У нас миллион людей с проблемами, и проблемы многих решили. Однако и здесь все двойственно. Вот, например, у нас есть очередь из бабушек, которые живут в ветхом жилье, просто в собачьих условиях. Одна бабушка собралась с силами и дошла до мэра, попросила квартиру. Тут журналисты подключись, ей квартиру дали. Здорово? Здорово. Но эта бабушка была десятой в списке, а перед ней стояли еще девять таких же, у которых просто не было здоровья и сил прийти к мэру на личный прием. И вот бабушка, которая была под номером один, оказалась на втором месте. Наверное, это и есть политика, я не знаю.
Нам несложно было работать с Андреем Игоревичем. Некоторые вещи, действительно, можно было решать в экспресс-режиме. Но, с другой стороны, недофинансирование нашей отрасли как раз и порождает необходимость действовать не планово, а экстренно. В марте мы, скорее всего, будем снова ходить по кабинетам и просить добавить денег, потому что их не хватит. И снова получим по башке от городской думы. В ответ на наше замечание, что нам денег не дали, скажут — значит, вы плохо просили.
Претензий к Лобкину миллион. А может, миллиард. Но при этом сделал он много, безусловно. Тысячи людей могут сказать, что он им помог. Может, это было сделано напоказ, но сделано же. И открытость определенная в его деятельности была. Вообще, любого человека невозможно оценить однозначно.
Нам несложно было работать с Андреем Игоревичем. Некоторые вещи, действительно, можно было решать в экспресс-режиме. Но, с другой стороны, недофинансирование нашей отрасли как раз и порождает необходимость действовать не планово, а экстренно. В марте мы, скорее всего, будем снова ходить по кабинетам и просить добавить денег, потому что их не хватит. И снова получим по башке от городской думы. В ответ на наше замечание, что нам денег не дали, скажут — значит, вы плохо просили.
Претензий к Лобкину миллион. А может, миллиард. Но при этом сделал он много, безусловно. Тысячи людей могут сказать, что он им помог. Может, это было сделано напоказ, но сделано же. И открытость определенная в его деятельности была. Вообще, любого человека невозможно оценить однозначно.
We have a million people with problems, and many have been solved. However, everything is ambiguous here. For example, we have a line of grandmothers who live in dilapidated housing, just in doggy conditions. One grandmother gathered her strength and went to the mayor, asked for an apartment. Then the journalists get involved, they gave her an apartment. Is that great? Great. But this grandmother was tenth on the list, and in front of her there were nine others of the same who simply did not have the health and strength to come to the mayor for a personal reception. And now the grandmother, who was number one, was in second place. Perhaps this is politics, I don't know.
It was not difficult for us to work with Andrey Igorevich. Some things, indeed, could be solved in express mode. But, on the other hand, the underfunding of our industry just gives rise to the need to act not as planned, but urgently. In March, we will most likely go to the offices again and ask for more money, because they will not be enough. And again we will get in the head from the city duma. In response to our remark that they did not give us money, they will say that it means that you asked badly.
Claims against Lobkin are a million. Maybe a billion. But at the same time he did a lot, of course. Thousands of people can say that he helped them. Maybe it was done for show, but it was done the same. And there was a certain openness in his activities. In general, it is impossible to assess any person unambiguously.
It was not difficult for us to work with Andrey Igorevich. Some things, indeed, could be solved in express mode. But, on the other hand, the underfunding of our industry just gives rise to the need to act not as planned, but urgently. In March, we will most likely go to the offices again and ask for more money, because they will not be enough. And again we will get in the head from the city duma. In response to our remark that they did not give us money, they will say that it means that you asked badly.
Claims against Lobkin are a million. Maybe a billion. But at the same time he did a lot, of course. Thousands of people can say that he helped them. Maybe it was done for show, but it was done the same. And there was a certain openness in his activities. In general, it is impossible to assess any person unambiguously.
У записи 1 лайков,
0 репостов,
98 просмотров.
0 репостов,
98 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Максим Козырев
