Немного юридического сентиментализма :)
«Неудобная» свобода
Лирико-юридическая заметка
Хочу рассказать об одной из моих любимых правовых позиций Конституционного Суда РФ – так, как рассказывают о любимой книге или, например, фильме. И примерно с такими же целями. Потому что эта правовая позиция имеет не много отношения к реальности, что делает такое сравнение ещё более уместным.
Но сначала лирическое вступление.
Утро субботы или воскресенья, я просыпаюсь от будильника, чтобы поехать к своему другу в интернат. Мы договорились погулять и посидеть в кафе. Ужасно неудобно вставать по будильнику в выходной – но что делать, ехать далеко. Расписание электричек очень неудобное, поэтому я сажусь на маршрутку. И, конечно, попадаю в пробку, потому что когда много людей хотят примерно одного и того же, например, ехать в одном направлении – всем получается неудобно.
В итоге я приезжаю позже, чем хотела, но всё-таки приезжаю. Мне неудобно, что я опоздала, но мой друг всё равно рад мне. Когда мы отпрашиваемся у медсестры, она говорит, что нам нужно вернуться до четырёх часов, потому что лифтёр заканчивает сегодня работу раньше, чем обычно. А поскольку мой друг передвигается на коляске, другого способа вернуться в свою комнату, кроме лифта, у него нет. Лифтёр уходит, лифт выключают – всё. Солнце скроется, муравейник закроется (хотя солнце в четыре часа летом ещё светит вовсю!). Те, кто ходят, если их вообще отпускают, могут подняться по лестнице. А раз ты на коляске – ты зависишь от графика работы лифтёра, от того, что он договорился уйти пораньше, от того, как он к тебе относится (согласится ли немного подождать), от того, когда приедет твой друг (и приедет ли вообще). Короче говоря, от того, как удобнее всем, кроме тебя.
Мы расстроились, потому что уже не успевали поехать куда-то, где можно найти кафе. Поэтому пошли просто погулять (на самом деле, конечно, я пошла, а мой друг – поехал, и даже не так: я пошла и повезла своего друга гулять. Но я знаю, что правильно говорить «мы пошли», поэтому даже про себя произношу так. Хотя для меня это неудобно – так говорить, поскольку я люблю, чтобы слова по возможности больше соотносились с тем, что происходит). Мы всё равно отлично провели время, устроили пикник на обочине: купили сок, стаканчики и грелись на редком для местного лета солнце…
А потом ещё мы собирались в кино. Но те фильмы, которые мы выбирали, в ближайшем кинотеатре показывали только вечером. Это было неудобно, потому что лифтёр. А ехать куда-то далеко – неудобно мне. Поэтому мой друг так до сих пор и не сходил в кино. Но с этим, я думаю, мы что-нибудь придумаем. В отличие от многого другого.
И я заметила, что даже такое минимальное и опосредованное столкновения с барьерами общества вызывает вполне реальное чувство – когда любое самое простое проявление свободы приводит к неудобству. Нашему и всех вокруг. И вспомнила о том, что свобода вообще – неудобна. Но обычно это не так наглядно и осязаемо, не вторгается в повседневную жизнь, а извлекается из неё путём размышлений. А здесь от таких простых вещей оказывается рукой подать до моего собственного образа свободы, близкого к тому, который про «держаться за воздух», синицу в небе – вот это всё, страшное и неудобное. А тут – лифтёр.
Но в сфере отношений человек – человек рассуждать о свободе вообще очень сложно. Чьё-то неудобство, необходимое для твоей свободы – это, может быть, немалая часть свободы этого кого-то. Слишком сложно, слишком много взаимосвязей. Не предмет для юридического регулирования. Куда больше определённости с теми субъектами, у которых своей собственной свободы и соответствующего чувства как такового нет: юридические лица, органы власти, да и общество в целом. Вот о соотношении свободы человека и удобства государственных органов – та правовая позиция, о которой я хочу рассказать.
