#БайкиВМФ
Операция "Сковородка" (быль)
Дело происходило осенью 198... года – впрочем, когда именно оно происходило, не столь важно – ибо подобные случаи не были исключением.
Предыстория операции такова – во время возвращения нашей "тушки" (Ту-95МС) с очередного вылета и дозаправки от воздушного танкера этому непростому процессу, происходившему над морем, активно пытался помешать натовский Orion – патрульный противолодочный самолет Королевских ВВС Норвегии. Эта четырехмоторная зараза, пристроившись перед носом заправлявшей нас «эмки» (переделанный в танкер бомбардировщик 3М), спутной струей своих четырех движков пыталась сорвать процесс приемки топлива.
Если «эмке» с ее гибким крылом спутная струя мешала не сильно – вся энергия воздушных вихрей уходила в колебания крыла – то нашей «тушке» приходилось несладко. И я до сих пор не знаю, как удалось нашему командиру все же попасть штангой в приемный конус топливного шланга, но это уже сопливая лирика.
По возвращению из полета об инциденте было доложено комполка – ибо полеты были не "просто так", а с ЯБЧ на борту: в "грузовом отсеке" находились шесть КР Х-55 (это сегодня я знаю, как это называется), вложенных в пусковой барабан, как патроны в кольт. Иными словами, налицо была "предпосылка к летному происшествию", чреватому неприятностями с весьма специфическими устройствами. Да еще над нейтральными водами. О случившемся полк сообщил в дивизию, дивизия – в штабарм. Не знаю, дошло ли дело до Командующего или Главкома, меня в такие детали по моей малозначимости не посвящали. Но в один прекрасный день из дивизии пришел некий приказ, смысл которого вкратце сводился к следующему: «Проучить и отучить».
Сказано – сделано, и штурман полка совместно со штурманами эскадрилий засели за рисование схемы маневрирования. План в полку получил название «Сковородка», не исключаю, что где-то в более высоких штабах он имел более красивые названия.
После того, как схема маневрирования была утверждена «наверху», экипаж нашей «тушки» совместно с остальными участниками (от нашего полка были выделены «тушки» б/н «03» и «14», от соседей – танкер с незапомнившимся б/н) приступил к отработке маневров методом «пеший по-летному».
Для тех, кто никогда этого не видел, зрелище выглядит странно и забавно: взрослые дядьки в летных комбинезонах и шлемах с модельками самолетов в руках ходят друг за другом по рулежке и громкими голосами имитируют радиосеансы связи.
«Окунь-7, я Палтус-3. Эшелон занял, курс 155, скорость 600. Начинайте сближение».
«Палтус-3», я «Окунь-7», вас понял. Курс 155, скорость 600. Выхожу на эшелон, начинаю сближение».
Когда отцы-командиры убедились, что ногами экипажи маневр поняли, пришло время выполнять его руками. Трижды над полигоном ДА где-то над Воркутой воздушный танкер и три тяжелых ракетоносца отрабатывали сложную схему взаимодействия, смысл которой сводился к следующему: навсегда отучить экипаж «Ориона» маяться подобной херней, ибо оно чревато.
И вот долгожданный "день Х" наступил. Когда самолеты огибали Нордкап, направляясь «за угол», на борт пришла РД, суть которой сводилась к тому, что «Орион» получил команду на взлет – а это означало, что на обратном пути он опять нас встретит. (Надо сказать, что настроение у всех до вылета было примерно следующее: «Только бы, сука, не соскочил».)
Облачность над морем в тот день в идеале подходила для реализации задач «Сковородки»: плотная 10-балльная облачность имела своей нижней границей 6000 метров, причем была ровнехонько отрезана по этой высоте. Наша машина шла ниже НГО, по нижней кромке, почти невидимые, за нами шли «03" и «14». Впереди изнывал от нетерпения танкер, закладывавший в нашем ожидании уже третий круг, рядом с ним поблескивали плексигласовыми кружками, налепленными на крылья, винты "Ориона".
По обычной процедуре, строго не выходя за рамки обычного радиообмена, мы начали пристраиваться к танкеру, и тут же – оп-ля! – «Орион» занял свое место в нескольких десятках метров перед «Мясищевым». Первая судорога прошла по нашей машине, после чего движки заревели на форсаже – мы полезли в горку…
Должно быть из кормовой кабины «Ориона» это зрелище выглядело жутковато - злобно разрисованная тарелка носового радиолокатора, вылезающая вверх из-за киля "Мясищева", но кого интересуют чужие подгузники? Набрав скорость и высоту, мы прошли над обоими кораблями и вновь ссыпались на эшелон дозаправки, прибрав газ. Из облаков уже вывалились «03» и «14», заняв свои места в «ордере» по обе стороны от «Ориона», едва не касаясь его носками крыльев. Сзади коробку закрывал танкер, чуть снизивший высоту, чтобы не дать «Ориону» убраться вниз – вверх он уйти не мог, в спутном потоке не хватало тяги движков. Началась потеха.
