_Девиации в ментальной жизни и в истории_
Наша ментальная жизнь (т.е., собственно наша жизнь от первого лица, видимая нами ткань бытия) могла бы быть существенно более насыщенной просто по объему, разнообразию и сложности наблюдаемого нами в сознании психического содержания (в личном «историческом времени»), если бы у нас была развита способность (и существовали социальные, культурно и нормативно определяющие или даже поощряющие это дело условия) наблюдать и трансформировать в личный опыт хотя бы часть неосознаваемых нами процессов постоянно, в нашей повседневной жизни. Но у сознания (как психического механизма) большинства людей нашей культуры есть достаточно жесткие структурные ограничения на отображение объема этого самого содержания в единицу субъективного проживаемого времени, а наша повседневная культура в подавляющем большинстве практик не подразумевает избыточную множественность внутреннего мира людей, сосуществующих в больших и компактно живущих социальных группах (городах). Скорее всего это происходит по многом из-за все более и более жестких форм разделения труда между людьми, которые, в свою очередь, сильно форматируют внутренний мир человека, сводя его потенциальную избыточную множественность к достаточно небольшому числу повторяемых форм успешных профессиональных, бытовых и рекреационных практик.
В рамках нашей, западной культуры вы не можете находиться в каком-либо из подавляющего большинства упоминавшихся ранее измененных состояний сознания (кроме ежедневного сна, пожалуй) ни постоянно, ни регулярно, ни даже достаточно часто (потому что «институт, экзамены, сессия…» (с), коммуникации, поддержание социальности и т.п.), а значит, такого рода наблюдения для вас со временем становятся просто частью опыта, частью вашего личного прошлого, а не новой частью вашего повседневного усложненного бытия. Это то, что, если перефразировать один известный анекдот про велосипед и Бентли, можно сказать, просто «у вас в жизни было». А само наблюдавшееся, в периоды промежуточной «нормальной» жизнедеятельности продолжает оставаться стабильно и надежно ненаблюдаемым, т.е. вашим бессознательным.
С другой стороны, вклад многообразных указанных отклонений в ровном протекании психической жизни различных персонажей в ход легендарной и даже письменной истории трудно переоценить. Подобные относительно редко наблюдаемые (раньше – чаще), но отмечаемые самим субъектом и окружающими эпизоды, играли очевидно большую роль в различных исторических событиях и иногда даже определяли ключевые развилки некоторых исторических сюжетов. Часто это не становилось предметом специального рассмотрения, но то, что такие эпизоды оказывали значительное влияние на социум и культуру в целом, думаю, отрицать бессмысленно. Пророчества (реальные, легендарные и мнимые), многочисленные формы экстатических переживаний, «вещие» сны, многообразные видения (особенно в эпических и мифологических жанрах) зачастую становились движущей силой исторических, а параллельно и позже, и многих литературных сюжетов.
Трудно спорить с тем, что небольшие и внезапные отклонения от психической нормы какого-то из участников, способны сильно и быстро повлиять на стабильно до того протекающее социальное взаимодействие. Такие формы воспринимаемого сегодня как девиантного, поведения, например, как истерические реакции, бредовые состояния, аффекты, внезапные озарения, различные психотические эпизоды и т.п. (каждый из которых обязательно сопровождается компонентами измененных состояний сознания) могут резко интенсифицировать почти любой сюжет человеческого взаимодействия и быстро сделать любую историю небанальной. Но на то истории и являются историями, чтобы быть отклонениями от «естественного» хода событий и существенно выделяться из повседневной ровности и нормальности воспринимаемого потока бытия. В этом смысле у истории и литературы больше общих черт, чем может показаться на первый взгляд. Девиация размеренного хода вещей, инициирующая исторический сюжет и часто случающаяся внезапная девиация гладкости протекания психической жизни культурного героя видятся мне чем-то очень схожими и на каком-то незримом уровне может быть даже родственными процессами.