Речь идёт о разрешении Конституционным Судом вопроса: что именно можно считать допустимым основанием для ограничения конституционных прав и свобод человека, – с выводом о том, что одна только «рациональная организация деятельности органов власти» таким основанием быть не может. Причём то, что Конституционный Суд так изысканно называет «рациональной организацией деятельности» – на самом деле, это и есть не что иное, как удобство. Это значит платить лифтёру меньше и отпускать его пораньше. Вообще, поиск «баланса» ценностей, соразмерности ограничений прав и свобод человека – одна их важных задач суда и часто является основным вопросом высших национальных и международных судов, много интересных примеров есть в практике Европейского Суда по правам человека. В таких делах суды выступают в качестве «весов», на которых взвешиваются различные ценности, с учётом исторических и социальных условий. В случае добросовестного и беспристрастного подхода это весьма сложная работа, поскольку все ценности – «ценны» по определению, а разница между ними подчас может быть определена только аптекарскими весами.
Но в отношении удобства органов власти, к счастью, всё куда проще: удобство, «рациональная организация» – всё это не может быть основанием для ограничения конституционных прав и свобод человека. Так, в деле о запрете гражданину оформить загранпаспорт (и, соответственно, реализовать своё право на выезд из страны) по месту фактического пребывания Конституционный Суд постановил, что «рациональная организация деятельности» органов внутренних дел (которым, конечно, удобнее, чтобы все документы оформлялись «по месту регистрации») не может быть основанием для ограничения конституционного права (Постановление от 15.01.1998 N 2-П). В другом решении возник вопрос о правомерности отказа прокуратуры гражданину ознакомиться с документами проверки в связи со сносом его жилого дома (даже здесь, в сухом изложении «обстоятельств дела», уже мелькает хвост Левиафана!). Но Конституционный Суд признал – удивительно и прекрасно, – что даже цели рациональной организации деятельности органов прокуратуры не могут служить основанием для ограничения прав и свобод человека (Постановление от 18.02.2000 N 3-П). И ещё одно решение, особенно дорогое мне ¬–¬ по делу, касающемуся свободы собраний. Оспаривалась правовая ситуация, при которой организаторы публичного мероприятия не могли исполнить требования закона о сроках подачи уведомления на шествие из-за «новогодних каникул» органов власти. И Суд решил, что такое ограничение является неправомерным, что законный отдых сотрудников «Комитета по вопросам законности, правопорядка и безопасности» Санкт-Петербурга не может быть основанием для ограничения свободы мирных собраний в определённую дату, как это неоднократно происходило в течение нескольких лет (Постановление от 13.05.2014 N 14-П).
Такая вот небольшая теоретическая победа свободы над удобством. Но в большинстве случаев на практике, к сожалению, происходит наоборот. Особенно явно то, как «удобство» приводит к несвободе, можно наблюдать в психоневрологических интернатах (ПНИ). Их существование вообще – это само по себе когда-то признанный самым «удобным» для общества вариант «устройства» людей с инвалидностью. А менять что-то, даже давно устаревшее – это всегда очень неудобно.
Для тех, кто живёт в таких учреждениях, часто мир ограничивается территорией интерната, и буквально каждый шаг зависит от решений сотрудников. К примеру, если тебя по каким-то причинам невзлюбят, то все – от санитарки до директора – будут иметь массу возможностей это продемонстрировать. Решения сотрудников интерната для человека, живущего в таком учреждении, почти всегда имеют фактически значение, равное значению решения органа публичной власти, выходят далеко за рамки решения просто учреждения, юридического лица. Одно дело, когда, к примеру, вы приходите в магазин, а он закрылся раньше обычного, и вам придётся идти в тот, который дальше от дома, и совсем другое – когда лифтёр ушёл, поэтому вы не можете никуда выйти, когда фактически вы лишены свободы без всякого решения суда. Поэтому приведённые правовые позиции, как мне кажется, вполне применимы для понимания ситуации с нарушениями прав людей в ПНИ.
Ограничения прав в интернатах часто даже не воспринимаются чем-то ненормальным, требующим какого-то объяснения. И большинство ограничений базовых прав и свобод происходит не из-за чьей-то злой воли, а именно из соображений удобства, «рациональной организации деятельности» – так, как это видится администрации. Удобно просто запретить выходить из интерната, ограничив свободу перемещения человека, удобно не дать человеку возможности пожаловаться, удобно давать те препараты, которые делают человека «удобным» для персонала, удобно установить «режим» и требовать его выполнения, удобно иметь широкие возможности для наказания за «неудобное» поведение: закрывать в карцер, переводить на «закрытое» отделение, отправлять в психиатрическую больницу. И ещё много других «удобно», которые делают это противоречие со свободой и уважением человеческой личности неразрешимым.
