Откуда берутся выдающиеся достижения?
Постоянный автор журнала New Yorker Малкольм Гладуэлл опубликовал прошлой осенью свою третью книгу. Как и две предыдущие («Озарение» и «Переломный момент»), она сразу вошла в список бестселлеров New York Times. Ажиотаж публики объясним: на этот раз Гладуэлл взялся доказать, что гениями не рождаются, а становятся в результате упорных занятий любимым делом. Кому не понравится такая теория? Forbes публикует отрывки из книги Гладуэлла «Гении и аутсайдеры», только что выпущенной на русском языке издательством «Альпина Бизнес Букс». Журнальный вариант.
То, что мы называем талантом, — результат сложного переплетения способностей, благоприятных возможностей и случайно полученного преимущества. Если белые вороны выигрывают благодаря особым возможностям, подчиняются ли эти возможности какой-нибудь закономерности? Как выясняется, да.
Двадцать лет назад психолог Андерс Эриксон вместе с двумя коллегами провел исследование в Академии музыки в Берлине. Студентов-скрипачей разделили на три группы. В первую вошли звезды, потенциальные солисты мирового класса. Во вторую — те, кого оценили как перспективных. В третью — студенты, которые вряд ли могли бы стать профессиональными музыкантами, в лучшем случае — учителями музыки в школе. Всем участникам задали один вопрос: сколько часов вы практиковались с того момента, как впервые взяли в руки скрипку, и до сегодняшнего дня?
Почти все студенты начали играть примерно в одном возрасте — лет в пять. Первые несколько лет все занимались около двух-трех часов в неделю. Но лет с восьми стали проявляться различия. Лучшие студенты упражнялись больше всех остальных: к девяти годам по шесть часов в неделю, к двенадцати по восемь часов, к четырнадцати по шестнадцать, и так до двадцати лет, когда они стали заниматься — то есть целенаправленно и сосредоточенно совершенствовать свое мастерство — более чем по тридцать часов в неделю. К двадцати годам у лучших студентов набиралось до 10 000 часов занятий. В багаже середнячков было 8000 часов, а у будущих учителей музыки — не более 4000.
Затем Эриксон с коллегами сравнили профессиональных пианистов и пианистов-любителей. Была выявлена та же закономерность. Любители никогда не занимались более трех часов в неделю, поэтому к двадцати годам у них за плечами было не больше 2000 часов практики. Профессионалы, напротив, каждый год играли все больше и больше, и к двадцати годам каждый из них имел в багаже по 10 000 часов упражнений.
Любопытно, что Эриксону не удалось найти ни одного человека, который добился бы высокого уровня мастерства, не прикладывая особых усилий и упражняясь меньше сверстников. Не были выявлены и те, кто вкалывал изо всех сил, но не вырвался вперед просто потому, что не обладал нужными качествами. Оставалось предположить, что люди, способные поступить в лучшую музыкальную школу, отличались друг от друга лишь тем, насколько упорно они трудились. И все. Кстати, лучшие студенты работали не просто больше, чем все остальные. Они работали гораздо больше.
Мысль о том, что достичь мастерства в сложных видах деятельности невозможно без обширной практики, не раз высказывалась в исследованиях по профессиональной компетенции. Ученые даже вывели волшебное число, ведущее к мастерству: 10 000 часов.
Невролог Даниель Левитин пишет: «Из многочисленных исследований вырисовывается следующая картина: о какой бы области ни шла речь, для достижения уровня мастерства, соразмерного со статусом эксперта мирового класса, требуется 10 000 часов практики. Кого ни возьми — композиторов, баскетболистов, писателей, конькобежцев, пианистов, шахматистов, отпетых уголовников и так далее, — это число встречается с удивительной регулярностью. Десять тысяч часов — примерно три часа практики в день, или двадцать часов в неделю на протяжении десяти лет. Это, разумеется, не объясняет, почему одним людям занятия идут на пользу больше, чем другим. Но пока еще никому не встретился случай, когда высочайший уровень мастерства достигался бы за меньшее время. Складывается впечатление, что ровно столько времени требуется мозгу, чтобы усвоить всю не
Постоянный автор журнала New Yorker Малкольм Гладуэлл опубликовал прошлой осенью свою третью книгу. Как и две предыдущие («Озарение» и «Переломный момент»), она сразу вошла в список бестселлеров New York Times. Ажиотаж публики объясним: на этот раз Гладуэлл взялся доказать, что гениями не рождаются, а становятся в результате упорных занятий любимым делом. Кому не понравится такая теория? Forbes публикует отрывки из книги Гладуэлла «Гении и аутсайдеры», только что выпущенной на русском языке издательством «Альпина Бизнес Букс». Журнальный вариант.
