Они выбрали Россию: Истории из жизни иностранцев в РФ
Ганс, 11 лет, немец. Не хочу быть "немцем"!
Сама игра в войну меня покоробила и даже испугала. То, что русские дети в неё увлечённо играют, я видела даже из окна нашего нового дома в большом саду на окраине. Мне казалось диким, что мальчики 10-12 лет могут с таким азартом играть в убийство. Я даже поговорила об этом с классной руководительницей Ганса, но она совершенно неожиданно, внимательно меня выслушав, спросила, играете ли Ганс в компьютерные игры со стрельбой и знаю ли я, что там показывают на экране? Я смутилась и не нашлась с ответом. Дома, я имею в виду, в Германии, я была не очень довольна тем, что он много сидит за такими игрушками, но так его по крайней мере не тянуло на улицу, и я могла быть за него спокойна. Кроме того, компьютерная игра — это ведь не реальность, а тут всё происходит с живыми детьми, разве нет? Я даже хотела это сказать, но вдруг остро ощутила свою неправоту, для которой у меня тоже не нашлось слов. Классная руководительница смотрела на меня очень внимательно, но по-доброму, и потом сказал мягко и доверительно: "Послушайте, вам тут будет непривычно, поймите. Но ваш сын — не вы, он мальчик, и, если вы не станете ему мешать расти, как здешние дети, то с ним не произойдёт ничего плохого — разве что тоже только непривычное. А на самом деле плохие вещи, я думаю, одинаковы и у нас, и в Германии." Мне показалось, что это мудрые слова, и я немного успокоилась.
Раньше сын никогда не играл в войну и даже не держал в руках игрушечного оружия. Надо сказать, он не часто просил у меня какие-то подарки, довольствуясь тем, что покупала ему я или что он сам покупал на карманные деньги. Но тут он очень настойчиво стал просить у меня игрушечный автомат, потому что ему не нравится играть чужими, хотя ему даёт оружие один мальчик, который ему очень нравится — он назвал мальчика, и я заранее этого нового друга невзлюбила. Но отказывать не хотелось, тем более, что, посидев с самого начала над расчётами, я поняла поразительную вещь: жизнь в России — дешевле, чем у нас, просто очень непривычен её внешний антураж и какая-то беспечность и непричёсанность. В майские выходные (их тут несколько) мы пошли за покупками; новый друг Ганса присоединился к нам, и я вынуждена была изменить своё мнение о нём, хотя и не сразу, потому что он явился босиком, и на улице, идя рядом с мальчиками, я была натянута, как струна — мне казалось каждую секунду, что сейчас нас просто задержат, и мне придётся объяснять, что я не мать этого мальчика. Но несмотря на его внешний вид, он оказался очень воспитанным и культурным. Кроме того, в Австралии я видела, что многие дети тоже ходят примерно в таком виде.
Покупка производилась со знанием дела, с обсуждением оружия и даже его примеркой. Я чувствовала себя главарём банды. В конце концов мы купили какой-то пистолет (мальчики его называли, но я забыла) и автомат, в точности такой, какими пользовались наши, немецкие солдаты в последнюю Мировую войну. Теперь мой сын был вооружён и мог принимать участие в боевых действиях.
Уже позже я узнала, что сами боевые действия ему доставили сперва немало огорчений. Дело в том, что у русских детей есть традиция делиться в такой игре на команды с названиями настоящих народов — как правило, тех, с которыми русские воевали. И, конечно, почётным считается быть "русским", из-за раздела на команды даже возникают драки. После того, как Ганс принёс в игру своё новое оружие такого характерного вида — его тут же записали в "немцы". В смысле, в гитлеровские нацисты, чего он, разумеется, не хотел.
Ему возражали, причём с точки зрения логики вполне резонно: "Почему не хочешь, ты же немец!" "Но я не такой немец!" — вопил мой несчастный сын. Он уже успел посмотреть по телевидению несколько очень неприятных фильмов и, хотя я понимаю, что показанное там — правда, и мы на самом деле виноваты, но мальчику одиннадцати лет объяснить это трудно: "таким" немцем он быть наотрез отказывался.
