О любви и влюблённости, или как совместить несовместимое
Всем известно, что существует большая разница между такими вещами как влюблённость и любовь. Что любовь – это хорошо, правильно и навеки веков, а влюблённость – удел юношества, признак незрелости и чревата неизбежным разочарованием. Принято даже в каком-то смысле противопоставлять эти вещи.
В христианстве проповедуется любовь ко всякому ближнему, и даже к врагу «как к самому себе», независимо от его личных качеств. Эрих Фромм и вовсе называет любовь не столько чувством, сколько родом деятельности: «…Любовь – это активность, а не пассивный аффект, это помощь, а не увлечение…». И лишь от нашего волевого решения зависит, на кого её направить: «…В сущности все человеческие существа одинаковы. Мы все часть Единства, мы – единство, А раз так, то не должно быть никакой разницы, кого любить. Любовь должна быть по существу актом воли, решимостью полностью соединить жизнь с жизнью другого человека. На этом построено рациональное обоснование идеи нерасторжимости брака, как и обоснование многих форм традиционного брака, в котором два партнера никогда сами не выбирают друг друга, за них выбирают другие – и, однако ж, ожидается, что они будут друг друга любить…» (Э. Фромм, «Искусство любить»)
Вместе с тем, большинству из нас непонаслышке известно чувство влюблённости, а также то, какую власть оно может иметь над человеком. Ни о каком акте воли говорить уже не приходится, скорее наоборот, существуют даже поговорки, подчёркивающие бессилие человека перед овладевшим аффектом, например: «Любовь зла – полюбишь и козла», или, наоборот, неспособность его добровольно инициировать «Сердцу не прикажешь».
В какой-то степени люди могут контролировать своё состояние, но не все и не всегда. Любовь такого рода способна толкнуть человека на подлость и бесчестность, на насилие и убийство; почти всегда её сопровождает жестокая ревность и обидчивость.
Но как же так получается, что и то и другое называется одним словом «любовь»? Ведь, когда человек говорит «люблю», это почти всегда подразумевает чувство, а не акт воли.
Древние греки изобрели для разных любвей разные названия, например Агапе и Эрос. Но во многих других языках это почему-то не произошло. Неужели цивилизованное человечество, сумевшее изобрести компьютер и интернет, до сих пор не смогло как следует разобраться с формами любви, дабы избежать путаницы? Или, быть может, истина в том, что их всё-таки не следует разделять? Но если не разделять, то как их можно совмещать? Как они соотносятся друг с другом, и каково между ними взаимодействие в душе отдельно человека?
Головой все понимают, что настоящая любовь (Агапе) – это красиво, правильно и благородно, но на практике она кажется недостижимым идеалом. Влюбляясь (попадая во власть Эроса), люди, в лучшем случае, испытывают сладкое опьянение, а в худшем –ощущают несвободу и душевную муку, и ни на какие акты воли, помощь и активность уже, в любом случае, не способны.
Противоречие этих двух форм любви кроется, как мне кажется, в двух взаимоисключающих фазах, сопровождающих личностное развитие человека: идентиФИКАЦИИ и становлении идентиЧНОСТИ.
Идентичность – это то, каким человек видит сам себя как личность, некая совокупность эпитетов, которыми человек мог бы сам себя охарактеризовать. Идентичность зависит от продвинутости на пути индивидуации (на пути к самому себе) и, в конечном итоге, от возраста. Чем больше человек знает о своей личности, тем ярче выражена его индивидуальность, тем более он идентичен сам себе (своему «Я»).
Идентификация – это процесс, в ходе которого человек обретает и обогащает свою идентичность.
Если провести аналогию с одеждой, то идентичность – это наличествующий у человека гардероб, набор стилей и образов в одежде, которые соответствуют его фигуре, характеру, образу жизни и представлениям об эстетике. А идентификация – это приобретение новой, непривычной, одежды, примерка и принятие решения о покупке.
