Режиссер Семён Винокур:
И СНОВА О ЛЮБВИ
И снова о Маут и фильме «Встретимся».
У Маут была близкая подруга в лагере. Звали ее Зденечка.
Они вместе учились, вместе их везли в лагерь, вместе они голодали, мечтали, грустили, радовались…
Маут показала мне групповую фотографию – маленькая, глазастая девочка сидит внизу, скромно, с краю, Зденечка.
Отправили её в Освенцим, как и всех, навсегда.
Казалось бы, конец истории…
Но нет.
Решаем мы с Маут, что поедем в Освенцим. Никогда она там не была и всегда хотела поехать. С нами ей спокойнее. Едем.
Прибываем туда. Музей, со зловещей историей. Я никогда здесь не был. Встречает нас заместитель директора и говорит, что можно, как в музее, ходить и разглядывать экспонаты, которые за стеклом, а
можно (за особые деньги, уже не помню, какие) сразу за витрину попасть, например, туда, где чемоданы в кучу свалены. Увидеть их прямо, вживую и снять реально.
Маут говорит, что, конечно, лучше к ним подойти, к чемоданам.
Мы платим и ведут нас за витрину.
Идем какими-то узкими коридорами, где-то надо привстать, где-то пригнуться. Ощущение, что ведут нас через кулисы к сцене.
Пригибаемся, выходим… прямо к чемоданам.
Горы чемоданов. Горы!.. И запах такой стоит… Запах горя.
И мы пробираемся через это горе. И тут я делаю ошибку, я оператора пропускаю вперед, а сам иду за ним. Ну, а Маут за нами, соответственно.
Как это случилось – не знаю. Я смотрел под ноги, чтобы не упасть.
Везде чемоданы, проход между ними узкий…
И на ходу я чуть повернулся. И краем глаза увидел Маут...
Она стояла застывшая, как птичка. И взгляд ее был – перед собой.
Не знаю, сколько это длилось.
Может, минуту, может, две, а может, одно мгновение…
И вот я вижу, она приподнимает голову, вся вытягивается вперед, взмахивает рукой… и кричит! - Зде-е-е-енечка-а-а!
Я еще не понимаю, в чем дело. Иржи начинает разворачивать камеру. Он разворачивает ее на крик Маут. Страшно медленно, так мне кажется, как в замедленной съемке.
– Зде-нечка-а-а-а! – кричит Маут еще раз, но уже тише. – Зденечка-а-а…
Это Иржи успевает снять.
Маут смотрит на чемоданы.
И я вижу, о господи! я вижу во всей чудовищной горе чемоданов, на самом видном месте, прямо перед Маут чемоданчик Зденечки. Так на нем и написано: «Зденечка Бергер»… и адрес.
Тишина просто оглушающая, невозможная. Маут застыла с вытянутой рукой. А Иржи снимает. Он снимает сцену, которую никто не строил, не режиссировал, потому что, кто мог ожидать, что так оно все выйдет. Что из десятков тысяч, нет, сотен тысяч чемоданов, этот будет стоять на самом видном месте. Чемодан Зденечки. Которую сразу отправили в газовую камеру. А чемодан остался…
Нет, не страдал я, что такую сцену не сняли.
Больше волновался за Маут. Она повернулась и пошла обратно, я за ней, ничего не спрашиваю, боюсь за нее.
Она вышла, повернулась ко мне, вытерла слезы и сказала, - Как я вам всем благодарна за такой подарок. Я опешил, - «ничего себе подарок, такое переживание». А она мне говорит, - Теперь она ко мне вернулась, моя Зденечка, теперь я могу спокойно жить, мы увиделись.
И СНОВА О ЛЮБВИ
И снова о Маут и фильме «Встретимся».
У Маут была близкая подруга в лагере. Звали ее Зденечка.
Они вместе учились, вместе их везли в лагерь, вместе они голодали, мечтали, грустили, радовались…
Маут показала мне групповую фотографию – маленькая, глазастая девочка сидит внизу, скромно, с краю, Зденечка.
Отправили её в Освенцим, как и всех, навсегда.
Казалось бы, конец истории…
Но нет.
Решаем мы с Маут, что поедем в Освенцим. Никогда она там не была и всегда хотела поехать. С нами ей спокойнее. Едем.
Прибываем туда. Музей, со зловещей историей. Я никогда здесь не был. Встречает нас заместитель директора и говорит, что можно, как в музее, ходить и разглядывать экспонаты, которые за стеклом, а
можно (за особые деньги, уже не помню, какие) сразу за витрину попасть, например, туда, где чемоданы в кучу свалены. Увидеть их прямо, вживую и снять реально.
