Отношения VS стандарты.
Не надо иметь родственников. Михаил Зощенко, 1924.
Два дня Тимофей Васильевич разыскивал своего племянника, Серегу Власова. А на третий день, перед самым отъездом, нашел. В трамвае встретил.
Сел Тимофей Васильевич в трамвай, вынул гривенник, хотел подать кондуктору, только глядит - что такое? Личность кондуктора будто очень знакомая. Посмотрел Тимофей Васильевич - да! Так и есть - Сергей Власов собственной персоной в трамвайных кондукторах.
- Ну! - закричал Тимофей Васильевич. - Серега! Ты ли это, друг ситный?
Кондуктор сконфузился, поправил, без всякой видимой нужды, катушки с билетиками и сказал:
- Сейчас, дядя... билеты додам только.
- Ладно! Можно, - радостно сказал дядя. - Я обожду.
Тимофей Васильевич засмеялся и стал объяснять пассажирам:
- Это он мне родной родственник, Серега Власов. Брата Петра сын... Я его семь лет не видел... сукинова сына...
Тимофей Васильевич с радостью посмотрел на племянника и закричал ому:
- А я тебя, Серега, друг ситный, два дня ищу. По городу роюсь. А ты вон где! Кондуктором. А я и по адресу ходил. На Разночинную улицу. Нету, отвечают. Мол, выбыл с адреса. Куда, отвечаю, выбыл, ответьте, говорю, мне. Я его родной родственник. Не знаем, говорят... А ты вон где - кондуктором, что ли?
- Кондуктором, - тихо ответил племянник.
Пассажиры стали с любопытством рассматривать родственника. Дядя счастливо смеялся и с любовью смотрел на племянника, а племянник явно конфузился и, чувствуя себя при исполнении служебных обязанностей, не знал, что ему говорить и как вести себя с дядей.
- Так, - снова сказал дядя, - кондуктором, значит. На трамвайной линии?
- Кондуктором...
- Скажи какой случай! А я, Серега, друг ситный, сел в трамвай, гляжу - что такое? Обличность будто у кондуктора чересчур знакомая. А это ты. Ах, твою семь-восемь!.. Ну, я же рад... Ну, я же доволен...
Кондуктор потоптался на месте и вдруг сказал:
- Платить, дядя, нужно. Билет взять... Далеко ли вам?
Дядя счастливо засмеялся и хлопнул по кондукторской сумке.
- Заплатил бы! Ей-богу! Сядь я на другой номер или, может быть, вагон пропусти - и баста - заплатил бы. Плакали бы мои денежки. Ах, твою семь-восемь!.. А я еду, Серега, друг ситный, до вокзалу.
- Две станции, - уныло сказал кондуктор, глядя в сторону.
- Нет, ты это что? - удивился Тимофей Васильевич. - Ты это чего, ты правду?
- Платить, дядя, надо, - тихо сказал кондуктор. - Две станции... Потому как нельзя дарма, без билетов, ехать...
Тимофей Васильевич обиженно сжал губы и сурово посмотрел на племянника.
- Ты это что же - с родного дядю? Дядю грабишь?
Кондуктор тоскливо посмотрел в окно.
- Мародерствуешь, - сердито сказал дядя. - Я тебя, сукинова сына, семь лет не видел, а ты чего это? Деньги требоваешь за проезд. С родного дядю? Ты не махай на меня руками. Хотя ты мне и родной родственник, но я твоих рук не испужался. Не махай, не делай ветру перед пассажирами.
Тимофей Васильевич повертел гривенник в руке и сунул его в карман.
- Что же это, братцы, такое? - обратился Тимофеи Васильевич к публике. - С родного дядю требует. Две, говорит, станции... А?
- Платить надо, - чуть не плача сказал племянник. - Вы, товарищ дядя, не сердитесь. Потому как не мой здесь трамвай. А государственный трамвай. Народный.