Видимо, только отказ, на уровне общества, от этого принципа удобства во всех случаях, когда речь идёт о свободе человека, может что-то изменить. Решить раз и навсегда, что свобода личности человека – хотя бы очень большая ценность. Даже – неудобная свобода.
«Неудобная» свобода
Лирико-юридическая заметка
Хочу рассказать об одной из моих любимых правовых позиций Конституционного Суда РФ – так, как рассказывают о любимой книге или, например, фильме. И примерно с такими же целями. Потому что эта правовая позиция имеет не много отношения к реальности, что делает такое сравнение ещё более уместным.
Но сначала лирическое вступление.
Утро субботы или воскресенья, я просыпаюсь от будильника, чтобы поехать к своему другу в интернат. Мы договорились погулять и посидеть в кафе. Ужасно неудобно вставать по будильнику в выходной – но что делать, ехать далеко. Расписание электричек очень неудобное, поэтому я сажусь на маршрутку. И, конечно, попадаю в пробку, потому что когда много людей хотят примерно одного и того же, например, ехать в одном направлении – всем получается неудобно.
В итоге я приезжаю позже, чем хотела, но всё-таки приезжаю. Мне неудобно, что я опоздала, но мой друг всё равно рад мне. Когда мы отпрашиваемся у медсестры, она говорит, что нам нужно вернуться до четырёх часов, потому что лифтёр заканчивает сегодня работу раньше, чем обычно. А поскольку мой друг передвигается на коляске, другого способа вернуться в свою комнату, кроме лифта, у него нет. Лифтёр уходит, лифт выключают – всё. Солнце скроется, муравейник закроется (хотя солнце в четыре часа летом ещё светит вовсю!). Те, кто ходят, если их вообще отпускают, могут подняться по лестнице. А раз ты на коляске – ты зависишь от графика работы лифтёра, от того, что он договорился уйти пораньше, от того, как он к тебе относится (согласится ли немного подождать), от того, когда приедет твой друг (и приедет ли вообще). Короче говоря, от того, как удобнее всем, кроме тебя.
Мы расстроились, потому что уже не успевали поехать куда-то, где можно найти кафе. Поэтому пошли просто погулять (на самом деле, конечно, я пошла, а мой друг – поехал, и даже не так: я пошла и повезла своего друга гулять. Но я знаю, что правильно говорить «мы пошли», поэтому даже про себя произношу так. Хотя для меня это неудобно – так говорить, поскольку я люблю, чтобы слова по возможности больше соотносились с тем, что происходит). Мы всё равно отлично провели время, устроили пикник на обочине: купили сок, стаканчики и грелись на редком для местного лета солнце…
А потом ещё мы собирались в кино. Но те фильмы, которые мы выбирали, в ближайшем кинотеатре показывали только вечером. Это было неудобно, потому что лифтёр. А ехать куда-то далеко – неудобно мне. Поэтому мой друг так до сих пор и не сходил в кино. Но с этим, я думаю, мы что-нибудь придумаем. В отличие от многого другого.
И я заметила, что даже такое минимальное и опосредованное столкновения с барьерами общества вызывает вполне реальное чувство – когда любое самое простое проявление свободы приводит к неудобству. Нашему и всех вокруг. И вспомнила о том, что свобода вообще – неудобна. Но обычно это не так наглядно и осязаемо, не вторгается в повседневную жизнь, а извлекается из неё путём размышлений. А здесь от таких простых вещей оказывается рукой подать до моего собственного образа свободы, близкого к тому, который про «держаться за воздух», синицу в небе – вот это всё, страшное и неудобное. А тут – лифтёр.
Но в сфере отношений человек – человек рассуждать о свободе вообще очень сложно. Чьё-то неудобство, необходимое для твоей свободы – это, может быть, немалая часть свободы этого кого-то. Слишком сложно, слишком много взаимосвязей. Не предмет для юридического регулирования. Куда больше определённости с теми субъектами, у которых своей собственной свободы и соответствующего чувства как такового нет: юридические лица, органы власти, да и общество в целом. Вот о соотношении свободы человека и удобства государственных органов – та правовая позиция, о которой я хочу рассказать.