Идентификация может проходить тремя путями: 1) пример родителей и других родственников в процессе воспитания; 2) приспособление и адаптация к негативным факторам; 3) влюблённость. Вот тут-то мы и возвращаемся к нашим баранам к нашим любвям =)
Знакомясь с новым человеком, мы сравниваем его взгляды, привычки и способы самовыражения с нашими собственными. Если они совпадают, мы принимаем человека в свой круг. Если они вызывают неприятие и чувство диссонанса, мы отдаляемся от него. Но иногда случается третий вариант: мы замечаем нечто необычное и непонятное, но чем-то очень привлекательное, и оно нас завораживает. Если в нашей личности сокрыто некое свойство, ещё не развитое и никак не осознанное нами, мы обязательно «увидим» его в Другом, влюбившись. На всём протяжении влюблённости это новое для нас свойство не осознаётся и неотделимо от образа Другого, но именно оно играет роковую роль. Именно этим объясняется, почему в роли объекта влюблённости часто выступают самые неподходящие люди, иногда даже незнакомые, или знакомые очень незначительно: влюбиться можно в преподавателя, артиста, в давно умершего писателя, или даже в его литературный персонаж! А всё потому, что для возникновения влюблённости достаточно одного-единственного свойства, мимолётно замеченной черты, которое жаждет раскрытия и реализации в нас самих. Этим легко объясняется, почему молодые люди влюбляются чаще, чем зрелые: чем моложе человек, тем больше в нём жаждет раскрытия и реализации. Эйфория, сопровождающая влюблённость – это эйфория самопознания, это возрастающая любовь к самому себе, радость чувствования новой грани своего «Я», а значит и нового могущества. Для влюблённости реальный Другой, в общем-то, и не нужен, достаточно одного его качества, характерного свойства, чтобы вдохновлять на подвиги. Мало того, реальный Другой влюблённому не только не нужен, он ему… мешает! Почему? В процессе идентификации (иначе говоря, влюбляясь) человек на время теряет всю свою идентичность (чтобы примерить новую одежду, надо снять старую), и если он вдруг узнает об объекте своей влюблённости нечто нелицеприятное, это может вызвать жестокий конфликт в душе. Такой конфликт становится препятствием для ассимиляции того нового качества/свойства, которое изначально очаровало и послужило причиной влюблённости. А это, действительно, большая потеря для человека, для развития его личности. Какой из этого вывод? Влюбляясь, мы должны зпомнить, что перед нами живой человек, с достоинствами и недостатками. И, отвергая недостатки, мы не должны обесценивать достоинства. Расставаясь с тем, в кого когда-то влюбились, мы не должны отказываться от идеалов, которые он нам подарил. Разочаровываясь, мы должны помнить, что никто не обязан соответствовать нашим идеалам. Только в таком случае наши влюблённости не будут напрасной тратой времени и сил.
Итак, получается, влюблённость – это процесс сугубо личный, интимный, связанный не столько с Другим, сколько с нашими собственными, недораскрытыми, структурами и гранями души. Обретая новые ипостаси своего «я», человек испытывает небывалый прилив энергии и ощущение счастья. Это подобно химической реакции горения, когда вещества, соединяясь, выделяют свет и тепло. Возникает вопрос: на что потратить свет и тепло? Если костерок маленький, можно согреться и вскипятить чай. А если большой – можно построить тепловую электростанцию и согревать уснувший город =) Ну, а если серьёзно, каждый решает для себя сам.
Теперь вспомним, что же такое настоящая, истинная любовь. По Фромму «…любовь это выражение созидательности и она предполагает заботу, уважение, ответственность и знание. Это не аффект, в смысле подверженности чьему-то воздействию, а активная борьба за развитие и счастье любимого человека…» (Э. Фромм, «Искусство любить»). То есть любовь – это вид творчества, в котором счастье и развитие любимого человека являются главной целью.
Итак, существует ряд причин, по которым влюблённость и любовь оказываются взаимоисключающими явлениями.