Перед моими глазами на расстоянии, наверное, полусотни метров, были видны лица норвежских пилотов, почему-то отнюдь не светившиеся от удовольствия. Судя по всему, такой расклад ими не просчитывался. Захотелось им чем-то помахать(вспомнились норвежские и английские истребители, пилоты которых, сближаясь с нами, махали нам обложками "Плейбоя"), но в моей кабине не было ничего подходящего, кроме свежего номера «Катеров и яхт», привезенного матерью. Я открыл банку со сгущенным какао, полил какавой шоколадку и стал кушать.
Так, с шоколадкой во рту, меня и застал приказ по громкой связи: «Стрелок! Цель видишь?!»
«Тыкточн!», промямлил я, поперхнувшись какавой.
«Стволы на цель», - приказ командира был отдан будничным голосом, каким он спрашивал меня, например, о том, все ли в порядке у меня в корме.
Легкое движение – и сдвоенная ГШ-23 уставилась обоими стволами прямо в лобовое стекло норвежца. Гамму чувств, отразившуюся на лицах его пилотов, я даже по прошествии столь значительного времени все же затруднюсь описать.
Так и летели: ромбом, мы - впереди, танкер сзади, по бокам еще двое, в центре несчастный «Орион». Для пущего веселья командир начал работать секторами газа, то добавляя, то сбрасывая обороты. «Орион» то подпрыгивал вверх, то проваливался вниз, судорожно пытаясь избежать столкновения, бравада на его борту давно кончилась.
Так и летели минут 40, пока командир не скомандовал на роспуск строя. «Орион» отвернул на 90° и пошел к себе в Норвегию, мы повернули нос к дому, где вскоре благополучно и приземлились. Так закончился один из эпизодов повседневной летной жизни ДА.
P.S. При последующих встречах норвежские разведчики немедленно меняли курс, а то и эшелон…
P.P.S. Для иллюстрации - вот так выглядит воздушный поток за "95-м".
Операция "Сковородка" (быль)
Дело происходило осенью 198... года – впрочем, когда именно оно происходило, не столь важно – ибо подобные случаи не были исключением.
Предыстория операции такова – во время возвращения нашей "тушки" (Ту-95МС) с очередного вылета и дозаправки от воздушного танкера этому непростому процессу, происходившему над морем, активно пытался помешать натовский Orion – патрульный противолодочный самолет Королевских ВВС Норвегии. Эта четырехмоторная зараза, пристроившись перед носом заправлявшей нас «эмки» (переделанный в танкер бомбардировщик 3М), спутной струей своих четырех движков пыталась сорвать процесс приемки топлива.
Если «эмке» с ее гибким крылом спутная струя мешала не сильно – вся энергия воздушных вихрей уходила в колебания крыла – то нашей «тушке» приходилось несладко. И я до сих пор не знаю, как удалось нашему командиру все же попасть штангой в приемный конус топливного шланга, но это уже сопливая лирика.
По возвращению из полета об инциденте было доложено комполка – ибо полеты были не "просто так", а с ЯБЧ на борту: в "грузовом отсеке" находились шесть КР Х-55 (это сегодня я знаю, как это называется), вложенных в пусковой барабан, как патроны в кольт. Иными словами, налицо была "предпосылка к летному происшествию", чреватому неприятностями с весьма специфическими устройствами. Да еще над нейтральными водами. О случившемся полк сообщил в дивизию, дивизия – в штабарм. Не знаю, дошло ли дело до Командующего или Главкома, меня в такие детали по моей малозначимости не посвящали. Но в один прекрасный день из дивизии пришел некий приказ, смысл которого вкратце сводился к следующему: «Проучить и отучить».
Сказано – сделано, и штурман полка совместно со штурманами эскадрилий засели за рисование схемы маневрирования. План в полку получил название «Сковородка», не исключаю, что где-то в более высоких штабах он имел более красивые названия.
После того, как схема маневрирования была утверждена «наверху», экипаж нашей «тушки» совместно с остальными участниками (от нашего полка были выделены «тушки» б/н «03» и «14», от соседей – танкер с незапомнившимся б/н) приступил к отработке маневров методом «пеший по-летному».
