Начнем с общеизвестного - с различия между естественнонаучной медициной и так называемым "лечением силами природы". Последнее возникает в повседневной жизни народа из наивной эмпирии и традиции , тогда как естественнонаучная медицина основывается на воззрениях чисто теоретических наук, прежде всего анатомии и физиологии, на их представлениях о человеческой телесности. Они же, в свою очередь, основываются на всеобщих фундаментальных науках, объясняющих природу, - физике и химии.
Перейдем теперь от человеческой телесности к человеческой духовности - теме так называемых наук о духе. Предмет их теоретического интереса - люди как личности, их личностная жизнь и деятельность и, соответственно, ее продукты. Личностная жизнь - это когда Я и Мы живут сообщественно, в горизонте общности, а именно в различных простых и иерархизированных общностях, таких, как семья, нация, сверхнация. Слово жизнь здесь не имеет физиологического смысла: оно означает жизнь целенаправленную, создающую продукты духа, в наиболее полном же смысле - культуротворящую жизнь в единстве определенной историчности. Все это и есть тема многообразных наук о духе. При этом ясно, что существует различие между бурным цветением и загниванием, или, можно сказать, между здоровьем и болезнью, также и для общностей, народов, государств. Поэтому очевиден вопрос: почему здесь не родилась научная медицина - медицина наций и сверхнациональных общностей? Европейские нации больны, говорят нам, сама Европа в кризисе. В естественных средствах лечения нет недостатка. Мы прямо-таки тонем в потоке наивных и экзальтированных реформаторских идей. Но почему столь высокоразвитые науки о духе пасуют перед тем, что успешно осуществляют в своей сфере науки естественные?
Тот, кто проникнут духом современной науки, не замедлит с ответом. Величие естественных наук состоит в том, что они не удовлетворяются наглядной эмпирией, что для них любое описание природы - лишь методический подступ к точному, в конечном счете физико-химическому объяснению. Считается, что "чисто описательные" науки привязывают нас к конечности земной среды. Математически точная наука о природе, напротив, охватывает своими методами бесконечность в ее действительных и реальных возможностях. Она воспринимает наглядно данное как чисто субъективное, относительное явление и учит путем систематического приближения постигать самое сверхсубъективную ("объективную") природу, обнаруживая в ней безусловно всеобщее в элементах и законах. Вместе с тем она учит объяснять все наглядно данные конкретности - будь то люди, животные или небесные тела - через конечно сущее, т. е. из соответствующих фактически данных явлений выводить будущие возможности и вероятности в таком объеме и с такой точностью, которые превосходят любую связанную с уровнем наглядности эмпирию. Результатом последовательного развития наук в Новое время стала подлинная революция в техническом господстве над природой.
К сожалению (в смысле уже проясняющейся для нас позиции), совсем иной, причем по внутренним основаниям, является методологическая ситуация в науках о духе. Ведь человеческий дух зиждется на человеческой природе. Душевная жизнь каждого человека коренится в телесности, а следовательно, и каждая общность - в телах отдельных людей, являющихся ее членами. Стало быть, если для явлений, входящих в сферу наук о духе, должно быть найдено действительно точное объяснение, и вслед за этим выработана также и достаточно широкоохватная научная практика, как в естественнонаучной сфере, то представителям наук о духе здесь надлежит не просто рассматривать дух как таковой, но направлять свой взор также и к его телесным основаниям и строить свои объяснения с помощью таких точных наук, как физика и химия. Этому, однако, препятствует (и в обозримом времени ничего не может измениться) сложность точных психофизиологических исследований, нужных уже для понимания человека, а тем более больших исторических общностей. Будь мир состоящим из двух, так сказать, равноправных сфер реальности - природы и духа, из которых ни одной не давалось бы предпочтения по отношению к другой методически и предметно, ситуация была бы иной. Однако лишь природу можно изучать саму по себе как замкнутый мир, лишь наука о природе может с твердой последовательностью абстрагироваться от всего духовного и заниматься природой как природой. В то же время ученого, интересующегося только духом, такое последовательное абстрагирование от природы не ведет vice versa к замкнутому в себе, чисто духовно организованному "миру", который мог бы стать темой чистой и универсальной науки о духе, параллели чистому естествознанию. Ибо анимальная духовность, духовность "душ" людей и животных, к которой сводятся все прочие проявления духа, неповторимым образом каузально фундирована в телесном. Так и получается, что ученый, интересующийся только духом как таковым, не может выйти за пределы описания истории духа и потому остается привязанным к наглядности конечного. Это видно повсюду. Например, историк не может заниматься Древней Грецией, не учитывая ее физической географии, древнегреческой архитектуры - без учета материала ее строений и т. д. и т. п. Это выглядит вполне убедительно.
