для бывшей учительницы время будто остановилось. Она до сих пор в мельчайших подробностях помнит события давно минувших дней, не забыла имена обидчиков и не может сдержать слезы, когда говорит о некогда любимой работе.
- Татьяна, пять лет назад вам пришлось уволиться из родной школы. Сейчас чем занимаетесь?
- Ничем. Сижу дома.
- В другую школу не устроились?
- Вариантов не было. Предложений не поступало. Меня приглашали лишь в частную школу, но мне это не интересно. Я отказалась.
- На выборы в качестве члена избирательной комиссии вас тоже больше не приглашали?
- Весной 2014 года я еще была членом территориальной комиссии. В Санкт-Петербурге тогда проходили выборы губернатора и муниципальные. Но эти выборы стали моей «лебединой песней». Полномочия мои закончились в мае 2015, с тех пор я к выборам имею такое же отношение, как вы.
- Наверняка, у вас остались коллеги, которые до сих пор работают на выборах. Как прошли эти думские выборы по сравнению с 2011 годом?
- Все говорят, что в этот раз все прошло более-менее чисто. Я склонна верить людям.
Но я могу сказать, что, по сравнению с 2011 годом, ситуация на местных выборах в 2014 году была еще более катастрофичной. Я могла наблюдать это изнутри как член территориальной избирательной комиссии. Хотя меня старательно убирали со всех собраний, предпринимали все меры, чтобы я находилась подальше от председателей избирательных комиссий и не увидела нарушений.
В день выборов меня посадили в подвал – так распределили обязанности. Я и председатель ТИКа должны были принимать документы, но не протоколы, в подвальном помещении.
«Нам предлагали вбросить 400 бюллетеней»
- Вы хорошо помните то время, когда оказались чужой среди своих?
- Конечно. Такое разве забудешь? В 2011 году меня назначили председателем комиссии. Настало время первого предвыборного совещания, где раздавали ценные указания. Замечу, на выборах я работала 14 лет. Стаж приличный. Знаю технологию «от» и «до». До 2011 года председателями комиссий не являлись директора школ, у них и без того дел полно. А вот в том году ввели новшество. Помню, мы с коллегой явились на совещание и обалдели – председателями участковых избирательных комиссий были сплошь директора школ.
- С чем были связаны изменения?
- Видимо, до кого-то дошло, что на директоров школ проще надавить. Самое уязвимое звено в цепочке образования.
- Но не все продавливаются?
- Надеюсь. Но когда я отказалась участвовать в фальсификации, ни один из педагогов, кто был на том собрании, не встал на мою защиту. Позже никто даже не подтвердил правоту моих слов на суде. Хотя на улице я часто встречала коллег, все они в лицо говорили: «Мы все за вас, у нас утро начинается с обсуждения вашей ситуации и день заканчивается тем же. Мы все следим за процессом». Но в открытую меня никто не поддерживал. Их можно понять. Никто не хотел лишиться своего места.
- Давайте вернемся к тому собранию. Что именно говорили вам?
- Обычно председателей избирательных комиссий собирали в здании горадминистрации. А на этот раз нас пригласили в социальный центр. Зашла я в комнату и была просто поражена. Из присутствующих - всего 5 председателей, тогда как обычно не менее сотни человек собирали, район-то у нас большой. Беседа велась за закрытой дверью.
Ораторствовали заведующая РOНО и мужчина, который представился Сергеем Пономаревым. Нам стали объяснять, что необходимо обеспечить победу одной партии, предлагали варианты, каким образом это лучше провернуть. Звучали совершенно немыслимые варианты. Поскольку я в этой теме была уже 14 лет, то сказала им: «Я сама могу любые варианты предложить». И тут же спросила: «Как вы это себе представляете?».
- Какие же варианты вам предлагали?
- Нам сказали, что мы должны иметь два списка. И за полчаса до окончания выборов нужно вписать во второй список тех избирателей, кто не придет. Затем вбросить такое же количество бюллетеней в урну.
- И сколько бюллетеней вы должны были вбросить в урну?