Для тех, кто никогда этого не видел, зрелище выглядит странно и забавно: взрослые дядьки в летных комбинезонах и шлемах с модельками самолетов в руках ходят друг за другом по рулежке и громкими голосами имитируют радиосеансы связи.
«Окунь-7, я Палтус-3. Эшелон занял, курс 155, скорость 600. Начинайте сближение».
«Палтус-3», я «Окунь-7», вас понял. Курс 155, скорость 600. Выхожу на эшелон, начинаю сближение».
Когда отцы-командиры убедились, что ногами экипажи маневр поняли, пришло время выполнять его руками. Трижды над полигоном ДА где-то над Воркутой воздушный танкер и три тяжелых ракетоносца отрабатывали сложную схему взаимодействия, смысл которой сводился к следующему: навсегда отучить экипаж «Ориона» маяться подобной херней, ибо оно чревато.
И вот долгожданный "день Х" наступил. Когда самолеты огибали Нордкап, направляясь «за угол», на борт пришла РД, суть которой сводилась к тому, что «Орион» получил команду на взлет – а это означало, что на обратном пути он опять нас встретит. (Надо сказать, что настроение у всех до вылета было примерно следующее: «Только бы, сука, не соскочил».)
Облачность над морем в тот день в идеале подходила для реализации задач «Сковородки»: плотная 10-балльная облачность имела своей нижней границей 6000 метров, причем была ровнехонько отрезана по этой высоте. Наша машина шла ниже НГО, по нижней кромке, почти невидимые, за нами шли «03" и «14». Впереди изнывал от нетерпения танкер, закладывавший в нашем ожидании уже третий круг, рядом с ним поблескивали плексигласовыми кружками, налепленными на крылья, винты "Ориона".
По обычной процедуре, строго не выходя за рамки обычного радиообмена, мы начали пристраиваться к танкеру, и тут же – оп-ля! – «Орион» занял свое место в нескольких десятках метров перед «Мясищевым». Первая судорога прошла по нашей машине, после чего движки заревели на форсаже – мы полезли в горку…
Должно быть из кормовой кабины «Ориона» это зрелище выглядело жутковато - злобно разрисованная тарелка носового радиолокатора, вылезающая вверх из-за киля "Мясищева", но кого интересуют чужие подгузники? Набрав скорость и высоту, мы прошли над обоими кораблями и вновь ссыпались на эшелон дозаправки, прибрав газ. Из облаков уже вывалились «03» и «14», заняв свои места в «ордере» по обе стороны от «Ориона», едва не касаясь его носками крыльев. Сзади коробку закрывал танкер, чуть снизивший высоту, чтобы не дать «Ориону» убраться вниз – вверх он уйти не мог, в спутном потоке не хватало тяги движков. Началась потеха.
Перед моими глазами на расстоянии, наверное, полусотни метров, были видны лица норвежских пилотов, почему-то отнюдь не светившиеся от удовольствия. Судя по всему, такой расклад ими не просчитывался. Захотелось им чем-то помахать(вспомнились норвежские и английские истребители, пилоты которых, сближаясь с нами, махали нам обложками "Плейбоя"), но в моей кабине не было ничего подходящего, кроме свежего номера «Катеров и яхт», привезенного матерью. Я открыл банку со сгущенным какао, полил какавой шоколадку и стал кушать.
Так, с шоколадкой во рту, меня и застал приказ по громкой связи: «Стрелок! Цель видишь?!»
«Тыкточн!», промямлил я, поперхнувшись какавой.
«Стволы на цель», - приказ командира был отдан будничным голосом, каким он спрашивал меня, например, о том, все ли в порядке у меня в корме.
Легкое движение – и сдвоенная ГШ-23 уставилась обоими стволами прямо в лобовое стекло норвежца. Гамму чувств, отразившуюся на лицах его пилотов, я даже по прошествии столь значительного времени все же затруднюсь описать.
Так и летели: ромбом, мы - впереди, танкер сзади, по бокам еще двое, в центре несчастный «Орион». Для пущего веселья командир начал работать секторами газа, то добавляя, то сбрасывая обороты. «Орион» то подпрыгивал вверх, то проваливался вниз, судорожно пытаясь избежать столкновения, бравада на его борту давно кончилась.
Так и летели минут 40, пока командир не скомандовал на роспуск строя. «Орион» отвернул на 90° и пошел к себе в Норвегию, мы повернули нос к дому, где вскоре благополучно и приземлились. Так закончился один из эпизодов повседневной летной жизни ДА.
