МЛАДШАЯ СЕСТРА – ПОЧТИ ДОЧКА И ПОЧТИ МАМА
У Яны есть мечта. Сначала меня эта мечта удивляла, потом пугала, а потом я к ней привыкла, поняла ее, мечту эту. Янка очень хочет младшую сестру. Наверное, многим это знакомо. Я тоже в ее возрасте мечтала о сестре. И мое желание сбылось! Когда мне было пять, родители подарили мне это счастье - Анечку. Снова переношусь мысленно на много лет назад. Помню все, будто это было вчера.
…Я в предвкушении веселой игры с живой куклой захожу в комнату и вижу сверток с торчащим сверху маленьким красным личиком, к которому мне не разрешают подходить, чтобы не разбудила. Я смотрю и нее, стараясь не разреветься от разочарования, не понимаю всеобщего восторга и не могу поверить, что это и есть сестра. Наверное, это первые ощущения необратимости событий, которые я испытала и запомнила. Когда я проявляла недовольство, мама говорила : «Ну, ты же сама просила сестру». Я в ответ плакала и кричала, что не такую просила! Но в то же время понимала, что мама права, мое желание исполнилось, а то, что я недовольна – это уж мои проблемы.
Как я ревновала родителей! Отчетливо помню, как «разоблачила» маму, утверждая, что все поняла: якобы у них не было детей, поэтому меня взяли из детского дома, а теперь родилась родная дочка, и я стала не нужна. Все это, конечно, со слезами, со щемящей жалостью к себе, с горькой обидой на смеющуюся в ответ маму. Откуда у шестилетнего ребенка могли возникнуть такие мысли, я не знаю, но я даже пыталась уйти из дома, назад в детский дом поехать хотела.
Аня росла, бегала за мной хвостом, соблюдала лучшие традиции младшеньких повторюшек, требуя все то, что было у меня. Мы постоянно ссорились и дрались. Потом, сидя в углу и рыдая от несправедливого наказания, я мечтала, как умру, а все будут плакать и жалеть, что не ценили меня и обижали. А виноватой во всем я считала Аню, которую сама же выпросила и так об этом жалела.
… Мамы не стало, когда нам с сестрой было 11 и 6. И все изменилось. Аня стала для меня дочкой. Конечно, мы все равно ссорились, но теперь я за нее готова была « порвать» кого угодно. Я полюбила ее по-настоящему, как-то по-матерински, с жалостью, с нежностью, со стремлением сделать красивее и счастливее. И она относилась ко мне также. Я видела и чувствовала, каким авторитетом была для нее, она надеялась на меня, слушалась, советовалась. Конечно, я все равно оставалась ребенком и часто не могла сдержать раздражения, ругала ее. Потом сожалела, пыталась анализировать свои поступки, описывая эмоции в детском дневнике.
Еще ближе Аня стала мне, когда я уехала учиться в Москву. Вот тогда я стала по-настоящему скучать! Помню, увидела в автобусе похожую на нее девочку, и такая тоска нахлынула, слезы сами по щекам текли. Аня всегда ждала моего приезда. Мы мало об этом говорили, как и вообще о своих чувствах друг к другу, но я ощущала ее любовь и радость от моего приезда всей душой.
Потом было почти совместное ее поступление в институт, ее свадьба, перед которой я от волнения не могла заснуть всю ночь, рождение ее дочки, когда мне так хотелось быть рядом и хоть как-то ей помочь. А потом.. Как-то совсем незаметно она вдруг выросла так, что теперь я все чаще испытываю к ней чувства уже не материнские, а как будто бы дочерние. Теперь передо мной не робкая девочка, а хозяйственная жена, отличная мама, сильная личность, которая постоянно развивается. Я учусь у нее, горжусь ею и очень люблю. Я чувствую в ней опору и поддержку, мне не страшно жить во многом и благодаря тому, что она у меня есть.
Я понимаю Янкину мечту. Очень она правильная. И, кто знает, может и сбудется когда-нибудь. По крайней мере, она все для этого делает – загадывает желание во всех специально отведенных для этого «волшебных» местах). И, пожалуй, главное – верит.