Во-первых, влюблённость предполагает состояние идентификации (фаза обновления и пополнения «гардероба» наших ценностей, личностных качеств и установок). На этой стадии человек беззащитен (а значит, слаб) и настроен больше на восприятие, нежели на активность. Для зрелой любви нужна хорошо развитая идентичность, способная к активности.
Во-вторых, фокус внимание человека в период влюблённости направлен на самоё себя. Влюблённый открывает в себе новые грани и осваивает их, пробуя себя в новом качестве. А для серьёзных, практически значимых целей (таких как «развитие и счастье любимого человека») требуется полная сосредоточенность на личности Другого и хорошее владение собственными способностями.
В-третьих, сближение с объектом влюблённости не нужно и даже опасно, т.к. чревато разочарованиями и отказом от новых идеалов. А любовь без сближения, напротив, невозможна.
В тоже время, существует одно обстоятельство, которое неразрывно связывает влюблённость и любовь: влюблённость дарит нам вдохновение и эйфорию, ощущение собственной свободы и могущества, а любовь требует огромных душевных сил, чтобы принять живого человека со всеми его слабостями и недостатками, и при этом сохранить уважение и восхищение его самобытностью. Получается, влюблённость… «кормит» любовь !
Но что же тогда нам делать с нашими любвями? Как совместить несовместимое? Ведь это же так привлекательно: иметь в одном лице и источник вдохновения, и – одновременно – объект для творчества (если «борьбу за счастье и развитие любимого человека» можно считать творчеством).
По всей видимости, надо стремиться постепенно и планомерно вытеснять влюблённость любовью. Работать над своей идентичностью (разобраться с вопросом идеалов и целей, способностей и средств) и соотносить её с идентичностью Другого. При этом не спешить сближаться, дабы не травмировать свои свежие, недавно интегрированные идеалы. Постепенно переключать фокус своего внимания с отдельных черт, которые «зацепили», на личность Другого в целом. Помнить, что недостатки и достоинства всегда взаимосвязан
Всем известно, что существует большая разница между такими вещами как влюблённость и любовь. Что любовь – это хорошо, правильно и навеки веков, а влюблённость – удел юношества, признак незрелости и чревата неизбежным разочарованием. Принято даже в каком-то смысле противопоставлять эти вещи.
В христианстве проповедуется любовь ко всякому ближнему, и даже к врагу «как к самому себе», независимо от его личных качеств. Эрих Фромм и вовсе называет любовь не столько чувством, сколько родом деятельности: «…Любовь – это активность, а не пассивный аффект, это помощь, а не увлечение…». И лишь от нашего волевого решения зависит, на кого её направить: «…В сущности все человеческие существа одинаковы. Мы все часть Единства, мы – единство, А раз так, то не должно быть никакой разницы, кого любить. Любовь должна быть по существу актом воли, решимостью полностью соединить жизнь с жизнью другого человека. На этом построено рациональное обоснование идеи нерасторжимости брака, как и обоснование многих форм традиционного брака, в котором два партнера никогда сами не выбирают друг друга, за них выбирают другие – и, однако ж, ожидается, что они будут друг друга любить…» (Э. Фромм, «Искусство любить»)
Вместе с тем, большинству из нас непонаслышке известно чувство влюблённости, а также то, какую власть оно может иметь над человеком. Ни о каком акте воли говорить уже не приходится, скорее наоборот, существуют даже поговорки, подчёркивающие бессилие человека перед овладевшим аффектом, например: «Любовь зла – полюбишь и козла», или, наоборот, неспособность его добровольно инициировать «Сердцу не прикажешь».
В какой-то степени люди могут контролировать своё состояние, но не все и не всегда. Любовь такого рода способна толкнуть человека на подлость и бесчестность, на насилие и убийство; почти всегда её сопровождает жестокая ревность и обидчивость.
