Из разговора: «Я всегда преклонялся перед о. Василием, как человеком глубоко интеллигентным. Но угрюмости о. Ферапонта, простите, терпеть не мог. Ну, хоть бы словечко людям сказал!»
Из другого разговора: «Откуда вы взяли, что о. Ферапонт был угрюмым? — удивился иеродиакон Нил, живший с ним в одной келье. — Очень добрый был человек». — «Да, но в чем это выражалось?» — «В благорасположении сердца. Можно оказать всему миру гуманитарную помощь, но в душе остаться жестоким и злым».
Когда говорят о монашеской благотворительности, то почему-то забывают, что монаху с его обетом нищеты благотворить, собственно, не с чего. У о. Василия была единственная выношенная ряса, и он часто штопал ее. Перед смертью ему сшили новую рясу, но клобук был прежний — штопаный. Конечно, бывает, что друзья привезут монаху пакет фруктов. И путешествует потом этот пакет по всему монастырю, ибо брат спешит явить любовь брату, тот — следующему, пока не съедят эти фрукты чьи-нибудь дети, обнаружив на дне пакета записку: «Иеромонаху Василию от…»
Инок Ферапонт посылок из дома не получал, а знакомых паломников, одаривающих фруктами, у него не было. Но однажды кто-то подарил ему баночку сгущенки.
Иеродиакон Илиодор вспоминает: «Подходит ко мне однажды о. Ферапонт и спрашивает: „Отец Илиодор, это вы возите передачи в больницу?“ И протягивает мне баночку сгущенки, а в глазах такая любовь, что я был ошеломлен. Тут, думаю, мешками передачи в больницу возишь, а ему и дать нечего, кроме этой маленькой баночки и такой чистосердечной любви. Помню, вез я тогда продукты в больницу и думал — накормить человека, конечно, надо, но больному нужнее всего любовь».
Это старый спор — о социальной пользе и христианской любви. В архиве Ф. М. Достоевского хранится письмо скрипача Императорского театра, порицавшего Христа за то, что не обратил камни в хлебы. Скрипач писал с возмущением, что надо сперва накормить человечество, а потом толковать о любви и Христе. В ответном письме Достоевский рисует картину сытости человечества без Бога и спрашивает, а не превратимся ли мы тогда в сытых свиней, уже неспособных поднять голову к небу? Он пророчески предрекает: «хлебы тогда обратятся в камни». Это пророчество, похоже, сбывается, и люди все чаще говорят о голоде среди изобилия безблагодатной «каменной» пищи.
«Чадо мое, — говорил преподобный Нектарий Оптинский, — мы любим той любовью, которая никогда не изменится. Ваша любовь — однодневка, а наша и сегодня, и завтра, и через тысячу лет все та же». После убийства у инока Ферапонта в кармане нашли письмо со словами: «Если понадобится помощь, буду рад оказать ее». Кому было адресовано это письмо — неизвестно. Но годы спустя представляется, что письмо адресовано всем нам, ибо многие люди получают сегодня помощь по молитвам новомученика Ферапонта Оптинского.
(Нина Павлова "Пасха Красная")
Из другого разговора: «Откуда вы взяли, что о. Ферапонт был угрюмым? — удивился иеродиакон Нил, живший с ним в одной келье. — Очень добрый был человек». — «Да, но в чем это выражалось?» — «В благорасположении сердца. Можно оказать всему миру гуманитарную помощь, но в душе остаться жестоким и злым».
Когда говорят о монашеской благотворительности, то почему-то забывают, что монаху с его обетом нищеты благотворить, собственно, не с чего. У о. Василия была единственная выношенная ряса, и он часто штопал ее. Перед смертью ему сшили новую рясу, но клобук был прежний — штопаный. Конечно, бывает, что друзья привезут монаху пакет фруктов. И путешествует потом этот пакет по всему монастырю, ибо брат спешит явить любовь брату, тот — следующему, пока не съедят эти фрукты чьи-нибудь дети, обнаружив на дне пакета записку: «Иеромонаху Василию от…»
Инок Ферапонт посылок из дома не получал, а знакомых паломников, одаривающих фруктами, у него не было. Но однажды кто-то подарил ему баночку сгущенки.
Иеродиакон Илиодор вспоминает: «Подходит ко мне однажды о. Ферапонт и спрашивает: „Отец Илиодор, это вы возите передачи в больницу?“ И протягивает мне баночку сгущенки, а в глазах такая любовь, что я был ошеломлен. Тут, думаю, мешками передачи в больницу возишь, а ему и дать нечего, кроме этой маленькой баночки и такой чистосердечной любви. Помню, вез я тогда продукты в больницу и думал — накормить человека, конечно, надо, но больному нужнее всего любовь».
Это старый спор — о социальной пользе и христианской любви. В архиве Ф. М. Достоевского хранится письмо скрипача Императорского театра, порицавшего Христа за то, что не обратил камни в хлебы. Скрипач писал с возмущением, что надо сперва накормить человечество, а потом толковать о любви и Христе. В ответном письме Достоевский рисует картину сытости человечества без Бога и спрашивает, а не превратимся ли мы тогда в сытых свиней, уже неспособных поднять голову к небу? Он пророчески предрекает: «хлебы тогда обратятся в камни». Это пророчество, похоже, сбывается, и люди все чаще говорят о голоде среди изобилия безблагодатной «каменной» пищи.
