4 самых увлекательных душевных расстройства в истории психиатрии
Про сумасшедших читать интересно всегда. Про интересных сумасшедших читать вдвойне интересно и вдвойне всегда. Особенно вдвойне - про раздвоение личности, когда двое сумасшедших по цене одного. Да, нам нравится писать про душевнобольных. Во-первых, на их фоне нам проще ощущать себя душевно здоровыми. Во-вторых, еще Кант сказал, что нет в мире ничего более интересного, чем звезды на небе и всякие странности внутри человеческого мозга. Вот ходишь, бывало, носишь себе спокойно на плечах свою голову и не ждешь от нее никакого подвоха. Хотя бочонок пороха с зажженным фитилем был бы, пожалуй, несильно опаснее — настолько удивительные вещи порой может вытворять с людьми их сознание. И не стоит забывать: часто, лишь изучая сломанную вещь, можно понять, как она должна работать в идеале. Именно психиатрия создала в свое время тот базис, на котором развились современные науки о мышлении вообще, такие как нейробиология, нейрофизиология, эволюционная психология и т. д. И вот в исключительно просветительских целях, а не для того, чтобы всласть попугать свою аудиторию всякими ужасами, мы собрали восемь историй болезни, описывающих случаи редких и очень интересных синдромов.
Без контроля
В 20-х — 30-х годах XX века в германской клинике «Шарите» семь лет находился на излечении бывший работник почтового ведомства Дитер Вайзе. Проблема господина Вайзе заключалась в том, что он никак не мог управлять своим телом. Единственное, что он мог контролировать, — это речь и дыхание. Все же остальное управлялось неким Питером, который был большой сволочью. Лечащие врачи так и не смогли познакомиться с Питером: тот в контакт с человечеством не входил, все коммуникации оставлял Дитеру, а сам отрывался по полной. Рихард Штюбе, лечащий врач больного, писал: «Изумляла ясная, разумная речь пациента — речь измученного, но совершенно здорового человека». Пока Питер мастурбировал перед медсестрами, бился головой об стену, ползал на карачках под кроватями и кидался фекалиями в санитаров, Дитер Вайзе уставшим голосом просил у окружающих прощения и умолял немедленно надеть на него смирительную рубашку. Светила мировой психиатрии долго спорили, как надлежит дефинировать заболевание господина Вайзе. Одни стояли за необычную форму шизофрении, другие предполагали, что имеют дело с продвинутой версией «синдрома чужой руки», при которой мозг теряет волевой контроль над нейронами, связанными с той или иной частью тела. Выяснить это так и не удалось: в 1932 году пациент Вайзе, оставленный ненадолго без присмотра, заткнул куском простыни сливное отверстие раковины в своей палате, подождал, когда наберется достаточно воды, и утопил себя, опустив в раковину голову. «Это было, несомненно, убийство, — рефлексировал потом доктор Штюбе. — Страшно представить себе ощущения Дитера в тот момент, когда неведомый захватчик, оккупировавший его тело, заставил Дитера нагнуться над раковиной…»
Человек, надевший жену вместо шляпы
Книга, в которой американский психиатр Оливер Сакс описал этот клинический случай, так и называется — «Человек, который принял жену за шляпу». В 60-х годах прошлого века мистера Сакса попросили осмотреть известного музыканта, преподавателя консерватории, которого Сакс называет «профессором П.». Профессор П. был уже немолод и всю свою жизнь пользовался репутацией человека со странностями, что не помешало ему сперва быть знаменитым певцом, потом — уважаемым преподавателем, а также завести семью и благополучно прожить с супругой долгие годы. Вот супруга-то и обеспокоилась тем, что в последнее время профессор стал уж что-то совсем непредсказуемым. Сакс пообщался с музыкантом, не нашел особых странностей, за вычетом кое-какой эксцентричности, и они стали прощаться. И тут профессор сделал весьма неожиданную вещь. Подойдя к жене, он протянул руку, нащупал ее голову жестом, которым обычно берут шляпу, и сделал попытку надеть добытый таким образом объект на себя. Жена вывернулась из пальцев, профессор пошевелил ими в воздухе и задумался. Сакс сделал охотничью стойку и взял профессора в оборот. Они регулярно встречались, беседовали, прошли массу тестов.
