11. Ощущение самоочевидности содержания сознания (I)
Не смотря на то, что в одном из предыдущих постов я обозначил некоторое множество типов состояний, в которых каждый из нас может наблюдать свое измененное сознание, и, наверняка, многие другие в него не вошли, вся их совокупность, в плане объема переживаемого в этих состояниях времени, покрывает крайне малую часть времени нашей жизни (для рядового человека, представителя нашей, российской, и шире – западной, цивилизации). Мало того, вообще наблюдение и анализ событий внутренней, ментальной жизни составляет меньшую часть времени у большинства людей, т.к. большинство из нас являются экстравертами (см. запись об экстраверсии-интроверсии), людьми, более ориентированными на взаимодействие с внешним миром с его постоянной изменчивостью, непрерывным потоком событий, различных форм активностей и множеством социальных контактов.
Сильно огрубляя, можно сказать, что все мы живем в целом в достаточно экстравертированной цивилизации. Она в основном ориентирована на внешний мир. На его познание и преобразование, исходя из собственных интересов. Лейтмотив этой целенаправленной активности можно было бы выразить правилом, сформулированным когда-то Иваном Мичуриным: «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача…», ну и так далее. Таким образом, большую часть времени мы наблюдаем в нашем сознании в общем-то повторяющиеся типы содержаний и состояний, различных форм взаимодействия с внешним миром, в которых мы находимся и проживание которых и составляет, собственно, ткань нашего повседневного бытия. Однако, интересная особенность субъективной периодизации жизни многих людей состоит в том, что мы зачастую придаем избыточно высокое значение как раз тем нашим состояниям, которые занимают минимум времени нашей жизни, в частности, некоторым эпизодам измененных состояний нашего сознания (например, состояния острой влюбленности или безудержного праведного гнева или эйфории после научного озарения ну и т.п.).
Разнообразные подобные эпизоды кратковременного измененного сознания, конечно же, бывали у всех нас и множество раз. Некоторые из этих случаев наблюдения и переживания собственного нетипичного состояния могут произвести на нас значительное впечатление и впоследствии наложить большой отпечаток на нашу личность, на отношения к людям, вещам или пр. Однако же многие из таких краткосрочных эпизодов измененного сознания, достаточно быстро нами забываются, признаются незначимыми, случайными или (часто) просто ошибкой (аберрацией) восприятия (самонаблюдения). Впрочем, это является моей гипотезой, основанной как на самонаблюдении, так и на наблюдении за подобными субъективно переживаемыми событиями у небольшого числа окружающих людей.
Но что же, собственно, изменяется в этих самых «измененных состояниях сознания»? Для ответа на этот вопрос необходимо сначала понять из каких «компонентов» состоит и как работает механизм нашего сознания. Как множественность процессов и содержаний неосознаваемых областей психического трансформируется в ясную и однозначно принимаемую нами картину содержания нашего сознания. Это очень сложный вопрос. Не буду делать вид, что у меня есть и я сейчас собираюсь изложить исчерпывающий и окончательный ответ на него. Нет, но «стоя на плечах гигантов» каждому следующему поколению видно все дальше..
Итак, для любого из нас, активного субъекта, носителя психики и сознания, механизм работы этого самого сознания в чем-то подобен очкам, через которые многие из нас смотрят на мир. Те, кто их носит, со временем может настолько привыкнуть к этому необходимому аксессуару, что может уже совсем не замечать их, воспринимая мир сквозь это оптическое устройство так, будто между вами и миром вовсе ничего и нет. Но вот если с оптикой вдруг возникнут какие-то проблемы, стекла запачкаются или поцарапаются, вот тут-то их носитель быстро это замечает и очки в его восприятии вмиг снова становятся лишь инструментом, требующим внимания и усилий по приведению его к прошлой норме. Вот так же и сложнейший механизм сознания – пока его компоненты в связке друг с другом работают без сбоев, а содержание сознания кажется нам «нормальным», мы не обращаем внимания на особенности его функционирования. Мы просто его не видим. Как и хорошие очки. А ведь стекла хороших очков могут состоять из нескольких слоев, каждый из которых выполняет свою функцию. И даже не смотря на эту многослойность, даже и в них мы воспринимаем мир так, как будто между нами и ним нет никаких посредников, переводящих эманации вещей на язык нашего зрения. Это я прозрачно намекаю на то, что потенциал использованной аналогии еще вовсе не исчерпан – а структура механизма человеческого сознания (который в норме, повторюсь, мы не видим) тоже многослойна, сложна и изощренна.
Из чего же он состоит? Из нескольких неразрывно связанных и взаимодействующих друг с другом компонентов. Подчеркну – речь идет не о содержании сознания, не о том самом потенциально бесконечно разнообразном «потоке сознания», о котором говорил Уильям Джемс и которое мы все наблюдаем внутри себя, находясь «в сознании». Это содержание может быть ограничено лишь множеством форм существования вещей в окружающем нас мире, помноженном на множество же способов взаимодействия человека с ним. Т.е. практически не ограничено. Речь же идет именно о скрытых механизмах сознания, которые и позволяют нам всем наблюдать в его пространстве всё это бесконечно разнообразное содержание, сами при этом оставаясь надежно скрытыми от непосредственной интроспекции.
Важнейший, на мой взгляд, компонент механизма сознания выполняет как бы очень простую и очевидную функцию – он позволяет практически перманентно не сомневаться в верности, адекватности и надежности того многообразного и постоянно переменчивого содержания, которое мы наблюдаем в пространстве своего сознания. Т.е. в том, что содержание нашего сознания правильно и точно отображает то, что и должно – окружающую действительность.
