жен должны быть, как не имеющие; и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся (1 Кор. 7, 29‒31). Человек, откомандированный в прекрасную страну, хотя и восхищается ее красотами и пользуется ее благами, все же не прилепляется сердцем к тому, что видит и чем пользуется, понимая, что скоро эту страну покинет и вернется на любимую родину, по которой тоскует. Все по настоящему дорогое его сердцу находится там, и стремление скорей вернуться домой охлаждает его ко всему тому, что так привлекательно для жителей той страны. К такому ощущению нашего земного пристанища и призывает нас апостол, ибо мы не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего (Гал. 13, 14).
Для того, чтобы в нас вообразился Христос, принципиально ощущать себя временными посланниками или даже изгнанниками на земле, поскольку «только произвольные изгнанники земли приемлются в граждан неба. Кто желает быть селением Сына Божия, тот должен иметь отечество в едином Боге и, при всей привязанности к отечеству земному, впрочем, весьма естественной и праведной, почитать его только предградием небесного»[5].
Много и еще потребно христианину для сего великого художества – созидания в себе подобия Христу. Упомянем о главном, образ которого чудным образом находим в самих обстоятельствах Рождества Христова. Особая любовь к немощи, убожеству и скудости, отличавшая всегда Господа, явилась уже в начале Его земного пути. Не взяв ничего греховного из этого мира, Господь будто не хотел показывать и миру ничего собственного, сокрыв его до времени. «Он скрыл неизмеримую вечность Свою за днем Своего рождения; престолом Царя царствующих соделались ясли, утварью – пелены, первыми слугами Царствия – пастыри стада; Божия сила и Божия премудрость сокрыты в немощах младенчества»[6]. Будучи Сам незнатного рода, Христос незнатное мира и уничиженное и ничего
У записи 5 лайков,
1 репостов,
370 просмотров.
1 репостов,
370 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Вероника Вовденко
