13. Ощущение самоочевидности содержания сознания (III)
(примеры того, как это работает и не работает)
Само по себе это ощущение самоочевидности содержания сознания не выделяется в нем как отдельный фрагмент или даже комплекс какого-либо содержания, того что проносится у нас на сцене сознания перед мысленным взором, а существует лишь исключительно в связке с этим содержанием, как специальная его «окраска», как особое своеобразие его наблюдения в потоке сознания. Однако эта его особенность может быть выделена аналитически, например, постфактум, при детальном вспоминании, мысленной реконструкции собственных состояний или даже в текущем субъективном времени, «здесь и сейчас», при некоторой тренировке или при введении себя в некоторые измененные состояния сознания.
Для иллюстрации того, что представляет собой этот маркер содержания сознания, достаточно вспомнить какой-либо ваш сон, имеющий сложный сюжет и/или содержащий какие-либо неправдоподобные детали или обстоятельства (с точки зрения вашей, естественнонаучной картины мира), но детально при этом запомненный, вплоть до собственных ощущений и переживаний в нем.
Тут же может возникнуть вопрос – как можно приводить состояние сна в качестве иллюстрации работы одного из механизмом сознания, ведь в этом состоянии мы как бы в сознании то не находимся? Но тут все не так однозначно. Хоть состояние сна обычно и противопоставляют состоянию бодрствования, которое часто используют со значением, близким к значению понятия сознание, тем не менее каждое из них имеет многокомпонентную структуру и они схожи по целому ряду параметров.
В чем схожи – оба имеют субъектную основу (и там и там есть проактивные действия субъекта от первого лица); отсюда же, кстати, вытекает активность на основе осознанных или скрытых мотивов; есть доступ к долгосрочной памяти (хотя во сне очень специфический); доступно мышление; внешние по отношению к субъекту стимулы вызывают сложные реакции (хоть во сне они виртуальные, а не вызваны контактом с материальным миром); присутствует вся полнота качественного переживания различных ощущений и состояний (квалиа) и др.
В чем эти состояния существенно различаются – во сне в большинстве случаев не наблюдается рефлексивная позиция субъекта и самосознание; связанное с этим – под вопросом степень осведомленности субъекта о своем состоянии и о том, что мы делаем (обычно во сне субъект выступает просто в качестве наблюдателя различных событий, в том числе и своих действий) и некоторые другие. Важно то, что во многих снах в момент переживания этого состояния мы ощущаем себя вполне полноценным субъектом, носителем своей памяти, ценностей, личностных свойств и даже воли (или ее мнимого суррогата, это вопрос спорный). В этом отношении, находясь в состоянии глубокого сна и наблюдая насыщенное сновидение, постфактум бывает не так и просто отличить его от картин собственной памяти (вспомните, например, фильм Кристофера Нолана «Начало»). Но важно также и то, что после перехода состояния от сна к бодрствованию многие люди способны детально запоминать и мысленно воспроизводить как события сна, так и целостные комплексы состояний, в которых они тогда находились. Для иллюстрации такого механизма сознания, как ощущение самоочевидности его содержания, этого достаточно.
Итак, предположим, что в сновидении с вами происходит что-то необычное, неестественное – например, вы летаете по небу аки птица, предметы вокруг приобретают и/или проявляют необычные свойства, волшебным образом трансформируются, другие люди демонстрируют явно нечеловеческие способности и т.п. Очень часто во сне такие события не вызывают у нас удивления или недоумения и рефлексивных реакций с попыткой понять, почему так происходит (иногда все же вызывают, но сейчас не об этом), мы продолжаем действовать во сне по логике сна и наблюдать все эти необычные события так, как будто они вполне естественны для нас. И только потом, после пробуждения мы можем вспомнить увиденное во сне и удивиться тому, насколько же странной оказывается эта картина постфактум, когда мы ее вспоминаем и анализируем в состоянии бодрствования. Так вот, вернемся мысленно в сон, к своему целостному состоянию и переживанию происходящего там. Если мы аналитически как бы отделим содержание происходящего (наблюдаемого) от нашего состояния там, отношения к происходящему, то как раз мы можем вычленить эту вот особенность нашего там переживания этих необычных происходящих событий или обстоятельств – восприятия их и нашего отношения к ним, как к совершенно естественным и ординарным. Это просто специфическая особенность нашего внутреннего состояния. Вот это как раз и значит, что на наше восприятие этих картин параллельно накладывается еще один невидимый, но важный компонент – это самое ощущение самоочевидности наблюдаемого в сознании. Практически никогда мы не выделяем это ощущение (или компонент нашего состояния) как нечто отдельное от целостного переживания, это, как я уже говорил, просто некий маркер, окрашивающий все воспринимаемое, то, что сопровождает наше восприятие и наши действия там, во сне. Это пример того, как данный маркер сознания накладывается на очевидно неадекватное ему содержание (оно было бы совсем неадекватным, если бы вы воспринимали что-то подобное не во сне, а в состоянии бодрствования, тогда можно было бы говорить о серьезном психическом нарушении).