#механизмы_сознания #mechanisms_of_consciousness #ощущение_самоочевидности_содержания_сознания
Не смотря на то, что в одном из предыдущих постов я обозначил некоторое множество типов состояний, в которых каждый из нас может наблюдать свое измененное сознание, и, наверняка, многие другие в него не вошли, вся их совокупность, в плане объема переживаемого в этих состояниях времени, покрывает крайне малую часть времени нашей жизни (для рядового человека, представителя нашей, российской, и шире – западной, цивилизации). Мало того, вообще наблюдение и анализ событий внутренней, ментальной жизни составляет меньшую часть времени у большинства людей, т.к. большинство из нас являются экстравертами (см. запись об экстраверсии-интроверсии), людьми, более ориентированными на взаимодействие с внешним миром с его постоянной изменчивостью, непрерывным потоком событий, различных форм активностей и множеством социальных контактов.
Сильно огрубляя, можно сказать, что все мы живем в целом в достаточно экстравертированной цивилизации. Она в основном ориентирована на внешний мир. На его познание и преобразование, исходя из собственных интересов. Лейтмотив этой целенаправленной активности можно было бы выразить правилом, сформулированным когда-то Иваном Мичуриным: «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача…», ну и так далее. Таким образом, большую часть времени мы наблюдаем в нашем сознании в общем-то повторяющиеся типы содержаний и состояний, различных форм взаимодействия с внешним миром, в которых мы находимся и проживание которых и составляет, собственно, ткань нашего повседневного бытия. Однако, интересная особенность субъективной периодизации жизни многих людей состоит в том, что мы зачастую придаем избыточно высокое значение как раз тем нашим состояниям, которые занимают минимум времени нашей жизни, в частности, некоторым эпизодам измененных состояний нашего сознания (например, состояния острой влюбленности или безудержного праведного гнева или эйфории после научного озарения ну и т.п.).
Разнообразные подобные эпизоды кратковременного измененного сознания, конечно же, бывали у всех нас и множество раз. Некоторые из этих случаев наблюдения и переживания собственного нетипичного состояния могут произвести на нас значительное впечатление и впоследствии наложить большой отпечаток на нашу личность, на отношения к людям, вещам или пр. Однако же многие из таких краткосрочных эпизодов измененного сознания, достаточно быстро нами забываются, признаются незначимыми, случайными или (часто) просто ошибкой (аберрацией) восприятия (самонаблюдения). Впрочем, это является моей гипотезой, основанной как на самонаблюдении, так и на наблюдении за подобными субъективно переживаемыми событиями у небольшого числа окружающих людей.
Но что же, собственно, изменяется в этих самых «измененных состояниях сознания»? Для ответа на этот вопрос необходимо сначала понять из каких «компонентов» состоит и как работает механизм нашего сознания. Как множественность процессов и содержаний неосознаваемых областей психического трансформируется в ясную и однозначно принимаемую нами картину содержания нашего сознания. Это очень сложный вопрос. Не буду делать вид, что у меня есть и я сейчас собираюсь изложить исчерпывающий и окончательный ответ на него. Нет, но «стоя на плечах гигантов» каждому следующему поколению видно все дальше..
Итак, для любого из нас, активного субъекта, носителя психики и сознания, механизм работы этого самого сознания в чем-то подобен очкам, через которые многие из нас смотрят на мир. Те, кто их носит, со временем может настолько привыкнуть к этому необходимому аксессуару, что может уже совсем не замечать их, воспринимая мир сквозь это оптическое устройство так, будто между вами и миром вовсе ничего и нет. Но вот если с оптикой вдруг возникнут какие-то проблемы, стекла запачкаются или поцарапаются, вот тут-то их носитель быстро это замечает и очки в его восприятии вмиг снова становятся лишь инструментом, требующим внимания и усилий по приведению его к прошлой норме. Вот так же и сложнейший механизм сознания – пока его компоненты в связке друг с другом работают без сбоев, а содержание сознания кажется нам «нормальным», мы не обращаем внимания на особенности его функционирования. Мы просто его не видим. Как и хорошие очки. А ведь стекла хороших очков могут состоять из нескольких слоев, каждый из которых выполняет свою функцию. И даже не смотря на эту многослойность, даже и в них мы воспринимаем мир так, как будто между нами и ним нет никаких посредников, переводящих эманации вещей на язык нашего зрения. Это я прозрачно намекаю на то, что потенциал использованной аналогии еще вовсе не исчерпан – а структура механизма человеческого сознания (который в норме, повторюсь, мы не видим) тоже многослойна, сложна и изощренна.
Из чего же он состоит? Из нескольких неразрывно связанных и взаимодействующих друг с другом компонентов. Подчеркну – речь идет не о содержании сознания, не о том самом потенциально бесконечно разнообразном «потоке сознания», о котором говорил Уильям Джемс и которое мы все наблюдаем внутри себя, находясь «в сознании». Это содержание может быть ограничено лишь множеством форм существования вещей в окружающем нас мире, помноженном на множество же способов взаимодействия человека с ним. Т.е. практически не ограничено. Речь же идет именно о скрытых механизмах сознания, которые и позволяют нам всем наблюдать в его пространстве всё это бесконечно разнообразное содержание, сами при этом оставаясь надежно скрытыми от непосредственной интроспекции.
Важнейший, на мой взгляд, компонент механизма сознания выполняет как бы очень простую и очевидную функцию – он позволяет практически перманентно не сомневаться в верности, адекватности и надежности того многообразного и постоянно переменчивого содержания, которое мы наблюдаем в пространстве своего сознания. Т.е. в том, что содержание нашего сознания правильно и точно отображает то, что и должно – окружающую действительность.
#механизмы_сознания #mechanisms_of_consciousness #ощущение_самоочевидности_содержания_сознания
0
У записи 2 лайков,
0 репостов,
329 просмотров.
0 репостов,
329 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Денис Моторин