Речь идёт о разрешении Конституционным Судом вопроса: что именно можно считать допустимым основанием для ограничения конституционных прав и свобод человека, – с выводом о том, что одна только «рациональная организация деятельности органов власти» таким основанием быть не может. Причём то, что Конституционный Суд так изысканно называет «рациональной организацией деятельности» – на самом деле, это и есть не что иное, как удобство. Это значит платить лифтёру меньше и отпускать его пораньше. Вообще, поиск «баланса» ценностей, соразмерности ограничений прав и свобод человека – одна их важных задач суда и часто является основным вопросом высших национальных и международных судов, много интересных примеров есть в практике Европейского Суда по правам человека. В таких делах суды выступают в качестве «весов», на которых взвешиваются различные ценности, с учётом исторических и социальных условий. В случае добросовестного и беспристрастного подхода это весьма сложная работа, поскольку все ценности – «ценны» по определению, а разница между ними подчас может быть определена только аптекарскими весами.
Но в отношении удобства органов власти, к счастью, всё куда проще: удобство, «рациональная организация» – всё это не может быть основанием для ограничения конституционных прав и свобод человека. Так, в деле о запрете гражданину оформить загранпаспорт (и, соответственно, реализовать своё право на выезд из страны) по месту фактического пребывания Конституционный Суд постановил, что «рациональная организация деятельности» органов внутренних дел (которым, конечно, удобнее, чтобы все документы оформлялись «по месту регистрации») не может быть основанием для ограничения конституционного права (Постановление от 15.01.1998 N 2-П). В другом решении возник вопрос о правомерности отказа прокуратуры гражданину ознакомиться с документами проверки в связи со сносом его жилого дома (даже здесь, в сухом изложении «обстоятельств дела», уже мелькает хвост Левиафана!). Но Конституционный Суд признал – удивительно и прекрасно, – что даже цели рациональной организации деятельности органов прокуратуры не могут служить основанием для ограничения прав и свобод человека (Постановление от 18.02.2000 N 3-П). И ещё одно решение, особенно дорогое мне ¬–¬ по делу, касающемуся свободы собраний. Оспаривалась правовая ситуация, при которой организаторы публичного мероприятия не могли исполнить требования закона о сроках подачи уведомления на шествие из-за «новогодних каникул» органов власти. И Суд решил, что такое ограничение является неправомерным, что законный отдых сотрудников «Комитета по вопросам законности, правопорядка и безопасности» Санкт-Петербурга не может быть основанием для ограничения свободы мирных собраний в определённую дату, как это неоднократно происходило в течение нескольких лет (Постановление от 13.05.2014 N 14-П).
Такая вот небольшая теоретическая победа свободы над удобством. Но в большинстве случаев на практике, к сожалению, происходит наоборот. Особенно явно то, как «удобство» приводит к несвободе, можно наблюдать в психоневрологических интернатах (ПНИ). Их существование вообще – это само по себе когда-то признанный самым «удобным» для общества вариант «устройства» людей с инвалидностью. А менять что-то, даже давно устаревшее – это всегда очень неудобно.
Для тех, кто живёт в таких учреждениях, часто мир ограничивается территорией интерната, и буквально каждый шаг зависит от решений сотрудников. К примеру, если тебя по каким-то причинам невзлюбят, то все – от санитарки до директора – будут иметь массу возможностей это продемонстрировать. Решения сотрудников интерната для человека, живущего в таком учреждении, почти всегда имеют фактически значение, равное значению решения органа публичной власти, выходят далеко за рамки решения просто учреждения, юридического лица. Одно дело, когда, к примеру, вы приходите в магазин, а он закрылся раньше обычного, и вам придётся идти в тот, который дальше от дома, и совсем другое – когда лифтёр ушёл, поэтому вы не можете никуда выйти, когда фактически вы лишены свободы без всякого решения суда. Поэтому приведённые правовые позиции, как мне кажется, вполне применимы для понимания ситуации с нарушениями прав людей в ПНИ.
Ограничения прав в интернатах часто даже не воспринимаются чем-то ненормальным, требующим какого-то объяснения. И большинство ограничений базовых прав и свобод происходит не из-за чьей-то злой воли, а именно из соображений удобства, «рациональной организации деятельности» – так, как это видится администрации. Удобно просто запретить выходить из интерната, ограничив свободу перемещения человека, удобно не дать человеку возможности пожаловаться, удобно давать те препараты, которые делают человека «удобным» для персонала, удобно установить «режим» и требовать его выполнения, удобно иметь широкие возможности для наказания за «неудобное» поведение: закрывать в карцер, переводить на «закрытое» отделение, отправлять в психиатрическую больницу. И ещё много других «удобно», которые делают это противоречие со свободой и уважением человеческой личности неразрешимым.