Выяснилось следующее. Мировосприятие профессора страдало катастрофическими дырами. Он напоминал человека, который пытается осмотреться в темном чулане при помощи слабого фонарика. Он практически не различал людей зрительно, зато прекрасно определял голоса. Хуже того, он сплошь и рядом путал людей с неодушевленными предметами. Он мог запомнить деталь — усы, сигару, большие зубы, но не был в состоянии узнать ни одного человеческого лица и легко мог принять за человека кочан капусты или лампу. Разглядывая пейзаж, он не видел большинства домов, людей и человеческих фигур — они словно попадали в некое слепое пятно. Когда Сакс выкладывал на столе несколько предметов, профессору иногда удавалось опознать какой-то один из них, остальные он просто не замечал и очень удивлялся, когда говорили, что у него под носом кроме блокнота лежат еще блюдце, расческа и носовой платок. Реальность этих предметов он соглашался признать, только пощупав их. Когда врач дал ему розу и попросил сказать, что это такое, профессор описал цветок как «продолговатый предмет темно-зеленого цвета с расширением красного цвета на одном конце». Только понюхав данный предмет, он определил, что это роза. Его зрение было в порядке, но вот сигналы, получаемые при помощи визуальной передачи, мозг усваивал лишь процентов на десять. В конце концов, Сакс диагностировал у профессора П. врожденную агнозию — патологическое расстройство восприятия, правда, очень качественно компенсированное за счет богатого жизненного опыта и хорошей образованности пациента, который, видя вместо окружающего мира в основном хаос из трудно определяемых объектов, все же сумел стать социально успешным и счастливым человеком.
Застывший ужас
Аутизм, который с легкой руки авторов «Человека дождя» широкая публика сейчас часто путает с гениальностью, — заболевание, изученное еще совершенно недостаточно. Многие ученые полагают, что тут уместнее говорить о группе различных патологий с общими признаками. Например, известно, что часть аутистов практически неспособна к агрессии; другие же, напротив, страдают тяжелыми и продолжительными приступами неконтролируемого гнева, направленного на окружающих; третьи же, испытывая гнев и страх, предпочитают наносить повреждения самим себе. Поведение же аутиста Айдена С., 19 лет, находившегося какое-то время под наблюдением в больнице при Пенсильванском университете, относится к четвертой, самой редкой категории. Как и многие аутисты, Айден невероятно зависим от режима дня, стабильности окружающей ситуации и болезненно реагирует на любые новшества. Поэтому любое «неправильное» действие родственников или медицинского персонала вызывает у Айдена кататонический приступ: юноша замирает в той позе, в которой ему случилось столкнуться с «опасностью» — пижамой неприятной ему расцветки, громким шумом, непривычной едой. Его мышцы полностью деревенеют, и если поза в момент приступа была неподходящей для удержания равновесия, то пациент с громким стуком падает на пол, так и не меняя этой позы. Никакой силой нельзя разогнуть ему руку или ногу, ничего не сломав. Находиться в таком положении Айден может бесконечно долго. Поэтому врачи, как только Айдена снова «клинило», совершали традиционный ритуал, некогда разработанный матерью Айдена. Тело вносили в полностью темное помещение, после чего один из медиков шепотом читал там наизусть в течение получаса детские стишки из «Сказок матушки Гусыни», и спустя некоторое время Айден снова обретал возможность нормально двигаться.
Человек со множеством лиц
Уже упоминавшийся ранее Оливер Сакс в своих работах часто вспоминает пациента, страдавшего от редкого синдрома с названием «корсаковский психоз». Бывший бакалейщик мистер Томпсон был доставлен в клинику друзьями после того, как сошел с ума на почве многолетнего алкоголизма. Нет, мистер Томпсон не кидается на людей, не причиняет никому вреда и весьма коммуникабелен. Проблема мистера Томпсона в том, что он утратил свою личность, а также окружающую реальность и память. Когда мистер Томпсон не спит, он торгует. Где бы он ни находился — в палате, в кабинете у врача или в ванной на сеансе гидромассажа, — он стоит у прилавка, вытирает руки о фартук и беседует с очередным посетителем. Срок его памяти — примерно сорок секунд.