- Предполагалось, что их будет 200 штук. А у нас тогда проходили двойные выборы - думские и законодательные (в ЗакС города - «МК»), соответственно, нужно было вбросить 400 бюллетеней. Тогда я поинтересовалась, как мы проведем подставных голосовавших по документам? Это ведь надо 200 человек внести в списки. Нужны паспортные данные. Нам в открытую пояснили: «Вам дадут диски, где будут все списки, сведения на ваших избирателей. Вам что, вы же в школе находитесь, считайте, у себя дома. Посадите этажом выше своего человека, и он будет заполнять документы, чтобы наблюдатели ничего не заметили».
- Это все оплачивалось?
- Нам обещали заплатить по 70 тысяч рублей.
- Как я понимаю, вы отказались от солидной прибавки к зарплате?
- Я отметала любые предложения. Это учитывая, что я на тот момент состояла в той партии, за которую предлагали делать вбросы. После первого собрания мы с коллегой ушли ошарашенные.
Потом нас собрали второй раз. Помню, на том собрании присутствовала директор одной школы, мы с ней были хорошо знакомы, но спустя время, когда меня обвинили в клевете, именно она свидетельствовала против меня на суде. Несмотря на то, что я сразу озвучила свою позицию, руководители предвыборного собрания были неумолимы, мои слова пропустили мимо ушей.
Последний раз нас собрали за два дня до выборов. Мы уже приступили к работе на избирательных участках. И в тот день мне привезли «левые» списки. Передал мне их член избирательной комиссии. Правда, позже на суде, он уверял, что вообще не присутствовал на участке. Кстати, сейчас этим человеком занимается прокуратура, насколько я знаю. К выборам 2016 году его повысили, сделали председателем ТИКа.
- Несмотря на ваш отказ делать вбросы, вам все равно привезли списки? Зачем?
- Возможно, надеялись до последнего, что я передумаю, испугаюсь потерять работу.
- И что вы сделали с этими списками?
- Сказала: «Не возьму, везите назад». Их и увезли.
Непосредственно накануне выборов меня и еще одну мою коллегу вызвали в ТИК. Пригласил лично председатель ТИКа: «Девчонки, приходите, нужно поговорить». Замечу, с этим человеком мы сотрудничали много лет, и, кроме хорошего, ничего не могу про него сказать. Мы никогда его не подводили. Он знал, что на наших участках выборы всегда проходили чисто.
Короче, пришли мы с коллегой в ТИК. Нас завели в комнату отдыха. Беседовал с нами в тот день не сам председатель, а женщина, которая работала по-моему в СОБЕСе. Дама сразу задала повышенный тон. Она кричала в наш адрес, мол, что вы из себя строите, хотите быть «белыми воронами». Под конец успокоилась: «Чего вы боитесь? У нас целая комиссия юристов работает».
- То есть вам дали понять: в случае нештатной ситуации вас прикроют?
- Именно так. Я ей тогда намекнула: «Вы не боитесь, что я всем расскажу об этой истории?». И услышала в ответ: «Вы ничего не докажете». В итоге разошлись мы нехорошо. Но в тот момент я для себя четко решила, что просто так этого не оставлю. Я вернулись в школу, и каково же было мое удивление, когда у себя на столе я увидела те самые «левые» списки. Пока меня не было, списки все-таки привезли, там и оставили. Комиссия ведь уже работала в школе. И моим подчиненным дали указание: «Списки передать председателю».
- Что вы сделали с этими списками?
- В тот день я отнесла их к себе в кабинет и заперла в сейфе. Я ведь их долго хранила. Как память. Сожгла буквально год назад.
«Ее выгонять надо, а вы ей премию хотите выписать»
- Как прошел сам день выборов?
- В день выборов нас уже никто не трогал. Хотя накануне вечером руководство РOНО предложило снять мою кандидатуру с поста председателя. Слава Богу, у них не было на то полномочий. Мы отработали выборы, отчитались, сдали документацию. Это была середина декабря. А в конце года учителям обычно начисляли премию. Курам на смех, какая это сумма, если зарплата учителей 19 тысяч рублей. И когда директор нашей школы отнесла в РOНO списки на премию, там сделали большие глаза, увидев мою фамилию: «Иванову надо с должности снимать, а вы ей премии выписываете».
