#БайкиВМФ
Ещё одна военно-морская сказка.
Настенный календарь с потускневшей кинодивой возвещал, что на дворе лето 2000 года. Пропитанный влагой ветер неистово бился о монументальный фасад библиотеки ДОФа славного города Балтийска. На море слегка штормило. Или, как здесь говорят: "Свежело".
Мысленно отметив этот факт, сидевший в подсобке библиотеки лейтенант Луньков осторожно выглянул в приоткрытую дверь и немедленно наткнулся взглядом на весьма аппетитный предмет – оттопыренную попку юной библиотекарши Танечки.
- Таню-нь-чик, - смешно вытягивая губы дудочкой воззвал лейтенант.
- Да сейчас я, сейчас, - отмахнулась Танечка от кавалера.
За окошком скопилась порядочная очередь, и ей сейчас было не оторваться.
Луньков вовсе не хотел попасться в поле зрения офицерствующих читателей, а потому смиренно вздохнул и прикрыл дверь подсобки.
Что ж, можно было и подождать. «Подарок тем дороже, чем дольше длится его ожидание». Лейтенант хозяйственно поправил на столике готовые к маленькому «бумсу» бутылку шампанского и коробку конфет, после чего уставился в окно. Громадное, двухстворчатое, оно выходило на проспект Ленина. По толстому стеклу то тут, то там ахали редкие, но увесистые капли дождя. Лейтенант почувствовал, что его начинает клонить в сон. Танечка всё не шла, а потому, дабы пошло не захрапеть, кавалер взялся за припасённую для пущего обольщения гитару. Пальцы привычно обняли гриф. Луньков подстроил вечно съезжавшую не туда вторую струну и промурлыкал окуджавовское: «В ночь перед бурею на мачте горят святого Эльма свечи…» Потом откинулся назад, уперевшись затылком в шкаф со старыми формулярами. Закрыл глаза. И сразу вспомнилось прошлогоднее…
---
…Их, служивших на дизельных субмаринах, называли «трактористами»…
- Тарьщ лейтенант, крысы с лодки бегут!
Луньков обернулся на голос выставленного у трапа матроса и присмотрелся. Действительно, под покровом темноты по швартовому концу на понтон, к которому была прислонена их подводная коломбина, прытко ползли хвостатые тени.
- Тарьщ лейтенант, не к добру это…
- Фигня это всё, Парамонов. Фиг-ня, - отрезал Луньков. – Это они от старпомовского Леопарда спасаются.
Действительно, была у их старпома такая привычка – за два-три дня до выхода притаскивать на железо из дома своего Барсика. Здоровенный сибирский котяра, в незапамятные времена облитый каким-то растворителем, а потому приобретший неописуемый тропический окрас, носил среди команды говорящую кличку Леопард. Прозвище котяра оправдывал на все сто, за пару суток напрочь изничтожая всё крысиное отродье на борту. Вахтенного Луньков убедил, но на сердце самого летёхи осталось смутное ожидание грядущей подлянки…
И она, подлянка, разумеется грянула.
…Выход был объявлен внезапно. Он грянул, как гром с ясного неба. Ещё вчера никто ничего не подозревал и лодка готовилась к плановому выходу в полигон. А уже сегодня командир с ранья торчит у комдива, а взопревшие от усердия снабженцы пихают в железо тьму-тьмущую предметов. Луньков как ошпаренный со своими орлами грузил в недра харч, запчасти и ещё чёрт-знает-что по тридцати трём ведомостям сразу. Старпом был нигде и везде одновременно. Орал, подгонял, пинал, требовал и грозил. Когда окончательно охрип, то вылез на понтон и нервно закурил. Луньков, пользуясь моментом, подрулил к нему и тихо поинтересовался:
- Пал Саныч, куда это нас?
Старший помощник вздрогнул, едва не выронив цигарку. Обернулся:
- Луньков, ты не поверишь! Поэтому я тебе до съёма ничего не скажу…
Торпед приняли, как выразился бычок-три, «полный аусвайс». Т.е. все 18 «угрей». Из них всего 2 практических, а остальные – боевее некуда. После этого витающая в воздухе ажитация протухла и осыпалась.
