Саул и Давид – первые цари народа израильского, как они удивительны по различию над ними суда Божия! Оба они были вначале достойны похвалы, оба тяжко согрешали с соблазном для всего царства, оба подверглись тяжким наказаниям, но как по-разному подействовали на них эти наказания! Саул отвердел в своем нечестии и бедственно скончался; Давид обратил наказание в лекарство для себя и оказался возлюбленным избранником Божиим. Здесь неуместны вопросы: почему это и для чего? Такие вопросы происходят по наваждению духа злобы и многих погубили: что, подлинно ли сказал Бог: не ешьте плодов ни с какого дерева в райском саду? – спросил некогда хитрейший из всех зверей жену (Еву) (см.: Быт з, 1). На этот вопрос Еве следовало бы отвечать лукавому зверю: мы знаем, что Бог заповедал нам не есть плодов с одного только дерева познания добра и зла, но почему и для чего Он заповедал это, того мы не должны спрашивать у Бога: Его святой воле так было угодно, причины же такой Его воли испытывать нам нельзя: Кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему? Или кто дал Ему наперед, чтобы Он должен был воздать? Все (существующее) из Него, через Него, Им и в Его власти (Рим 11, 34–36). Думаю, найдутся утверждающие, что не запрещается иногда спросить о причине той или другой заповеди. У кого спросить, нежели у Бога, Которому одному известно, что хорошо или что только позволительно? Если слуга у своего господина или подчиненный у своего начальника требует объяснить ему причину своего приказания или какого-либо распоряжения, то первый почтет это за оскорбление себе, а второй – за бунт и неповиновение. Ты же осмеливаешься на большую дерзость против Бога. Кроме Его святой воли нет другой причины у Промысла Божия, подобно тому как бы и вовсе оной не существовало.
Сколь непонятно, чудно и это: самаритяне охотно поверили словам Господа и умоляли Его остаться у них (см.: Ин 4, 39–41); маловерные гергесияне, напротив, упрашивали Господа поскорее уйти от них (см.: Мф 8,34). Неверные иудеи ни словами, ни делами, ни знамениями и чудесами Господа не образумились и не уверовали в истину Его Божественного посланничесгва: суды Твои, Господи, – бездна великая!
Иулиан Александрийский, святой мученик, из-за болезни ног не мог ходить и был принесен двумя своими служителями на судилище гонителей христианства. Один из слуг был христианином, но отрекся на судилище как от Христа, так и от своего господина и погиб в мерзком идолопоклонстве; другой из них, по имени Евн, не изменил ни Богу, ни своему господину и остался в вере Христовой непоколебимым. Оба исповедника Христовы сначала были посажены на верблюдов и водимы по городу Александрии с бесчестием и поруганием, затем были подвергнуты немилосердному избиению, напоследок брошены живыми на зажженный костер, где в добром исповедании предали души свои Богу. Смотря на их мучения, один из присутствовавших при этом
воинов по имени Веса, сострадая неповинным мученикам, начал усовещевать народ и унимать его от буйства. Он был приведен на суд, оговорен, что тоже исповедует веру Христову, и по определению судьи приговорен к смертной казни: палач отрубил ему голову; таким образом он получил мученический венец вместо отвергшегося от Христа служителя-христианина.
Святой Афанасий, архиепископ Александрийский, описывает в «Деяниях Антония Великого» такое происшествие: два монаха предприняли путешествие посетить святого Антония в его пустыне. Но, идя по безводной жаркой пустыне, они совершенно изнемогли от жажды, и один из них умер, другой же находился при смерти. Святой Антоний, находясь от них далеко, за несколько миль, сидя в своем монастыре на камне, поспешно призывает двух своих монахов и говорит им: «Как можно скорее бегите туда-то в пустыню, захватив с собой сосуд воды; ибо один из двух идущих к нам братий уже умер от жажды, а другой еще дышит, но весьма страдает и ослабел, если замедлите, то и другого не застанете в живых: это открыл мне Бог, когда я стоял на молитве». Получив повеление, посланные немедленно пустились в путь: нашедши странников, тело умершего предали земле, другого, освеживши водой и
подкрепивши пищею, привели с собой к святому Антонию. При этом описании Афанасий благоразумно замечает, что кто-нибудь может спросить при этом: а зачем святой Антоний не послал своих монахов раньше для спасения странников, еще до смерти одного из них? Такой вопрос поистине неприличен для христианина, потому что это не было делом святого Антония, но это был суд Божий: Сам Бог изрек Свой праведный приговор над умирающим и о жаждущем – живом; Он же открыл Свою волю святому Антонию о спасении странника.
