"История отпадения Нидерландов от испанского владычества".
Первый вариант ее, легкий, яркий и остроумный, был создан Львом Гумилевым.
Очерк приглажен, создавался он для тюремной аудитории, читался в камере для арестантов, и выражения, которые были там в ходу, в печать не попали. "История" от этого много потеряла.
В 1565 году по всей Голландии пошла параша, что папа - антихрист. Голландцы стали шипеть на папу и раскурочивать монастыри. Римская курия, обиженная на пахана, подначила испанское правительство. Испанцы стали качать права - нахально тащили голландцев на исповедь (совали за святых чурки с глазами). Отказников сажали в кандей на трехсотку, отрицаловку пускали налево. По всей стране пошли шмоны и стук, спешно стряпали липу. (Гадильники ломились от случайной хевры. В проповедях свистели об аде и рае, в домах стоял жуткий звон). Граф Эгмонт на пару с графом Горном попали в непонятное. Их по запарке замели, пришили дело и дали вышку.
...Тогда работяга Вильгельм Оранский поднял в стране шухер. Его поддержали гезы (урки, одетые в третий срок). Мадридская малина послала своим наместником герцога Альбу. Альба был тот герцог! Когда он прихилял в Нидерланды, голландцам пришла хана. Альба распатронил Лейден, главный голландский шалман, остатки гезов кантовались в море, а Вильгельм Оранский припух в своей зоне. Альба был правильный полководец. Солдаты его гужевались от пуза. В обозе шло тридцать тысяц шалашовок. (На этапах он не тянул резины, наступал без показухи и туфты, а если приходилось канать, так все от лордов до попок вкалывали до опупения. На Альбу пахали епископы и князья, в ставке шестерили графья и генералы, а кто махлевал, тот загинался. Он самых высоких в кодле брал на оттяжку, принцев имел за штопорил, графинь держал за простячек. В подвалах, где враги на пытках давали дуба, всю дорогу давил ливер и щерился во все хавало. На лярв он не падал, с послами чернуху не раскидывал, пленных заваливал начистяк, чтоб был полный порядок).
Но Альба вскоре даже своим переел плешь. Все знали, что герцог в законе и в лапу не берет. Но кто-то стукнул в Мадрид, что он скурвился и закосил казенную монету. Альбу замели в кортесы на общие работы, а вместо него нарисовались Александр Фарнезе и Маргарита Пармская (два размолоченных штымпа), рядовые придурки испанской короны.
В это время в Англии погорела Мария Стюарт. Машке сунули липовый букет и пустили на луну. Доходяга Филипп послал на Англию непобедимую армаду (но здорово фраернулся. Гранды-нарядчики филонили, поздно вывели армаду на развод, на армаде не хватило пороху и баланды. Капитаны загачили пайку на берегу, спустили барыгам военное барахлишко, одели матросов в локш, а ксивы выправили на первый срок, чтоб не записали промота. Княжеские сынки заряжали туфту, срабатывали мастырку, чтоб не переть наружу). В Бискайском море армаду драла пурга. Матросы по трое суток не кимарили, перед боем не покиряли. Английский адмирал из сук Стефенс и знаменитый порчак Дрей разложили армаду, как бог черепаху. Половина испанцев натянула на плечи деревянный бушлат, оставшиеся подорвали в ховиру.
Голландцы (обратно зашуровались и) вусмерть покатились, когда дотыркались про армаду. Испанцы лепили от фонаря про победу, но им не посветило - ссученных становилось меньше, чесноки шерудили рогами. Голландцы восстали по новой, а Маргарита Пармская и Александр Фарнезе смылись во Фландрию, где народ клал на Лютера.
Так владычество испанцев в Голландии накрылось мокрой..."
Первый вариант ее, легкий, яркий и остроумный, был создан Львом Гумилевым.
Очерк приглажен, создавался он для тюремной аудитории, читался в камере для арестантов, и выражения, которые были там в ходу, в печать не попали. "История" от этого много потеряла.
В 1565 году по всей Голландии пошла параша, что папа - антихрист. Голландцы стали шипеть на папу и раскурочивать монастыри. Римская курия, обиженная на пахана, подначила испанское правительство. Испанцы стали качать права - нахально тащили голландцев на исповедь (совали за святых чурки с глазами). Отказников сажали в кандей на трехсотку, отрицаловку пускали налево. По всей стране пошли шмоны и стук, спешно стряпали липу. (Гадильники ломились от случайной хевры. В проповедях свистели об аде и рае, в домах стоял жуткий звон). Граф Эгмонт на пару с графом Горном попали в непонятное. Их по запарке замели, пришили дело и дали вышку.
