Во дворе бабушкиного дома в Красноярске я провёл все своё детство. Каждые школьные каникулы, от осенне-весенней недели до двух летних месяцев. Это продолжалось лет до 14 – то есть, пока я не понял, что дискотеки и противоположный пол привлекают меня все больше.
У меня было несколько близких друзей, с которыми мы с утра до ночи пропадали на улице. С Лехой играли в футбол на асфальте хоккейной коробки, оставляя на локтях и коленках памятные знаки отличия. С Сашкой обливали друг друга и прохожих водой в день Ивана Купала, раз за разом наполняя бутылки и ведра на колонке за углом. Все вместе лазали по турникам и крутили "солнышко" на качелях.
Особняком стояло ещё одно дворовое развлечение. С одного из торцов бабушкину многоэтажку окаймлял каменный выступ, в метре над землёй, отступавший от стены на ширину в полтора кирпича. Он продолжался от угла до угла, метров 20 в длину, кое-где обрываясь, с небольшим наклоном к земле. Считалось очень почетным, но очень сложным пройти по нему от начала до конца – приходилось держаться за гладкую кирпичную стену дома, где почти не за что было зацепиться, медленно продвигаясь боком вперёд. Финишировать удавалось единицам – это был высший пилотаж. Чаще всего кто-нибудь из нас оступался или поскальзывался, и дистанцию приходилось начинать заново. Моя бабушка – врач и просто мудрый человек – категорически запрещала эту забаву. Всякий раз, заставая нас там, не допускающим возражения тоном она громко говорила:
– Быстро слез и марш домой! Я кому сказала!
Беспокоиться, впрочем, действительно стоило. Сашка однажды, упав, сломал руку, а когда через неделю залез туда с гипсом, сорвался во второй раз и добавил к перелому растяжение связок. Месяц после этого родители выпускали его только на балкон.
Шло время, и мои свидания с бабушкиным двором сокращались экспоненциально. За последние 11 лет я был здесь ровно 11 раз – каждый раз по дню, да и двор-то сам видел только из окна. Сегодня приехал сюда снова. Мы немного разминулись с бабушкой, и мне нужно было подождать её во дворе минут 15. Я обошёл хоккейную коробку, повисел на турнике и едва справился с соблазном сесть на качели. Все казалось маленьким, игрушечным. Вокруг было пусто – школьные каникулы ещё не наступили, а наблюдательный пункт пожилых разведчиц расформировали, перенеся скамейки в соседний двор.
Медленно прогуливаясь вдоль дома, я оказался у дальнего его угла. Увидел знакомый выступ в полтора кирпича шириной. Горячая волна разноцветных картин накрыла меня с головой. Осматривая своё пальто и ботинки, я, кажется, уже не сомневался. Тебе 27 лет, дурак, думал я, карабкаясь на стену. Выпрямился, нащупал рукой холодную кирпичную кладку. Где-то впереди виднелся противоположный угол, но я смотрел только под ноги – за 15 лет скат стал ещё круче, поколения детей после нас постарались на славу. Проходящие мимо люди оглядывались на меня с беспокойством.
Я медленно двигался вперёд, затаив дыхание и загадав, что, если дойду и не упаду – всё у всех будет хорошо. Прямо как в детстве. Тогда только это и помогало. И сейчас не подвело – ещё шаг, и я, зажмурившись, схватился за угловой кирпич, перенося вес тела на другую ногу. Финишная черта была пройдена. Сердце громко стучало. Я открыл глаза. За спиной вдруг раздался такой знакомый и родной голос, не допускающий возражения:
– Быстро слез и марш домой! Я кому сказала!
У меня было несколько близких друзей, с которыми мы с утра до ночи пропадали на улице. С Лехой играли в футбол на асфальте хоккейной коробки, оставляя на локтях и коленках памятные знаки отличия. С Сашкой обливали друг друга и прохожих водой в день Ивана Купала, раз за разом наполняя бутылки и ведра на колонке за углом. Все вместе лазали по турникам и крутили "солнышко" на качелях.