— Вам колбаски или, может, лосося? — спрашивает он. — А что это вы в белом халате, мистер Смит? Или у вас в кошерной лавке теперь такие правила? И почему это вы вдруг отрастили бороду, мистер Смит? Что-то я не соображу… я у себя в лавке или где?
После этого чело его опять безмятежно разглаживается, и он предлагает новому «покупателю» купить полфунта ветчины и копченых сосисок.
Впрочем, за сорок секунд мистер Томпсон тоже успевает разгуляться. Он травит байки. Он высказывает невероятные предположения о личности покупателя. Он находит сотни убедительных и всегда разных объяснений тому, почему он вдруг выпал из-за своего прилавка и оказался в незнакомом кабинете.
— А, стетоскоп! — кричит он неожиданно. — Вот ведь вы, механики, чудной народ! Корчите из себя докторов: белые халаты, стетоскопы... Слушаем, мол, машины, как людей! Мэннерс, старина, как дела на бензоколонке? Заходи, заходи, сейчас будет тебе все как обычно — с черным хлебом и колбаской...
«В течение пяти минут, — пишет доктор Сакс, — мистер Томпсон принимает меня за дюжину разных людей. В его памяти ничто не удерживается дольше нескольких секунд, и в результате он постоянно дезориентирован, он изобретает все новые и новые маловразумительные истории, беспрестанно сочиняя вокруг себя мир — вселенную «Тысячи и одной ночи», сон, фантасмагорию людей и образов, калейдоскоп непрерывных метаморфоз и трансформаций. Причем для него это не череда мимолетных фантазий и иллюзий, а нормальный, стабильный, реальный мир. С его точки зрения, все в порядке».
Про сумасшедших читать интересно всегда. Про интересных сумасшедших читать вдвойне интересно и вдвойне всегда. Особенно вдвойне - про раздвоение личности, когда двое сумасшедших по цене одного. Да, нам нравится писать про душевнобольных. Во-первых, на их фоне нам проще ощущать себя душевно здоровыми. Во-вторых, еще Кант сказал, что нет в мире ничего более интересного, чем звезды на небе и всякие странности внутри человеческого мозга. Вот ходишь, бывало, носишь себе спокойно на плечах свою голову и не ждешь от нее никакого подвоха. Хотя бочонок пороха с зажженным фитилем был бы, пожалуй, несильно опаснее — настолько удивительные вещи порой может вытворять с людьми их сознание. И не стоит забывать: часто, лишь изучая сломанную вещь, можно понять, как она должна работать в идеале. Именно психиатрия создала в свое время тот базис, на котором развились современные науки о мышлении вообще, такие как нейробиология, нейрофизиология, эволюционная психология и т. д. И вот в исключительно просветительских целях, а не для того, чтобы всласть попугать свою аудиторию всякими ужасами, мы собрали восемь историй болезни, описывающих случаи редких и очень интересных синдромов.
