Элегия об уходящей молодости
Лоренцо (Антинори), четырнадцатилетний мизантроп, предпочитающий группу The Cure в наушниках общению с одноклассниками, сообщает маме, что едет с классом кататься на лыжах, а сам закупает провианта на неделю и запирается в подвале собственного дома — читать книжки, слушать Arcade Fire и прекрасно проводить время с самим собой. Идиллию нарушает внезапно объявившаяся сводная сестра (Фалько) — она сначала хамит, а потом у нее начинается героиновая ломка, и Лоренцо, поначалу уверенный в своем желании вытолкать ее за дверь, постепенно начинает испытывать такое несвойственное ему чувство, как нежность.
Бернардо Бертолуччи, не снимавший кино девять лет, неожиданно вернулся с фильмом, из которого хлещет такая юношеская энергия и бодрость, какая редко дается даже молодым режиссерам, более того — ему самому тридцать лет назад. Как и в «Мечтателях», он сталкивает актеров-дебютантов в замкнутом пространстве, в данном случае буквально — в одном подвале, докручивая клаустрофобичность до предела. Как и Лоренцо, рассматривающий свою новообретенную сестру, словно невиданное насекомое, Бертолуччи вглядывается в само понятие молодости и, концентрируясь на крупных планах, фиксирует дух времени через лица актеров — то, что ему всегда виртуозно удавалось. «Ты и я» — история не столько о моральной перезагрузке, сколько об ускользающей красоте: Бертолуччи уже в третьем фильме отчаянно фетишизирует молодых людей, и здесь это стремление достигает какого-то по-настоящему исцеляющего эффекта. Этот фильм — как красивая вещь, как редкая пластинка, как безумно дорогое платье, которое, вероятно, никогда не наденешь, но это и неважно — им хочется обладать. Так же как и стремительно уходящей молодостью, где черные шубы в пол, Дэвид Боуи, поющий «Space Oddity» по-итальянски, накрашенные губы тогда, когда совсем плохо, и разлитая в воздухе грусть. Бертолуччи сейчас 72, и он по-прежнему лучше всех знает, что времени слишком мало, что упущенного не вернуть и что счет на самом деле идет на секунды. И единственное, что остается, как пел тот же Боуи в классической версии вышеупомянутой песни: «And the papers want to know whose shirts you wear. Now it’s time to leave the capsule if you dare».
http://www.afisha.ru/movie/210621/review/469333/
Лоренцо (Антинори), четырнадцатилетний мизантроп, предпочитающий группу The Cure в наушниках общению с одноклассниками, сообщает маме, что едет с классом кататься на лыжах, а сам закупает провианта на неделю и запирается в подвале собственного дома — читать книжки, слушать Arcade Fire и прекрасно проводить время с самим собой. Идиллию нарушает внезапно объявившаяся сводная сестра (Фалько) — она сначала хамит, а потом у нее начинается героиновая ломка, и Лоренцо, поначалу уверенный в своем желании вытолкать ее за дверь, постепенно начинает испытывать такое несвойственное ему чувство, как нежность.
Бернардо Бертолуччи, не снимавший кино девять лет, неожиданно вернулся с фильмом, из которого хлещет такая юношеская энергия и бодрость, какая редко дается даже молодым режиссерам, более того — ему самому тридцать лет назад. Как и в «Мечтателях», он сталкивает актеров-дебютантов в замкнутом пространстве, в данном случае буквально — в одном подвале, докручивая клаустрофобичность до предела. Как и Лоренцо, рассматривающий свою новообретенную сестру, словно невиданное насекомое, Бертолуччи вглядывается в само понятие молодости и, концентрируясь на крупных планах, фиксирует дух времени через лица актеров — то, что ему всегда виртуозно удавалось. «Ты и я» — история не столько о моральной перезагрузке, сколько об ускользающей красоте: Бертолуччи уже в третьем фильме отчаянно фетишизирует молодых людей, и здесь это стремление достигает какого-то по-настоящему исцеляющего эффекта. Этот фильм — как красивая вещь, как редкая пластинка, как безумно дорогое платье, которое, вероятно, никогда не наденешь, но это и неважно — им хочется обладать. Так же как и стремительно уходящей молодостью, где черные шубы в пол, Дэвид Боуи, поющий «Space Oddity» по-итальянски, накрашенные губы тогда, когда совсем плохо, и разлитая в воздухе грусть. Бертолуччи сейчас 72, и он по-прежнему лучше всех знает, что времени слишком мало, что упущенного не вернуть и что счет на самом деле идет на секунды. И единственное, что остается, как пел тот же Боуи в классической версии вышеупомянутой песни: «And the papers want to know whose shirts you wear. Now it’s time to leave the capsule if you dare».