Потом под меня стали копать. Придрались к тому, что со мной в школе работает невестка и сын. Причем мой сын работал на неполной ставке, считайте, подрабатывал. Получал зарплату 2 тысячи рублей, являлся рабочим по обслуживанию здания.
Директор школы после того посещения РОНО вернулась сама не своя: «Меня, наверное, снимут». Я сразу поняла в чем дело: «Что мне надо сделать, чтобы нам дали спокойно доработать?». Директор оживилась: «Откажитесь от премии». Я отказалась, написала заявление. А потом поинтересовалась, может, мне все-таки уволиться стоит?
Директор пожала плечами: «Пока не надо, год доработаем, там посмотрим». Меня так резанула эта фраза - «год доработаем». Я понимала, если останусь, то школу замучают проверками, как это всегда бывает. Не случайно есть выражение: «Скажите мне, что надо кого-то утопить, пошлите меня в школу. Я накопаю».
В тот момент мне хотелось кричать на весь мир. И я приняла для себя решение уйти на заслуженную пенсию. На следующий день я положила заявление об увольнении на стол директору. И я заметила, как она выдохнула — слава богу, что уходит. Я ушла, а потом рассказала о своей истории журналистам.
- После чего пришлось судиться с представителями РОНО?
- Да, и это было жутко. Начнем с того, что меня никогда не судили. Я уже в возрасте. И в моем понятии, суд - это плохо. Адвоката у меня не было. Как разговаривать на суде, я не знала. Я даже не понимала, как правильно обращаться к судье. Но когда на заседании увидела обыкновенных людей, которые пришли меня поддержать, мне полегчало.
Представители РОНО в суд не явились ни разу. Процесс длился долго, меня постоянно спрашивали, что я буду делать, если проиграю суд? Я говорила, что подам иск в международную инстанцию.
Все завершилось в мою пользу.
- После последних выборов в отношении учителей, которые делали вбросы, завели уголовное дело. Как думаете, чем дело может кончиться?
- На мой взгляд, наивно предполагать, что кого-то накажут и, тем более, посадят. После моего суда, когда правда вылезла наружу, руководитель РОНО, к
- Татьяна, пять лет назад вам пришлось уволиться из родной школы. Сейчас чем занимаетесь?
- Ничем. Сижу дома.
- В другую школу не устроились?
- Вариантов не было. Предложений не поступало. Меня приглашали лишь в частную школу, но мне это не интересно. Я отказалась.
- На выборы в качестве члена избирательной комиссии вас тоже больше не приглашали?
- Весной 2014 года я еще была членом территориальной комиссии. В Санкт-Петербурге тогда проходили выборы губернатора и муниципальные. Но эти выборы стали моей «лебединой песней». Полномочия мои закончились в мае 2015, с тех пор я к выборам имею такое же отношение, как вы.
- Наверняка, у вас остались коллеги, которые до сих пор работают на выборах. Как прошли эти думские выборы по сравнению с 2011 годом?
- Все говорят, что в этот раз все прошло более-менее чисто. Я склонна верить людям.
Но я могу сказать, что, по сравнению с 2011 годом, ситуация на местных выборах в 2014 году была еще более катастрофичной. Я могла наблюдать это изнутри как член территориальной избирательной комиссии. Хотя меня старательно убирали со всех собраний, предпринимали все меры, чтобы я находилась подальше от председателей избирательных комиссий и не увидела нарушений.
В день выборов меня посадили в подвал – так распределили обязанности. Я и председатель ТИКа должны были принимать документы, но не протоколы, в подвальном помещении.
«Нам предлагали вбросить 400 бюллетеней»
- Вы хорошо помните то время, когда оказались чужой среди своих?
- Конечно. Такое разве забудешь? В 2011 году меня назначили председателем комиссии. Настало время первого предвыборного совещания, где раздавали ценные указания. Замечу, на выборах я работала 14 лет. Стаж приличный. Знаю технологию «от» и «до». До 2011 года председателями комиссий не являлись директора школ, у них и без того дел полно. А вот в том году ввели новшество. Помню, мы с коллегой явились на совещание и обалдели – председателями участковых избирательных комиссий были сплошь директора школ.