Особняком стояло ещё одно дворовое развлечение. С одного из торцов бабушкину многоэтажку окаймлял каменный выступ, в метре над землёй, отступавший от стены на ширину в полтора кирпича. Он продолжался от угла до угла, метров 20 в длину, кое-где обрываясь, с небольшим наклоном к земле. Считалось очень почетным, но очень сложным пройти по нему от начала до конца – приходилось держаться за гладкую кирпичную стену дома, где почти не за что было зацепиться, медленно продвигаясь боком вперёд. Финишировать удавалось единицам – это был высший пилотаж. Чаще всего кто-нибудь из нас оступался или поскальзывался, и дистанцию приходилось начинать заново. Моя бабушка – врач и просто мудрый человек – категорически запрещала эту забаву. Всякий раз, заставая нас там, не допускающим возражения тоном она громко говорила:
– Быстро слез и марш домой! Я кому сказала!
Беспокоиться, впрочем, действительно стоило. Сашка однажды, упав, сломал руку, а когда через неделю залез туда с гипсом, сорвался во второй раз и добавил к перелому растяжение связок. Месяц после этого родители выпускали его только на балкон.
Шло время, и мои свидания с бабушкиным двором сокращались экспоненциально. За последние 11 лет я был здесь ровно 11 раз – каждый раз по дню, да и двор-то сам видел только из окна. Сегодня приехал сюда снова. Мы немного разминулись с бабушкой, и мне нужно было подождать её во дворе минут 15. Я обошёл хоккейную коробку, повисел на турнике и едва справился с соблазном сесть на качели. Все казалось маленьким, игрушечным. Вокруг было пусто – школьные каникулы ещё не наступили, а наблюдательный пункт пожилых разведчиц расформировали, перенеся скамейки в соседний двор.
Медленно прогуливаясь вдоль дома, я оказался у дальнего его угла. Увидел знакомый выступ в полтора кирпича шириной. Горячая волна разноцветных картин накрыла меня с головой. Осматривая своё пальто и ботинки, я, кажется, уже не сомневался. Тебе 27 лет, дурак, думал я, карабкаясь на стену. Выпрямился, нащупал рукой холодную кирпичную кладку. Где-то впереди виднелся противоположный угол, но я смотрел только под ноги – за 15 лет скат стал ещё круче, поколения детей после нас постарались на славу. Проходящие мимо люди оглядывались на меня с беспокойством.
Я медленно двигался вперёд, затаив дыхание и загадав, что, если дойду и не упаду – всё у всех будет хорошо. Прямо как в детстве. Тогда только это и помогало. И сейчас не подвело – ещё шаг, и я, зажмурившись, схватился за угловой кирпич, перенося вес тела на другую ногу. Финишная черта была пройдена. Сердце громко стучало. Я открыл глаза. За спиной вдруг раздался такой знакомый и родной голос, не допускающий возражения:
– Быстро слез и марш домой! Я кому сказала!
I spent all my childhood in the yard of my grandmother's house in Krasnoyarsk. Every school vacation, from the fall / spring week to two summer months. This lasted until 14 years - that is, until I realized that discos and the opposite sex attracted me more and more.
I had several close friends with whom we disappeared on the street from morning till night. They played football with Lehoy on the asphalt of a hockey rink, leaving memorable insignia on their elbows and knees. Sasha and I poured water on each other and passers-by on the day of Ivan Kupala, over and over again filling bottles and buckets on the column around the corner. All together we climbed on the horizontal bars and twisted the "sun" on the swing.
Another yard entertainment stood apart. From one of the ends, the grandmother's high-rise building was bordered by a stone ledge, a meter above the ground, receding from the wall a width of one and a half bricks. It continued from corner to corner, 20 meters in length, breaking off here and there, with a slight slope to the ground. It was considered very honorable, but very difficult to walk along it from start to finish - you had to hold onto the smooth brick wall of the house, where there was almost nothing to catch on, slowly moving forward sideways. Only a few managed to finish - it was aerobatics. More often than not, one of us stumbled or slipped, and the distance had to be started anew. My grandmother - a doctor and just a wise person - categorically forbade this fun. Whenever she found us there, in an unobjectionable tone, she spoke loudly:
- Quickly dismounted and march home! I told who!
Worrying, however, was really worth it. Sashka once, having fallen, broke his arm, and when a week later he climbed there with a plaster cast, he fell a second time and added a sprain to the fracture. A month after that, his parents let him out only on the balcony.
