Дмитрий Орлов: Я думаю, что субъектность и активность российских политиков намного шире и серьезнее, чем принято считать, в том числе в этом анекдоте. А субъектность бывает разная. Провластная, как у Грызлова или каких-то иных деятелей правящей партии или российского правительства. Есть субъектность системной оппозиции, того же Зюганова, партия которого не вотирует бюджет. Сколько бы ни говорили о символическом характере этой организации, но за бюджет она не голосует много лет. А во всем мире реальный критерий парламентской оппозиции, реальной оппозиции – это не голосование за бюджет.
Что касается политиков провластных, о которых вы говорите, то многих из них характеризует либо автономия в политической системе, характерная, например, для премьер-министра Медведева или первого вице-премьера Шувалова, еще для некоторых фигур. Либо автономия, либо очень серьезное влияние на процесс принятия решений, как у министра финансов Силуанова, например, или председателя Государственной Думы Володина, или руководителя президентской администрации. Конечно, в центре этой системы – президент, как, впрочем, и в центре американской политической системы или французской. И понятно, что он, опираясь на то общественное доверие, которым располагает, естественно, определяет все направления политического курса. Но политики и в правящем, условно, лагере, и в оппозиционном обладают значительной субъектностью, а некоторые из них – и значительной автономией. Президент – не тиран в нашей системе.
Мумин Шакиров: А господин Медведев мог бы стать героем этого анекдота и тоже быть в качестве "овоща"?
Дмитрий Орлов: Анекдот мне кажется очень примитивным. Я думаю, что и Грызлова с Мироновым не стоит так называть. А уж Медведев – точно. За ним стоит значительная группа влияния, как и за некоторыми другими политиками. Он реально принимает множественные оперативные решения.
Российская политическая система сложнее, чем в 90-е годы, когда был господин Ельцин, несколько операторов, назовем их так, вокруг него и группа политиков, которых принято было потом именовать "семьей".
Так вот, сейчас все намного сложнее. Есть политики, исполняющие свои конституционные полномочия, и есть институции...
Что касается политиков провластных, о которых вы говорите, то многих из них характеризует либо автономия в политической системе, характерная, например, для премьер-министра Медведева или первого вице-премьера Шувалова, еще для некоторых фигур. Либо автономия, либо очень серьезное влияние на процесс принятия решений, как у министра финансов Силуанова, например, или председателя Государственной Думы Володина, или руководителя президентской администрации. Конечно, в центре этой системы – президент, как, впрочем, и в центре американской политической системы или французской. И понятно, что он, опираясь на то общественное доверие, которым располагает, естественно, определяет все направления политического курса. Но политики и в правящем, условно, лагере, и в оппозиционном обладают значительной субъектностью, а некоторые из них – и значительной автономией. Президент – не тиран в нашей системе.
Мумин Шакиров: А господин Медведев мог бы стать героем этого анекдота и тоже быть в качестве "овоща"?
Дмитрий Орлов: Анекдот мне кажется очень примитивным. Я думаю, что и Грызлова с Мироновым не стоит так называть. А уж Медведев – точно. За ним стоит значительная группа влияния, как и за некоторыми другими политиками. Он реально принимает множественные оперативные решения.
Российская политическая система сложнее, чем в 90-е годы, когда был господин Ельцин, несколько операторов, назовем их так, вокруг него и группа политиков, которых принято было потом именовать "семьей".
Так вот, сейчас все намного сложнее. Есть политики, исполняющие свои конституционные полномочия, и есть институции...
Dmitry Orlov: I think that the subjectivity and activity of Russian politicians is much broader and more serious than is commonly believed, including in this anecdote. And subjectivity is different. Pro-government, like Gryzlov or some other leaders of the ruling party or the Russian government. There is the subjectivity of the systemic opposition, the same Zyuganov, whose party does not vote the budget. No matter how much they talk about the symbolic nature of this organization, it has not voted for the budget for many years. And all over the world the real criterion of the parliamentary opposition, the real opposition, is not a vote for the budget.
As for the pro-government politicians you are talking about, many of them are characterized either by autonomy in the political system, typical, for example, for Prime Minister Medvedev or First Deputy Prime Minister Shuvalov, for some other figures. Either autonomy, or a very serious influence on the decision-making process, like the Minister of Finance Siluanov, for example, or the Chairman of the State Duma Volodin, or the head of the presidential administration. Of course, at the center of this system is the president, as, indeed, at the center of the American political system or the French one. And it is clear that he, relying on the public trust that he has, naturally determines all directions of the political course. But politicians both in the ruling, conventionally, camp, and in the opposition have significant subjectivity, and some of them have significant autonomy. The president is not a tyrant in our system.
Mumin Shakirov: Could Mr. Medvedev become the hero of this anecdote and also be a "vegetable"?
Dmitry Orlov: The joke seems very primitive to me. I think that Gryzlov and Mironov should not be called that. And Medvedev - for sure. There is a significant group of influence behind him, as well as some other politicians. He really makes multiple operational decisions.
The Russian political system is more complicated than in the 90s, when Mr. Yeltsin was present, several operators, let's call them that, and a group of politicians around him, who were then called "family".
So, now everything is much more complicated. There are politicians exercising their constitutional powers, and there are institutions ...
As for the pro-government politicians you are talking about, many of them are characterized either by autonomy in the political system, typical, for example, for Prime Minister Medvedev or First Deputy Prime Minister Shuvalov, for some other figures. Either autonomy, or a very serious influence on the decision-making process, like the Minister of Finance Siluanov, for example, or the Chairman of the State Duma Volodin, or the head of the presidential administration. Of course, at the center of this system is the president, as, indeed, at the center of the American political system or the French one. And it is clear that he, relying on the public trust that he has, naturally determines all directions of the political course. But politicians both in the ruling, conventionally, camp, and in the opposition have significant subjectivity, and some of them have significant autonomy. The president is not a tyrant in our system.
Mumin Shakirov: Could Mr. Medvedev become the hero of this anecdote and also be a "vegetable"?
Dmitry Orlov: The joke seems very primitive to me. I think that Gryzlov and Mironov should not be called that. And Medvedev - for sure. There is a significant group of influence behind him, as well as some other politicians. He really makes multiple operational decisions.
The Russian political system is more complicated than in the 90s, when Mr. Yeltsin was present, several operators, let's call them that, and a group of politicians around him, who were then called "family".
So, now everything is much more complicated. There are politicians exercising their constitutional powers, and there are institutions ...
У записи 2 лайков,
6 репостов,
1326 просмотров.
6 репостов,
1326 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Максим Козырев