- С чем были связаны изменения?
- Видимо, до кого-то дошло, что на директоров школ проще надавить. Самое уязвимое звено в цепочке образования.
- Но не все продавливаются?
- Надеюсь. Но когда я отказалась участвовать в фальсификации, ни один из педагогов, кто был на том собрании, не встал на мою защиту. Позже никто даже не подтвердил правоту моих слов на суде. Хотя на улице я часто встречала коллег, все они в лицо говорили: «Мы все за вас, у нас утро начинается с обсуждения вашей ситуации и день заканчивается тем же. Мы все следим за процессом». Но в открытую меня никто не поддерживал. Их можно понять. Никто не хотел лишиться своего места.
- Давайте вернемся к тому собранию. Что именно говорили вам?
- Обычно председателей избирательных комиссий собирали в здании горадминистрации. А на этот раз нас пригласили в социальный центр. Зашла я в комнату и была просто поражена. Из присутствующих - всего 5 председателей, тогда как обычно не менее сотни человек собирали, район-то у нас большой. Беседа велась за закрытой дверью.
Ораторствовали заведующая РOНО и мужчина, который представился Сергеем Пономаревым. Нам стали объяснять, что необходимо обеспечить победу одной партии, предлагали варианты, каким образом это лучше провернуть. Звучали совершенно немыслимые варианты. Поскольку я в этой теме была уже 14 лет, то сказала им: «Я сама могу любые варианты предложить». И тут же спросила: «Как вы это себе представляете?».
- Какие же варианты вам предлагали?
- Нам сказали, что мы должны иметь два списка. И за полчаса до окончания выборов нужно вписать во второй список тех избирателей, кто не придет. Затем вбросить такое же количество бюллетеней в урну.
- И сколько бюллетеней вы должны были вбросить в урну?
- Предполагалось, что их будет 200 штук. А у нас тогда проходили двойные выборы - думские и законодательные (в ЗакС города - «МК»), соответственно, нужно было вбросить 400 бюллетеней. Тогда я поинтересовалась, как мы проведем подставных голосовавших по документам? Это ведь надо 200 человек внести в списки. Нужны паспортные данные. Нам в открытую пояснили: «Вам дадут диски, где будут все списки, сведения на ваших избирателей. Вам что, вы же в школе находитесь, считайте, у себя дома. Посадите этажом выше своего человека, и он будет заполнять документы, чтобы наблюдатели ничего не заметили».
- Это все оплачивалось?
- Нам обещали заплатить по 70 тысяч рублей.
- Как я понимаю, вы отказались от солидной прибавки к зарплате?
- Я отметала любые предложения. Это учитывая, что я на тот момент состояла в той партии, за которую предлагали делать вбросы. После первого собрания мы с коллегой ушли ошарашенные.
Потом нас собрали второй раз. Помню, на том собрании присутствовала директор одной школы, мы с ней были хорошо знакомы, но спустя время, когда меня обвинили в клевете, именно она свидетельствовала против меня на суде. Несмотря на то, что я сразу озвучила свою позицию, руководители предвыборного собрания были неумолимы, мои слова пропустили мимо ушей.
Последний раз нас собрали за два дня до выборов. Мы уже приступили к работе на избирательных участках. И в тот день мне привезли «левые» списки. Передал мне их член избирательной комиссии. Правда, позже на суде, он уверял, что вообще не присутствовал на участке. Кстати, сейчас этим человеком занимается прокуратура, насколько я знаю. К выборам 2016 году его повысили, сделали председателем ТИКа.
- Несмотря на ваш отказ делать вбросы, вам все равно привезли списки? Зачем?
- Возможно, надеялись до последнего, что я передумаю, испугаюсь потерять работу.
- И что вы сделали с этими списками?
- Сказала: «Не возьму, везите назад». Их и увезли.