Антоний Великий, размышляя и удивляясь сокровенным и недоведомым тайнам Божиим, воззвал смиренно к Богу: «О Господи, Боже мой! Тебе бывает благоугодно иногда даровать долголетнюю жизнь людям, по-видимому, бесполезным и погруженным в бездну беззаконий, а иногда преждевременно лишаешь жизни людей весьма полезных для блага общества: одни, мало прегрешившие, казнятся Тобой тяжко; другие, напротив, живут себе без всяких скорбей, счастливо, и через это получают дерзость совершать преступления: Изыдет яко из тука неправда их (Пс 72,7)». При этом размышлении Антоний слышит голос: «Будь внимателен к самому себе: то, о чем ты размышляешь, есть суд Божий, и ты его не исследуй и не испытуй».
(Илиотропион, или Сообразование с Божественной Волей; святитель Иоанн Тобольский (Максимович))
Сколь непонятно, чудно и это: самаритяне охотно поверили словам Господа и умоляли Его остаться у них (см.: Ин 4, 39–41); маловерные гергесияне, напротив, упрашивали Господа поскорее уйти от них (см.: Мф 8,34). Неверные иудеи ни словами, ни делами, ни знамениями и чудесами Господа не образумились и не уверовали в истину Его Божественного посланничесгва: суды Твои, Господи, – бездна великая!
Иулиан Александрийский, святой мученик, из-за болезни ног не мог ходить и был принесен двумя своими служителями на судилище гонителей христианства. Один из слуг был христианином, но отрекся на судилище как от Христа, так и от своего господина и погиб в мерзком идолопоклонстве; другой из них, по имени Евн, не изменил ни Богу, ни своему господину и остался в вере Христовой непоколебимым. Оба исповедника Христовы сначала были посажены на верблюдов и водимы по городу Александрии с бесчестием и поруганием, затем были подвергнуты немилосердному избиению, напоследок брошены живыми на зажженный костер, где в добром исповедании предали души свои Богу. Смотря на их мучения, один из присутствовавших при этом
воинов по имени Веса, сострадая неповинным мученикам, начал усовещевать народ и унимать его от буйства. Он был приведен на суд, оговорен, что тоже исповедует веру Христову, и по определению судьи приговорен к смертной казни: палач отрубил ему голову; таким образом он получил мученический венец вместо отвергшегося от Христа служителя-христианина.
Святой Афанасий, архиепископ Александрийский, описывает в «Деяниях Антония Великого» такое происшествие: два монаха предприняли путешествие посетить святого Антония в его пустыне. Но, идя по безводной жаркой пустыне, они совершенно изнемогли от жажды, и один из них умер, другой же находился при смерти. Святой Антоний, находясь от них далеко, за несколько миль, сидя в своем монастыре на камне, поспешно призывает двух своих монахов и говорит им: «Как можно скорее бегите туда-то в пустыню, захватив с собой сосуд воды; ибо один из двух идущих к нам братий уже умер от жажды, а другой еще дышит, но весьма страдает и ослабел, если замедлите, то и другого не застанете в живых: это открыл мне Бог, когда я стоял на молитве». Получив повеление, посланные немедленно пустились в путь: нашедши странников, тело умершего предали земле, другого, освеживши водой и
подкрепивши пищею, привели с собой к святому Антонию. При этом описании Афанасий благоразумно замечает, что кто-нибудь может спросить при этом: а зачем святой Антоний не послал своих монахов раньше для спасения странников, еще до смерти одного из них? Такой вопрос поистине неприличен для христианина, потому что это не было делом святого Антония, но это был суд Божий: Сам Бог изрек Свой праведный приговор над умирающим и о жаждущем – живом; Он же открыл Свою волю святому Антонию о спасении странника.
