в такие дни мне легче дышится.
в такие ночи снится мне:
я синий, с предисловьем дымшица,
и букинист на пальцы дышит и
мне цену пишет на спине.
меж днём и ночью вечер замшится,
мышей как мелких мышц возня,
и книголюб, что вышел засветло -
в котомку (а котомку - за спину)
уложит бережно меня.
и я войду в печаль отдельную,
в сон однокомнатный, в ответ
на обязательства, в котельную,
в подвал, на станцию удельная,
туда, где не было и нет.
штамп миндаля библиотечного,
штамм вируса, шершавый двор.
и мельтешенье бесконечное,
и смерть проточная и млечная
как оглашённый приговор.
Г. Каневский
в такие ночи снится мне:
я синий, с предисловьем дымшица,
и букинист на пальцы дышит и
мне цену пишет на спине.
меж днём и ночью вечер замшится,
мышей как мелких мышц возня,
и книголюб, что вышел засветло -
в котомку (а котомку - за спину)
уложит бережно меня.
и я войду в печаль отдельную,
в сон однокомнатный, в ответ
на обязательства, в котельную,
в подвал, на станцию удельная,
туда, где не было и нет.
штамп миндаля библиотечного,
штамм вируса, шершавый двор.
и мельтешенье бесконечное,
и смерть проточная и млечная
как оглашённый приговор.
Г. Каневский
on such days I breathe easier.
On such nights I dream:
I am blue, with a preface dymishitsa
and the bookseller on the fingers breathes and
I write the price on the back.
between day and night the evening is suck
mice as small muscles scuffling,
and the book lover that came out before dark -
in a knapsack (and a knapsack - behind the back)
lay me down carefully.
and I will enter a separate sadness,
one-room dream, in response
on commitments to the boiler room
to the basement, to the specific station,
where there was no and no.
stamped almond library
strain of virus, rough yard.
and the meliteshene infinite
and death is flowing and milky
as pronounced sentence.
G. Kanevsky
On such nights I dream:
I am blue, with a preface dymishitsa
and the bookseller on the fingers breathes and
I write the price on the back.
between day and night the evening is suck
mice as small muscles scuffling,
and the book lover that came out before dark -
in a knapsack (and a knapsack - behind the back)
lay me down carefully.
and I will enter a separate sadness,
one-room dream, in response
on commitments to the boiler room
to the basement, to the specific station,
where there was no and no.
stamped almond library
strain of virus, rough yard.
and the meliteshene infinite
and death is flowing and milky
as pronounced sentence.
G. Kanevsky
У записи 4 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Сергей Курушкин