Без контроля
В 20-х — 30-х годах XX века в германской клинике «Шарите» семь лет находился на излечении бывший работник почтового ведомства Дитер Вайзе. Проблема господина Вайзе заключалась в том, что он никак не мог управлять своим телом. Единственное, что он мог контролировать, — это речь и дыхание. Все же остальное управлялось неким Питером, который был большой сволочью. Лечащие врачи так и не смогли познакомиться с Питером: тот в контакт с человечеством не входил, все коммуникации оставлял Дитеру, а сам отрывался по полной. Рихард Штюбе, лечащий врач больного, писал: «Изумляла ясная, разумная речь пациента — речь измученного, но совершенно здорового человека». Пока Питер мастурбировал перед медсестрами, бился головой об стену, ползал на карачках под кроватями и кидался фекалиями в санитаров, Дитер Вайзе уставшим голосом просил у окружающих прощения и умолял немедленно надеть на него смирительную рубашку. Светила мировой психиатрии долго спорили, как надлежит дефинировать заболевание господина Вайзе. Одни стояли за необычную форму шизофрении, другие предполагали, что имеют дело с продвинутой версией «синдрома чужой руки», при которой мозг теряет волевой контроль над нейронами, связанными с той или иной частью тела. Выяснить это так и не удалось: в 1932 году пациент Вайзе, оставленный ненадолго без присмотра, заткнул куском простыни сливное отверстие раковины в своей палате, подождал, когда наберется достаточно воды, и утопил себя, опустив в раковину голову. «Это было, несомненно, убийство, — рефлексировал потом доктор Штюбе. — Страшно представить себе ощущения Дитера в тот момент, когда неведомый захватчик, оккупировавший его тело, заставил Дитера нагнуться над раковиной…»
Человек, надевший жену вместо шляпы
Книга, в которой американский психиатр Оливер Сакс описал этот клинический случай, так и называется — «Человек, который принял жену за шляпу». В 60-х годах прошлого века мистера Сакса попросили осмотреть известного музыканта, преподавателя консерватории, которого Сакс называет «профессором П.». Профессор П. был уже немолод и всю свою жизнь пользовался репутацией человека со странностями, что не помешало ему сперва быть знаменитым певцом, потом — уважаемым преподавателем, а также завести семью и благополучно прожить с супругой долгие годы. Вот супруга-то и обеспокоилась тем, что в последнее время профессор стал уж что-то совсем непредсказуемым. Сакс пообщался с музыкантом, не нашел особых странностей, за вычетом кое-какой эксцентричности, и они стали прощаться. И тут профессор сделал весьма неожиданную вещь. Подойдя к жене, он протянул руку, нащупал ее голову жестом, которым обычно берут шляпу, и сделал попытку надеть добытый таким образом объект на себя. Жена вывернулась из пальцев, профессор пошевелил ими в воздухе и задумался. Сакс сделал охотничью стойку и взял профессора в оборот. Они регулярно встречались, беседовали, прошли массу тестов.
Выяснилось следующее. Мировосприятие профессора страдало катастрофическими дырами. Он напоминал человека, который пытается осмотреться в темном чулане при помощи слабого фонарика. Он практически не различал людей зрительно, зато прекрасно определял голоса. Хуже того, он сплошь и рядом путал людей с неодушевленными предметами. Он мог запомнить деталь — усы, сигару, большие зубы, но не был в состоянии узнать ни одного человеческого лица и легко мог принять за человека кочан капусты или лампу. Разглядывая пейзаж, он не видел большинства домов, людей и человеческих фигур — они словно попадали в некое слепое пятно. Когда Сакс выкладывал на столе несколько предметов, профессору иногда удавалось опознать какой-то один из них, остальные он просто не замечал и очень удивлялся, когда говорили, что у него под носом кроме блокнота лежат еще блюдце, расческа и носовой платок. Реальность этих предметов он соглашался признать, только пощупав их. Когда врач дал ему розу и попросил сказать, что это такое, профессор описал цветок как «продолговатый предмет темно-зеленого цвета с расширением красного цвета на одном конце». Только понюхав данный предмет, он определил, что это роза. Его зрение было в порядке, но вот сигналы, получаемые при помощи визуальной передачи, мозг усваивал лишь процентов на десять. В конце концов, Сакс диагностировал у профессора П. врожденную агнозию — патологическое расстройство восприятия, правда, очень качественно компенсированное за счет богатого жизненного опыта и хорошей образованности пациента, который, видя вместо окружающего мира в основном хаос из трудно определяемых объектов, все же сумел стать социально успешным и счастливым человеком.