А что, если весь изображенный здесь способ мышления основан на роковых предрассудках и именно его воздействие повинно в болезни Европы? Я убежден, что это действительно так, еще я надеюсь показать, что именно в нем лежит источник той уверенности, с которой современный ученый просто отвергает, считая, что не стоит даже пытаться, возможность обоснования чистой, в себе замкнутой всеобщей науки о духе.
http://www.e-reading.org.ua/book.php?book=17797&qid=5486 здесь можно скачать книгу или почитать прямо онлайн. Феноменология!
Перейдем теперь от человеческой телесности к человеческой духовности - теме так называемых наук о духе. Предмет их теоретического интереса - люди как личности, их личностная жизнь и деятельность и, соответственно, ее продукты. Личностная жизнь - это когда Я и Мы живут сообщественно, в горизонте общности, а именно в различных простых и иерархизированных общностях, таких, как семья, нация, сверхнация. Слово жизнь здесь не имеет физиологического смысла: оно означает жизнь целенаправленную, создающую продукты духа, в наиболее полном же смысле - культуротворящую жизнь в единстве определенной историчности. Все это и есть тема многообразных наук о духе. При этом ясно, что существует различие между бурным цветением и загниванием, или, можно сказать, между здоровьем и болезнью, также и для общностей, народов, государств. Поэтому очевиден вопрос: почему здесь не родилась научная медицина - медицина наций и сверхнациональных общностей? Европейские нации больны, говорят нам, сама Европа в кризисе. В естественных средствах лечения нет недостатка. Мы прямо-таки тонем в потоке наивных и экзальтированных реформаторских идей. Но почему столь высокоразвитые науки о духе пасуют перед тем, что успешно осуществляют в своей сфере науки естественные?
Тот, кто проникнут духом современной науки, не замедлит с ответом. Величие естественных наук состоит в том, что они не удовлетворяются наглядной эмпирией, что для них любое описание природы - лишь методический подступ к точному, в конечном счете физико-химическому объяснению. Считается, что "чисто описательные" науки привязывают нас к конечности земной среды. Математически точная наука о природе, напротив, охватывает своими методами бесконечность в ее действительных и реальных возможностях. Она воспринимает наглядно данное как чисто субъективное, относительное явление и учит путем систематического приближения постигать самое сверхсубъективную ("объективную") природу, обнаруживая в ней безусловно всеобщее в элементах и законах. Вместе с тем она учит объяснять все наглядно данные конкретности - будь то люди, животные или небесные тела - через конечно сущее, т. е. из соответствующих фактически данных явлений выводить будущие возможности и вероятности в таком объеме и с такой точностью, которые превосходят любую связанную с уровнем наглядности эмпирию. Результатом последовательного развития наук в Новое время стала подлинная революция в техническом господстве над природой.
К сожалению (в смысле уже проясняющейся для нас позиции), совсем иной, причем по внутренним основаниям, является методологическая ситуация в науках о духе. Ведь человеческий дух зиждется на человеческой природе. Душевная жизнь каждого человека коренится в телесности, а следовательно, и каждая общность - в телах отдельных людей, являющихся ее членами. Стало быть, если для явлений, входящих в сферу наук о духе, должно быть найдено действительно точное объяснение, и вслед за этим выработана также и достаточно широкоохватная научная практика, как в естественнонаучной сфере, то представителям наук о духе здесь надлежит не просто рассматривать дух как таковой, но направлять свой взор также и к его телесным основаниям и строить свои объяснения с помощью таких точных наук, как физика и химия. Этому, однако, препятствует (и в обозримом времени ничего не может измениться) сложность точных психофизиологических исследований, нужных уже для понимания человека, а тем более больших исторических общностей. Будь мир состоящим из двух, так сказать, равноправных сфер реальности - природы и духа, из которых ни одной не давалось бы предпочтения по отношению к другой методически и предметно, ситуация была бы иной. Однако лишь природу можно изучать саму по себе как замкнутый мир, лишь наука о природе может с твердой последовательностью абстрагироваться от всего духовного и заниматься природой как природой. В то же время ученого, интересующегося только духом, такое последовательное абстрагирование от природы не ведет vice versa к замкнутому в себе, чисто духовно организованному "миру", который мог бы стать темой чистой и универсальной науки о духе, параллели чистому естествознанию. Ибо анимальная духовность, духовность "душ" людей и животных, к которой сводятся все прочие проявления духа, неповторимым образом каузально фундирована в телесном. Так и получается, что ученый, интересующийся только духом как таковым, не может выйти за пределы описания истории духа и потому остается привязанным к наглядности конечного. Это видно повсюду. Например, историк не может заниматься Древней Грецией, не учитывая ее физической географии, древнегреческой архитектуры - без учета материала ее строений и т. д. и т. п. Это выглядит вполне убедительно.