У Яны есть мечта. Сначала меня эта мечта удивляла, потом пугала, а потом я к ней привыкла, поняла ее, мечту эту. Янка очень хочет младшую сестру. Наверное, многим это знакомо. Я тоже в ее возрасте мечтала о сестре. И мое желание сбылось! Когда мне было пять, родители подарили мне это счастье - Анечку. Снова переношусь мысленно на много лет назад. Помню все, будто это было вчера.
…Я в предвкушении веселой игры с живой куклой захожу в комнату и вижу сверток с торчащим сверху маленьким красным личиком, к которому мне не разрешают подходить, чтобы не разбудила. Я смотрю и нее, стараясь не разреветься от разочарования, не понимаю всеобщего восторга и не могу поверить, что это и есть сестра. Наверное, это первые ощущения необратимости событий, которые я испытала и запомнила. Когда я проявляла недовольство, мама говорила : «Ну, ты же сама просила сестру». Я в ответ плакала и кричала, что не такую просила! Но в то же время понимала, что мама права, мое желание исполнилось, а то, что я недовольна – это уж мои проблемы.
Как я ревновала родителей! Отчетливо помню, как «разоблачила» маму, утверждая, что все поняла: якобы у них не было детей, поэтому меня взяли из детского дома, а теперь родилась родная дочка, и я стала не нужна. Все это, конечно, со слезами, со щемящей жалостью к себе, с горькой обидой на смеющуюся в ответ маму. Откуда у шестилетнего ребенка могли возникнуть такие мысли, я не знаю, но я даже пыталась уйти из дома, назад в детский дом поехать хотела.
Аня росла, бегала за мной хвостом, соблюдала лучшие традиции младшеньких повторюшек, требуя все то, что было у меня. Мы постоянно ссорились и дрались. Потом, сидя в углу и рыдая от несправедливого наказания, я мечтала, как умру, а все будут плакать и жалеть, что не ценили меня и обижали. А виноватой во всем я считала Аню, которую сама же выпросила и так об этом жалела.
… Мамы не стало, когда нам с сестрой было 11 и 6. И все изменилось. Аня стала для меня дочкой. Конечно, мы все равно ссорились, но теперь я за нее готова была « порвать» кого угодно. Я полюбила ее по-настоящему, как-то по-матерински, с жалостью, с нежностью, со стремлением сделать красивее и счастливее. И она относилась ко мне также. Я видела и чувствовала, каким авторитетом была для нее, она надеялась на меня, слушалась, советовалась. Конечно, я все равно оставалась ребенком и часто не могла сдержать раздражения, ругала ее. Потом сожалела, пыталась анализировать свои поступки, описывая эмоции в детском дневнике.
Еще ближе Аня стала мне, когда я уехала учиться в Москву. Вот тогда я стала по-настоящему скучать! Помню, увидела в автобусе похожую на нее девочку, и такая тоска нахлынула, слезы сами по щекам текли. Аня всегда ждала моего приезда. Мы мало об этом говорили, как и вообще о своих чувствах друг к другу, но я ощущала ее любовь и радость от моего приезда всей душой.
Потом было почти совместное ее поступление в институт, ее свадьба, перед которой я от волнения не могла заснуть всю ночь, рождение ее дочки, когда мне так хотелось быть рядом и хоть как-то ей помочь. А потом.. Как-то совсем незаметно она вдруг выросла так, что теперь я все чаще испытываю к ней чувства уже не материнские, а как будто бы дочерние. Теперь передо мной не робкая девочка, а хозяйственная жена, отличная мама, сильная личность, которая постоянно развивается. Я учусь у нее, горжусь ею и очень люблю. Я чувствую в ней опору и поддержку, мне не страшно жить во многом и благодаря тому, что она у меня есть.
Я понимаю Янкину мечту. Очень она правильная. И, кто знает, может и сбудется когда-нибудь. По крайней мере, она все для этого делает – загадывает желание во всех специально отведенных для этого «волшебных» местах). И, пожалуй, главное – верит.
0
У записи 60 лайков,
1 репостов,
667 просмотров.
1 репостов,
667 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Жанна Маркина
