Лукавая улыбка редко покидает Наташины глаза. Эти глаза, аккуратно посаженные между лбом и круглыми румяными щеками, сужаются еще больше, когда Наташа смеется. Вот она положила поджаренную оленину на тарелку, подсела к Тане, открыла еще одно пиво и принялась за еду. Ее лицо, вся ее сущность светится знанием того, что вещи таковы, какие они есть, что глупо пытаться менять их неизменный ход.
Но как ей удается двадцать пять лет поддерживать отношения, если у нее нет почти никакой возможности связаться с любимым человеком?
— Удается, — улыбается Наташа и кладет себе еще один кусок мяса.
— Когда Сергей появится в следующий раз?
— Не знаю. В прошлом году он прислал телеграмму: «Я люблю тебя».
— А ты, что ты ответила?
— Ничего, для меня это чересчур романтично, — смеется она и прикладывает бутылку к губам, словно не желая продолжать разговор, словно посылая вдаль незаметный поцелуй.
— Неужели ты ни разу ему не писала?
— Писала, на день рождения. Написала: «Happy birthday».
— Всего два слова?
— Да. По-моему, хватит. Что я люблю его, он и так знает.
Но как ей удается двадцать пять лет поддерживать отношения, если у нее нет почти никакой возможности связаться с любимым человеком?
— Удается, — улыбается Наташа и кладет себе еще один кусок мяса.
— Когда Сергей появится в следующий раз?
— Не знаю. В прошлом году он прислал телеграмму: «Я люблю тебя».
— А ты, что ты ответила?
— Ничего, для меня это чересчур романтично, — смеется она и прикладывает бутылку к губам, словно не желая продолжать разговор, словно посылая вдаль незаметный поцелуй.
— Неужели ты ни разу ему не писала?
— Писала, на день рождения. Написала: «Happy birthday».
— Всего два слова?
— Да. По-моему, хватит. Что я люблю его, он и так знает.
A crafty smile rarely leaves Natasha's eyes. These eyes, set neatly between the forehead and round ruddy cheeks, narrow even more when Natasha laughs. So she put roasted venison on a plate, sat down to Tanya, opened another beer and began to eat. Her face, her whole being, shines with the knowledge that things are as they are, that it is foolish to try to change their constant course.
But how can she manage to maintain a relationship for twenty-five years if she has almost no opportunity to contact her lover?
- Well, - Natasha smiles and puts herself another piece of meat.
- When will Sergey appear next time?
- I do not know. Last year he sent a telegram: "I love you."
- And you, what did you say?
“Nothing, it's too romantic for me,” she laughs and puts the bottle to her lips, as if not wanting to continue the conversation, as if sending an imperceptible kiss into the distance.
- Did you never write to him?
- I wrote for my birthday. Wrote: "Happy birthday".
- Just two words?
- Yes. In my opinion, that's enough. That I love him, he already knows.
But how can she manage to maintain a relationship for twenty-five years if she has almost no opportunity to contact her lover?
- Well, - Natasha smiles and puts herself another piece of meat.
- When will Sergey appear next time?
- I do not know. Last year he sent a telegram: "I love you."
- And you, what did you say?
“Nothing, it's too romantic for me,” she laughs and puts the bottle to her lips, as if not wanting to continue the conversation, as if sending an imperceptible kiss into the distance.
- Did you never write to him?
- I wrote for my birthday. Wrote: "Happy birthday".
- Just two words?
- Yes. In my opinion, that's enough. That I love him, he already knows.
У записи 4 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Юлия Измайлова