- Мальчики, похоже, мы идём на войну, - сказал доктор.
- Типун тебе... «Шило» принял? – буркнул старпом.
- Так точно, товарищ капитан-лейтенант, - гаркнул доктор. И озвучил литраж.
- Куясе!.. – поразился услышанному молодой штурманёнок, - Ну, с таким боекомплектом нам и Третья мировая по колено.
В ответ почему-то никто не засмеялся.
Снимались они вечером по-тихому. Без помпы. Не было ни оркестра, ни толпы заплаканных детей, жён и любовниц. На стенке с посеревшими лицами торчал триумвират в лице комдива, командира базы и представителя штаба флота.
- По местам стоять, со швартовых сниматься! Товарищ командир, подводная лодка к бою и походу готова. Личный состав проверен, налицо. Управление рулём – с мостика.
- Добро. Сходню убрать. Отдать кормовой. Отдать носовой.
- Есть! Отданы швартовы. Включить ходовые огни! ЦП, запись в вахтенный журнал: снялись со швартовых для перехода в район согласно боевому распоряжению на поход.
- Малый назад, лево руля…
И они поехали.
Ещё одна военно-морская сказка.
Настенный календарь с потускневшей кинодивой возвещал, что на дворе лето 2000 года. Пропитанный влагой ветер неистово бился о монументальный фасад библиотеки ДОФа славного города Балтийска. На море слегка штормило. Или, как здесь говорят: "Свежело".
Мысленно отметив этот факт, сидевший в подсобке библиотеки лейтенант Луньков осторожно выглянул в приоткрытую дверь и немедленно наткнулся взглядом на весьма аппетитный предмет – оттопыренную попку юной библиотекарши Танечки.
- Таню-нь-чик, - смешно вытягивая губы дудочкой воззвал лейтенант.
- Да сейчас я, сейчас, - отмахнулась Танечка от кавалера.
За окошком скопилась порядочная очередь, и ей сейчас было не оторваться.
Луньков вовсе не хотел попасться в поле зрения офицерствующих читателей, а потому смиренно вздохнул и прикрыл дверь подсобки.
Что ж, можно было и подождать. «Подарок тем дороже, чем дольше длится его ожидание». Лейтенант хозяйственно поправил на столике готовые к маленькому «бумсу» бутылку шампанского и коробку конфет, после чего уставился в окно. Громадное, двухстворчатое, оно выходило на проспект Ленина. По толстому стеклу то тут, то там ахали редкие, но увесистые капли дождя. Лейтенант почувствовал, что его начинает клонить в сон. Танечка всё не шла, а потому, дабы пошло не захрапеть, кавалер взялся за припасённую для пущего обольщения гитару. Пальцы привычно обняли гриф. Луньков подстроил вечно съезжавшую не туда вторую струну и промурлыкал окуджавовское: «В ночь перед бурею на мачте горят святого Эльма свечи…» Потом откинулся назад, уперевшись затылком в шкаф со старыми формулярами. Закрыл глаза. И сразу вспомнилось прошлогоднее…
---
…Их, служивших на дизельных субмаринах, называли «трактористами»…
- Тарьщ лейтенант, крысы с лодки бегут!
Луньков обернулся на голос выставленного у трапа матроса и присмотрелся. Действительно, под покровом темноты по швартовому концу на понтон, к которому была прислонена их подводная коломбина, прытко ползли хвостатые тени.
- Тарьщ лейтенант, не к добру это…
- Фигня это всё, Парамонов. Фиг-ня, - отрезал Луньков. – Это они от старпомовского Леопарда спасаются.