Непосредственно накануне выборов меня и еще одну мою коллегу вызвали в ТИК. Пригласил лично председатель ТИКа: «Девчонки, приходите, нужно поговорить». Замечу, с этим человеком мы сотрудничали много лет, и, кроме хорошего, ничего не могу про него сказать. Мы никогда его не подводили. Он знал, что на наших участках выборы всегда проходили чисто.
Короче, пришли мы с коллегой в ТИК. Нас завели в комнату отдыха. Беседовал с нами в тот день не сам председатель, а женщина, которая работала по-моему в СОБЕСе. Дама сразу задала повышенный тон. Она кричала в наш адрес, мол, что вы из себя строите, хотите быть «белыми воронами». Под конец успокоилась: «Чего вы боитесь? У нас целая комиссия юристов работает».
- То есть вам дали понять: в случае нештатной ситуации вас прикроют?
- Именно так. Я ей тогда намекнула: «Вы не боитесь, что я всем расскажу об этой истории?». И услышала в ответ: «Вы ничего не докажете». В итоге разошлись мы нехорошо. Но в тот момент я для себя четко решила, что просто так этого не оставлю. Я вернулись в школу, и каково же было мое удивление, когда у себя на столе я увидела те самые «левые» списки. Пока меня не было, списки все-таки привезли, там и оставили. Комиссия ведь уже работала в школе. И моим подчиненным дали указание: «Списки передать председателю».
- Что вы сделали с этими списками?
- В тот день я отнесла их к себе в кабинет и заперла в сейфе. Я ведь их долго хранила. Как память. Сожгла буквально год назад.
«Ее выгонять надо, а вы ей премию хотите выписать»
- Как прошел сам день выборов?
- В день выборов нас уже никто не трогал. Хотя накануне вечером руководство РOНО предложило снять мою кандидатуру с поста председателя. Слава Богу, у них не было на то полномочий. Мы отработали выборы, отчитались, сдали документацию. Это была середина декабря. А в конце года учителям обычно начисляли премию. Курам на смех, какая это сумма, если зарплата учителей 19 тысяч рублей. И когда директор нашей школы отнесла в РOНO списки на премию, там сделали большие глаза, увидев мою фамилию: «Иванову надо с должности снимать, а вы ей премии выписываете».
Потом под меня стали копать. Придрались к тому, что со мной в школе работает невестка и сын. Причем мой сын работал на неполной ставке, считайте, подрабатывал. Получал зарплату 2 тысячи рублей, являлся рабочим по обслуживанию здания.
Директор школы после того посещения РОНО вернулась сама не своя: «Меня, наверное, снимут». Я сразу поняла в чем дело: «Что мне надо сделать, чтобы нам дали спокойно доработать?». Директор оживилась: «Откажитесь от премии». Я отказалась, написала заявление. А потом поинтересовалась, может, мне все-таки уволиться стоит?
Директор пожала плечами: «Пока не надо, год доработаем, там посмотрим». Меня так резанула эта фраза - «год доработаем». Я понимала, если останусь, то школу замучают проверками, как это всегда бывает. Не случайно есть выражение: «Скажите мне, что надо кого-то утопить, пошлите меня в школу. Я накопаю».
В тот момент мне хотелось кричать на весь мир. И я приняла для себя решение уйти на заслуженную пенсию. На следующий день я положила заявление об увольнении на стол директору. И я заметила, как она выдохнула — слава богу, что уходит. Я ушла, а потом рассказала о своей истории журналистам.
- После чего пришлось судиться с представителями РОНО?
- Да, и это было жутко. Начнем с того, что меня никогда не судили. Я уже в возрасте. И в моем понятии, суд - это плохо. Адвоката у меня не было. Как разговаривать на суде, я не знала. Я даже не понимала, как правильно обращаться к судье. Но когда на заседании увидела обыкновенных людей, которые пришли меня поддержать, мне полегчало.
Представители РОНО в суд не явились ни разу. Процесс длился долго, меня постоянно спрашивали, что я буду делать, если проиграю суд? Я говорила, что подам иск в международную инстанцию.
Все завершилось в мою пользу.
- После последних выборов в отношении учителей, которые делали вбросы, завели уголовное дело. Как думаете, чем дело может кончиться?