#сознание #бессознательное #литературный_сюжет #исторический_сюжет #consciousness #unconscious #literary_plot #historical_plot
*Иллюстрации – кадры из классического фильма братьев Коэнов «Большой Лебовски» (1998)
Измененное состояние сознания культурного героя vs. Нормальное социальное взаимодействие
Наша ментальная жизнь (т.е., собственно наша жизнь от первого лица, видимая нами ткань бытия) могла бы быть существенно более насыщенной просто по объему, разнообразию и сложности наблюдаемого нами в сознании психического содержания (в личном «историческом времени»), если бы у нас была развита способность (и существовали социальные, культурно и нормативно определяющие или даже поощряющие это дело условия) наблюдать и трансформировать в личный опыт хотя бы часть неосознаваемых нами процессов постоянно, в нашей повседневной жизни. Но у сознания (как психического механизма) большинства людей нашей культуры есть достаточно жесткие структурные ограничения на отображение объема этого самого содержания в единицу субъективного проживаемого времени, а наша повседневная культура в подавляющем большинстве практик не подразумевает избыточную множественность внутреннего мира людей, сосуществующих в больших и компактно живущих социальных группах (городах). Скорее всего это происходит по многом из-за все более и более жестких форм разделения труда между людьми, которые, в свою очередь, сильно форматируют внутренний мир человека, сводя его потенциальную избыточную множественность к достаточно небольшому числу повторяемых форм успешных профессиональных, бытовых и рекреационных практик.
В рамках нашей, западной культуры вы не можете находиться в каком-либо из подавляющего большинства упоминавшихся ранее измененных состояний сознания (кроме ежедневного сна, пожалуй) ни постоянно, ни регулярно, ни даже достаточно часто (потому что «институт, экзамены, сессия…» (с), коммуникации, поддержание социальности и т.п.), а значит, такого рода наблюдения для вас со временем становятся просто частью опыта, частью вашего личного прошлого, а не новой частью вашего повседневного усложненного бытия. Это то, что, если перефразировать один известный анекдот про велосипед и Бентли, можно сказать, просто «у вас в жизни было». А само наблюдавшееся, в периоды промежуточной «нормальной» жизнедеятельности продолжает оставаться стабильно и надежно ненаблюдаемым, т.е. вашим бессознательным.
С другой стороны, вклад многообразных указанных отклонений в ровном протекании психической жизни различных персонажей в ход легендарной и даже письменной истории трудно переоценить. Подобные относительно редко наблюдаемые (раньше – чаще), но отмечаемые самим субъектом и окружающими эпизоды, играли очевидно большую роль в различных исторических событиях и иногда даже определяли ключевые развилки некоторых исторических сюжетов. Часто это не становилось предметом специального рассмотрения, но то, что такие эпизоды оказывали значительное влияние на социум и культуру в целом, думаю, отрицать бессмысленно. Пророчества (реальные, легендарные и мнимые), многочисленные формы экстатических переживаний, «вещие» сны, многообразные видения (особенно в эпических и мифологических жанрах) зачастую становились движущей силой исторических, а параллельно и позже, и многих литературных сюжетов.
Трудно спорить с тем, что небольшие и внезапные отклонения от психической нормы какого-то из участников, способны сильно и быстро повлиять на стабильно до того протекающее социальное взаимодействие. Такие формы воспринимаемого сегодня как девиантного, поведения, например, как истерические реакции, бредовые состояния, аффекты, внезапные озарения, различные психотические эпизоды и т.п. (каждый из которых обязательно сопровождается компонентами измененных состояний сознания) могут резко интенсифицировать почти любой сюжет человеческого взаимодействия и быстро сделать любую историю небанальной. Но на то истории и являются историями, чтобы быть отклонениями от «естественного» хода событий и существенно выделяться из повседневной ровности и нормальности воспринимаемого потока бытия. В этом смысле у истории и литературы больше общих черт, чем может показаться на первый взгляд. Девиация размеренного хода вещей, инициирующая исторический сюжет и часто случающаяся внезапная девиация гладкости протекания психической жизни культурного героя видятся мне чем-то очень схожими и на каком-то незримом уровне может быть даже родственными процессами.
#сознание #бессознательное #литературный_сюжет #исторический_сюжет #consciousness #unconscious #literary_plot #historical_plot
*Иллюстрации – кадры из классического фильма братьев Коэнов «Большой Лебовски» (1998)
Измененное состояние сознания культурного героя vs. Нормальное социальное взаимодействие
0
У записи 2 лайков,
0 репостов,
304 просмотров.
0 репостов,
304 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Денис Моторин