Действительно, была у их старпома такая привычка – за два-три дня до выхода притаскивать на железо из дома своего Барсика. Здоровенный сибирский котяра, в незапамятные времена облитый каким-то растворителем, а потому приобретший неописуемый тропический окрас, носил среди команды говорящую кличку Леопард. Прозвище котяра оправдывал на все сто, за пару суток напрочь изничтожая всё крысиное отродье на борту. Вахтенного Луньков убедил, но на сердце самого летёхи осталось смутное ожидание грядущей подлянки…
И она, подлянка, разумеется грянула.
…Выход был объявлен внезапно. Он грянул, как гром с ясного неба. Ещё вчера никто ничего не подозревал и лодка готовилась к плановому выходу в полигон. А уже сегодня командир с ранья торчит у комдива, а взопревшие от усердия снабженцы пихают в железо тьму-тьмущую предметов. Луньков как ошпаренный со своими орлами грузил в недра харч, запчасти и ещё чёрт-знает-что по тридцати трём ведомостям сразу. Старпом был нигде и везде одновременно. Орал, подгонял, пинал, требовал и грозил. Когда окончательно охрип, то вылез на понтон и нервно закурил. Луньков, пользуясь моментом, подрулил к нему и тихо поинтересовался:
- Пал Саныч, куда это нас?
Старший помощник вздрогнул, едва не выронив цигарку. Обернулся:
- Луньков, ты не поверишь! Поэтому я тебе до съёма ничего не скажу…
Торпед приняли, как выразился бычок-три, «полный аусвайс». Т.е. все 18 «угрей». Из них всего 2 практических, а остальные – боевее некуда. После этого витающая в воздухе ажитация протухла и осыпалась.
- Мальчики, похоже, мы идём на войну, - сказал доктор.
- Типун тебе... «Шило» принял? – буркнул старпом.
- Так точно, товарищ капитан-лейтенант, - гаркнул доктор. И озвучил литраж.
- Куясе!.. – поразился услышанному молодой штурманёнок, - Ну, с таким боекомплектом нам и Третья мировая по колено.
В ответ почему-то никто не засмеялся.
Снимались они вечером по-тихому. Без помпы. Не было ни оркестра, ни толпы заплаканных детей, жён и любовниц. На стенке с посеревшими лицами торчал триумвират в лице комдива, командира базы и представителя штаба флота.
- По местам стоять, со швартовых сниматься! Товарищ командир, подводная лодка к бою и походу готова. Личный состав проверен, налицо. Управление рулём – с мостика.
- Добро. Сходню убрать. Отдать кормовой. Отдать носовой.
- Есть! Отданы швартовы. Включить ходовые огни! ЦП, запись в вахтенный журнал: снялись со швартовых для перехода в район согласно боевому распоряжению на поход.
- Малый назад, лево руля…
И они поехали.
#Bikes
Another naval tale.
A wall calendar with a faded film star proclaimed that it was summer 2000. The wind, saturated with moisture, frantically beat against the monumental facade of the DOF library of the glorious city of Baltiysk. The sea was slightly stormy. Or, as they say here: "Fresh."
Mentally noting this fact, Lieutenant Lunkov, who was sitting in the back room of the library, carefully looked out the ajar door and immediately stumbled upon a very appetizing object - the protruding ass of the young librarian Tanya.
“Tanya-n'-chik,” the lieutenant called out funnyly pulling his lips with a pipe.
- Yes, now I, now, - Tanya waved away from the gentleman.
A decent queue had accumulated behind the window, and now she could not tear herself away.
Lunkov did not want to fall into the field of view of officer readers, and therefore he humbly sighed and closed the door of the utility room.
Well, you could wait. “The gift is the more expensive the longer it waits.” The lieutenant economically adjusted a bottle of champagne and a box of chocolates, ready for a little boom, on the table, after which he stared out the window. Huge, two-winged, it overlooked Lenin Avenue. Here and there, rare but heavy drops of rain gasped here and there. The lieutenant felt himself starting to sleep. Tanya didn’t go, and so, so that she couldn’t snore, the gentleman took up the guitar that had been reserved for the seduction. Fingers habitually hugged the bar. Lunkov tuned up the second string that had always gone the wrong way and purred Okudzhavskoye: “On the night before the storm a candle burns on the mast of St. Elm ...” Then he leaned back, resting his head against the back of a cabinet with old forms. He closed his eyes. And immediately remembered last year ...