Антоний Великий, размышляя и удивляясь сокровенным и недоведомым тайнам Божиим, воззвал смиренно к Богу: «О Господи, Боже мой! Тебе бывает благоугодно иногда даровать долголетнюю жизнь людям, по-видимому, бесполезным и погруженным в бездну беззаконий, а иногда преждевременно лишаешь жизни людей весьма полезных для блага общества: одни, мало прегрешившие, казнятся Тобой тяжко; другие, напротив, живут себе без всяких скорбей, счастливо, и через это получают дерзость совершать преступления: Изыдет яко из тука неправда их (Пс 72,7)». При этом размышлении Антоний слышит голос: «Будь внимателен к самому себе: то, о чем ты размышляешь, есть суд Божий, и ты его не исследуй и не испытуй».
(Илиотропион, или Сообразование с Божественной Волей; святитель Иоанн Тобольский (Максимович))
Saul and David are the first kings of the people of Israel, how amazing they are in the difference in their judgment of God! Both of them were praiseworthy at first, both gravely sinned with a temptation for the whole kingdom, both suffered severe penalties, but how differently these punishments affected them! Saul hardened in his wickedness and died miserably; David turned the punishment into a cure for himself and turned out to be God's beloved chosen one. The questions are inappropriate here: why this and why? Such questions arise over the obsession of the spirit of malice and have destroyed many: what, did God truly say: do not eat fruit from any tree in the garden of Eden? - Asked the once cunning of all animals wife (Eve) (see: Genesis 1). To this question, Eve should answer the crafty beast: we know that God commanded us not to eat fruits from the tree of the knowledge of good and evil, but why and why he commanded this, we should not ask God: His holy will is so it was pleasing, but we cannot test the reasons for such His will: Who has known the mind of the Lord? Or who was an adviser to Him? Or who gave Him in advance, so that He should give? Everything (existing) from Him, through Him, by Him and in His authority (Rom. 11, 34–36). I think there will be those who claim that it is sometimes not forbidden to ask about the reason for this or that commandment. Who should I ask than God, who alone knows what is good or what is only permissible? If a servant of his master or a subordinate of his boss demands to explain to him the reason for his order or any order, then the first will consider it an insult to himself, and the second - for rebellion and disobedience. You dare to be very impudent against God. Apart from His holy will, there is no other reason for God's Providence, just as it did not exist at all.
How incomprehensible, miraculous this is: the Samaritans willingly believed the words of the Lord and begged Him to stay with them (see: John 4, 39–41); the inferior Gergesians, on the contrary, begged the Lord to leave them as soon as possible (see: Matthew 8.34). Unfaithful Jews, neither by words, nor by deeds, nor by signs and wonders of the Lord, came to their senses and did not believe in the truth of His Divine messenger: Thy judgments, Lord, are a great abyss!
Julian of Alexandria, the holy martyr, was unable to walk due to foot illness and was brought by two of his servants to the court of persecutors of Christianity. One of the servants was a Christian, but denied the judgment of both Christ and his master and perished in vile idolatry; another of them, by the name of Eunus, did not deceive either God or his master and remained unshakable in the faith of Christ. Both confessors of Christ were first planted on camels and driven around the city of Alexandria with dishonor and reproach, then they were subjected to merciless beating, and finally they were thrown alive on a lighted fire, where they gave their souls to God in a good confession. Looking at their torment, one of those present at the same time
warriors by the name of Vesa, compassion for the innocent martyrs, began to admonish the people and keep him from violence. He was brought to court, stipulated that he also professed the faith of Christ, and by the definition of a judge was sentenced to death: the executioner chopped off his head; thus he received a martyr's crown instead of a Christian minister who had been rejected from Christ.