- Народный, - сказал дядя, - меня это не касается. Мог бы ты, сукин сын, родного дядю уважить. Мол, спрячьте, дядя, ваш трудовой гривенник. Езжайте на здоровье. И не развалится от того трамвай. Я в поезде давеча ехал... Не родной кондуктор, а и тот говорит: пожалуйста, говорит, Тимофей Васильевич, что за счеты... Так садитесь... И довез... не родной... Только земляк знакомый. А ты это что - родного дядю... Не будет тебе денег.
Кондуктор вытер лоб рукавом и вдруг позвонил.
- Сойдите, товарищ дядя, - официально сказал племянник.
Видя, что дело принимает серьезный оборот, Тимофей Васильевич всплеснул руками, снова вынул гривенник, потом опять спрятал.
- Нет, - сказал, - не могу! Не могу тебе, сопляку, заплатить. Лучше пущай сойду.
Тимофей Васильевич торжественно и возмущенно встал и направился к выходу. Потом обернулся.
- Дядю... родного дядю гонишь, - с яростью сказал Тимофей Васильевич. - Да я тебя, сопляка... Я тебя, сукинова сына... Я тебя расстрелять за это могу. У меня много концов...
Тимофей Васильевич уничтожающе посмотрел на племянника и сошел с трамвая.
https://www.youtube.com/watch?v=z45oNBqdeRA
Не надо иметь родственников. Михаил Зощенко, 1924.
Два дня Тимофей Васильевич разыскивал своего племянника, Серегу Власова. А на третий день, перед самым отъездом, нашел. В трамвае встретил.
Сел Тимофей Васильевич в трамвай, вынул гривенник, хотел подать кондуктору, только глядит - что такое? Личность кондуктора будто очень знакомая. Посмотрел Тимофей Васильевич - да! Так и есть - Сергей Власов собственной персоной в трамвайных кондукторах.
- Ну! - закричал Тимофей Васильевич. - Серега! Ты ли это, друг ситный?
Кондуктор сконфузился, поправил, без всякой видимой нужды, катушки с билетиками и сказал:
- Сейчас, дядя... билеты додам только.
- Ладно! Можно, - радостно сказал дядя. - Я обожду.
Тимофей Васильевич засмеялся и стал объяснять пассажирам:
- Это он мне родной родственник, Серега Власов. Брата Петра сын... Я его семь лет не видел... сукинова сына...
Тимофей Васильевич с радостью посмотрел на племянника и закричал ому:
- А я тебя, Серега, друг ситный, два дня ищу. По городу роюсь. А ты вон где! Кондуктором. А я и по адресу ходил. На Разночинную улицу. Нету, отвечают. Мол, выбыл с адреса. Куда, отвечаю, выбыл, ответьте, говорю, мне. Я его родной родственник. Не знаем, говорят... А ты вон где - кондуктором, что ли?
- Кондуктором, - тихо ответил племянник.
Пассажиры стали с любопытством рассматривать родственника. Дядя счастливо смеялся и с любовью смотрел на племянника, а племянник явно конфузился и, чувствуя себя при исполнении служебных обязанностей, не знал, что ему говорить и как вести себя с дядей.
- Так, - снова сказал дядя, - кондуктором, значит. На трамвайной линии?
- Кондуктором...
- Скажи какой случай! А я, Серега, друг ситный, сел в трамвай, гляжу - что такое? Обличность будто у кондуктора чересчур знакомая. А это ты. Ах, твою семь-восемь!.. Ну, я же рад... Ну, я же доволен...
Кондуктор потоптался на месте и вдруг сказал:
- Платить, дядя, нужно. Билет взять... Далеко ли вам?
Дядя счастливо засмеялся и хлопнул по кондукторской сумке.
- Заплатил бы! Ей-богу! Сядь я на другой номер или, может быть, вагон пропусти - и баста - заплатил бы. Плакали бы мои денежки. Ах, твою семь-восемь!.. А я еду, Серега, друг ситный, до вокзалу.