---
... They, who served on diesel submarines, were called "tractor drivers" ...
“Comrade lieutenant, rats are fleeing the boat!”
Lunkov turned to the voice of the sailor exposed at the gangway and took a closer look. Indeed, under the cover of darkness along the mooring end of the pontoon, to which their underwater colombina was leaning, tailed shadows crawled quickly.
“Comrade lieutenant, this is not good!”
- That’s all garbage, Paramonov. Shit, ”snapped Lunkov. - It’s they who are escaping from Starpom’s Leopard.
Indeed, their starpom had such a habit - to drag the Barsik from the house two or three days before leaving. A hefty Siberian cat, in ancient times doused with some kind of solvent, and therefore acquired an indescribable tropical color, wore a talking nickname Leopard among the team. I justified the nickname of the cat one hundred percent, completely destroying all the rat spawn on board for a couple of days. Lunkov convinced the officer in charge, but there was a vague expectation of the impending snake on the heart of the flyer himself ...
And she, a trick, certainly struck.
... Exit was announced suddenly. He thundered like thunder from a clear sky. Yesterday no one suspected anything and the boat was preparing for the planned exit to the training ground. And already today the commander is sticking out at the battalion commander from an early age, and the supply workers, who have grown up with zeal, shove objects of darkness and darkness into the iron. Lunkov, as scalded with his eagles, loaded into the bowels of the grub, spare parts and even the hell-knows that thirty-three sheets at once. The start-up was nowhere and everywhere at the same time. He screamed, urged, kicked, demanded and threatened. When finally hoarse, he climbed out onto the pontoon and nervously lit a cigarette. Lunkov, seizing the moment, taxied to him and quietly asked:
- Pal Sanych, where is it us?
The senior assistant flinched, nearly dropping a cigarette. Turned around:
- Lunkov, you will not believe! Therefore, I will not say anything to you before picking up ...
The torpedoes received, as the goby-three put it, "full Ausweis." Those. all 18 "eels". Of these, only 2 are practical, and the rest are nowhere more militant. After that, the agitation soaring in the air became rotten and crumbled.
“Boys, it looks like we're going to war,” the doctor said.
- Tipun to you ... "Shilo" accepted? - muttered the old man.
“That's right, Comrade Lieutenant Commander,” the doctor barked. And voiced the displacement.
“Kuyasa! ..” the young navigator marveled at what he heard, “Well, with such ammunition we also have World War III knee-deep.”
In response, for some reason no one laughed.
They were shot quietly in the evening. Without a pump. There was neither an orchestra, nor a crowd of tearful children, wives and mistresses. A triumvirate in the face of a divisional commander, base commander and representative of the fleet headquarters was hanging on the wall with grayed faces.
- To stand in places, to be removed from mooring lines! Comrade Commander, the submarine is ready for battle and campaign. The personnel are checked, there is. Steering - from the bridge.
- Welcome. I’m going to remove it. Give feed. Give the bow.
- There is! The moorings are given. Turn on the running lights! CPU, entry in the logbook: removed from the mooring lines to go to the area according to the combat order for the campaign.
- Small back, left steering ...
And they went.
Another naval tale.
A wall calendar with a faded film star proclaimed that it was summer 2000. The wind, saturated with moisture, frantically beat against the monumental facade of the DOF library of the glorious city of Baltiysk. The sea was slightly stormy. Or, as they say here: "Fresh."
Mentally noting this fact, Lieutenant Lunkov, who was sitting in the back room of the library, carefully looked out the ajar door and immediately stumbled upon a very appetizing object - the protruding ass of the young librarian Tanya.
“Tanya-n'-chik,” the lieutenant called out funnyly pulling his lips with a pipe.
- Yes, now I, now, - Tanya waved away from the gentleman.
A decent queue had accumulated behind the window, and now she could not tear herself away.