St. Athanasius, Archbishop of Alexandria, describes in the Acts of Anthony the Great such an incident: two monks took a trip to visit St. Anthony in his desert. But, walking through the waterless hot desert, they were completely exhausted from thirst, and one of them died, the other was near death. Saint Anthony, being far from them, several miles away, sitting on his stone in his monastery, hastily calls his two monks and says to them: “As soon as possible, run away into the desert, taking a vessel of water with you; for one of the two brothers coming to us has already died of thirst, and the other is still breathing, but is very suffering and weak, if you slow down, you will not find the other alive either: God revealed it to me when I stood in prayer. " Having received the command, the messengers immediately set off: having found strangers, they put the body of the deceased to the ground, freshened it with water, and
having reinforced with food, they brought with them to St. Anthony. In this description Athanasius prudently notes that someone may ask: why didn’t Saint Anthony send his monks earlier to save the pilgrims, even before the death of one of them? Such a question is truly indecent for a Christian, because it was not the work of St. Anthony, but it was the judgment of God: God Himself spoke His righteous judgment on the dying and on the thirsty - living; He revealed His will to St. Anthony about the salvation of the wanderer.
Anthony the Great, pondering and wondering at the innermost and mysterious secrets of God, appealed to God humbly: “O Lord, my God! Sometimes it is pleasing to you to grant a long life to people who are apparently useless and immersed in the abyss of lawlessness, and sometimes you prematurely deprive the lives of people who are very useful for the good of society: some who have sinned a little will be executed by you hard; others, on the contrary, live without all
How incomprehensible, miraculous this is: the Samaritans willingly believed the words of the Lord and begged Him to stay with them (see: John 4, 39–41); the inferior Gergesians, on the contrary, begged the Lord to leave them as soon as possible (see: Matthew 8.34). Unfaithful Jews, neither by words, nor by deeds, nor by signs and wonders of the Lord, came to their senses and did not believe in the truth of His Divine messenger: Thy judgments, Lord, are a great abyss!
Julian of Alexandria, the holy martyr, was unable to walk due to foot illness and was brought by two of his servants to the court of persecutors of Christianity. One of the servants was a Christian, but denied the judgment of both Christ and his master and perished in vile idolatry; another of them, by the name of Eunus, did not deceive either God or his master and remained unshakable in the faith of Christ. Both confessors of Christ were first planted on camels and driven around the city of Alexandria with dishonor and reproach, then they were subjected to merciless beating, and finally they were thrown alive on a lighted fire, where they gave their souls to God in a good confession. Looking at their torment, one of those present at the same time
warriors by the name of Vesa, compassion for the innocent martyrs, began to admonish the people and keep him from violence. He was brought to court, stipulated that he also professed the faith of Christ, and by the definition of a judge was sentenced to death: the executioner chopped off his head; thus he received a martyr's crown instead of a Christian minister who had been rejected from Christ.
St. Athanasius, Archbishop of Alexandria, describes in the Acts of Anthony the Great such an incident: two monks took a trip to visit St. Anthony in his desert. But, walking through the waterless hot desert, they were completely exhausted from thirst, and one of them died, the other was near death. Saint Anthony, being far from them, several miles away, sitting on his stone in his monastery, hastily calls his two monks and says to them: “As soon as possible, run away into the desert, taking a vessel of water with you; for one of the two brothers coming to us has already died of thirst, and the other is still breathing, but is very suffering and weak, if you slow down, you will not find the other alive either: God revealed it to me when I stood in prayer. " Having received the command, the messengers immediately set off: having found strangers, they put the body of the deceased to the ground, freshened it with water, and
having reinforced with food, they brought with them to St. Anthony. In this description Athanasius prudently notes that someone may ask: why didn’t Saint Anthony send his monks earlier to save the pilgrims, even before the death of one of them? Such a question is truly indecent for a Christian, because it was not the work of St. Anthony, but it was the judgment of God: God Himself spoke His righteous judgment on the dying and on the thirsty - living; He revealed His will to St. Anthony about the salvation of the wanderer.
Anthony the Great, pondering and wondering at the innermost and mysterious secrets of God, appealed to God humbly: “O Lord, my God! Sometimes it is pleasing to you to grant a long life to people who are apparently useless and immersed in the abyss of lawlessness, and sometimes you prematurely deprive the lives of people who are very useful for the good of society: some who have sinned a little will be executed by you hard; others, on the contrary, live without all
У записи 3 лайков,
0 репостов,
140 просмотров.
0 репостов,
140 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Вероника Вовденко
