Я уверен, что никакого крестьянина как социологической категории давно уже не существует: его советская система выкорчевала полностью. В этом смысле мы все — Homines Sovetici. И элиты, и массы оперируют в рамках одной и той же евроцентричной парадигмы и исходя из нее же предаются самоориентализации: изобретают для себя крестьянина, а потом долго спорят, что же с ним делать. Одни говорят: так это же замечательно, вот вам крестьянин, который знает про духовные скрепы, давайте его спасать от тлетворного западного влияния. Другие отворачиваются и нарочито зажимают носы. Правительство же лавирует: с одной стороны, под лозунгом защиты от тлетворного влияния удобно пилить ренту. С другой стороны, периодически допиливаются до полного развала, до геополитических провалов и тогда понимают, что нужны западные технологии и институты. Замечу, что именно такова была структура дискуссии даже в те времена, когда бородатый крестьянин еще существовал: он-то как раз был самым настоящим безгласным субалтерном и в спорах не участвовал, зато по его поводу интеллектуалами было сломано немало копий.
I am sure that no peasant as a sociological category has long existed: his Soviet system completely uprooted. In this sense, we are all Homines Sovetici. Both the elites and the masses operate within the same Eurocentric paradigm and, based on it, indulge in self-orientation: invent a peasant for themselves, and then argue for a long time what to do with it. Some people say: so this is wonderful, here is a peasant who knows about spiritual bonds, let's save him from pernicious Western influence. Others turn away and deliberately pinch their noses. The government is maneuvering: on the one hand, under the slogan of protection against the pernicious influence, it is convenient to cut rent. On the other hand, they are periodically doped to complete collapse, to geopolitical failures, and then they realize that Western technologies and institutions are needed. I note that this was exactly the structure of the discussion, even in those times when the bearded peasant still existed: he was just the real voiceless subaltern and did not participate in disputes, but on his occasion the intellectuals broke a lot of copies.
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Юлия Измайлова