Но как же так получается, что и то и другое называется одним словом «любовь»? Ведь, когда человек говорит «люблю», это почти всегда подразумевает чувство, а не акт воли.
Древние греки изобрели для разных любвей разные названия, например Агапе и Эрос. Но во многих других языках это почему-то не произошло. Неужели цивилизованное человечество, сумевшее изобрести компьютер и интернет, до сих пор не смогло как следует разобраться с формами любви, дабы избежать путаницы? Или, быть может, истина в том, что их всё-таки не следует разделять? Но если не разделять, то как их можно совмещать? Как они соотносятся друг с другом, и каково между ними взаимодействие в душе отдельно человека?
Головой все понимают, что настоящая любовь (Агапе) – это красиво, правильно и благородно, но на практике она кажется недостижимым идеалом. Влюбляясь (попадая во власть Эроса), люди, в лучшем случае, испытывают сладкое опьянение, а в худшем –ощущают несвободу и душевную муку, и ни на какие акты воли, помощь и активность уже, в любом случае, не способны.
Противоречие этих двух форм любви кроется, как мне кажется, в двух взаимоисключающих фазах, сопровождающих личностное развитие человека: идентиФИКАЦИИ и становлении идентиЧНОСТИ.
Идентичность – это то, каким человек видит сам себя как личность, некая совокупность эпитетов, которыми человек мог бы сам себя охарактеризовать. Идентичность зависит от продвинутости на пути индивидуации (на пути к самому себе) и, в конечном итоге, от возраста. Чем больше человек знает о своей личности, тем ярче выражена его индивидуальность, тем более он идентичен сам себе (своему «Я»).
Идентификация – это процесс, в ходе которого человек обретает и обогащает свою идентичность.
Если провести аналогию с одеждой, то идентичность – это наличествующий у человека гардероб, набор стилей и образов в одежде, которые соответствуют его фигуре, характеру, образу жизни и представлениям об эстетике. А идентификация – это приобретение новой, непривычной, одежды, примерка и принятие решения о покупке.
Идентификация может проходить тремя путями: 1) пример родителей и других родственников в процессе воспитания; 2) приспособление и адаптация к негативным факторам; 3) влюблённость. Вот тут-то мы и возвращаемся к нашим баранам к нашим любвям =)
Знакомясь с новым человеком, мы сравниваем его взгляды, привычки и способы самовыражения с нашими собственными. Если они совпадают, мы принимаем человека в свой круг. Если они вызывают неприятие и чувство диссонанса, мы отдаляемся от него. Но иногда случается третий вариант: мы замечаем нечто необычное и непонятное, но чем-то очень привлекательное, и оно нас завораживает. Если в нашей личности сокрыто некое свойство, ещё не развитое и никак не осознанное нами, мы обязательно «увидим» его в Другом, влюбившись. На всём протяжении влюблённости это новое для нас свойство не осознаётся и неотделимо от образа Другого, но именно оно играет роковую роль. Именно этим объясняется, почему в роли объекта влюблённости часто выступают самые неподходящие люди, иногда даже незнакомые, или знакомые очень незначительно: влюбиться можно в преподавателя, артиста, в давно умершего писателя, или даже в его литературный персонаж! А всё потому, что для возникновения влюблённости достаточно одного-единственного свойства, мимолётно замеченной черты, которое жаждет раскрытия и реализации в нас самих. Этим легко объясняется, почему молодые люди влюбляются чаще, чем зрелые: чем моложе человек, тем больше в нём жаждет раскрытия и реализации. Эйфория, сопровождающая влюблённость – это эйфория самопознания, это возрастающая любовь к самому себе, радость чувствования новой грани своего «Я», а значит и нового могущества. Для влюблённости реальный Другой, в общем-то, и не нужен, достаточно одного его качества, характерного свойства, чтобы вдохновлять на подвиги. Мало того, реальный Другой влюблённому не только не нужен, он ему… мешает! Почему? В процессе идентификации (иначе говоря, влюбляясь) человек на время теряет всю свою идентичность (чтобы примерить новую одежду, надо снять старую), и если он вдруг узнает об объекте своей влюблённости нечто нелицеприятное, это может вызвать жестокий конфликт в душе. Такой конфликт становится препятствием для ассимиляции того нового качества/свойства, которое изначально очаровало и послужило причиной влюблённости. А это, действительно, большая потеря для человека, для развития его личности. Какой из этого вывод? Влюбляясь, мы должны зпомнить, что перед нами живой человек, с достоинствами и недостатками. И, отвергая недостатки, мы не должны обесценивать достоинства. Расставаясь с тем, в кого когда-то влюбились, мы не должны отказываться от идеалов, которые он нам подарил. Разочаровываясь, мы должны помнить, что никто не обязан соответствовать нашим идеалам. Только в таком случае наши влюблённости не будут напрасной тратой времени и сил.