То, что мы называем талантом, — результат сложного переплетения способностей, благоприятных возможностей и случайно полученного преимущества. Если белые вороны выигрывают благодаря особым возможностям, подчиняются ли эти возможности какой-нибудь закономерности? Как выясняется, да.
Двадцать лет назад психолог Андерс Эриксон вместе с двумя коллегами провел исследование в Академии музыки в Берлине. Студентов-скрипачей разделили на три группы. В первую вошли звезды, потенциальные солисты мирового класса. Во вторую — те, кого оценили как перспективных. В третью — студенты, которые вряд ли могли бы стать профессиональными музыкантами, в лучшем случае — учителями музыки в школе. Всем участникам задали один вопрос: сколько часов вы практиковались с того момента, как впервые взяли в руки скрипку, и до сегодняшнего дня?
Почти все студенты начали играть примерно в одном возрасте — лет в пять. Первые несколько лет все занимались около двух-трех часов в неделю. Но лет с восьми стали проявляться различия. Лучшие студенты упражнялись больше всех остальных: к девяти годам по шесть часов в неделю, к двенадцати по восемь часов, к четырнадцати по шестнадцать, и так до двадцати лет, когда они стали заниматься — то есть целенаправленно и сосредоточенно совершенствовать свое мастерство — более чем по тридцать часов в неделю. К двадцати годам у лучших студентов набиралось до 10 000 часов занятий. В багаже середнячков было 8000 часов, а у будущих учителей музыки — не более 4000.
Затем Эриксон с коллегами сравнили профессиональных пианистов и пианистов-любителей. Была выявлена та же закономерность. Любители никогда не занимались более трех часов в неделю, поэтому к двадцати годам у них за плечами было не больше 2000 часов практики. Профессионалы, напротив, каждый год играли все больше и больше, и к двадцати годам каждый из них имел в багаже по 10 000 часов упражнений.
Любопытно, что Эриксону не удалось найти ни одного человека, который добился бы высокого уровня мастерства, не прикладывая особых усилий и упражняясь меньше сверстников. Не были выявлены и те, кто вкалывал изо всех сил, но не вырвался вперед просто потому, что не обладал нужными качествами. Оставалось предположить, что люди, способные поступить в лучшую музыкальную школу, отличались друг от друга лишь тем, насколько упорно они трудились. И все. Кстати, лучшие студенты работали не просто больше, чем все остальные. Они работали гораздо больше.
Мысль о том, что достичь мастерства в сложных видах деятельности невозможно без обширной практики, не раз высказывалась в исследованиях по профессиональной компетенции. Ученые даже вывели волшебное число, ведущее к мастерству: 10 000 часов.
Невролог Даниель Левитин пишет: «Из многочисленных исследований вырисовывается следующая картина: о какой бы области ни шла речь, для достижения уровня мастерства, соразмерного со статусом эксперта мирового класса, требуется 10 000 часов практики. Кого ни возьми — композиторов, баскетболистов, писателей, конькобежцев, пианистов, шахматистов, отпетых уголовников и так далее, — это число встречается с удивительной регулярностью. Десять тысяч часов — примерно три часа практики в день, или двадцать часов в неделю на протяжении десяти лет. Это, разумеется, не объясняет, почему одним людям занятия идут на пользу больше, чем другим. Но пока еще никому не встретился случай, когда высочайший уровень мастерства достигался бы за меньшее время. Складывается впечатление, что ровно столько времени требуется мозгу, чтобы усвоить всю не
Where does outstanding achievement come from?
New Yorker regular contributor Malcolm Gladwell published his third book last fall. Like the two previous ones ("Insight" and "Tipping Point"), she immediately entered the New York Times bestseller list. The excitement of the public can be explained: this time Gladwell undertook to prove that geniuses are not born, but become as a result of persistent pursuits of what they love. Who wouldn't like this theory? Forbes publishes excerpts from Gladwell's book Geniuses and Outsiders, just published in Russian by Alpina Business Books. Magazine option.
What we call talent is the result of a complex interweaving of ability, opportunity, and accidental advantage. If the ravens win through special opportunities, do those opportunities obey some pattern? As it turns out, yes.
Twenty years ago, psychologist Anders Erikson and two colleagues conducted research at the Academy of Music in Berlin. The violin students were divided into three groups. The first included stars, potential world-class soloists. Secondly, those who were assessed as promising. In the third - students who could hardly become professional musicians, at best - music teachers at school. All participants were asked one question: how many hours did you practice from the moment you first picked up the violin until today?
Almost all students started playing at about the same age - about five years old. For the first few years, everyone did about two to three hours a week. But from the age of eight, differences began to appear. The best students practiced more than anyone else: by the age of nine for six hours a week, by twelve for eight hours, by fourteen for sixteen, and so on until the age of twenty, when they began to study - that is, purposefully and concentratedly improve their skills - more than thirty hours a week. By the age of twenty, the best students had up to 10,000 hours of study. The middle peasants had 8,000 hours in their luggage, and the future music teachers had no more than 4,000.