- Две станции, - уныло сказал кондуктор, глядя в сторону.
- Нет, ты это что? - удивился Тимофей Васильевич. - Ты это чего, ты правду?
- Платить, дядя, надо, - тихо сказал кондуктор. - Две станции... Потому как нельзя дарма, без билетов, ехать...
Тимофей Васильевич обиженно сжал губы и сурово посмотрел на племянника.
- Ты это что же - с родного дядю? Дядю грабишь?
Кондуктор тоскливо посмотрел в окно.
- Мародерствуешь, - сердито сказал дядя. - Я тебя, сукинова сына, семь лет не видел, а ты чего это? Деньги требоваешь за проезд. С родного дядю? Ты не махай на меня руками. Хотя ты мне и родной родственник, но я твоих рук не испужался. Не махай, не делай ветру перед пассажирами.
Тимофей Васильевич повертел гривенник в руке и сунул его в карман.
- Что же это, братцы, такое? - обратился Тимофеи Васильевич к публике. - С родного дядю требует. Две, говорит, станции... А?
- Платить надо, - чуть не плача сказал племянник. - Вы, товарищ дядя, не сердитесь. Потому как не мой здесь трамвай. А государственный трамвай. Народный.
- Народный, - сказал дядя, - меня это не касается. Мог бы ты, сукин сын, родного дядю уважить. Мол, спрячьте, дядя, ваш трудовой гривенник. Езжайте на здоровье. И не развалится от того трамвай. Я в поезде давеча ехал... Не родной кондуктор, а и тот говорит: пожалуйста, говорит, Тимофей Васильевич, что за счеты... Так садитесь... И довез... не родной... Только земляк знакомый. А ты это что - родного дядю... Не будет тебе денег.
Кондуктор вытер лоб рукавом и вдруг позвонил.
- Сойдите, товарищ дядя, - официально сказал племянник.
Видя, что дело принимает серьезный оборот, Тимофей Васильевич всплеснул руками, снова вынул гривенник, потом опять спрятал.
- Нет, - сказал, - не могу! Не могу тебе, сопляку, заплатить. Лучше пущай сойду.
Тимофей Васильевич торжественно и возмущенно встал и направился к выходу. Потом обернулся.
- Дядю... родного дядю гонишь, - с яростью сказал Тимофей Васильевич. - Да я тебя, сопляка... Я тебя, сукинова сына... Я тебя расстрелять за это могу. У меня много концов...
Тимофей Васильевич уничтожающе посмотрел на племянника и сошел с трамвая.
https://www.youtube.com/watch?v=z45oNBqdeRA
Relationship VS standards.
No need to have relatives. Mikhail Zoshchenko, 1924.
For two days, Timofey Vasilyevich was looking for his nephew, Seregu Vlasov. And on the third day, just before I left, I found it. In the tram met.
Timofey Vasilyevich sat in the tram, took out a dime, wanted to give a conductor, just looking - what is it? Conductor's personality is very familiar. I looked Timofey Vasilyevich - yes! So it is - Sergei Vlasov himself in the tram conductor.
- Well! - cried Timofey Vasilyevich. - Seryoga! Is this you, friend sitny?
The conductor got embarrassed, corrected, without any apparent need, the ticket reel and said:
- Now, Uncle ... Dodam tickets only.
- Okay! You can, - uncle said happily. - I will wait.
Timofey Vasilyevich laughed and began to explain to the passengers:
- This is he my relative, Serega Vlasov. Brother Peter is a son ... I have not seen him for seven years ... a son of a bitch ...
Timofey Vasilyevich with joy looked at his nephew and shouted to him:
“I’m looking for you, Seryoga, my friend, for two days.” I rummage around the city. Where are you? Conductor And I went to the address. On the street street. No, they answer. Like, dropped out of the address. Where I answer, dropped out, answer, say, me. I am his own relative. We do not know, they say ... And where are you - conductor, or what?
“Conductor,” his nephew answered quietly.