А что, если весь изображенный здесь способ мышления основан на роковых предрассудках и именно его воздействие повинно в болезни Европы? Я убежден, что это действительно так, еще я надеюсь показать, что именно в нем лежит источник той уверенности, с которой современный ученый просто отвергает, считая, что не стоит даже пытаться, возможность обоснования чистой, в себе замкнутой всеобщей науки о духе.
http://www.e-reading.org.ua/book.php?book=17797&qid=5486 здесь можно скачать книгу или почитать прямо онлайн. Феноменология!
Let's start with the well-known - with the difference between natural science medicine and the so-called "healing by the forces of nature." The latter arises in the everyday life of the people from naive empiricism and tradition, while natural science medicine is based on the views of purely theoretical sciences, primarily anatomy and physiology, on their ideas about human corporeality. They, in turn, are based on the general fundamental sciences that explain nature - physics and chemistry.
Let us now pass from human corporeality to human spirituality - the theme of the so-called sciences of the spirit. The subject of their theoretical interest is people as individuals, their personal life and activities and, accordingly, its products. Personal life is when I and We live in a community, in the horizon of community, namely in various simple and hierarchical communities, such as family, nation, supernation. The word life here has no physiological meaning: it means a purposeful life that creates the products of the spirit, in the fullest sense - a culture-creating life in the unity of a certain historicity. All this is the theme of the diverse sciences of the spirit. At the same time, it is clear that there is a difference between rapid flowering and decay, or, one might say, between health and disease, also for communities, peoples, states. Therefore, the question is obvious: why was not scientific medicine born here - the medicine of nations and supranational communities? European nations are sick, we are told; Europe itself is in crisis. There is no shortage of natural remedies. We are drowning in the stream of naive and exalted reformist ideas. But why do such highly developed sciences of the spirit give in to the fact that they successfully carry out natural sciences in their field?
Anyone who is imbued with the spirit of modern science will not hesitate to answer. The greatness of the natural sciences lies in the fact that they are not satisfied with visual empiricism, that for them any description of nature is only a methodological approach to an exact, ultimately physicochemical, explanation. It is believed that "purely descriptive" sciences tie us to the finiteness of the earth's environment. The mathematically exact science of nature, on the contrary, embraces by its methods infinity in its real and real possibilities. She perceives what is clearly given as a purely subjective, relative phenomenon and teaches, by systematic approximation, to comprehend the most super-subjective ("objective") nature, revealing in it the unconditionally universal in elements and laws. At the same time, it teaches us to explain all clearly given concreteness - whether it be people, animals or celestial bodies - through a finite existence, that is, from the corresponding actually given phenomena to deduce future possibilities and probabilities in such a volume and with such accuracy that surpass any associated with a level of visibility empiric. The result of the consistent development of sciences in modern times was a true revolution in the technical domination of nature.