P.S. При последующих встречах норвежские разведчики немедленно меняли курс, а то и эшелон…
P.P.S. Для иллюстрации - вот так выглядит воздушный поток за "95-м".
#Bikes
Operation "Pan" (former)
The case took place in the autumn of 198 ..., however, when it happened was not so important, for such cases were no exception.
The background of the operation is as follows: during the return of our “carcass” (Tu-95MS) from the next departure and refueling from an air tanker, the NATO Orion, a patrol anti-submarine aircraft of the Royal Norwegian Air Force, actively tried to prevent this difficult process taking place over the sea. This four-engine infection, having attached itself in front of the nose of the “emka” that was fueling us (a 3M bomber converted into a tanker), tried to frustrate the process of receiving fuel with a jet of its four engines.
If the “emka” with its flexible wing, the tangled jet did not interfere much — all the energy of the air vortices went into the wing’s vibrations — then our “carcass” had a hard time. And I still do not know how our commander managed to get the barbell into the receiving cone of the fuel hose, but this is snotty lyrics.
Upon returning from the flight, an incident was reported to the regiment - for the flights were not "just like that", but with the nuclear warhead on board: in the "cargo compartment" there were six X-55 CRs (I know today what it is called) embedded in the launcher drum like ammo in colt. In other words, there was a “prerequisite for a flight accident” fraught with troubles with very specific devices. Yes, even over neutral waters. The regiment reported the incident to the division, the division to the headquarters. I don’t know if it came to the Commander or Commander-in-Chief, I was not dedicated to such details in my insignificance. But one fine day a certain order came from the division, the meaning of which briefly boiled down to the following: "Teach and unlearn."
No sooner said than done, and the navigator of the regiment, together with the navigators of the squadrons, sat down to draw a maneuvering scheme. The plan in the regiment was called "Skillet", I do not exclude the possibility that somewhere in the higher headquarters it had more beautiful names.
After the maneuvering scheme was approved “at the top”, the crew of our “carcass” together with the rest of the participants (“carcasses” w / n “03” and “14” were allocated from our regiment, and a tanker with an unforgettable w / n from our neighbors ) started to practice maneuvers using the “foot in flight” method.
For those who have never seen this, the sight looks strange and funny: adult uncles in flight overalls and helmets with model airplanes in their hands walk one after another in taxiing and with loud voices imitate radio communication sessions.
“Perch-7, I'm Halibut-3. The train took the course 155, speed 600. Begin rapprochement. "
Halibut-3, I am Perch-7, I understand you. Course 155, speed 600. I go out on the echelon and begin rapprochement. ”
When the fathers-commanders were convinced that the crews understood the maneuver with their feet, it was time to do it with their hands. Three times over the DA test site, somewhere above Vorkuta, an air tanker and three heavy missile carriers worked out a complex interaction scheme, the meaning of which was as follows: to wean the Orion crew forever from toiling like garbage, because it is fraught.
And so the long-awaited "day X" has arrived. When the planes went around the North Cape, heading "around the corner", an taxiway came aboard, the essence of which was that Orion received a command to take off - which meant that he would meet us again on the way back. (I must say that everyone had the following mood before departure: “If only, bitch, he wouldn’t jump off.”)
The cloudiness over the sea that day was ideally suited for the implementation of the “Frying Pans” tasks: the dense 10-point cloudiness had its lower border of 6000 meters, and was evenly cut off at this height. Our car went lower than the NGO, almost invisible along the lower edge, followed by “03” and “14.” Ahead of us was the tanker, laying the third circle in anticipation, and next to it were glittering Plexiglass circles mounted on wings and screws "Orion".
According to the usual procedure, without strictly going beyond the usual radio exchange, we began to attach ourselves to the tanker, and right there - oops! “Orion took its place a few tens of meters in front of Myasischev.” The first cramp passed through our car, after which the engines roared in the afterburner - we climbed uphill ...
It must have been a creepy sight from the Orion's aft cabin - a viciously painted bow of a radar nose crawling out from behind the Myasishchev keel, but who cares about other diapers? Having gained speed and altitude, we went over both ships and again poured into the refueling level, taking gas. “03” and “14” already fell out of the clouds, taking their places in the “warrant” on either side of the Orion, almost touching it with socks of wings. A tanker closed the box behind, slightly lowering its height to prevent Orion from moving down - he couldn’t go up, there wasn’t enough engine thrust in the stream. The fun started.
Before my eyes, at a distance of probably fifty meters, the faces of Norwegian pilots were visible, for some reason they were far from shining with pleasure. Apparently, this alignment was not calculated by them. They wanted to wave something (remember the Norwegian and English fighters, whose pilots, approaching us, waved to us
Operation "Pan" (former)
The case took place in the autumn of 198 ..., however, when it happened was not so important, for such cases were no exception.