http://www.afisha.ru/movie/210621/review/469333/
Elegy of the outgoing youth
Lorenzo (Antinori), a fourteen-year-old misanthrope, who prefers The Cure with headphones to communicate with classmates, tells his mother that he is going to ski with his class, while he buys food for a week and locks himself in the basement of his own house - read books, listen to Arcade Fire and is fine spending time with yourself. Idyll is broken by the suddenly announced half-sister (Falco) - she is at first rude, and then her heroin breaks up, and Lorenzo, initially confident of her desire to push her out the door, gradually begins to feel such an unusual feeling as tenderness.
Bernardo Bertolucci, who had not made a movie for nine years, unexpectedly returned with a film from which such youthful energy and vigor whips, which is rarely given even to young directors, moreover - to him himself thirty years ago. As in “Dreamers”, he confronts debutant actors in a confined space, in this case literally - in one basement, turning the claustrophobicity to the limit. Like Lorenzo, who views his new-found sister like an unseen insect, Bertolucci peers into the very notion of youth and, concentrating on close-ups, captures the spirit of the times through the faces of the actors - what he has always been masterly able to do. “You and me” - the story is not so much about a moral reboot, as about the elusive beauty: Bertolucci already in the third film is desperately fetish young people, and here this desire achieves some truly healing effect. This film is like a beautiful thing, like a rare record, like an insanely expensive dress that you will probably never wear, but it doesn't matter - they want to have it. As well as the rapidly leaving youth, where black fur coats are on the floor, David Bowie, singing "Space Oddity" in Italian, painted lips when it’s very bad, and sadness in the air. Bertolucci is now 72, and he still knows best of all that time is too short, that he does not return lost time and that the bill actually goes on for seconds. And the only thing that remains is how the same Bowie sang in the classical version of the aforementioned song: “You wear. If you’re dare.
http://www.afisha.ru/movie/210621/review/469333/
Lorenzo (Antinori), a fourteen-year-old misanthrope, who prefers The Cure with headphones to communicate with classmates, tells his mother that he is going to ski with his class, while he buys food for a week and locks himself in the basement of his own house - read books, listen to Arcade Fire and is fine spending time with yourself. Idyll is broken by the suddenly announced half-sister (Falco) - she is at first rude, and then her heroin breaks up, and Lorenzo, initially confident of her desire to push her out the door, gradually begins to feel such an unusual feeling as tenderness.
Bernardo Bertolucci, who had not made a movie for nine years, unexpectedly returned with a film from which such youthful energy and vigor whips, which is rarely given even to young directors, moreover - to him himself thirty years ago. As in “Dreamers”, he confronts debutant actors in a confined space, in this case literally - in one basement, turning the claustrophobicity to the limit. Like Lorenzo, who views his new-found sister like an unseen insect, Bertolucci peers into the very notion of youth and, concentrating on close-ups, captures the spirit of the times through the faces of the actors - what he has always been masterly able to do. “You and me” - the story is not so much about a moral reboot, as about the elusive beauty: Bertolucci already in the third film is desperately fetish young people, and here this desire achieves some truly healing effect. This film is like a beautiful thing, like a rare record, like an insanely expensive dress that you will probably never wear, but it doesn't matter - they want to have it. As well as the rapidly leaving youth, where black fur coats are on the floor, David Bowie, singing "Space Oddity" in Italian, painted lips when it’s very bad, and sadness in the air. Bertolucci is now 72, and he still knows best of all that time is too short, that he does not return lost time and that the bill actually goes on for seconds. And the only thing that remains is how the same Bowie sang in the classical version of the aforementioned song: “You wear. If you’re dare.
http://www.afisha.ru/movie/210621/review/469333/
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Юлия Глушкова