Итак, получается, влюблённость – это процесс сугубо личный, интимный, связанный не столько с Другим, сколько с нашими собственными, недораскрытыми, структурами и гранями души. Обретая новые ипостаси своего «я», человек испытывает небывалый прилив энергии и ощущение счастья. Это подобно химической реакции горения, когда вещества, соединяясь, выделяют свет и тепло. Возникает вопрос: на что потратить свет и тепло? Если костерок маленький, можно согреться и вскипятить чай. А если большой – можно построить тепловую электростанцию и согревать уснувший город =) Ну, а если серьёзно, каждый решает для себя сам.
Теперь вспомним, что же такое настоящая, истинная любовь. По Фромму «…любовь это выражение созидательности и она предполагает заботу, уважение, ответственность и знание. Это не аффект, в смысле подверженности чьему-то воздействию, а активная борьба за развитие и счастье любимого человека…» (Э. Фромм, «Искусство любить»). То есть любовь – это вид творчества, в котором счастье и развитие любимого человека являются главной целью.
Итак, существует ряд причин, по которым влюблённость и любовь оказываются взаимоисключающими явлениями.
Во-первых, влюблённость предполагает состояние идентификации (фаза обновления и пополнения «гардероба» наших ценностей, личностных качеств и установок). На этой стадии человек беззащитен (а значит, слаб) и настроен больше на восприятие, нежели на активность. Для зрелой любви нужна хорошо развитая идентичность, способная к активности.
Во-вторых, фокус внимание человека в период влюблённости направлен на самоё себя. Влюблённый открывает в себе новые грани и осваивает их, пробуя себя в новом качестве. А для серьёзных, практически значимых целей (таких как «развитие и счастье любимого человека») требуется полная сосредоточенность на личности Другого и хорошее владение собственными способностями.
В-третьих, сближение с объектом влюблённости не нужно и даже опасно, т.к. чревато разочарованиями и отказом от новых идеалов. А любовь без сближения, напротив, невозможна.
В тоже время, существует одно обстоятельство, которое неразрывно связывает влюблённость и любовь: влюблённость дарит нам вдохновение и эйфорию, ощущение собственной свободы и могущества, а любовь требует огромных душевных сил, чтобы принять живого человека со всеми его слабостями и недостатками, и при этом сохранить уважение и восхищение его самобытностью. Получается, влюблённость… «кормит» любовь !
Но что же тогда нам делать с нашими любвями? Как совместить несовместимое? Ведь это же так привлекательно: иметь в одном лице и источник вдохновения, и – одновременно – объект для творчества (если «борьбу за счастье и развитие любимого человека» можно считать творчеством).
По всей видимости, надо стремиться постепенно и планомерно вытеснять влюблённость любовью. Работать над своей идентичностью (разобраться с вопросом идеалов и целей, способностей и средств) и соотносить её с идентичностью Другого. При этом не спешить сближаться, дабы не травмировать свои свежие, недавно интегрированные идеалы. Постепенно переключать фокус своего внимания с отдельных черт, которые «зацепили», на личность Другого в целом. Помнить, что недостатки и достоинства всегда взаимосвязан
About love and being in love, or how to combine the incompatible
Everyone knows that there is a big difference between things like falling in love and love. That love is good, right and forever, and falling in love is the lot of youth, a sign of immaturity and is fraught with inevitable disappointment. It is even accepted in some sense to contrast these things.
