Полночь.
Ложусь в кровать, вставляю в уши бусины наушников, нажимаю Play. В космической гармонии звука Том Йорк утверждает, что у меня ещё есть время. Крошечный светодиод пожарной сигнализации висит звездой в дальнем углу комнаты. Зрачки расширяются в темноте, следят за её мерцанием.
Почему музыка играет так тихо?
Пальцы нащупывают регулятор громкости... громче... громче... громче... максимум.
Каждая нота синтезатора, каждый удар барабана, каждый вокальный сэмпл - врезаются в барабанные перепонки, просачиваются внутрь моей сущности, взрываются электрическим штормом, отзываются эхом в холодном вакууме космосе, вливая его в океан моего подсознания.
Внутри что-то надламывается. Светодиодная звезда расплывается. По щеке течёт солёная жидкость.
Я хочу домой, но я не знаю, где он.
Всем, кто ложится спать - спокойного сна.
Спокойная ночь.
Ложусь в кровать, вставляю в уши бусины наушников, нажимаю Play. В космической гармонии звука Том Йорк утверждает, что у меня ещё есть время. Крошечный светодиод пожарной сигнализации висит звездой в дальнем углу комнаты. Зрачки расширяются в темноте, следят за её мерцанием.
Почему музыка играет так тихо?
Пальцы нащупывают регулятор громкости... громче... громче... громче... максимум.
Каждая нота синтезатора, каждый удар барабана, каждый вокальный сэмпл - врезаются в барабанные перепонки, просачиваются внутрь моей сущности, взрываются электрическим штормом, отзываются эхом в холодном вакууме космосе, вливая его в океан моего подсознания.
Внутри что-то надламывается. Светодиодная звезда расплывается. По щеке течёт солёная жидкость.
Я хочу домой, но я не знаю, где он.
Всем, кто ложится спать - спокойного сна.
Спокойная ночь.
Midnight.
I go to bed, insert headphones beads into my ears, press Play. In the cosmic harmony of sound, Thom Yorke claims that I still have time. A tiny LED fire alarm hangs like a star in the far corner of the room. Pupils dilate in the dark, follow its flicker.
Why is the music playing so quietly?
Fingers grope for volume control ... louder ... louder ... louder ... maximum.
Every synth note, every drum beat, every vocal sample crashes into my eardrums, seeps into my being, explodes with an electric storm, echoes in the cold vacuum of space, pouring it into the ocean of my subconscious.
Something breaks inside. The LED star is blurring. A salty liquid flows down the cheek.
I want to go home, but I don't know where he is.
Anyone who goes to bed - restful sleep.
Good night.
I go to bed, insert headphones beads into my ears, press Play. In the cosmic harmony of sound, Thom Yorke claims that I still have time. A tiny LED fire alarm hangs like a star in the far corner of the room. Pupils dilate in the dark, follow its flicker.
Why is the music playing so quietly?
Fingers grope for volume control ... louder ... louder ... louder ... maximum.
Every synth note, every drum beat, every vocal sample crashes into my eardrums, seeps into my being, explodes with an electric storm, echoes in the cold vacuum of space, pouring it into the ocean of my subconscious.
Something breaks inside. The LED star is blurring. A salty liquid flows down the cheek.
I want to go home, but I don't know where he is.
Anyone who goes to bed - restful sleep.
Good night.
У записи 4 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Антон Гладков