Застывший ужас
Аутизм, который с легкой руки авторов «Человека дождя» широкая публика сейчас часто путает с гениальностью, — заболевание, изученное еще совершенно недостаточно. Многие ученые полагают, что тут уместнее говорить о группе различных патологий с общими признаками. Например, известно, что часть аутистов практически неспособна к агрессии; другие же, напротив, страдают тяжелыми и продолжительными приступами неконтролируемого гнева, направленного на окружающих; третьи же, испытывая гнев и страх, предпочитают наносить повреждения самим себе. Поведение же аутиста Айдена С., 19 лет, находившегося какое-то время под наблюдением в больнице при Пенсильванском университете, относится к четвертой, самой редкой категории. Как и многие аутисты, Айден невероятно зависим от режима дня, стабильности окружающей ситуации и болезненно реагирует на любые новшества. Поэтому любое «неправильное» действие родственников или медицинского персонала вызывает у Айдена кататонический приступ: юноша замирает в той позе, в которой ему случилось столкнуться с «опасностью» — пижамой неприятной ему расцветки, громким шумом, непривычной едой. Его мышцы полностью деревенеют, и если поза в момент приступа была неподходящей для удержания равновесия, то пациент с громким стуком падает на пол, так и не меняя этой позы. Никакой силой нельзя разогнуть ему руку или ногу, ничего не сломав. Находиться в таком положении Айден может бесконечно долго. Поэтому врачи, как только Айдена снова «клинило», совершали традиционный ритуал, некогда разработанный матерью Айдена. Тело вносили в полностью темное помещение, после чего один из медиков шепотом читал там наизусть в течение получаса детские стишки из «Сказок матушки Гусыни», и спустя некоторое время Айден снова обретал возможность нормально двигаться.
Человек со множеством лиц
Уже упоминавшийся ранее Оливер Сакс в своих работах часто вспоминает пациента, страдавшего от редкого синдрома с названием «корсаковский психоз». Бывший бакалейщик мистер Томпсон был доставлен в клинику друзьями после того, как сошел с ума на почве многолетнего алкоголизма. Нет, мистер Томпсон не кидается на людей, не причиняет никому вреда и весьма коммуникабелен. Проблема мистера Томпсона в том, что он утратил свою личность, а также окружающую реальность и память. Когда мистер Томпсон не спит, он торгует. Где бы он ни находился — в палате, в кабинете у врача или в ванной на сеансе гидромассажа, — он стоит у прилавка, вытирает руки о фартук и беседует с очередным посетителем. Срок его памяти — примерно сорок секунд.
— Вам колбаски или, может, лосося? — спрашивает он. — А что это вы в белом халате, мистер Смит? Или у вас в кошерной лавке теперь такие правила? И почему это вы вдруг отрастили бороду, мистер Смит? Что-то я не соображу… я у себя в лавке или где?
После этого чело его опять безмятежно разглаживается, и он предлагает новому «покупателю» купить полфунта ветчины и копченых сосисок.
Впрочем, за сорок секунд мистер Томпсон тоже успевает разгуляться. Он травит байки. Он высказывает невероятные предположения о личности покупателя. Он находит сотни убедительных и всегда разных объяснений тому, почему он вдруг выпал из-за своего прилавка и оказался в незнакомом кабинете.
— А, стетоскоп! — кричит он неожиданно. — Вот ведь вы, механики, чудной народ! Корчите из себя докторов: белые халаты, стетоскопы... Слушаем, мол, машины, как людей! Мэннерс, старина, как дела на бензоколонке? Заходи, заходи, сейчас будет тебе все как обычно — с черным хлебом и колбаской...
«В течение пяти минут, — пишет доктор Сакс, — мистер Томпсон принимает меня за дюжину разных людей. В его памяти ничто не удерживается дольше нескольких секунд, и в результате он постоянно дезориентирован, он изобретает все новые и новые маловразумительные истории, беспрестанно сочиняя вокруг себя мир — вселенную «Тысячи и одной ночи», сон, фантасмагорию людей и образов, калейдоскоп непрерывных метаморфоз и трансформаций. Причем для него это не череда мимолетных фантазий и иллюзий, а нормальный, стабильный, реальный мир. С его точки зрения, все в порядке».