Christianity preaches love for every neighbor, and even for the enemy “as for himself,” regardless of his personal qualities. Erich Fromm even calls love not so much a feeling as a kind of activity: "... Love is an activity, not a passive affect, it is help, not a passion ...". And it depends only on our volitional decision on whom to direct it: “... In essence, all human beings are the same. We are all part of the Oneness, we are oneness, And if so, then there should be no difference who to love. Love must be essentially an act of will, a determination to fully connect life with the life of another. This is the rationale behind the idea of the indissolubility of marriage, as well as the rationale for many forms of traditional marriage, in which two partners never choose each other themselves, others choose for them - and, nevertheless, they are expected to love each other ... ”(E . Fromm, "The Art of Love")
At the same time, most of us know firsthand the feeling of falling in love, as well as what power it can have over a person. It is no longer necessary to talk about any act of will, rather, on the contrary, there are even sayings that emphasize the powerlessness of a person in front of a possessed affect, for example: "Love is evil - you will love a goat", or, conversely, the inability to voluntarily initiate "You cannot order your heart."
To some extent, people can control their condition, but not all and not always. Love of this kind is capable of pushing a person to meanness and dishonesty, to violence and murder; almost always it is accompanied by cruel jealousy and resentment.
But how is it that both are called by the same word "love"? After all, when a person says "I love", it almost always implies a feeling, not an act of will.
The ancient Greeks invented different names for different love, for example, Agape and Eros. But for some reason this did not happen in many other languages. Is it possible that civilized mankind, who managed to invent the computer and the Internet, has not yet been able to properly deal with the forms of love in order to avoid confusion? Or maybe the truth is that they should not be separated after all? But if not separate, how can they be combined? How do they relate to each other, and what is the interaction between them in the soul of a separate person?
Everybody understands that true love (Agape) is beautiful, correct and noble, but in practice it seems like an unattainable ideal. Falling in love (falling into the power of Eros), people, at best, experience a sweet intoxication, and at worst, they feel lack of freedom and mental anguish, and, in any case, are not capable of any acts of will, help and activity.
The contradiction between these two forms of love lies, it seems to me, in two mutually exclusive phases that accompany the personal development of a person: identification and the formation of identity.
Identity is how a person sees himself as a person, a certain set of epithets with which a person could describe himself. Identity depends on one's advancement on the path of individuation (on the path to oneself) and, ultimately, on age. The more a person knows about his personality, the more vividly his individuality is expressed, the more he is identical to himself (his “I”).
Identification is a process during which a person acquires and enriches his identity.
If we draw an analogy with clothing, then identity is a person's wardrobe, a set of styles and images in clothing that correspond to his figure, character, lifestyle and ideas about aesthetics. And identification is the acquisition of new, unusual clothes, fitting and making a purchase decision.
Identification can take place in three ways: 1) the example of parents and other relatives in the upbringing process; 2) adaptation and adaptation to negative factors; 3) falling in love. This is where we return to our rams to our love =)
When we meet a new person, we compare their views, habits and ways of expressing themselves with our own. If they match, we take the person into our circle. If they cause rejection and a sense of dissonance, we distance ourselves from it. But sometimes the third option happens: we notice something unusual and incomprehensible, but something very attractive, and it fascinates us. If a certain property is hidden in our personality, not yet developed and not realized by us in any way, we will certainly “see” it in the Other, falling in love. Throughout the entire duration of falling in love, this property, which is new for us, is not realized and is inseparable from the image of the Other, but it is this property that plays a fatal role. This explains why the most inappropriate people, sometimes even strangers, or a sign, often act as the object of falling in love.