The background of the operation is as follows: during the return of our “carcass” (Tu-95MS) from the next departure and refueling from an air tanker, the NATO Orion, a patrol anti-submarine aircraft of the Royal Norwegian Air Force, actively tried to prevent this difficult process taking place over the sea. This four-engine infection, having attached itself in front of the nose of the “emka” that was fueling us (a 3M bomber converted into a tanker), tried to frustrate the process of receiving fuel with a jet of its four engines.
If the “emka” with its flexible wing, the tangled jet did not interfere much — all the energy of the air vortices went into the wing’s vibrations — then our “carcass” had a hard time. And I still do not know how our commander managed to get the barbell into the receiving cone of the fuel hose, but this is snotty lyrics.
Upon returning from the flight, an incident was reported to the regiment - for the flights were not "just like that", but with the nuclear warhead on board: in the "cargo compartment" there were six X-55 CRs (I know today what it is called) embedded in the launcher drum like ammo in colt. In other words, there was a “prerequisite for a flight accident” fraught with troubles with very specific devices. Yes, even over neutral waters. The regiment reported the incident to the division, the division to the headquarters. I don’t know if it came to the Commander or Commander-in-Chief, I was not dedicated to such details in my insignificance. But one fine day a certain order came from the division, the meaning of which briefly boiled down to the following: "Teach and unlearn."
No sooner said than done, and the navigator of the regiment, together with the navigators of the squadrons, sat down to draw a maneuvering scheme. The plan in the regiment was called "Skillet", I do not exclude the possibility that somewhere in the higher headquarters it had more beautiful names.
After the maneuvering scheme was approved “at the top”, the crew of our “carcass” together with the rest of the participants (“carcasses” w / n “03” and “14” were allocated from our regiment, and a tanker with an unforgettable w / n from our neighbors ) started to practice maneuvers using the “foot in flight” method.
For those who have never seen this, the sight looks strange and funny: adult uncles in flight overalls and helmets with model airplanes in their hands walk one after another in taxiing and with loud voices imitate radio communication sessions.
“Perch-7, I'm Halibut-3. The train took the course 155, speed 600. Begin rapprochement. "
Halibut-3, I am Perch-7, I understand you. Course 155, speed 600. I go out on the echelon and begin rapprochement. ”
When the fathers-commanders were convinced that the crews understood the maneuver with their feet, it was time to do it with their hands. Three times over the DA test site, somewhere above Vorkuta, an air tanker and three heavy missile carriers worked out a complex interaction scheme, the meaning of which was as follows: to wean the Orion crew forever from toiling like garbage, because it is fraught.
And so the long-awaited "day X" has arrived. When the planes went around the North Cape, heading "around the corner", an taxiway came aboard, the essence of which was that Orion received a command to take off - which meant that he would meet us again on the way back. (I must say that everyone had the following mood before departure: “If only, bitch, he wouldn’t jump off.”)
The cloudiness over the sea that day was ideally suited for the implementation of the “Frying Pans” tasks: the dense 10-point cloudiness had its lower border of 6000 meters, and was evenly cut off at this height. Our car went lower than the NGO, almost invisible along the lower edge, followed by “03” and “14.” Ahead of us was the tanker, laying the third circle in anticipation, and next to it were glittering Plexiglass circles mounted on wings and screws "Orion".
According to the usual procedure, without strictly going beyond the usual radio exchange, we began to attach ourselves to the tanker, and right there - oops! “Orion took its place a few tens of meters in front of Myasischev.” The first cramp passed through our car, after which the engines roared in the afterburner - we climbed uphill ...
It must have been a creepy sight from the Orion's aft cabin - a viciously painted bow of a radar nose crawling out from behind the Myasishchev keel, but who cares about other diapers? Having gained speed and altitude, we went over both ships and again poured into the refueling level, taking gas. “03” and “14” already fell out of the clouds, taking their places in the “warrant” on either side of the Orion, almost touching it with socks of wings. A tanker closed the box behind, slightly lowering its height to prevent Orion from moving down - he couldn’t go up, there wasn’t enough engine thrust in the stream. The fun started.
Before my eyes, at a distance of probably fifty meters, the faces of Norwegian pilots were visible, for some reason they were far from shining with pleasure. Apparently, this alignment was not calculated by them. They wanted to wave something (remember the Norwegian and English fighters, whose pilots, approaching us, waved to us
У записи 7 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Владимир Стаценко