- На мой взгляд, наивно предполагать, что кого-то накажут и, тем более, посадят. После моего суда, когда правда вылезла наружу, руководитель РОНО, к
for a former teacher, time seemed to have stopped. She still remembers in great detail the events of bygone days, has not forgotten the names of the offenders and cannot hold back tears when she talks about her once beloved work.
- Tatyana, five years ago you had to quit your school. What are you doing now?
- Nothing. I'm seating at home.
- Didn't you find a job in another school?
- There were no options. No offers were received. I was only invited to a private school, but I'm not interested in that. I refused.
- Were you also invited to the elections as a member of the election commission?
- In the spring of 2014, I was still a member of the territorial commission. Governor and municipal elections were then held in St. Petersburg. But these elections became my "swan song". My term of office ended in May 2015, since then I have the same attitude to the elections as you do.
- Surely, you still have colleagues who are still working in the elections. How did these Duma elections go compared to 2011?
- Everyone says that this time everything went more or less cleanly. I tend to trust people.
But I can say that, compared to 2011, the situation in the local elections in 2014 was even more disastrous. I could observe this from the inside as a member of the territorial election commission. Although I was diligently removed from all meetings, every effort was made to keep me away from the chairmen of election commissions and not see violations.
On election day, they put me in the basement - that's how the responsibilities were assigned. The TEC chairman and I were supposed to receive documents, but not protocols, in the basement.
"We were offered to throw in 400 ballots"
- Do you well remember the time when you were a stranger among your own?
- Sure. Can you forget this? In 2011, I was appointed chairman of the commission. It was time for the first pre-election meeting, where valuable instructions were handed out. Note that I have been working in the elections for 14 years. Decent experience. I know the technology "from" and "to". Until 2011, school principals were not the chairpersons of the commissions; they already have plenty of things to do. But in that year they introduced an innovation. I remember that my colleague and I came to the meeting and were stunned - the chairmen of the precinct election commissions were entirely school directors.
- What were the changes related to?
- Apparently, someone realized that it was easier to put pressure on school principals. The most vulnerable link in the education chain.
- But not all of them push through?
- I hope so. But when I refused to participate in the falsification, none of the teachers who attended that meeting came to my defense. Later, no one even confirmed the correctness of my words at the trial. Although I often met my colleagues on the street, they all said to their faces: “We are all for you, our morning begins with a discussion of your situation and the day ends the same. We are all following the process. " But no one supported me openly. They can be understood. Nobody wanted to lose their place.
- Let's get back to that meeting. What exactly have you been told?
- Usually the chairmen of election commissions were gathered in the building of the city administration. And this time we were invited to the social center. I went into the room and was simply amazed. Of those present, there were only 5 chairmen, whereas usually at least a hundred people were gathered, our area is large. The conversation took place behind a closed door.
The head of the RONO and the man who introduced himself as Sergei Ponomarev spoke. They began to explain to us that it was necessary to ensure the victory of one party, offered options on how to do it better. Absolutely inconceivable options sounded. Since I have been in this topic for 14 years, I told them: "I myself can offer any options." And then she asked: "How do you imagine this?"
- What options were offered to you?
- We were told that we must have two lists. And half an hour before the end of the elections, those voters who will not come should be included in the second list. Then throw the same number of ballots into the ballot box.
- And how many ballots did you have to put in the ballot box?
- It was assumed that there will be 200 of them. And then we had double elections - the Duma and the legislative (in the ZakS of the city - "MK"), respectively, it was necessary to throw in 400 ballots. Then I asked how we will conduct the fake voters on the documents? After all, you need to add 200 people to the lists. We need passport data. They explained to us openly: “You will be given discs with all the lists, information on your voters. What do you mean, you are at school, consider yourself at home. Put your person on the floor above, and he will fill out the documents so that the observers do not notice anything. "
- Was it all paid?
- We were promised to pay 70 thousand rubles.
- As I understand it, you refused a solid increase in salary?
- I dismissed any suggestions. This is given that at that time I was in the party for which they were offered to do stuffing. After the first meeting, my colleague and I left dumbfounded.