Выручил Ганса, да и всю игру, тот самый мальчик, новый друг моего сына. Я передаю его слова так, как мне их передал Ганс — видимо, дословно: "Тогда знаете что?! Будем все вместе воевать против американцев!"
Это совершенно безумная страна. Но мне тут нравится, и моему мальчику тоже.
Ганс, 11 лет, немец. Не хочу быть "немцем"!
Сама игра в войну меня покоробила и даже испугала. То, что русские дети в неё увлечённо играют, я видела даже из окна нашего нового дома в большом саду на окраине. Мне казалось диким, что мальчики 10-12 лет могут с таким азартом играть в убийство. Я даже поговорила об этом с классной руководительницей Ганса, но она совершенно неожиданно, внимательно меня выслушав, спросила, играете ли Ганс в компьютерные игры со стрельбой и знаю ли я, что там показывают на экране? Я смутилась и не нашлась с ответом. Дома, я имею в виду, в Германии, я была не очень довольна тем, что он много сидит за такими игрушками, но так его по крайней мере не тянуло на улицу, и я могла быть за него спокойна. Кроме того, компьютерная игра — это ведь не реальность, а тут всё происходит с живыми детьми, разве нет? Я даже хотела это сказать, но вдруг остро ощутила свою неправоту, для которой у меня тоже не нашлось слов. Классная руководительница смотрела на меня очень внимательно, но по-доброму, и потом сказал мягко и доверительно: "Послушайте, вам тут будет непривычно, поймите. Но ваш сын — не вы, он мальчик, и, если вы не станете ему мешать расти, как здешние дети, то с ним не произойдёт ничего плохого — разве что тоже только непривычное. А на самом деле плохие вещи, я думаю, одинаковы и у нас, и в Германии." Мне показалось, что это мудрые слова, и я немного успокоилась.
Раньше сын никогда не играл в войну и даже не держал в руках игрушечного оружия. Надо сказать, он не часто просил у меня какие-то подарки, довольствуясь тем, что покупала ему я или что он сам покупал на карманные деньги. Но тут он очень настойчиво стал просить у меня игрушечный автомат, потому что ему не нравится играть чужими, хотя ему даёт оружие один мальчик, который ему очень нравится — он назвал мальчика, и я заранее этого нового друга невзлюбила. Но отказывать не хотелось, тем более, что, посидев с самого начала над расчётами, я поняла поразительную вещь: жизнь в России — дешевле, чем у нас, просто очень непривычен её внешний антураж и какая-то беспечность и непричёсанность. В майские выходные (их тут несколько) мы пошли за покупками; новый друг Ганса присоединился к нам, и я вынуждена была изменить своё мнение о нём, хотя и не сразу, потому что он явился босиком, и на улице, идя рядом с мальчиками, я была натянута, как струна — мне казалось каждую секунду, что сейчас нас просто задержат, и мне придётся объяснять, что я не мать этого мальчика. Но несмотря на его внешний вид, он оказался очень воспитанным и культурным. Кроме того, в Австралии я видела, что многие дети тоже ходят примерно в таком виде.
Покупка производилась со знанием дела, с обсуждением оружия и даже его примеркой. Я чувствовала себя главарём банды. В конце концов мы купили какой-то пистолет (мальчики его называли, но я забыла) и автомат, в точности такой, какими пользовались наши, немецкие солдаты в последнюю Мировую войну. Теперь мой сын был вооружён и мог принимать участие в боевых действиях.
Уже позже я узнала, что сами боевые действия ему доставили сперва немало огорчений. Дело в том, что у русских детей есть традиция делиться в такой игре на команды с названиями настоящих народов — как правило, тех, с которыми русские воевали. И, конечно, почётным считается быть "русским", из-за раздела на команды даже возникают драки. После того, как Ганс принёс в игру своё новое оружие такого характерного вида — его тут же записали в "немцы". В смысле, в гитлеровские нацисты, чего он, разумеется, не хотел.