4 of the most fascinating mental disorders in psychiatric history
It's always interesting to read about crazy people. Reading about interesting crazy people is doubly interesting and doubly always. Especially doubly - about a split personality, when two madmen for the price of one. Yes, we like to write about the mentally ill. Firstly, against their background, it is easier for us to feel mentally healthy. Secondly, even Kant said that there is nothing more interesting in the world than stars in the sky and all sorts of oddities inside the human brain. You used to walk around, carry your head calmly on your shoulders and don't expect any trick from it. Although a keg of gunpowder with a lit wick would, perhaps, be slightly more dangerous - their consciousness can sometimes do such amazing things with people. And do not forget: often, only by studying a broken thing, you can understand how it should work ideally. It was psychiatry that at one time created the basis on which the modern sciences of thinking in general, such as neurobiology, neurophysiology, evolutionary psychology, etc. developed. And now, for purely educational purposes, and not in order to scare their audience with all sorts of horrors. We have collected eight case histories describing cases of rare and very interesting syndromes.
No control
In the 1920s and 1930s, a former postal worker Dieter Weise was undergoing treatment for seven years in the German Charite clinic. The problem for Mr. Weise was that he could not control his body in any way. The only thing he could control was speech and breathing. Everything else was managed by a certain Peter, who was a big bastard. The attending physicians could not get to know Peter: he did not come into contact with humanity, he left all communications to Dieter, and he himself had a complete break. Richard Shtube, the patient's attending physician, wrote: "The clear, reasonable speech of the patient was astonishing - the speech of an exhausted, but perfectly healthy person." While Peter was masturbating in front of the nurses, banging his head against the wall, crawling on all fours under the beds and throwing feces at the orderlies, Dieter Weise in a tired voice asked forgiveness from those around him and begged him to immediately put on a straitjacket. The luminaries of world psychiatry have long argued about how the disease of Mr. Weise should be defined. Some stood for an unusual form of schizophrenia, while others suggested that they were dealing with an advanced version of the “alien hand syndrome,” in which the brain loses volitional control over neurons associated with a particular part of the body. It was never possible to find out: in 1932, Weise's patient, left unattended for a short time, plugged the drain hole of the sink in his room with a piece of sheet, waited for enough water to fill up, and drowned himself, lowering his head into the sink. “It was undoubtedly a murder,” Dr. Shtube later reflected. - It is scary to imagine the feelings of Dieter at that moment when the unknown invader, who occupied his body, forced Dieter to bend over the sink ... "
The man who put on his wife instead of a hat
The book, in which the American psychiatrist Oliver Sachs described this clinical case, is called “The Man Who Mistook His Wife for a Hat”. In the 60s of the last century, Mr. Sachs was asked to examine the famous musician, teacher of the conservatory, whom Sachs calls "Professor P." Professor P. was no longer young and all his life enjoyed a reputation as a weirdo, which did not prevent him from being a famous singer, then a respected teacher, as well as starting a family and living happily with his wife for many years. Here the wife was worried that the professor had become something completely unpredictable lately. Sachs talked to the musician, did not find any particular oddities, minus a little eccentricity, and they began to say goodbye. And then the professor did a very unexpected thing. Approaching his wife, he stretched out his hand, felt her head with the gesture with which one usually takes a hat, and made an attempt to put the object thus obtained on himself. The wife twisted from her fingers, the professor wiggled them in the air and thought. Sachs made a hunting stance and took the professor into circulation. They met regularly, talked, passed a lot of tests.
The following was found out. The professor's worldview suffered from catastrophic holes. He looked like a man trying to look around in a dark closet with a weak flashlight. He practically did not distinguish people visually, but he perfectly defined voices. Worse, he often confused people with inanimate objects. He could remember a detail - a mustache, a cigar, big teeth, but he was not able to recognize a single human face and could easily mistake a head of cabbage or a lamp for a person. Looking at the landscape, he did not see most of the houses, people and human figures - they seemed to fall into a kind of blind spot. When Sachs laid out several objects on the table, the professor sometimes managed to identify one of them, he simply did not notice the rest and was very surprised when they said that under his nose, in addition to a notebook, there was also a saucer.