As time went on, my dates with my grandmother's yard dwindled exponentially. Over the past 11 years, I have been here exactly 11 times - every time during the day, and I myself only saw the courtyard from the window. Came here again today. We missed my grandmother a little, and I had to wait for her in the yard for about 15 minutes. I walked around the hockey rink, hung on the horizontal bar and barely resisted the temptation to sit on the swing. Everything seemed small, toy. The surroundings were empty - school holidays had not yet arrived, and the observation post of the elderly scouts was disbanded, the benches were moved to a neighboring courtyard.
Walking slowly along the house, I found myself at its far corner. I saw a familiar ledge one and a half bricks wide. A hot wave of multi-colored paintings covered me headlong. Examining my coat and boots, I seem to have no doubt. You are 27 years old, fool, I thought, climbing the wall. He straightened up, felt the cold brickwork with his hand. Somewhere in front I could see the opposite corner, but I looked only at my feet - in 15 years the slope became even steeper, generations of children after us did their best. People passing by looked back at me with concern.
I slowly moved forward, holding my breath and thinking that if I reached and did not fall, everyone would be fine. Just like in childhood. Then this was the only thing that helped. And now it did not disappoint - another step, and I, closing my eyes, grabbed the corner brick, transferring the weight of my body to the other leg. The finish line has been passed. My heart was beating loudly. I opened my eyes. Suddenly, a familiar and familiar voice rang out behind me, allowing no objection:
- Quickly dismounted and march home! I told who!
I had several close friends with whom we disappeared on the street from morning till night. They played football with Lehoy on the asphalt of a hockey rink, leaving memorable insignia on their elbows and knees. Sasha and I poured water on each other and passers-by on the day of Ivan Kupala, over and over again filling bottles and buckets on the column around the corner. All together we climbed on the horizontal bars and twisted the "sun" on the swing.
Another yard entertainment stood apart. From one of the ends, the grandmother's high-rise building was bordered by a stone ledge, a meter above the ground, receding from the wall a width of one and a half bricks. It continued from corner to corner, 20 meters in length, breaking off here and there, with a slight slope to the ground. It was considered very honorable, but very difficult to walk along it from start to finish - you had to hold onto the smooth brick wall of the house, where there was almost nothing to catch on, slowly moving forward sideways. Only a few managed to finish - it was aerobatics. More often than not, one of us stumbled or slipped, and the distance had to be started anew. My grandmother - a doctor and just a wise person - categorically forbade this fun. Whenever she found us there, in an unobjectionable tone, she spoke loudly:
- Quickly dismounted and march home! I told who!
Worrying, however, was really worth it. Sashka once, having fallen, broke his arm, and when a week later he climbed there with a plaster cast, he fell a second time and added a sprain to the fracture. A month after that, his parents let him out only on the balcony.
As time went on, my dates with my grandmother's yard dwindled exponentially. Over the past 11 years, I have been here exactly 11 times - every time during the day, and I myself only saw the courtyard from the window. Came here again today. We missed my grandmother a little, and I had to wait for her in the yard for about 15 minutes. I walked around the hockey rink, hung on the horizontal bar and barely resisted the temptation to sit on the swing. Everything seemed small, toy. The surroundings were empty - school holidays had not yet arrived, and the observation post of the elderly scouts was disbanded, the benches were moved to a neighboring courtyard.
Walking slowly along the house, I found myself at its far corner. I saw a familiar ledge one and a half bricks wide. A hot wave of multi-colored paintings covered me headlong. Examining my coat and boots, I seem to have no doubt. You are 27 years old, fool, I thought, climbing the wall. He straightened up, felt the cold brickwork with his hand. Somewhere in front I could see the opposite corner, but I looked only at my feet - in 15 years the slope became even steeper, generations of children after us did their best. People passing by looked back at me with concern.
I slowly moved forward, holding my breath and thinking that if I reached and did not fall, everyone would be fine. Just like in childhood. Then this was the only thing that helped. And now it did not disappoint - another step, and I, closing my eyes, grabbed the corner brick, transferring the weight of my body to the other leg. The finish line has been passed. My heart was beating loudly. I opened my eyes. Suddenly, a familiar and familiar voice rang out behind me, allowing no objection:
- Quickly dismounted and march home! I told who!
У записи 19 лайков,
2 репостов,
264 просмотров.
2 репостов,
264 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Егор Бычков