Lunkov did not want to fall into the field of view of officer readers, and therefore he humbly sighed and closed the door of the utility room.
Well, you could wait. “The gift is the more expensive the longer it waits.” The lieutenant economically adjusted a bottle of champagne and a box of chocolates, ready for a little boom, on the table, after which he stared out the window. Huge, two-winged, it overlooked Lenin Avenue. Here and there, rare but heavy drops of rain gasped here and there. The lieutenant felt himself starting to sleep. Tanya didn’t go, and so, so that she couldn’t snore, the gentleman took up the guitar that had been reserved for the seduction. Fingers habitually hugged the bar. Lunkov tuned up the second string that had always gone the wrong way and purred Okudzhavskoye: “On the night before the storm a candle burns on the mast of St. Elm ...” Then he leaned back, resting his head against the back of a cabinet with old forms. He closed his eyes. And immediately remembered last year ...
---
... They, who served on diesel submarines, were called "tractor drivers" ...
“Comrade lieutenant, rats are fleeing the boat!”
Lunkov turned to the voice of the sailor exposed at the gangway and took a closer look. Indeed, under the cover of darkness along the mooring end of the pontoon, to which their underwater colombina was leaning, tailed shadows crawled quickly.
“Comrade lieutenant, this is not good!”
- That’s all garbage, Paramonov. Shit, ”snapped Lunkov. - It’s they who are escaping from Starpom’s Leopard.
Indeed, their starpom had such a habit - to drag the Barsik from the house two or three days before leaving. A hefty Siberian cat, in ancient times doused with some kind of solvent, and therefore acquired an indescribable tropical color, wore a talking nickname Leopard among the team. I justified the nickname of the cat one hundred percent, completely destroying all the rat spawn on board for a couple of days. Lunkov convinced the officer in charge, but there was a vague expectation of the impending snake on the heart of the flyer himself ...
And she, a trick, certainly struck.
... Exit was announced suddenly. He thundered like thunder from a clear sky. Yesterday no one suspected anything and the boat was preparing for the planned exit to the training ground. And already today the commander is sticking out at the battalion commander from an early age, and the supply workers, who have grown up with zeal, shove objects of darkness and darkness into the iron. Lunkov, as scalded with his eagles, loaded into the bowels of the grub, spare parts and even the hell-knows that thirty-three sheets at once. The start-up was nowhere and everywhere at the same time. He screamed, urged, kicked, demanded and threatened. When finally hoarse, he climbed out onto the pontoon and nervously lit a cigarette. Lunkov, seizing the moment, taxied to him and quietly asked:
- Pal Sanych, where is it us?
The senior assistant flinched, nearly dropping a cigarette. Turned around:
- Lunkov, you will not believe! Therefore, I will not say anything to you before picking up ...
The torpedoes received, as the goby-three put it, "full Ausweis." Those. all 18 "eels". Of these, only 2 are practical, and the rest are nowhere more militant. After that, the agitation soaring in the air became rotten and crumbled.
“Boys, it looks like we're going to war,” the doctor said.
- Tipun to you ... "Shilo" accepted? - muttered the old man.
“That's right, Comrade Lieutenant Commander,” the doctor barked. And voiced the displacement.
“Kuyasa! ..” the young navigator marveled at what he heard, “Well, with such ammunition we also have World War III knee-deep.”
In response, for some reason no one laughed.
They were shot quietly in the evening. Without a pump. There was neither an orchestra, nor a crowd of tearful children, wives and mistresses. A triumvirate in the face of a divisional commander, base commander and representative of the fleet headquarters was hanging on the wall with grayed faces.
- To stand in places, to be removed from mooring lines! Comrade Commander, the submarine is ready for battle and campaign. The personnel are checked, there is. Steering - from the bridge.
- Welcome. I’m going to remove it. Give feed. Give the bow.
- There is! The moorings are given. Turn on the running lights! CPU, entry in the logbook: removed from the mooring lines to go to the area according to the combat order for the campaign.
- Small back, left steering ...
And they went.
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Владимир Стаценко