Unfortunately (in the sense of a position that is already becoming clear to us), the methodological situation in the sciences of the spirit is completely different, and for internal reasons. After all, the human spirit is based on human nature. The mental life of each person is rooted in corporeality, and therefore, each community - in the bodies of individual people who are its members. Therefore, if for the phenomena included in the sphere of the sciences of the spirit, a really accurate explanation must be found, and after this, a fairly wide-ranging scientific practice is also developed, as in the natural sciences, then the representatives of the sciences of the spirit should not simply consider the spirit as such, but direct his gaze also to his bodily foundations and build his explanations with the help of such exact sciences as physics and chemistry. This, however, is hindered (and nothing can change in the foreseeable future) by the complexity of precise psychophysiological studies, which are already necessary for understanding a person, and even more so for large historical communities. If the world consisted of two, so to speak, equal spheres of reality - nature and spirit, of which neither would be given preference over the other methodologically and objectively, the situation would be different. However, only nature can be studied by itself as a closed world, only the science of nature can abstract from everything spiritual and deal with nature as nature with firm consistency. At the same time, for a scientist interested only in spirit, such a consistent abstraction from nature does not lead vice versa to a self-contained, purely spiritually organized "world" that could become the theme of a pure and universal science of spirit, parallels to pure natural science. For animal spirituality, the spirituality of the "souls" of people and animals, to which all other manifestations of the spirit are reduced, is in a unique way causally founded in the bodily. And so it turns out that a scientist interested only in spirit as such cannot go beyond the description of the history of spirit and therefore remains attached to the visibility of the finite. You can see it everywhere. For example, a historian cannot take
Let us now pass from human corporeality to human spirituality - the theme of the so-called sciences of the spirit. The subject of their theoretical interest is people as individuals, their personal life and activities and, accordingly, its products. Personal life is when I and We live in a community, in the horizon of community, namely in various simple and hierarchical communities, such as family, nation, supernation. The word life here has no physiological meaning: it means a purposeful life that creates the products of the spirit, in the fullest sense - a culture-creating life in the unity of a certain historicity. All this is the theme of the diverse sciences of the spirit. At the same time, it is clear that there is a difference between rapid flowering and decay, or, one might say, between health and disease, also for communities, peoples, states. Therefore, the question is obvious: why was not scientific medicine born here - the medicine of nations and supranational communities? European nations are sick, we are told; Europe itself is in crisis. There is no shortage of natural remedies. We are drowning in the stream of naive and exalted reformist ideas. But why do such highly developed sciences of the spirit give in to the fact that they successfully carry out natural sciences in their field?
Anyone who is imbued with the spirit of modern science will not hesitate to answer. The greatness of the natural sciences lies in the fact that they are not satisfied with visual empiricism, that for them any description of nature is only a methodological approach to an exact, ultimately physicochemical, explanation. It is believed that "purely descriptive" sciences tie us to the finiteness of the earth's environment. The mathematically exact science of nature, on the contrary, embraces by its methods infinity in its real and real possibilities. She perceives what is clearly given as a purely subjective, relative phenomenon and teaches, by systematic approximation, to comprehend the most super-subjective ("objective") nature, revealing in it the unconditionally universal in elements and laws. At the same time, it teaches us to explain all clearly given concreteness - whether it be people, animals or celestial bodies - through a finite existence, that is, from the corresponding actually given phenomena to deduce future possibilities and probabilities in such a volume and with such accuracy that surpass any associated with a level of visibility empiric. The result of the consistent development of sciences in modern times was a true revolution in the technical domination of nature.
Unfortunately (in the sense of a position that is already becoming clear to us), the methodological situation in the sciences of the spirit is completely different, and for internal reasons. After all, the human spirit is based on human nature. The mental life of each person is rooted in corporeality, and therefore, each community - in the bodies of individual people who are its members. Therefore, if for the phenomena included in the sphere of the sciences of the spirit, a really accurate explanation must be found, and after this, a fairly wide-ranging scientific practice is also developed, as in the natural sciences, then the representatives of the sciences of the spirit should not simply consider the spirit as such, but direct his gaze also to his bodily foundations and build his explanations with the help of such exact sciences as physics and chemistry. This, however, is hindered (and nothing can change in the foreseeable future) by the complexity of precise psychophysiological studies, which are already necessary for understanding a person, and even more so for large historical communities. If the world consisted of two, so to speak, equal spheres of reality - nature and spirit, of which neither would be given preference over the other methodologically and objectively, the situation would be different. However, only nature can be studied by itself as a closed world, only the science of nature can abstract from everything spiritual and deal with nature as nature with firm consistency. At the same time, for a scientist interested only in spirit, such a consistent abstraction from nature does not lead vice versa to a self-contained, purely spiritually organized "world" that could become the theme of a pure and universal science of spirit, parallels to pure natural science. For animal spirituality, the spirituality of the "souls" of people and animals, to which all other manifestations of the spirit are reduced, is in a unique way causally founded in the bodily. And so it turns out that a scientist interested only in spirit as such cannot go beyond the description of the history of spirit and therefore remains attached to the visibility of the finite. You can see it everywhere. For example, a historian cannot take
У записи 1 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Денис Старов