Erickson and his colleagues then compared professional pianists and amateur pianists. The same pattern was found. Amateurs never did more than three hours a week, so by the time they were twenty, they had no more than 2,000 hours of practice. Professionals, on the other hand, played more and more every year, and by the time they were 20, they each had 10,000 hours of exercise in their luggage.
Curiously, Erickson did not manage to find a single person who would achieve a high level of skill without making much effort and exercising less than his peers. Those who worked hard, but did not get ahead simply because they did not have the necessary qualities, were not identified either. It remained to assume that people who were able to enter the best music school differed from each other only in how hard they worked. And that's all. By the way, the best students didn't just work harder than the rest. They worked much harder.
The idea that it is impossible to achieve mastery in complex activities without extensive practice has been repeatedly expressed in research on professional competence. Scientists have even come up with a magic number leading to mastery: 10,000 hours.
Neurologist Daniel Levitin writes: “From numerous studies, the following picture emerges: no matter what field is involved, it takes 10,000 hours of practice to achieve a level of skill commensurate with being a world-class expert. Whoever you take - composers, basketball players, writers, skaters, pianists, chess players, inveterate criminals, and so on - this number meets with surprising regularity. Ten thousand hours is about three hours of practice a day, or twenty hours a week for ten years. This, of course, does not explain why some people benefit more from classes than others. But so far no one has come across a case when the highest level of skill would be achieved in less time. One gets the impression that it takes exactly so long for the brain to assimilate all the
New Yorker regular contributor Malcolm Gladwell published his third book last fall. Like the two previous ones ("Insight" and "Tipping Point"), she immediately entered the New York Times bestseller list. The excitement of the public can be explained: this time Gladwell undertook to prove that geniuses are not born, but become as a result of persistent pursuits of what they love. Who wouldn't like this theory? Forbes publishes excerpts from Gladwell's book Geniuses and Outsiders, just published in Russian by Alpina Business Books. Magazine option.
What we call talent is the result of a complex interweaving of ability, opportunity, and accidental advantage. If the ravens win through special opportunities, do those opportunities obey some pattern? As it turns out, yes.
Twenty years ago, psychologist Anders Erikson and two colleagues conducted research at the Academy of Music in Berlin. The violin students were divided into three groups. The first included stars, potential world-class soloists. Secondly, those who were assessed as promising. In the third - students who could hardly become professional musicians, at best - music teachers at school. All participants were asked one question: how many hours did you practice from the moment you first picked up the violin until today?
Almost all students started playing at about the same age - about five years old. For the first few years, everyone did about two to three hours a week. But from the age of eight, differences began to appear. The best students practiced more than anyone else: by the age of nine for six hours a week, by twelve for eight hours, by fourteen for sixteen, and so on until the age of twenty, when they began to study - that is, purposefully and concentratedly improve their skills - more than thirty hours a week. By the age of twenty, the best students had up to 10,000 hours of study. The middle peasants had 8,000 hours in their luggage, and the future music teachers had no more than 4,000.
Erickson and his colleagues then compared professional pianists and amateur pianists. The same pattern was found. Amateurs never did more than three hours a week, so by the time they were twenty, they had no more than 2,000 hours of practice. Professionals, on the other hand, played more and more every year, and by the time they were 20, they each had 10,000 hours of exercise in their luggage.
Curiously, Erickson did not manage to find a single person who would achieve a high level of skill without making much effort and exercising less than his peers. Those who worked hard, but did not get ahead simply because they did not have the necessary qualities, were not identified either. It remained to assume that people who were able to enter the best music school differed from each other only in how hard they worked. And that's all. By the way, the best students didn't just work harder than the rest. They worked much harder.
The idea that it is impossible to achieve mastery in complex activities without extensive practice has been repeatedly expressed in research on professional competence. Scientists have even come up with a magic number leading to mastery: 10,000 hours.
Neurologist Daniel Levitin writes: “From numerous studies, the following picture emerges: no matter what field is involved, it takes 10,000 hours of practice to achieve a level of skill commensurate with being a world-class expert. Whoever you take - composers, basketball players, writers, skaters, pianists, chess players, inveterate criminals, and so on - this number meets with surprising regularity. Ten thousand hours is about three hours of practice a day, or twenty hours a week for ten years. This, of course, does not explain why some people benefit more from classes than others. But so far no one has come across a case when the highest level of skill would be achieved in less time. One gets the impression that it takes exactly so long for the brain to assimilate all the
У записи 9 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Александр Ермилин
