"А между тем в обширных слоях нашего общества стелются полосы самого опасного тумана социально-политического "декаданса", развивающегося уже много десятков лет. Размягченное состояние умов, дряблость чувства, отвращение от всякого напряжения энергии вообще, какое-то "обабленное" настроение создали почву для принципиального отрицания всякого действия "силой" (и в частности - отрицание войны) в резкой дисгармонии с запросом истории на мужскую доблесть.
Хуже всего то, что эта рыхлая псевдогуманность, отрицание силы и активности стали уже достоянием многочисленных слоев среднеобразованной толпы. Пока антисоциальная идея остается личным парадоксом взбалмошного (или даже гениального) ума - беда невелика, и из парадокса может даже сверкнуть какая-нибудь искорка действительной истины. Но когда антисоциальная идея становится верованием толпы - она делается опасною. Толпа не знает многогранности истины. Если среднее общество упрется лбом в какую-нибудь фальшь, то уж потом разве какие-либо страшные бедствия способны снова вразумить его. Это внутреннее опустошение ума и чувства опаснее всяких внешних вражеских нашествий."
(с)Лев Тихомиров. О смысле войны.
Незадолго до первой мировой.
Хуже всего то, что эта рыхлая псевдогуманность, отрицание силы и активности стали уже достоянием многочисленных слоев среднеобразованной толпы. Пока антисоциальная идея остается личным парадоксом взбалмошного (или даже гениального) ума - беда невелика, и из парадокса может даже сверкнуть какая-нибудь искорка действительной истины. Но когда антисоциальная идея становится верованием толпы - она делается опасною. Толпа не знает многогранности истины. Если среднее общество упрется лбом в какую-нибудь фальшь, то уж потом разве какие-либо страшные бедствия способны снова вразумить его. Это внутреннее опустошение ума и чувства опаснее всяких внешних вражеских нашествий."
(с)Лев Тихомиров. О смысле войны.
Незадолго до первой мировой.
"Meanwhile, in the vast layers of our society, streaks of the most dangerous fog of socio-political" decadence "have been spreading for decades. Softened state of minds, flabbiness of feelings, aversion to any tension of energy in general, and some kind of" stranded "mood created the ground for the fundamental denial of any action by "force" (and in particular the denial of war) in a sharp disharmony with the request of history for male valor.
Worst of all, this loose pseudo-humanity, the denial of strength and activity have already become the property of numerous layers of the middle-educated crowd. As long as the antisocial idea remains the personal paradox of the eccentric (or even ingenious) mind, the trouble is not great, and some sparkle of real truth may even sparkle from the paradox. But when an antisocial idea becomes the belief of the crowd, it becomes dangerous. The crowd does not know the multifaceted nature of truth. If the middle society rests its forehead against some falsehood, then only then are some terrible disasters capable of enlightening it again. This internal devastation of the mind and feelings is more dangerous than any external enemy invasions. "
(c) Leo Tikhomirov. About the meaning of war.
Shortly before the First World War.
Worst of all, this loose pseudo-humanity, the denial of strength and activity have already become the property of numerous layers of the middle-educated crowd. As long as the antisocial idea remains the personal paradox of the eccentric (or even ingenious) mind, the trouble is not great, and some sparkle of real truth may even sparkle from the paradox. But when an antisocial idea becomes the belief of the crowd, it becomes dangerous. The crowd does not know the multifaceted nature of truth. If the middle society rests its forehead against some falsehood, then only then are some terrible disasters capable of enlightening it again. This internal devastation of the mind and feelings is more dangerous than any external enemy invasions. "
(c) Leo Tikhomirov. About the meaning of war.
Shortly before the First World War.
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Владимир Стаценко