Ему возражали, причём с точки зрения логики вполне резонно: "Почему не хочешь, ты же немец!" "Но я не такой немец!" — вопил мой несчастный сын. Он уже успел посмотреть по телевидению несколько очень неприятных фильмов и, хотя я понимаю, что показанное там — правда, и мы на самом деле виноваты, но мальчику одиннадцати лет объяснить это трудно: "таким" немцем он быть наотрез отказывался.
Выручил Ганса, да и всю игру, тот самый мальчик, новый друг моего сына. Я передаю его слова так, как мне их передал Ганс — видимо, дословно: "Тогда знаете что?! Будем все вместе воевать против американцев!"
Это совершенно безумная страна. Но мне тут нравится, и моему мальчику тоже.
They chose Russia: Stories from the life of foreigners in the Russian Federation
Hans, 11 years old, German. I don't want to be "German"!
The very game of war warped me and even frightened me. The fact that Russian children are enthusiastically playing it, I saw even from the window of our new house in a large garden on the outskirts. It seemed to me wild that boys 10-12 years old could play murder with such passion. I even talked about it with Hans's class teacher, but she quite unexpectedly, after listening to me carefully, asked if Hans played computer games with shooting and if I knew what was shown on the screen? I was embarrassed and could not find an answer. At home, I mean, in Germany, I was not very happy with the fact that he sits behind such toys a lot, but at least that way he was not drawn to the street, and I could be calm for him. In addition, a computer game is not a reality, but here everything happens with living children, isn't it? I even wanted to say it, but suddenly I acutely felt that I was wrong, for which I also had no words. The class teacher looked at me very attentively, but kindly, and then said softly and confidentially: “Listen, it will be unusual for you here, understand. But your son is not you, he is a boy, and if you don’t interfere with his growth, as the local children, then nothing bad will happen to him - except perhaps only the unusual. But in fact, bad things, I think, are the same both here and in Germany. " It seemed to me that these are wise words, and I calmed down a little.
Previously, the son had never played war or even held a toy weapon in his hands. I must say that he did not often ask me for some gifts, being content with what I bought him or what he himself bought with pocket money. But then he very persistently began to ask me for a toy machine, because he does not like playing with strangers, although he is given a weapon by one boy who he really likes - he named the boy, and I disliked this new friend in advance. But I didn’t want to refuse, especially since after sitting from the very beginning over the calculations, I realized an amazing thing: life in Russia is cheaper than ours, its external surroundings and some kind of carelessness and unkemptness are simply very unusual. On the weekend in May (there are several of them here) we went shopping; Hans' new friend joined us, and I had to change my mind about him, although not immediately, because he appeared barefoot, and on the street, walking next to the boys, I was taut like a string - it seemed to me every second that now they will just detain us, and I will have to explain that I am not this boy's mother. But despite his appearance, he turned out to be very well-mannered and cultured. In addition, in Australia, I saw that many children also walk like this.
The purchase was made competently, with a discussion of the weapon and even its fitting. I felt like the leader of the gang. In the end, we bought some kind of pistol (the boys called it, but I forgot) and a machine gun, exactly the same one used by our German soldiers in the last World War. Now my son was armed and could take part in hostilities.
Later I learned that the fighting itself had caused him a lot of grief at first. The fact is that Russian children have a tradition of sharing in such a game into teams with the names of real peoples - as a rule, those with whom the Russians fought. And, of course, it is considered honorable to be "Russian", because of the division into teams, even fights arise. After Hans brought his new weapon of such a characteristic look into the game, he was immediately recorded as "Germans". I mean, the Hitlerite Nazis, which, of course, he didn't want.
They objected to him, and from the point of view of logic it is quite reasonable: "Why don't you want to, you're German!" "But I'm not that German!" - yelled my unfortunate son. He has already watched several very unpleasant films on television and, although I understand that what was shown there is true, and we are really to blame, it is difficult to explain it to a boy of eleven years: he flatly refused to be such a German.