The passengers began to treat the relative with curiosity. Uncle happily laughed and lovingly looked at his nephew, and his nephew was clearly embarrassed and, feeling himself on duty, did not know what to say and how to behave with his uncle.
“So,” said my uncle again, “by the conductor, it means.” On the tram line?
- Conductor ...
- Tell me what a case! And I, Seryoga, a friend of sit, sat in the tram, I looked - what is it? The appearance as if the conductor is too familiar. And it's you. Oh, your seven or eight! .. Well, I'm glad ... Well, I'm happy ...
The conductor trampled on the spot and suddenly said:
- Pay, uncle, you need. Ticket to take ... Is it far to you?
My uncle laughed happily and slapped the conductor's bag.
- Would pay! By golly! If I sat down on another number or, perhaps, I would have missed the carriage - and that's that - I would pay. Would cry my money. Oh, your seven or eight! .. And I'm going, Seryoga, my friend, sit, to the station.
“Two stations,” the conductor said ruefully, looking away.
- No, what are you? - Timofey Vasilyevich was surprised. - You are what, are you the truth?
“You have to pay, uncle,” the conductor said quietly. - Two stations ... Because it is impossible darma, without tickets, to go ...
Timofey Vasilevich squeezed his lips offendedly and looked sternly at his nephew.
- What are you - from his native uncle? Uncle rob?
The conductor sadly looked out the window.
“You are looting,” said Uncle angrily. - I have not seen you, son of a bitch, for seven years, and why are you doing this? Money is required for travel. With a native uncle? You don't wave at me. Although you are my own relative, but I didn’t wrestle your hands. Do not wave, do not make the wind in front of passengers.
Timofey Vasilyevich turned the dime in his hand and put it in his pocket.
- What is it, brothers, is it? - addressed Timofey Vasilyevich to the public. - From the native uncle demands. Two stations, he says ... eh?
“You have to pay,” my nephew said, almost crying. - You, comrade uncle, do not be angry. Because it's not my tram here. And the state tram. People's.
“Narodny,” said my uncle, “this does not concern me.” Could you, son of a bitch, respect your uncle? Like, hide, uncle, your labor dime. Ride on health. And the tram will not fall apart. I was driving on the train just the other night ... Not my own conductor, but he also says: please, Timofey Vasilyevich says that by the accounts ... So sit down ... And drove ... not your own ... Only a fellow countryman. And what are you - a native uncle ... You will not have money.
The conductor wiped his forehead with his sleeve and suddenly called.
“Get off, comrade uncle,” the nephew officially said.
Seeing that the case was taking a serious turn, Timofey Vasilyevich threw up his hands, took out the dime again, then hid it again.
“No,” he said, “I can't!” I can not, you jerk, pay. Better to let go.
Timofey Vasilyevich solemnly and indignantly got up and headed for the exit. Then he turned around.
“Uncle ... you are persecuting your uncle's uncle,” said Timofey Vasilyevich with fury. - Yes, I love you, snot ... I love you, you son of a bitch ... I can shoot you for it. I have many ends ...
Timofey Vasilyevich looked at his nephew destroyingly and got off the tram.
https://www.youtube.com/watch?v=z45oNBqdeRA
No need to have relatives. Mikhail Zoshchenko, 1924.
For two days, Timofey Vasilyevich was looking for his nephew, Seregu Vlasov. And on the third day, just before I left, I found it. In the tram met.
Timofey Vasilyevich sat in the tram, took out a dime, wanted to give a conductor, just looking - what is it? Conductor's personality is very familiar. I looked Timofey Vasilyevich - yes! So it is - Sergei Vlasov himself in the tram conductor.
- Well! - cried Timofey Vasilyevich. - Seryoga! Is this you, friend sitny?
The conductor got embarrassed, corrected, without any apparent need, the ticket reel and said:
- Now, Uncle ... Dodam tickets only.
- Okay! You can, - uncle said happily. - I will wait.