...Тогда работяга Вильгельм Оранский поднял в стране шухер. Его поддержали гезы (урки, одетые в третий срок). Мадридская малина послала своим наместником герцога Альбу. Альба был тот герцог! Когда он прихилял в Нидерланды, голландцам пришла хана. Альба распатронил Лейден, главный голландский шалман, остатки гезов кантовались в море, а Вильгельм Оранский припух в своей зоне. Альба был правильный полководец. Солдаты его гужевались от пуза. В обозе шло тридцать тысяц шалашовок. (На этапах он не тянул резины, наступал без показухи и туфты, а если приходилось канать, так все от лордов до попок вкалывали до опупения. На Альбу пахали епископы и князья, в ставке шестерили графья и генералы, а кто махлевал, тот загинался. Он самых высоких в кодле брал на оттяжку, принцев имел за штопорил, графинь держал за простячек. В подвалах, где враги на пытках давали дуба, всю дорогу давил ливер и щерился во все хавало. На лярв он не падал, с послами чернуху не раскидывал, пленных заваливал начистяк, чтоб был полный порядок).
Но Альба вскоре даже своим переел плешь. Все знали, что герцог в законе и в лапу не берет. Но кто-то стукнул в Мадрид, что он скурвился и закосил казенную монету. Альбу замели в кортесы на общие работы, а вместо него нарисовались Александр Фарнезе и Маргарита Пармская (два размолоченных штымпа), рядовые придурки испанской короны.
В это время в Англии погорела Мария Стюарт. Машке сунули липовый букет и пустили на луну. Доходяга Филипп послал на Англию непобедимую армаду (но здорово фраернулся. Гранды-нарядчики филонили, поздно вывели армаду на развод, на армаде не хватило пороху и баланды. Капитаны загачили пайку на берегу, спустили барыгам военное барахлишко, одели матросов в локш, а ксивы выправили на первый срок, чтоб не записали промота. Княжеские сынки заряжали туфту, срабатывали мастырку, чтоб не переть наружу). В Бискайском море армаду драла пурга. Матросы по трое суток не кимарили, перед боем не покиряли. Английский адмирал из сук Стефенс и знаменитый порчак Дрей разложили армаду, как бог черепаху. Половина испанцев натянула на плечи деревянный бушлат, оставшиеся подорвали в ховиру.
Голландцы (обратно зашуровались и) вусмерть покатились, когда дотыркались про армаду. Испанцы лепили от фонаря про победу, но им не посветило - ссученных становилось меньше, чесноки шерудили рогами. Голландцы восстали по новой, а Маргарита Пармская и Александр Фарнезе смылись во Фландрию, где народ клал на Лютера.
Так владычество испанцев в Голландии накрылось мокрой..."
"The story of the fall of the Netherlands from Spanish rule."
The first version of it, light, bright and witty, was created by Lev Gumilyov.
The essay was invited, it was created for a prison audience, read in a cell for prisoners, and the expressions that were there were not in print. "History" lost a lot from this.
In 1565, a parasha spread across Holland that the pope was the Antichrist. The Dutch began to hiss at the pope and dismantle the monasteries. The Roman Curia, offended by the godfather, pushed the Spanish government. The Spaniards began to swing rights - impudently dragged the Dutch to confession (they put lumps with sights for the saints). The refuseniks were put in a candey for three hundred, the denial was allowed to the left. All over the country shmonons and knocking went on, hastily cooked a linden. (The fortunetellers were bursting with an accidental hebr. In the sermons they whistled about hell and heaven, in the houses there was a terrible ringing). Count Egmont, coupled with Count Gorn, were in an incomprehensible situation. They were swept over in the park, they sewed a case and gave a tower.
... Then the hard worker Wilhelm of Orange raised a nod in the country. He was supported by Gez (urki dressed in a third term). Madrid raspberries sent their governor the Duke of Alba. Alba was that duke! When he healed to the Netherlands, the Khan came to the Dutch. Alba was left untouched by Leiden, the main Dutch shalman, the remnants of the gezes turned into the sea, and William of Oran swelled in his zone. Alba was the right commander. His soldiers were buzzing with a belly. Thirty thousand huts were in the train. (At the stages he didn’t pull the tires, he stepped on without window dressing and bullshit, and if he had to go through, everything was licked from lords to buttocks to dullness. Bishops and princes were plowing on Alba, counts and generals were spinning at headquarters, and whoever was hoaxing, he stopped. He took the highest in Kodla for a guy-guy, had princes for corkscrews, and held the countess for a simpleton. In the basements where the enemies tortured him with oak, he pressed all the way and squinted in all the hawala. He didn’t fall on the larva, he didn’t throw chernukha with ambassadors , the prisoners were filled up completely, so that there was a complete order).
But Alba soon even ate his baldness with his own. Everyone knew that the duke in law and in his paw did not take. But someone knocked on Madrid that he had curled up and mowed the treasury coin. Alba was swept up in Cortes for general work, and Alexander Farnese and Margarita of Parma (two ground stamps), ordinary morons of the Spanish crown, appeared instead.