Видимо, только отказ, на уровне общества, от этого принципа удобства во всех случаях, когда речь идёт о свободе человека, может что-то изменить. Решить раз и навсегда, что свобода личности человека – хотя бы очень большая ценность. Даже – неудобная свобода.
A bit of legal sentimentalism :)
"Inconvenient" freedom
Lyric and legal note
I would like to tell you about one of my favorite legal positions of the Constitutional Court of the Russian Federation - the way they talk about a favorite book or, for example, a film. And with about the same goals. Because this legal position has little to do with reality, which makes such a comparison even more appropriate.
But first, a lyrical introduction.
Saturday or Sunday morning, I wake up from the alarm to go to my friend's boarding school. We agreed to take a walk and sit in a cafe. It is terribly inconvenient to get up on an alarm clock on a weekend - but what to do, to go far. The train schedule is very inconvenient, so I take a minibus. And, of course, I get stuck in a traffic jam, because when a lot of people want about the same thing, for example, to go in the same direction, everyone gets uncomfortable.
As a result, I arrive later than I wanted, but still I come. I am uncomfortable that I was late, but my friend is still glad of me. When we ask the nurse to take time off, she says we need to be back before four o'clock, because the elevator finishes work earlier than usual today. And since my friend uses a wheelchair, he has no other way to return to his room than the elevator. The elevator leaves, the elevator is turned off - that's it. The sun will disappear, the anthill will close (although the sun is still shining at four o'clock in summer!). Those who walk, if released at all, can climb the stairs. And since you are in a wheelchair, you depend on the elevator operator's work schedule, on the fact that he agreed to leave early, on how he treats you (whether he agrees to wait a little), on when your friend will arrive (and whether he will come at all) ... In short, it depends on how comfortable it is for everyone except you.
We were upset because we didn't have time to go somewhere where we could find a cafe. So we just went for a walk (in fact, of course, I went, and my friend went, and not even like that: I went and took my friend for a walk. But I know that it’s right to say “we went,” so I even say to myself Although it is inconvenient for me to say so, because I like the words to relate as much as possible to what is happening). We still had a great time, had a picnic on the sidelines: bought juice, glasses and basked in the sun, rare for the local summer ...
And then we were going to the movies. But those films that we chose were shown in the nearest cinema only in the evening. It was inconvenient because of the elevator. And to go somewhere far away is inconvenient for me. Therefore, my friend still has not gone to the cinema. But with this, I think we’ll come up with something. Unlike many other things.
And I noticed that even such a minimal and indirect collision with the barriers of society causes a very real feeling - when any simple manifestation of freedom leads to inconvenience. Ours and everyone around. And I remembered that freedom in general is inconvenient. But usually it is not so clear and tangible, does not intrude into everyday life, but is extracted from it through reflection. And here, from such simple things it turns out to be a stone's throw to my own image of freedom, close to the one about "holding on to the air," a tit in the sky - that's all, terrible and uncomfortable. And here - the elevator.
But in the sphere of human-human relations, it is generally very difficult to talk about freedom. Someone's inconvenience necessary for your freedom is, perhaps, a considerable part of that someone's freedom. Too complicated, too many connections. Not subject to legal regulation. There is much more certainty with those subjects who do not have their own freedom and the corresponding feeling as such: legal entities, authorities, and society as a whole. This is the legal position that I want to talk about about the relationship between human freedom and the convenience of state bodies.
We are talking about the resolution by the Constitutional Court of the question: what exactly can be considered an admissible basis for limiting constitutional human rights and freedoms, with the conclusion that “rational organization of the activities of the authorities” alone cannot be such a basis. Moreover, what the Constitutional Court so exquisitely calls "rational organization of activity" is in fact nothing more than convenience. This means paying the lifter less and letting him go early. In general, the search for a "balance" of values, proportionality of restrictions on human rights and freedoms is one of the important tasks of the court and is often the main issue of the highest national and international courts; there are many interesting examples in the practice of the European Court of Human Rights. In such cases, the courts act as "scales" on which different values are weighed, taking into account historical and social conditions. In the case of a conscientious and impartial approach, this is a very difficult job, since all values are "valuable" by definition, and the difference between them can sometimes be determined only by pharmaceutical scales.