Маут говорит, что, конечно, лучше к ним подойти, к чемоданам.
Мы платим и ведут нас за витрину.
Идем какими-то узкими коридорами, где-то надо привстать, где-то пригнуться. Ощущение, что ведут нас через кулисы к сцене.
Пригибаемся, выходим… прямо к чемоданам.
Горы чемоданов. Горы!.. И запах такой стоит… Запах горя.
И мы пробираемся через это горе. И тут я делаю ошибку, я оператора пропускаю вперед, а сам иду за ним. Ну, а Маут за нами, соответственно.
Как это случилось – не знаю. Я смотрел под ноги, чтобы не упасть.
Везде чемоданы, проход между ними узкий…
И на ходу я чуть повернулся. И краем глаза увидел Маут...
Она стояла застывшая, как птичка. И взгляд ее был – перед собой.
Не знаю, сколько это длилось.
Может, минуту, может, две, а может, одно мгновение…
И вот я вижу, она приподнимает голову, вся вытягивается вперед, взмахивает рукой… и кричит! - Зде-е-е-енечка-а-а!
Я еще не понимаю, в чем дело. Иржи начинает разворачивать камеру. Он разворачивает ее на крик Маут. Страшно медленно, так мне кажется, как в замедленной съемке.
– Зде-нечка-а-а-а! – кричит Маут еще раз, но уже тише. – Зденечка-а-а…
Это Иржи успевает снять.
Маут смотрит на чемоданы.
И я вижу, о господи! я вижу во всей чудовищной горе чемоданов, на самом видном месте, прямо перед Маут чемоданчик Зденечки. Так на нем и написано: «Зденечка Бергер»… и адрес.
Тишина просто оглушающая, невозможная. Маут застыла с вытянутой рукой. А Иржи снимает. Он снимает сцену, которую никто не строил, не режиссировал, потому что, кто мог ожидать, что так оно все выйдет. Что из десятков тысяч, нет, сотен тысяч чемоданов, этот будет стоять на самом видном месте. Чемодан Зденечки. Которую сразу отправили в газовую камеру. А чемодан остался…
Нет, не страдал я, что такую сцену не сняли.
Больше волновался за Маут. Она повернулась и пошла обратно, я за ней, ничего не спрашиваю, боюсь за нее.
Она вышла, повернулась ко мне, вытерла слезы и сказала, - Как я вам всем благодарна за такой подарок. Я опешил, - «ничего себе подарок, такое переживание». А она мне говорит, - Теперь она ко мне вернулась, моя Зденечка, теперь я могу спокойно жить, мы увиделись.
Director Semyon Vinokur:
AND AGAIN ABOUT LOVE
And again about Maut and the movie "Meet Me".
Maut had a close friend at the camp. Her name was Zdenechka.
They studied together, together they were taken to the camp, together they starved, dreamed, were sad, rejoiced ...
Maut showed me a group photo of a small, big-eyed girl sitting downstairs, modestly, on the edge, Zdenechka.
They sent her to Auschwitz, like everyone else, forever.
It would seem that the end of the story ...
But no.
Maut and I decide that we will go to Auschwitz. She had never been there and always wanted to go. She's calmer with us. Let's go.
We arrive there. A museum with a sinister history. I've never been here. The deputy director meets us and says that you can, like in a museum, walk and look at the exhibits that are behind the glass, and
you can (for special money, I don't remember which ones) right behind the window, for example, where the suitcases are piled up in a pile. See them directly, live and shoot them really.
Maut says that, of course, it is better to approach them, to the suitcases.
We pay and lead us to the shop window.
We go by some narrow corridors, somewhere we have to stand up, somewhere we have to bend down. The feeling that leads us through the wings to the stage.
We bend down, go out ... straight to the suitcases.
Mountains of suitcases. Mountains! .. And the smell is worth ... The smell of grief.
And we make our way through this grief. And then I make a mistake, I let the operator go ahead, and I myself follow him. Well, Maut is after us, respectively.
I don’t know how it happened. I looked at my feet so as not to fall.
There are suitcases everywhere, the passage between them is narrow ...
And as I walked, I turned a little. And out of the corner of his eye Maut saw
She stood frozen like a bird. And her gaze was in front of her.
I don't know how long it lasted.
Maybe a minute, maybe two, maybe one moment ...