It's always interesting to read about crazy people. Reading about interesting crazy people is doubly interesting and doubly always. Especially doubly - about a split personality, when two madmen for the price of one. Yes, we like to write about the mentally ill. Firstly, against their background, it is easier for us to feel mentally healthy. Secondly, even Kant said that there is nothing more interesting in the world than stars in the sky and all sorts of oddities inside the human brain. You used to walk around, carry your head calmly on your shoulders and don't expect any trick from it. Although a keg of gunpowder with a lit wick would, perhaps, be slightly more dangerous - their consciousness can sometimes do such amazing things with people. And do not forget: often, only by studying a broken thing, you can understand how it should work ideally. It was psychiatry that at one time created the basis on which the modern sciences of thinking in general, such as neurobiology, neurophysiology, evolutionary psychology, etc. developed. And now, for purely educational purposes, and not in order to scare their audience with all sorts of horrors. We have collected eight case histories describing cases of rare and very interesting syndromes.
No control
In the 1920s and 1930s, a former postal worker Dieter Weise was undergoing treatment for seven years in the German Charite clinic. The problem for Mr. Weise was that he could not control his body in any way. The only thing he could control was speech and breathing. Everything else was managed by a certain Peter, who was a big bastard. The attending physicians could not get to know Peter: he did not come into contact with humanity, he left all communications to Dieter, and he himself had a complete break. Richard Shtube, the patient's attending physician, wrote: "The clear, reasonable speech of the patient was astonishing - the speech of an exhausted, but perfectly healthy person." While Peter was masturbating in front of the nurses, banging his head against the wall, crawling on all fours under the beds and throwing feces at the orderlies, Dieter Weise in a tired voice asked forgiveness from those around him and begged him to immediately put on a straitjacket. The luminaries of world psychiatry have long argued about how the disease of Mr. Weise should be defined. Some stood for an unusual form of schizophrenia, while others suggested that they were dealing with an advanced version of the “alien hand syndrome,” in which the brain loses volitional control over neurons associated with a particular part of the body. It was never possible to find out: in 1932, Weise's patient, left unattended for a short time, plugged the drain hole of the sink in his room with a piece of sheet, waited for enough water to fill up, and drowned himself, lowering his head into the sink. “It was undoubtedly a murder,” Dr. Shtube later reflected. - It is scary to imagine the feelings of Dieter at that moment when the unknown invader, who occupied his body, forced Dieter to bend over the sink ... "
The man who put on his wife instead of a hat
The book, in which the American psychiatrist Oliver Sachs described this clinical case, is called “The Man Who Mistook His Wife for a Hat”. In the 60s of the last century, Mr. Sachs was asked to examine the famous musician, teacher of the conservatory, whom Sachs calls "Professor P." Professor P. was no longer young and all his life enjoyed a reputation as a weirdo, which did not prevent him from being a famous singer, then a respected teacher, as well as starting a family and living happily with his wife for many years. Here the wife was worried that the professor had become something completely unpredictable lately. Sachs talked to the musician, did not find any particular oddities, minus a little eccentricity, and they began to say goodbye. And then the professor did a very unexpected thing. Approaching his wife, he stretched out his hand, felt her head with the gesture with which one usually takes a hat, and made an attempt to put the object thus obtained on himself. The wife twisted from her fingers, the professor wiggled them in the air and thought. Sachs made a hunting stance and took the professor into circulation. They met regularly, talked, passed a lot of tests.
The following was found out. The professor's worldview suffered from catastrophic holes. He looked like a man trying to look around in a dark closet with a weak flashlight. He practically did not distinguish people visually, but he perfectly defined voices. Worse, he often confused people with inanimate objects. He could remember a detail - a mustache, a cigar, big teeth, but he was not able to recognize a single human face and could easily mistake a head of cabbage or a lamp for a person. Looking at the landscape, he did not see most of the houses, people and human figures - they seemed to fall into a kind of blind spot. When Sachs laid out several objects on the table, the professor sometimes managed to identify one of them, he simply did not notice the rest and was very surprised when they said that under his nose, in addition to a notebook, there was also a saucer.
У записи 5 лайков,
0 репостов,
448 просмотров.
0 репостов,
448 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Светлана Желобова