Приведу обратный пример – когда данный маркер содержания сознания по каким-то причинам отсутствует в сознании, хотя само содержание сознания вполне адекватно окружающему. Некоторые люди иногда (не знаком со статистикой по этому вопросу), например, после сна, краткосрочно находятся в состоянии _не узнавания_ окружающей обстановки, они не знают где они находятся и как попали в это место. Такое также иногда бывает, когда человек приходит в себя после обморока, после сильного сотрясения мозга. В этом состоянии, которое чаще всего длится в течении секунд, гораздо реже – минут, обычно вполне нормально работают органы чувств, функционирует мышление, двигательная активность, по отдельным и краткосрочным внутренним реакциям можно говорить о том, что есть доступ к структуре ценностей, но при этом отсутствует узнавание текущей обстановки и контекста ситуации. В первые секунды не узнавания обстановки субъект как бы активно мысленно посылает сигналы вокруг (смотрит на различные окружающие объекты с интенцией вопрошания) и ждет ответных «сигналов» от этих предметов, а на самом деле ждет появления ощущения их узнавания и контекста ситуации в целом. Обычно это состояние проходит в течении краткого времени, а переживаемые в нем ощущения быстро забываются.
Вот это состояние почти в чистом виде демонстрирует нам ситуацию, когда большая часть компонентов сознания функционирует нормально, но при этом в нем отсутствует маркер самоочевидности его содержания. Чаще всего субъект реагирует на такое состояние появлением и усилением до определенной степени специфической формы состояния недоумения, иногда страха. Это состояние недоумения по внутренней специфике переживания схоже с состоянием (эмоцией) сильного удивления, но только когда субъект не может идентифицировать конкретный объект, который это самое удивление вызывает, т.е. это как бы беспредметное удивление.
Два приведенных примера в принципе позволяют как представить само состояние переживания самоочевидности (впрочем, оно и так слишком нам привычно, потому мы его и не замечаем), но также и мысленно аналитически выделить и реконструировать этот самый компонент целостного механизма работающего в норме человеческого сознания. Для чего это нужно, напишу попозже.
Иллюстрация – такой сон мог бы присниться Сальвадору Дали, если бы он был советским художником. И это показалось бы ему совершенно нормальным. Для второго примера подобрать иллюстрацию невозможно.
#механизмы_сознания #mechanisms_of_consciousness #ощущение_самоочевидности_содержания_сознания #self_evidentness_of_consciousness
(примеры того, как это работает и не работает)
Само по себе это ощущение самоочевидности содержания сознания не выделяется в нем как отдельный фрагмент или даже комплекс какого-либо содержания, того что проносится у нас на сцене сознания перед мысленным взором, а существует лишь исключительно в связке с этим содержанием, как специальная его «окраска», как особое своеобразие его наблюдения в потоке сознания. Однако эта его особенность может быть выделена аналитически, например, постфактум, при детальном вспоминании, мысленной реконструкции собственных состояний или даже в текущем субъективном времени, «здесь и сейчас», при некоторой тренировке или при введении себя в некоторые измененные состояния сознания.
Для иллюстрации того, что представляет собой этот маркер содержания сознания, достаточно вспомнить какой-либо ваш сон, имеющий сложный сюжет и/или содержащий какие-либо неправдоподобные детали или обстоятельства (с точки зрения вашей, естественнонаучной картины мира), но детально при этом запомненный, вплоть до собственных ощущений и переживаний в нем.
Тут же может возникнуть вопрос – как можно приводить состояние сна в качестве иллюстрации работы одного из механизмом сознания, ведь в этом состоянии мы как бы в сознании то не находимся? Но тут все не так однозначно. Хоть состояние сна обычно и противопоставляют состоянию бодрствования, которое часто используют со значением, близким к значению понятия сознание, тем не менее каждое из них имеет многокомпонентную структуру и они схожи по целому ряду параметров.
В чем схожи – оба имеют субъектную основу (и там и там есть проактивные действия субъекта от первого лица); отсюда же, кстати, вытекает активность на основе осознанных или скрытых мотивов; есть доступ к долгосрочной памяти (хотя во сне очень специфический); доступно мышление; внешние по отношению к субъекту стимулы вызывают сложные реакции (хоть во сне они виртуальные, а не вызваны контактом с материальным миром); присутствует вся полнота качественного переживания различных ощущений и состояний (квалиа) и др.
В чем эти состояния существенно различаются – во сне в большинстве случаев не наблюдается рефлексивная позиция субъекта и самосознание; связанное с этим – под вопросом степень осведомленности субъекта о своем состоянии и о том, что мы делаем (обычно во сне субъект выступает просто в качестве наблюдателя различных событий, в том числе и своих действий) и некоторые другие. Важно то, что во многих снах в момент переживания этого состояния мы ощущаем себя вполне полноценным субъектом, носителем своей памяти, ценностей, личностных свойств и даже воли (или ее мнимого суррогата, это вопрос спорный). В этом отношении, находясь в состоянии глубокого сна и наблюдая насыщенное сновидение, постфактум бывает не так и просто отличить его от картин собственной памяти (вспомните, например, фильм Кристофера Нолана «Начало»). Но важно также и то, что после перехода состояния от сна к бодрствованию многие люди способны детально запоминать и мысленно воспроизводить как события сна, так и целостные комплексы состояний, в которых они тогда находились. Для иллюстрации такого механизма сознания, как ощущение самоочевидности его содержания, этого достаточно.
