29. Комментарий
Тоска, тоска. Хоть закричать в окно.
На улице становится темно,
и все труднее лица различать,
и все трудней фигуры замечать,
не все ль равно. И нарастает злость.
Перед тобой не шествие, а горсть
измученных и вымокших людей.
И различать их лица все трудней.
Все те же струйки около висков,
все то же тарахтенье башмаков,
тоска ложится поперек лица.
Далеко ли, читатель до конца.
Тоска, тоска. То тише, то быстрей
вдоль тысячи горящих фонарей,
дождевиков, накидок и пальто,
поблескивая, мечутся авто,
подъезды освещенные шумят,
как десять лет вперед или назад,
и залы театральные поют,
по-прежнему ища себе приют,
по улицам бездомные снуют.
А что бы ты здесь выбрал для себя.
По переулкам, истово трубя,
нестись в автомобиле или вдруг
в знакомый дом, где счастливый твой друг
в прихожей пальцем радостно грозит
за милый неожиданный визит,
а может - с торопливостью дыша,
на хоры подниматься не спеша,
а может быть, оплакивать меня,
по тем же переулкам семеня.
Но плакать о себе - какая ложь!
Как выберешь ты, так и проживешь.
Так научись минутой дорожить,
которую дано тебе прожить,
не успевая все пересмотреть,
в которой можно даже умереть,
побольше думай, друг мой, о себе,
оказываясь в гуще и в гурьбе,
быстрее выбирайся и взгляни
хоть раз - не изнутри - со стороны.
Так выбирай светящийся подъезд,
или пластмассу театральных мест,
иль дом друзей, былое возлюбя.
Но одного не забывай - себя.
Окончен день. Но это для него,
да, для полугероя моего.
А здесь все те же длятся чудеса,
здесь, как и прежде, время три часа,
а может быть - часы мои не лгут -
здесь вечность без пятнадцати минут.
Здесь время врет, а рядом вечность бьет,
и льется дождь, и шествие идет
куда-нибудь по-прежнему вперед,
и наш Торговец открывает рот.
Тоска, тоска. Хоть закричать в окно.
На улице становится темно,
и все труднее лица различать,
и все трудней фигуры замечать,
не все ль равно. И нарастает злость.
Перед тобой не шествие, а горсть
измученных и вымокших людей.
И различать их лица все трудней.
Все те же струйки около висков,
все то же тарахтенье башмаков,
тоска ложится поперек лица.
Далеко ли, читатель до конца.
Тоска, тоска. То тише, то быстрей
вдоль тысячи горящих фонарей,
дождевиков, накидок и пальто,
поблескивая, мечутся авто,
подъезды освещенные шумят,
как десять лет вперед или назад,
и залы театральные поют,
по-прежнему ища себе приют,
по улицам бездомные снуют.
А что бы ты здесь выбрал для себя.
По переулкам, истово трубя,
нестись в автомобиле или вдруг
в знакомый дом, где счастливый твой друг
в прихожей пальцем радостно грозит
за милый неожиданный визит,
а может - с торопливостью дыша,
на хоры подниматься не спеша,
а может быть, оплакивать меня,
по тем же переулкам семеня.
Но плакать о себе - какая ложь!
Как выберешь ты, так и проживешь.
Так научись минутой дорожить,
которую дано тебе прожить,
не успевая все пересмотреть,
в которой можно даже умереть,
побольше думай, друг мой, о себе,
оказываясь в гуще и в гурьбе,
быстрее выбирайся и взгляни
хоть раз - не изнутри - со стороны.
Так выбирай светящийся подъезд,
или пластмассу театральных мест,
иль дом друзей, былое возлюбя.
Но одного не забывай - себя.
Окончен день. Но это для него,
да, для полугероя моего.
А здесь все те же длятся чудеса,
здесь, как и прежде, время три часа,
а может быть - часы мои не лгут -
здесь вечность без пятнадцати минут.
Здесь время врет, а рядом вечность бьет,
и льется дождь, и шествие идет
куда-нибудь по-прежнему вперед,
и наш Торговец открывает рот.
29. Comment
Longing, longing. Though screaming out the window.
It gets dark outside
and harder faces to distinguish,
and harder the figures to notice
not all the same. And growing anger.
Before you is not a procession, but a handful
exhausted and drenched people.
And to distinguish their faces all the more difficult.
All the same trickles around the temples,
all the same rattle shoes,
melancholy falls across the face.
Far, reader to the end.
Longing, longing. That is quieter, then faster
along the thousand burning lanterns,
raincoats, capes and coats,
gleaming, rushing cars,
the illuminated entrances make noise
like ten years ahead or back,
and theater halls sing,
still seeking shelter
on the streets homeless scurry.
What would you choose here for yourself?
Along the lanes, trumpeting,
rush in the car or suddenly
to a familiar home where your friend is happy
in the hallway happily face your finger
for a nice unexpected visit,
or maybe with haste, breathing,
chorus to rise slowly,
or maybe mourn me
on the same alleys a seed.
But crying about yourself is a lie!
How you choose, so you will live.
So learn to value the minute,
which is given to you to live,
not having time to revise everything,
in which you can even die,
think more, my friend, about yourself
finding themselves in the thick and tummy
get out and take a quick look
at least once - not from the inside - from the side.
So choose the luminous staircase,
or plastic theater seats,
il house of friends, former love.
But do not forget one thing - yourself.
The day is over. But it is for him,
Yes, for my half-hero.
And here all the same miracles last
here, as before, time is three hours,
or maybe my watch does not lie -
here is an eternity at fifteen minutes.
Here time lies, and near eternity beats,
and it rains and the procession goes
somewhere still forward
and our merchant opens his mouth.
Longing, longing. Though screaming out the window.
It gets dark outside
and harder faces to distinguish,
and harder the figures to notice
not all the same. And growing anger.
Before you is not a procession, but a handful
exhausted and drenched people.
And to distinguish their faces all the more difficult.
All the same trickles around the temples,
all the same rattle shoes,
melancholy falls across the face.
Far, reader to the end.
Longing, longing. That is quieter, then faster
along the thousand burning lanterns,
raincoats, capes and coats,
gleaming, rushing cars,
the illuminated entrances make noise
like ten years ahead or back,
and theater halls sing,
still seeking shelter
on the streets homeless scurry.
What would you choose here for yourself?
Along the lanes, trumpeting,
rush in the car or suddenly
to a familiar home where your friend is happy
in the hallway happily face your finger
for a nice unexpected visit,
or maybe with haste, breathing,
chorus to rise slowly,
or maybe mourn me
on the same alleys a seed.
But crying about yourself is a lie!
How you choose, so you will live.
So learn to value the minute,
which is given to you to live,
not having time to revise everything,
in which you can even die,
think more, my friend, about yourself
finding themselves in the thick and tummy
get out and take a quick look
at least once - not from the inside - from the side.
So choose the luminous staircase,
or plastic theater seats,
il house of friends, former love.
But do not forget one thing - yourself.
The day is over. But it is for him,
Yes, for my half-hero.
And here all the same miracles last
here, as before, time is three hours,
or maybe my watch does not lie -
here is an eternity at fifteen minutes.
Here time lies, and near eternity beats,
and it rains and the procession goes
somewhere still forward
and our merchant opens his mouth.
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Рита Сокол
