Температура, кажется, как ничто иное, плохо передается через произведения искусства — за редким исключением. Но жара — это, конечно, состояние не термометра, но души, неразрешимое напряжение, ежевечерняя душащая истома, которая только и есть жизнь.
Лаконичное и несложное видео на довольно известную песню символично датируется 85 годом, рубежом эпохи напряженного чувственного увядания и бесчеловечного по отношению к последующим поколениям дробления действительности. Герой влюбляется в каблук, руку, браслет, ночной ветер пригородного Лос-Анджелеса, и чувства его заведомо не имеют шанса на взаимность, потому что какой взаимности можно хотеть от каблука и ночного ветра?
И он сознательно остается в этой неразрешимости. Механик становится Адонисом, который предпочел действию созерцание и застыл в напряженном мгновении жаркой ночи посреди Палм-Спрингс, и только в этом мгновении он жив. Как и все мы.
Лаконичное и несложное видео на довольно известную песню символично датируется 85 годом, рубежом эпохи напряженного чувственного увядания и бесчеловечного по отношению к последующим поколениям дробления действительности. Герой влюбляется в каблук, руку, браслет, ночной ветер пригородного Лос-Анджелеса, и чувства его заведомо не имеют шанса на взаимность, потому что какой взаимности можно хотеть от каблука и ночного ветра?
И он сознательно остается в этой неразрешимости. Механик становится Адонисом, который предпочел действию созерцание и застыл в напряженном мгновении жаркой ночи посреди Палм-Спрингс, и только в этом мгновении он жив. Как и все мы.
Temperature, it seems, like nothing else, is poorly conveyed through works of art - with rare exceptions. But the heat is, of course, not a state of a thermometer, but of a soul, an insoluble tension, a nightly choking languor, which is only life.
A laconic and uncomplicated video for a fairly well-known song is symbolically dated to 85, the turn of the era of intense sensual decay and fragmentation of reality inhuman in relation to subsequent generations. The hero falls in love with a heel, an arm, a bracelet, the night wind of suburban Los Angeles, and his feelings obviously have no chance of reciprocity, because what kind of reciprocity can you want from a heel and the night wind?
And he deliberately remains in this undecidability. The mechanic becomes Adonis, who preferred contemplation to action and froze in a tense moment of a hot night in the middle of Palm Springs, and only in this moment is he alive. As we all do.
A laconic and uncomplicated video for a fairly well-known song is symbolically dated to 85, the turn of the era of intense sensual decay and fragmentation of reality inhuman in relation to subsequent generations. The hero falls in love with a heel, an arm, a bracelet, the night wind of suburban Los Angeles, and his feelings obviously have no chance of reciprocity, because what kind of reciprocity can you want from a heel and the night wind?
And he deliberately remains in this undecidability. The mechanic becomes Adonis, who preferred contemplation to action and froze in a tense moment of a hot night in the middle of Palm Springs, and only in this moment is he alive. As we all do.
У записи 10 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Георгий Мазуркевич