Timofey Vasilyevich laughed and began to explain to the passengers:
- This is he my relative, Serega Vlasov. Brother Peter is a son ... I have not seen him for seven years ... a son of a bitch ...
Timofey Vasilyevich with joy looked at his nephew and shouted to him:
“I’m looking for you, Seryoga, my friend, for two days.” I rummage around the city. Where are you? Conductor And I went to the address. On the street street. No, they answer. Like, dropped out of the address. Where I answer, dropped out, answer, say, me. I am his own relative. We do not know, they say ... And where are you - conductor, or what?
“Conductor,” his nephew answered quietly.
The passengers began to treat the relative with curiosity. Uncle happily laughed and lovingly looked at his nephew, and his nephew was clearly embarrassed and, feeling himself on duty, did not know what to say and how to behave with his uncle.
“So,” said my uncle again, “by the conductor, it means.” On the tram line?
- Conductor ...
- Tell me what a case! And I, Seryoga, a friend of sit, sat in the tram, I looked - what is it? The appearance as if the conductor is too familiar. And it's you. Oh, your seven or eight! .. Well, I'm glad ... Well, I'm happy ...
The conductor trampled on the spot and suddenly said:
- Pay, uncle, you need. Ticket to take ... Is it far to you?
My uncle laughed happily and slapped the conductor's bag.
- Would pay! By golly! If I sat down on another number or, perhaps, I would have missed the carriage - and that's that - I would pay. Would cry my money. Oh, your seven or eight! .. And I'm going, Seryoga, my friend, sit, to the station.
“Two stations,” the conductor said ruefully, looking away.
- No, what are you? - Timofey Vasilyevich was surprised. - You are what, are you the truth?
“You have to pay, uncle,” the conductor said quietly. - Two stations ... Because it is impossible darma, without tickets, to go ...
Timofey Vasilevich squeezed his lips offendedly and looked sternly at his nephew.
- What are you - from his native uncle? Uncle rob?
The conductor sadly looked out the window.
“You are looting,” said Uncle angrily. - I have not seen you, son of a bitch, for seven years, and why are you doing this? Money is required for travel. With a native uncle? You don't wave at me. Although you are my own relative, but I didn’t wrestle your hands. Do not wave, do not make the wind in front of passengers.
Timofey Vasilyevich turned the dime in his hand and put it in his pocket.
- What is it, brothers, is it? - addressed Timofey Vasilyevich to the public. - From the native uncle demands. Two stations, he says ... eh?
“You have to pay,” my nephew said, almost crying. - You, comrade uncle, do not be angry. Because it's not my tram here. And the state tram. People's.
“Narodny,” said my uncle, “this does not concern me.” Could you, son of a bitch, respect your uncle? Like, hide, uncle, your labor dime. Ride on health. And the tram will not fall apart. I was driving on the train just the other night ... Not my own conductor, but he also says: please, Timofey Vasilyevich says that by the accounts ... So sit down ... And drove ... not your own ... Only a fellow countryman. And what are you - a native uncle ... You will not have money.
The conductor wiped his forehead with his sleeve and suddenly called.
“Get off, comrade uncle,” the nephew officially said.
Seeing that the case was taking a serious turn, Timofey Vasilyevich threw up his hands, took out the dime again, then hid it again.
“No,” he said, “I can't!” I can not, you jerk, pay. Better to let go.
Timofey Vasilyevich solemnly and indignantly got up and headed for the exit. Then he turned around.
“Uncle ... you are persecuting your uncle's uncle,” said Timofey Vasilyevich with fury. - Yes, I love you, snot ... I love you, you son of a bitch ... I can shoot you for it. I have many ends ...
Timofey Vasilyevich looked at his nephew destroyingly and got off the tram.
https://www.youtube.com/watch?v=z45oNBqdeRA
У записи 6 лайков,
0 репостов,
570 просмотров.
0 репостов,
570 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Андрей Поскряков