At this time, Mary Stuart burned in England. Masha was put in a linden bouquet and sent to the moon. The goner Philip sent an invincible armada to England (but he did a great job. The grande gadgets filonilas, later pulled out the armada for divorce, there wasn’t enough gunpowder and baland on the armada. The captains pumped up the solder on the shore, put the hucksters on a war, dressed the sailors in the ship, and the ksivs for the first term, so as not to record the prom. The princely sons loaded the bullshit, worked the trowel, so as not to drag out). In the Biscay Sea, the armada drala blizzard. The sailors did not kimar for three days, before the battle they didn’t cover. The English admiral from the bitches Stephens and the famous spoiler Drey laid out the armada, like the god of a turtle. Half of the Spaniards pulled a wooden pea coat over their shoulders, the remaining ones blew up in a hawira.
The Dutch (back zasurovili and) tumbled to death when they stumbled on the armada. The Spaniards sculpted from a flashlight about victory, but it did not shine for them - there were less of those who were exchanged, and garlic sherupali horns. The Dutch rebelled in a new way, and Margarita of Parma and Alexander Farnese rushed off to Flanders, where the people laid on Luther.
So the rule of the Spaniards in Holland was covered in wet ... "
The first version of it, light, bright and witty, was created by Lev Gumilyov.
The essay was invited, it was created for a prison audience, read in a cell for prisoners, and the expressions that were there were not in print. "History" lost a lot from this.
In 1565, a parasha spread across Holland that the pope was the Antichrist. The Dutch began to hiss at the pope and dismantle the monasteries. The Roman Curia, offended by the godfather, pushed the Spanish government. The Spaniards began to swing rights - impudently dragged the Dutch to confession (they put lumps with sights for the saints). The refuseniks were put in a candey for three hundred, the denial was allowed to the left. All over the country shmonons and knocking went on, hastily cooked a linden. (The fortunetellers were bursting with an accidental hebr. In the sermons they whistled about hell and heaven, in the houses there was a terrible ringing). Count Egmont, coupled with Count Gorn, were in an incomprehensible situation. They were swept over in the park, they sewed a case and gave a tower.
... Then the hard worker Wilhelm of Orange raised a nod in the country. He was supported by Gez (urki dressed in a third term). Madrid raspberries sent their governor the Duke of Alba. Alba was that duke! When he healed to the Netherlands, the Khan came to the Dutch. Alba was left untouched by Leiden, the main Dutch shalman, the remnants of the gezes turned into the sea, and William of Oran swelled in his zone. Alba was the right commander. His soldiers were buzzing with a belly. Thirty thousand huts were in the train. (At the stages he didn’t pull the tires, he stepped on without window dressing and bullshit, and if he had to go through, everything was licked from lords to buttocks to dullness. Bishops and princes were plowing on Alba, counts and generals were spinning at headquarters, and whoever was hoaxing, he stopped. He took the highest in Kodla for a guy-guy, had princes for corkscrews, and held the countess for a simpleton. In the basements where the enemies tortured him with oak, he pressed all the way and squinted in all the hawala. He didn’t fall on the larva, he didn’t throw chernukha with ambassadors , the prisoners were filled up completely, so that there was a complete order).
But Alba soon even ate his baldness with his own. Everyone knew that the duke in law and in his paw did not take. But someone knocked on Madrid that he had curled up and mowed the treasury coin. Alba was swept up in Cortes for general work, and Alexander Farnese and Margarita of Parma (two ground stamps), ordinary morons of the Spanish crown, appeared instead.
At this time, Mary Stuart burned in England. Masha was put in a linden bouquet and sent to the moon. The goner Philip sent an invincible armada to England (but he did a great job. The grande gadgets filonilas, later pulled out the armada for divorce, there wasn’t enough gunpowder and baland on the armada. The captains pumped up the solder on the shore, put the hucksters on a war, dressed the sailors in the ship, and the ksivs for the first term, so as not to record the prom. The princely sons loaded the bullshit, worked the trowel, so as not to drag out). In the Biscay Sea, the armada drala blizzard. The sailors did not kimar for three days, before the battle they didn’t cover. The English admiral from the bitches Stephens and the famous spoiler Drey laid out the armada, like the god of a turtle. Half of the Spaniards pulled a wooden pea coat over their shoulders, the remaining ones blew up in a hawira.
The Dutch (back zasurovili and) tumbled to death when they stumbled on the armada. The Spaniards sculpted from a flashlight about victory, but it did not shine for them - there were less of those who were exchanged, and garlic sherupali horns. The Dutch rebelled in a new way, and Margarita of Parma and Alexander Farnese rushed off to Flanders, where the people laid on Luther.
So the rule of the Spaniards in Holland was covered in wet ... "
У записи 7 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Kir Konstantinovich
