Упали как–то в яму медведь, лиса, заяц и кабан. На третий день замерзли, проголодались и стали думать, кого съесть. Медведь говорит: давайте съедим самого грешного. И все посмотрели на лису.
А лиса отвечает: прирождённый грешник не может наслаждаться пороком: для него порок естественен и безэмоционален. Ведь если грешник наслаждается пороком, то это как раз свидетельствует только о его чувствительности и о способности к непорочности, о том, что он сознает и тонко ощущает, что именно, какой закон и какую добродетель он преступает. Было бы несправедливо съесть самого грешного, и без того несчастного человека, то есть сказочное животное.
А кабан говорит: кстати, да, мы же звери. У нас же нет нравственного чувства, у нас только естественный отбор. Медведь же возражает: ну что значит звери, мы же сказочные звери, то есть всё–таки личности, пусть и под условной оболочкой. А заяц ему: погоди–погоди, давайте вообще сначала договоримся, что значит "существовать". Сидят, спорят, шум, гам, накурили полную кухню, то есть тьфу, полную яму, кричат, лапами размахивают!
А тут мимо проходили туристы, молодые такие ребята. Поставили в палатку, смотрят в яму, хохочут над звериными аргументами, подсказывают что–то, пальцем показывают. Столкнулись, таким образом, два мировоззрения. Рассердились звери, медведь забрался на кабана, лиса влезла на медведя, заяц на лису, все в ярости выбрались из ямы и бросились на насмешников. Так погибла туристическая группа под управлением Игоря Дятлова.
А лиса отвечает: прирождённый грешник не может наслаждаться пороком: для него порок естественен и безэмоционален. Ведь если грешник наслаждается пороком, то это как раз свидетельствует только о его чувствительности и о способности к непорочности, о том, что он сознает и тонко ощущает, что именно, какой закон и какую добродетель он преступает. Было бы несправедливо съесть самого грешного, и без того несчастного человека, то есть сказочное животное.
А кабан говорит: кстати, да, мы же звери. У нас же нет нравственного чувства, у нас только естественный отбор. Медведь же возражает: ну что значит звери, мы же сказочные звери, то есть всё–таки личности, пусть и под условной оболочкой. А заяц ему: погоди–погоди, давайте вообще сначала договоримся, что значит "существовать". Сидят, спорят, шум, гам, накурили полную кухню, то есть тьфу, полную яму, кричат, лапами размахивают!
А тут мимо проходили туристы, молодые такие ребята. Поставили в палатку, смотрят в яму, хохочут над звериными аргументами, подсказывают что–то, пальцем показывают. Столкнулись, таким образом, два мировоззрения. Рассердились звери, медведь забрался на кабана, лиса влезла на медведя, заяц на лису, все в ярости выбрались из ямы и бросились на насмешников. Так погибла туристическая группа под управлением Игоря Дятлова.
Somehow, a bear, a fox, a hare and a wild boar fell into the pit. On the third day, they froze, got hungry and began to think about whom to eat. Bear says: let's eat the most sinful. And everyone looked at the fox.
And the fox answers: a born sinner cannot enjoy vice: for him vice is natural and without emotion. After all, if a sinner enjoys a vice, then it just testifies only to his sensitivity and ability to purity, that he is conscious and subtly aware of what it is, what law and what virtue he transgresses. It would be unfair to eat the most sinful, and without that unfortunate person, that is, a fabulous animal.
And the boar says: by the way, yes, we are animals. We have no moral sense, we have only natural selection. The bear objects: well, what do the beasts mean, we are fabulous beasts, that is, all the same personalities, albeit under a conditional shell. And the hare to him: wait a minute — wait, let's agree at first what it means to "exist." They sit, argue, noise, din, smoke a full kitchen, that is, ugh, a full pit, shout, swing their paws!
And now tourists, young such guys, passed by. They put in a tent, looking into a hole, laughing at animal arguments, prompting something, showing it with a finger. Faced, therefore, two worldviews. The animals got angry, the bear climbed on the boar, the fox climbed on the bear, the hare on the fox, all in a rage got out of the pit and rushed on the mockers. This is how the tourist group led by Igor Dyatlov perished.
And the fox answers: a born sinner cannot enjoy vice: for him vice is natural and without emotion. After all, if a sinner enjoys a vice, then it just testifies only to his sensitivity and ability to purity, that he is conscious and subtly aware of what it is, what law and what virtue he transgresses. It would be unfair to eat the most sinful, and without that unfortunate person, that is, a fabulous animal.
And the boar says: by the way, yes, we are animals. We have no moral sense, we have only natural selection. The bear objects: well, what do the beasts mean, we are fabulous beasts, that is, all the same personalities, albeit under a conditional shell. And the hare to him: wait a minute — wait, let's agree at first what it means to "exist." They sit, argue, noise, din, smoke a full kitchen, that is, ugh, a full pit, shout, swing their paws!
And now tourists, young such guys, passed by. They put in a tent, looking into a hole, laughing at animal arguments, prompting something, showing it with a finger. Faced, therefore, two worldviews. The animals got angry, the bear climbed on the boar, the fox climbed on the bear, the hare on the fox, all in a rage got out of the pit and rushed on the mockers. This is how the tourist group led by Igor Dyatlov perished.
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Илья Литвяк