But with regard to the convenience of the authorities, fortunately, everything is much simpler:
"Inconvenient" freedom
Lyric and legal note
I would like to tell you about one of my favorite legal positions of the Constitutional Court of the Russian Federation - the way they talk about a favorite book or, for example, a film. And with about the same goals. Because this legal position has little to do with reality, which makes such a comparison even more appropriate.
But first, a lyrical introduction.
Saturday or Sunday morning, I wake up from the alarm to go to my friend's boarding school. We agreed to take a walk and sit in a cafe. It is terribly inconvenient to get up on an alarm clock on a weekend - but what to do, to go far. The train schedule is very inconvenient, so I take a minibus. And, of course, I get stuck in a traffic jam, because when a lot of people want about the same thing, for example, to go in the same direction, everyone gets uncomfortable.
As a result, I arrive later than I wanted, but still I come. I am uncomfortable that I was late, but my friend is still glad of me. When we ask the nurse to take time off, she says we need to be back before four o'clock, because the elevator finishes work earlier than usual today. And since my friend uses a wheelchair, he has no other way to return to his room than the elevator. The elevator leaves, the elevator is turned off - that's it. The sun will disappear, the anthill will close (although the sun is still shining at four o'clock in summer!). Those who walk, if released at all, can climb the stairs. And since you are in a wheelchair, you depend on the elevator operator's work schedule, on the fact that he agreed to leave early, on how he treats you (whether he agrees to wait a little), on when your friend will arrive (and whether he will come at all) ... In short, it depends on how comfortable it is for everyone except you.
We were upset because we didn't have time to go somewhere where we could find a cafe. So we just went for a walk (in fact, of course, I went, and my friend went, and not even like that: I went and took my friend for a walk. But I know that it’s right to say “we went,” so I even say to myself Although it is inconvenient for me to say so, because I like the words to relate as much as possible to what is happening). We still had a great time, had a picnic on the sidelines: bought juice, glasses and basked in the sun, rare for the local summer ...
And then we were going to the movies. But those films that we chose were shown in the nearest cinema only in the evening. It was inconvenient because of the elevator. And to go somewhere far away is inconvenient for me. Therefore, my friend still has not gone to the cinema. But with this, I think we’ll come up with something. Unlike many other things.
And I noticed that even such a minimal and indirect collision with the barriers of society causes a very real feeling - when any simple manifestation of freedom leads to inconvenience. Ours and everyone around. And I remembered that freedom in general is inconvenient. But usually it is not so clear and tangible, does not intrude into everyday life, but is extracted from it through reflection. And here, from such simple things it turns out to be a stone's throw to my own image of freedom, close to the one about "holding on to the air," a tit in the sky - that's all, terrible and uncomfortable. And here - the elevator.
But in the sphere of human-human relations, it is generally very difficult to talk about freedom. Someone's inconvenience necessary for your freedom is, perhaps, a considerable part of that someone's freedom. Too complicated, too many connections. Not subject to legal regulation. There is much more certainty with those subjects who do not have their own freedom and the corresponding feeling as such: legal entities, authorities, and society as a whole. This is the legal position that I want to talk about about the relationship between human freedom and the convenience of state bodies.
We are talking about the resolution by the Constitutional Court of the question: what exactly can be considered an admissible basis for limiting constitutional human rights and freedoms, with the conclusion that “rational organization of the activities of the authorities” alone cannot be such a basis. Moreover, what the Constitutional Court so exquisitely calls "rational organization of activity" is in fact nothing more than convenience. This means paying the lifter less and letting him go early. In general, the search for a "balance" of values, proportionality of restrictions on human rights and freedoms is one of the important tasks of the court and is often the main issue of the highest national and international courts; there are many interesting examples in the practice of the European Court of Human Rights. In such cases, the courts act as "scales" on which different values are weighed, taking into account historical and social conditions. In the case of a conscientious and impartial approach, this is a very difficult job, since all values are "valuable" by definition, and the difference between them can sometimes be determined only by pharmaceutical scales.
But with regard to the convenience of the authorities, fortunately, everything is much simpler:
У записи 13 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Аня Удьярова