«Чадо мое, — говорил преподобный Нектарий Оптинский, — мы любим той любовью, которая никогда не изменится. Ваша любовь — однодневка, а наша и сегодня, и завтра, и через тысячу лет все та же». После убийства у инока Ферапонта в кармане нашли письмо со словами: «Если понадобится помощь, буду рад оказать ее». Кому было адресовано это письмо — неизвестно. Но годы спустя представляется, что письмо адресовано всем нам, ибо многие люди получают сегодня помощь по молитвам новомученика Ферапонта Оптинского.
(Нина Павлова "Пасха Красная")
From a conversation: “I always bowed to Fr. Basil, as a person deeply intelligent. But sullen about. Feraponta, excuse me, could not stand it. Well, at least say a word to people! ”
From another conversation: “Where did you get that about. Was Ferapont gloomy? - surprised Hierodeacon Neil, who lived with him in the same cell. “He was a very kind person.” - “Yes, but what was it expressed in?” - “In the benevolence of the heart. It is possible to provide humanitarian assistance to the whole world, but in your heart to remain cruel and evil. ”
When they talk about monastic charity, for some reason they forget that the monk with his vow of poverty does nothing good, actually. About. Basil was the only worn out cassock, and he often darned it. Before his death, a new cassock was sewn to him, but the hood was the same - darned. Of course, it happens that friends bring a package of fruit to a monk. And then this bag travels throughout the monastery, for the brother is in a hurry to show love to his brother, the one to the next, until someone’s children eat these fruits, finding at the bottom of the bag a note: “Hieromonk Vasily from ...”
The monk Ferapont did not receive parcels from home, and he did not have any pilgrims who presented fruit. But once someone gave him a jar of condensed milk.
Hierodeacon Iliodor recalls: “One day Fr. Ferapont asks: “Father Iliodor, are you taking the programs to the hospital?” And he holds out a jar of condensed milk, and there is such love in my eyes that I was stunned. Here, I think, you carry bags of transfer to the hospital, but he has nothing to give but this little jar and such sincere love. I remember that I was taking food to the hospital at that time and was thinking - I need to feed a person, of course, but the patient needs love most of all. ”
This is an old debate about social benefits and Christian love. The archive of F. M. Dostoevsky contains a letter from the violinist of the Imperial Theater, who condemned Christ for not turning stones into bread. The violinist wrote indignantly that we must first feed humanity, and then talk about love and Christ. In a reply letter, Dostoevsky paints a picture of the satiety of mankind without God and asks if we will then turn into well-fed pigs, already unable to raise their heads to heaven? He prophetically predicts: "then the loaves will turn to stones." This prophecy seems to be coming true, and people are increasingly talking about hunger in the midst of an abundance of graceless “stone” food.
“My child,” said St. Nectarius of Optina, “we love with that love that will never change.” Your love is a one-day love, and ours is the same today, and tomorrow, and after a thousand years. ” After the murder, the monk Ferapont found a letter in his pocket with the words: "If you need help, I will be glad to provide it." To whom this letter was addressed is unknown. But years later, it seems that the letter is addressed to all of us, for many people today receive help through the prayers of the new martyr Ferapont of Optina.
(Nina Pavlova "Easter Red")
From another conversation: “Where did you get that about. Was Ferapont gloomy? - surprised Hierodeacon Neil, who lived with him in the same cell. “He was a very kind person.” - “Yes, but what was it expressed in?” - “In the benevolence of the heart. It is possible to provide humanitarian assistance to the whole world, but in your heart to remain cruel and evil. ”
When they talk about monastic charity, for some reason they forget that the monk with his vow of poverty does nothing good, actually. About. Basil was the only worn out cassock, and he often darned it. Before his death, a new cassock was sewn to him, but the hood was the same - darned. Of course, it happens that friends bring a package of fruit to a monk. And then this bag travels throughout the monastery, for the brother is in a hurry to show love to his brother, the one to the next, until someone’s children eat these fruits, finding at the bottom of the bag a note: “Hieromonk Vasily from ...”
The monk Ferapont did not receive parcels from home, and he did not have any pilgrims who presented fruit. But once someone gave him a jar of condensed milk.
Hierodeacon Iliodor recalls: “One day Fr. Ferapont asks: “Father Iliodor, are you taking the programs to the hospital?” And he holds out a jar of condensed milk, and there is such love in my eyes that I was stunned. Here, I think, you carry bags of transfer to the hospital, but he has nothing to give but this little jar and such sincere love. I remember that I was taking food to the hospital at that time and was thinking - I need to feed a person, of course, but the patient needs love most of all. ”
This is an old debate about social benefits and Christian love. The archive of F. M. Dostoevsky contains a letter from the violinist of the Imperial Theater, who condemned Christ for not turning stones into bread. The violinist wrote indignantly that we must first feed humanity, and then talk about love and Christ. In a reply letter, Dostoevsky paints a picture of the satiety of mankind without God and asks if we will then turn into well-fed pigs, already unable to raise their heads to heaven? He prophetically predicts: "then the loaves will turn to stones." This prophecy seems to be coming true, and people are increasingly talking about hunger in the midst of an abundance of graceless “stone” food.
“My child,” said St. Nectarius of Optina, “we love with that love that will never change.” Your love is a one-day love, and ours is the same today, and tomorrow, and after a thousand years. ” After the murder, the monk Ferapont found a letter in his pocket with the words: "If you need help, I will be glad to provide it." To whom this letter was addressed is unknown. But years later, it seems that the letter is addressed to all of us, for many people today receive help through the prayers of the new martyr Ferapont of Optina.
(Nina Pavlova "Easter Red")
У записи 4 лайков,
0 репостов,
195 просмотров.
0 репостов,
195 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Вероника Вовденко