Итак, предположим, что в сновидении с вами происходит что-то необычное, неестественное – например, вы летаете по небу аки птица, предметы вокруг приобретают и/или проявляют необычные свойства, волшебным образом трансформируются, другие люди демонстрируют явно нечеловеческие способности и т.п. Очень часто во сне такие события не вызывают у нас удивления или недоумения и рефлексивных реакций с попыткой понять, почему так происходит (иногда все же вызывают, но сейчас не об этом), мы продолжаем действовать во сне по логике сна и наблюдать все эти необычные события так, как будто они вполне естественны для нас. И только потом, после пробуждения мы можем вспомнить увиденное во сне и удивиться тому, насколько же странной оказывается эта картина постфактум, когда мы ее вспоминаем и анализируем в состоянии бодрствования. Так вот, вернемся мысленно в сон, к своему целостному состоянию и переживанию происходящего там. Если мы аналитически как бы отделим содержание происходящего (наблюдаемого) от нашего состояния там, отношения к происходящему, то как раз мы можем вычленить эту вот особенность нашего там переживания этих необычных происходящих событий или обстоятельств – восприятия их и нашего отношения к ним, как к совершенно естественным и ординарным. Это просто специфическая особенность нашего внутреннего состояния. Вот это как раз и значит, что на наше восприятие этих картин параллельно накладывается еще один невидимый, но важный компонент – это самое ощущение самоочевидности наблюдаемого в сознании. Практически никогда мы не выделяем это ощущение (или компонент нашего состояния) как нечто отдельное от целостного переживания, это, как я уже говорил, просто некий маркер, окрашивающий все воспринимаемое, то, что сопровождает наше восприятие и наши действия там, во сне. Это пример того, как данный маркер сознания накладывается на очевидно неадекватное ему содержание (оно было бы совсем неадекватным, если бы вы воспринимали что-то подобное не во сне, а в состоянии бодрствования, тогда можно было бы говорить о серьезном психическом нарушении).
Приведу обратный пример – когда данный маркер содержания сознания по каким-то причинам отсутствует в сознании, хотя само содержание сознания вполне адекватно окружающему. Некоторые люди иногда (не знаком со статистикой по этому вопросу), например, после сна, краткосрочно находятся в состоянии _не узнавания_ окружающей обстановки, они не знают где они находятся и как попали в это место. Такое также иногда бывает, когда человек приходит в себя после обморока, после сильного сотрясения мозга. В этом состоянии, которое чаще всего длится в течении секунд, гораздо реже – минут, обычно вполне нормально работают органы чувств, функционирует мышление, двигательная активность, по отдельным и краткосрочным внутренним реакциям можно говорить о том, что есть доступ к структуре ценностей, но при этом отсутствует узнавание текущей обстановки и контекста ситуации. В первые секунды не узнавания обстановки субъект как бы активно мысленно посылает сигналы вокруг (смотрит на различные окружающие объекты с интенцией вопрошания) и ждет ответных «сигналов» от этих предметов, а на самом деле ждет появления ощущения их узнавания и контекста ситуации в целом. Обычно это состояние проходит в течении краткого времени, а переживаемые в нем ощущения быстро забываются.
Вот это состояние почти в чистом виде демонстрирует нам ситуацию, когда большая часть компонентов сознания функционирует нормально, но при этом в нем отсутствует маркер самоочевидности его содержания. Чаще всего субъект реагирует на такое состояние появлением и усилением до определенной степени специфической формы состояния недоумения, иногда страха. Это состояние недоумения по внутренней специфике переживания схоже с состоянием (эмоцией) сильного удивления, но только когда субъект не может идентифицировать конкретный объект, который это самое удивление вызывает, т.е. это как бы беспредметное удивление.
Два приведенных примера в принципе позволяют как представить само состояние переживания самоочевидности (впрочем, оно и так слишком нам привычно, потому мы его и не замечаем), но также и мысленно аналитически выделить и реконструировать этот самый компонент целостного механизма работающего в норме человеческого сознания. Для чего это нужно, напишу попозже.
Иллюстрация – такой сон мог бы присниться Сальвадору Дали, если бы он был советским художником. И это показалось бы ему совершенно нормальным. Для второго примера подобрать иллюстрацию невозможно.
#механизмы_сознания #mechanisms_of_consciousness #ощущение_самоочевидности_содержания_сознания #self_evidentness_of_consciousness
0
У записи 8 лайков,
1 репостов,
584 просмотров.
1 репостов,
584 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Денис Моторин