Then we were gathered a second time. I remember that the director of one school was present at that meeting, we were well acquainted with her, but after a while, when
- Tatyana, five years ago you had to quit your school. What are you doing now?
- Nothing. I'm seating at home.
- Didn't you find a job in another school?
- There were no options. No offers were received. I was only invited to a private school, but I'm not interested in that. I refused.
- Were you also invited to the elections as a member of the election commission?
- In the spring of 2014, I was still a member of the territorial commission. Governor and municipal elections were then held in St. Petersburg. But these elections became my "swan song". My term of office ended in May 2015, since then I have the same attitude to the elections as you do.
- Surely, you still have colleagues who are still working in the elections. How did these Duma elections go compared to 2011?
- Everyone says that this time everything went more or less cleanly. I tend to trust people.
But I can say that, compared to 2011, the situation in the local elections in 2014 was even more disastrous. I could observe this from the inside as a member of the territorial election commission. Although I was diligently removed from all meetings, every effort was made to keep me away from the chairmen of election commissions and not see violations.
On election day, they put me in the basement - that's how the responsibilities were assigned. The TEC chairman and I were supposed to receive documents, but not protocols, in the basement.
"We were offered to throw in 400 ballots"
- Do you well remember the time when you were a stranger among your own?
- Sure. Can you forget this? In 2011, I was appointed chairman of the commission. It was time for the first pre-election meeting, where valuable instructions were handed out. Note that I have been working in the elections for 14 years. Decent experience. I know the technology "from" and "to". Until 2011, school principals were not the chairpersons of the commissions; they already have plenty of things to do. But in that year they introduced an innovation. I remember that my colleague and I came to the meeting and were stunned - the chairmen of the precinct election commissions were entirely school directors.
- What were the changes related to?
- Apparently, someone realized that it was easier to put pressure on school principals. The most vulnerable link in the education chain.
- But not all of them push through?
- I hope so. But when I refused to participate in the falsification, none of the teachers who attended that meeting came to my defense. Later, no one even confirmed the correctness of my words at the trial. Although I often met my colleagues on the street, they all said to their faces: “We are all for you, our morning begins with a discussion of your situation and the day ends the same. We are all following the process. " But no one supported me openly. They can be understood. Nobody wanted to lose their place.
- Let's get back to that meeting. What exactly have you been told?
- Usually the chairmen of election commissions were gathered in the building of the city administration. And this time we were invited to the social center. I went into the room and was simply amazed. Of those present, there were only 5 chairmen, whereas usually at least a hundred people were gathered, our area is large. The conversation took place behind a closed door.
The head of the RONO and the man who introduced himself as Sergei Ponomarev spoke. They began to explain to us that it was necessary to ensure the victory of one party, offered options on how to do it better. Absolutely inconceivable options sounded. Since I have been in this topic for 14 years, I told them: "I myself can offer any options." And then she asked: "How do you imagine this?"
- What options were offered to you?
- We were told that we must have two lists. And half an hour before the end of the elections, those voters who will not come should be included in the second list. Then throw the same number of ballots into the ballot box.
- And how many ballots did you have to put in the ballot box?
- It was assumed that there will be 200 of them. And then we had double elections - the Duma and the legislative (in the ZakS of the city - "MK"), respectively, it was necessary to throw in 400 ballots. Then I asked how we will conduct the fake voters on the documents? After all, you need to add 200 people to the lists. We need passport data. They explained to us openly: “You will be given discs with all the lists, information on your voters. What do you mean, you are at school, consider yourself at home. Put your person on the floor above, and he will fill out the documents so that the observers do not notice anything. "
- Was it all paid?
- We were promised to pay 70 thousand rubles.
- As I understand it, you refused a solid increase in salary?
- I dismissed any suggestions. This is given that at that time I was in the party for which they were offered to do stuffing. After the first meeting, my colleague and I left dumbfounded.
Then we were gathered a second time. I remember that the director of one school was present at that meeting, we were well acquainted with her, but after a while, when
У записи 24 лайков,
13 репостов.
13 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Максим Козырев
