Бессонница. Гомер. Тугие паруса. Я список кораблей прочел до середины: Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный, Что над Элладою когда-то поднялся.
Как журавлиный клин в чужие рубежи —На головах царей божественная пена —Куда плывете вы? Когда бы не Елена, Что Троя вам одна, ахейские мужи?
И море, и Гомер —все движется любовью. Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит, И море чёрное, витийствуя, шумит И с тяжким грохотом подходит к изголовью.
Осип Мандельштам, август 1915, Крым
Как журавлиный клин в чужие рубежи —На головах царей божественная пена —Куда плывете вы? Когда бы не Елена, Что Троя вам одна, ахейские мужи?
И море, и Гомер —все движется любовью. Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит, И море чёрное, витийствуя, шумит И с тяжким грохотом подходит к изголовью.
Осип Мандельштам, август 1915, Крым
Insomnia. Homer. Taut sails. I read the list of ships to the middle: This is a long brood, this train is a crane, That once rose over Hellas.
Like a crane wedge into foreign frontiers — On the heads of kings, divine foam — Where are you going? When not Elena, that Troy is yours alone, Achaean men?
Both the sea and Homer are all moving in love. Whom to listen to me? And so Homer is silent, And the sea is black, flying, making noise, And with a heavy crash comes up to the headboard.
Osip Mandelstam, August 1915, Crimea
Like a crane wedge into foreign frontiers — On the heads of kings, divine foam — Where are you going? When not Elena, that Troy is yours alone, Achaean men?
Both the sea and Homer are all moving in love. Whom to listen to me? And so Homer is silent, And the sea is black, flying, making noise, And with a heavy crash comes up to the headboard.
Osip Mandelstam, August 1915, Crimea
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Наталья Прибыток