Everyone knows that there is a big difference between things like falling in love and love. That love is good, right and forever, and falling in love is the lot of youth, a sign of immaturity and is fraught with inevitable disappointment. It is even accepted in some sense to contrast these things.
Christianity preaches love for every neighbor, and even for the enemy “as for himself,” regardless of his personal qualities. Erich Fromm even calls love not so much a feeling as a kind of activity: "... Love is an activity, not a passive affect, it is help, not a passion ...". And it depends only on our volitional decision on whom to direct it: “... In essence, all human beings are the same. We are all part of the Oneness, we are oneness, And if so, then there should be no difference who to love. Love must be essentially an act of will, a determination to fully connect life with the life of another. This is the rationale behind the idea of the indissolubility of marriage, as well as the rationale for many forms of traditional marriage, in which two partners never choose each other themselves, others choose for them - and, nevertheless, they are expected to love each other ... ”(E . Fromm, "The Art of Love")
At the same time, most of us know firsthand the feeling of falling in love, as well as what power it can have over a person. It is no longer necessary to talk about any act of will, rather, on the contrary, there are even sayings that emphasize the powerlessness of a person in front of a possessed affect, for example: "Love is evil - you will love a goat", or, conversely, the inability to voluntarily initiate "You cannot order your heart."
To some extent, people can control their condition, but not all and not always. Love of this kind is capable of pushing a person to meanness and dishonesty, to violence and murder; almost always it is accompanied by cruel jealousy and resentment.
But how is it that both are called by the same word "love"? After all, when a person says "I love", it almost always implies a feeling, not an act of will.
The ancient Greeks invented different names for different love, for example, Agape and Eros. But for some reason this did not happen in many other languages. Is it possible that civilized mankind, who managed to invent the computer and the Internet, has not yet been able to properly deal with the forms of love in order to avoid confusion? Or maybe the truth is that they should not be separated after all? But if not separate, how can they be combined? How do they relate to each other, and what is the interaction between them in the soul of a separate person?
Everybody understands that true love (Agape) is beautiful, correct and noble, but in practice it seems like an unattainable ideal. Falling in love (falling into the power of Eros), people, at best, experience a sweet intoxication, and at worst, they feel lack of freedom and mental anguish, and, in any case, are not capable of any acts of will, help and activity.
The contradiction between these two forms of love lies, it seems to me, in two mutually exclusive phases that accompany the personal development of a person: identification and the formation of identity.
Identity is how a person sees himself as a person, a certain set of epithets with which a person could describe himself. Identity depends on one's advancement on the path of individuation (on the path to oneself) and, ultimately, on age. The more a person knows about his personality, the more vividly his individuality is expressed, the more he is identical to himself (his “I”).
Identification is a process during which a person acquires and enriches his identity.
If we draw an analogy with clothing, then identity is a person's wardrobe, a set of styles and images in clothing that correspond to his figure, character, lifestyle and ideas about aesthetics. And identification is the acquisition of new, unusual clothes, fitting and making a purchase decision.
Identification can take place in three ways: 1) the example of parents and other relatives in the upbringing process; 2) adaptation and adaptation to negative factors; 3) falling in love. This is where we return to our rams to our love =)
When we meet a new person, we compare their views, habits and ways of expressing themselves with our own. If they match, we take the person into our circle. If they cause rejection and a sense of dissonance, we distance ourselves from it. But sometimes the third option happens: we notice something unusual and incomprehensible, but something very attractive, and it fascinates us. If a certain property is hidden in our personality, not yet developed and not realized by us in any way, we will certainly “see” it in the Other, falling in love. Throughout the entire duration of falling in love, this property, which is new for us, is not realized and is inseparable from the image of the Other, but it is this property that plays a fatal role. This explains why the most inappropriate people, sometimes even strangers, or a sign, often act as the object of falling in love.
У записи 2 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Елена Владимирова
