...В тот период мы уже несколько сессий подряд скатывались к внезапно оказавшимся ужасными вещам из детства, которые ощущались все более болезненными по мере продвижения вглубь темы.
На одной из сессий терапевт спросил меня: "Ты любишь маму?"
К тому времени, я уже успел убедиться в его компетентности, и точно знал, что он не будет меня подталкивать к попсовым говноидеям в духе "родителей надо любить, простить, принять и бла-бла-бла". Мой терапевт - не шарлатан. Он такой пурги не несет.
Люблю ли я маму?
Любовь может быть и была, но я точно не мог ее прочувствовать. Я злился и даже порой ненавидел ее.
Я подвис на некоторое время, будучи не в силах ответить что-то определенное по заданному вопросу. И так как дело было в самом конце сессии, то я так и ушел с этим вопросом.
Через две сессии, когда речь опять зашла про любовь к маме, он сказал:
"Нам наверное стоит вернуться к этому вопросу, а то мы так и оставили его незавершенным...
Так ты чувствуешь любовь к маме?"
К этому времени кое-какая определенность у меня начала проклевываться.
"Я не знаю... К деду точно чувствую, а к маме... не могу определить, что это."
"Я понимаю, - сказал он, - что там кроме любви, наверное, еще много чего есть. И злость может быть, и обида, и ненависть...
А есть ли там любовь?"
Я замолчал. Проступили слезы.
Было ощущение, что я должен сказать это, но я очень не хотел. Как будто признанием любви я обесценю всю ту ненависть, которую я с таким трудом доставал из глубины.
Комок в горле уплотнялся. Я смотрел в правый угол кабинета и совершенно не понимал, что именно со мной происходит. К счастью, именно здесь, в кабинете я мог позволить себе не понимать.
Слеза прокатилась по правой щеке.
"Ну, разумеется, я люблю ее..."
Комок в горле разом рассосался.
"Да... Я это чувствую,"- сказал я еще медленнее и основательнее.
Облегчение.
"Ну вот и все....
Тебе можно никому это доказывать. Ты же уже чувствуешь любовь,"- сказал он.
Я попал в недоумение и растерянность. Мне очень хотелось бы, чтобы это было правдой, но разве так можно?
Я с недоумением посмотрел на терапевта.
"Ну ты же любишь маму?"
"Ну да."
"Ну вот и все. Это можно никому не доказывать. Ни ей, ни кому-либо другому."
Я слегка улыбался. Слегка, потому что стеснялся показать свою радость. Его слова очень откликались мне. Эта идея была чуждой для текущей картины мира, но такой привлекательной.
На некоторое время я замер, прикидывая последствия.
"Так получается, что я могу даже никогда больше с ней не видеться и не общаться, и все равно продолжать любить?"
"Да."
На одной из сессий терапевт спросил меня: "Ты любишь маму?"
К тому времени, я уже успел убедиться в его компетентности, и точно знал, что он не будет меня подталкивать к попсовым говноидеям в духе "родителей надо любить, простить, принять и бла-бла-бла". Мой терапевт - не шарлатан. Он такой пурги не несет.
Люблю ли я маму?
Любовь может быть и была, но я точно не мог ее прочувствовать. Я злился и даже порой ненавидел ее.
Я подвис на некоторое время, будучи не в силах ответить что-то определенное по заданному вопросу. И так как дело было в самом конце сессии, то я так и ушел с этим вопросом.
Через две сессии, когда речь опять зашла про любовь к маме, он сказал:
"Нам наверное стоит вернуться к этому вопросу, а то мы так и оставили его незавершенным...
Так ты чувствуешь любовь к маме?"
К этому времени кое-какая определенность у меня начала проклевываться.
"Я не знаю... К деду точно чувствую, а к маме... не могу определить, что это."
"Я понимаю, - сказал он, - что там кроме любви, наверное, еще много чего есть. И злость может быть, и обида, и ненависть...
А есть ли там любовь?"
Я замолчал. Проступили слезы.
Было ощущение, что я должен сказать это, но я очень не хотел. Как будто признанием любви я обесценю всю ту ненависть, которую я с таким трудом доставал из глубины.
Комок в горле уплотнялся. Я смотрел в правый угол кабинета и совершенно не понимал, что именно со мной происходит. К счастью, именно здесь, в кабинете я мог позволить себе не понимать.
Слеза прокатилась по правой щеке.
"Ну, разумеется, я люблю ее..."
Комок в горле разом рассосался.
"Да... Я это чувствую,"- сказал я еще медленнее и основательнее.
Облегчение.
"Ну вот и все....
Тебе можно никому это доказывать. Ты же уже чувствуешь любовь,"- сказал он.
Я попал в недоумение и растерянность. Мне очень хотелось бы, чтобы это было правдой, но разве так можно?
Я с недоумением посмотрел на терапевта.
"Ну ты же любишь маму?"
"Ну да."
"Ну вот и все. Это можно никому не доказывать. Ни ей, ни кому-либо другому."
Я слегка улыбался. Слегка, потому что стеснялся показать свою радость. Его слова очень откликались мне. Эта идея была чуждой для текущей картины мира, но такой привлекательной.
На некоторое время я замер, прикидывая последствия.
"Так получается, что я могу даже никогда больше с ней не видеться и не общаться, и все равно продолжать любить?"
"Да."
0
У записи 56 лайков,
0 репостов,
823 просмотров.
0 репостов,
823 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Евгений Степанов