Hans helped out, and the whole game, that same boy, my son's new friend. I convey his words as Hans conveyed them to me - apparently, literally: "Then you know what ?! Let's all fight against the Americans!"
This is a completely insane country. But I like it here, and so does my boy.
Hans, 11 years old, German. I don't want to be "German"!
The very game of war warped me and even frightened me. The fact that Russian children are enthusiastically playing it, I saw even from the window of our new house in a large garden on the outskirts. It seemed to me wild that boys 10-12 years old could play murder with such passion. I even talked about it with Hans's class teacher, but she quite unexpectedly, after listening to me carefully, asked if Hans played computer games with shooting and if I knew what was shown on the screen? I was embarrassed and could not find an answer. At home, I mean, in Germany, I was not very happy with the fact that he sits behind such toys a lot, but at least that way he was not drawn to the street, and I could be calm for him. In addition, a computer game is not a reality, but here everything happens with living children, isn't it? I even wanted to say it, but suddenly I acutely felt that I was wrong, for which I also had no words. The class teacher looked at me very attentively, but kindly, and then said softly and confidentially: “Listen, it will be unusual for you here, understand. But your son is not you, he is a boy, and if you don’t interfere with his growth, as the local children, then nothing bad will happen to him - except perhaps only the unusual. But in fact, bad things, I think, are the same both here and in Germany. " It seemed to me that these are wise words, and I calmed down a little.
Previously, the son had never played war or even held a toy weapon in his hands. I must say that he did not often ask me for some gifts, being content with what I bought him or what he himself bought with pocket money. But then he very persistently began to ask me for a toy machine, because he does not like playing with strangers, although he is given a weapon by one boy who he really likes - he named the boy, and I disliked this new friend in advance. But I didn’t want to refuse, especially since after sitting from the very beginning over the calculations, I realized an amazing thing: life in Russia is cheaper than ours, its external surroundings and some kind of carelessness and unkemptness are simply very unusual. On the weekend in May (there are several of them here) we went shopping; Hans' new friend joined us, and I had to change my mind about him, although not immediately, because he appeared barefoot, and on the street, walking next to the boys, I was taut like a string - it seemed to me every second that now they will just detain us, and I will have to explain that I am not this boy's mother. But despite his appearance, he turned out to be very well-mannered and cultured. In addition, in Australia, I saw that many children also walk like this.
The purchase was made competently, with a discussion of the weapon and even its fitting. I felt like the leader of the gang. In the end, we bought some kind of pistol (the boys called it, but I forgot) and a machine gun, exactly the same one used by our German soldiers in the last World War. Now my son was armed and could take part in hostilities.
Later I learned that the fighting itself had caused him a lot of grief at first. The fact is that Russian children have a tradition of sharing in such a game into teams with the names of real peoples - as a rule, those with whom the Russians fought. And, of course, it is considered honorable to be "Russian", because of the division into teams, even fights arise. After Hans brought his new weapon of such a characteristic look into the game, he was immediately recorded as "Germans". I mean, the Hitlerite Nazis, which, of course, he didn't want.
They objected to him, and from the point of view of logic it is quite reasonable: "Why don't you want to, you're German!" "But I'm not that German!" - yelled my unfortunate son. He has already watched several very unpleasant films on television and, although I understand that what was shown there is true, and we are really to blame, it is difficult to explain it to a boy of eleven years: he flatly refused to be such a German.
Hans helped out, and the whole game, that same boy, my son's new friend. I convey his words as Hans conveyed them to me - apparently, literally: "Then you know what ?! Let's all fight against the Americans!"
This is a completely insane country. But I like it here, and so does my boy.
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Фёдор Глазунов
![Мария Карпушева [Рыжая]](https://pp.userapi.com/c604620/v604620928/3322f/KQv6SujfbG8.jpg "Мария Карпушева [Рыжая]")