And now I see, she lifts her head, all stretches forward, waves her hand ... and screams! - Here-e-e-little-ah-ah!
I still don't understand what's the matter. Jiri starts to unfold the camera. He turns her around to scream Maut. Terribly slow, as it seems to me, like in slow motion.
- Someone-ah-ah-ah! Maut shouts again, but more quietly. - Zdenechka-ah ...
Jiri manages to remove this.
Maut looks at the suitcases.
And I see, oh Lord! I see in all the monstrous mountain of suitcases, in the most conspicuous place, right in front of Maut, Zdenechka's suitcase. So it says: "Zdenechka Berger" ... and the address.
The silence is simply deafening, impossible. Maut froze with her hand outstretched. And Jiri takes off. He's filming a scene that no one built, did not direct, because who could have expected it to come out that way. That of tens of thousands, no, hundreds of thousands of suitcases, this one will stand in the most conspicuous place. Zdenechka's suitcase. Which was immediately sent to the gas chamber. And the suitcase remained ...
No, I did not suffer that such a scene was not filmed.
More worried about Maut. She turned and walked back, I followed her, I didn’t ask anything, I’m afraid for her.
She came out, turned to me, wiped her tears and said, - How grateful I am to you all for such a gift. I was taken aback - "wow a gift, such an experience." And she says to me, - Now she has returned to me, my Zdenechka, now I can live in peace, we saw each other.
AND AGAIN ABOUT LOVE
And again about Maut and the movie "Meet Me".
Maut had a close friend at the camp. Her name was Zdenechka.
They studied together, together they were taken to the camp, together they starved, dreamed, were sad, rejoiced ...
Maut showed me a group photo of a small, big-eyed girl sitting downstairs, modestly, on the edge, Zdenechka.
They sent her to Auschwitz, like everyone else, forever.
It would seem that the end of the story ...
But no.
Maut and I decide that we will go to Auschwitz. She had never been there and always wanted to go. She's calmer with us. Let's go.
We arrive there. A museum with a sinister history. I've never been here. The deputy director meets us and says that you can, like in a museum, walk and look at the exhibits that are behind the glass, and
you can (for special money, I don't remember which ones) right behind the window, for example, where the suitcases are piled up in a pile. See them directly, live and shoot them really.
Maut says that, of course, it is better to approach them, to the suitcases.
We pay and lead us to the shop window.
We go by some narrow corridors, somewhere we have to stand up, somewhere we have to bend down. The feeling that leads us through the wings to the stage.
We bend down, go out ... straight to the suitcases.
Mountains of suitcases. Mountains! .. And the smell is worth ... The smell of grief.
And we make our way through this grief. And then I make a mistake, I let the operator go ahead, and I myself follow him. Well, Maut is after us, respectively.
I don’t know how it happened. I looked at my feet so as not to fall.
There are suitcases everywhere, the passage between them is narrow ...
And as I walked, I turned a little. And out of the corner of his eye Maut saw
She stood frozen like a bird. And her gaze was in front of her.
I don't know how long it lasted.
Maybe a minute, maybe two, maybe one moment ...
And now I see, she lifts her head, all stretches forward, waves her hand ... and screams! - Here-e-e-little-ah-ah!
I still don't understand what's the matter. Jiri starts to unfold the camera. He turns her around to scream Maut. Terribly slow, as it seems to me, like in slow motion.
- Someone-ah-ah-ah! Maut shouts again, but more quietly. - Zdenechka-ah ...
Jiri manages to remove this.
Maut looks at the suitcases.
And I see, oh Lord! I see in all the monstrous mountain of suitcases, in the most conspicuous place, right in front of Maut, Zdenechka's suitcase. So it says: "Zdenechka Berger" ... and the address.
The silence is simply deafening, impossible. Maut froze with her hand outstretched. And Jiri takes off. He's filming a scene that no one built, did not direct, because who could have expected it to come out that way. That of tens of thousands, no, hundreds of thousands of suitcases, this one will stand in the most conspicuous place. Zdenechka's suitcase. Which was immediately sent to the gas chamber. And the suitcase remained ...
No, I did not suffer that such a scene was not filmed.
More worried about Maut. She turned and walked back, I followed her, I didn’t ask anything, I’m afraid for her.
She came out, turned to me, wiped her tears and said, - How grateful I am to you all for such a gift. I was taken aback - "wow a gift, such an experience." And she says to me, - Now she has returned to me, my Zdenechka, now I can live in peace, we saw each other.
У записи 4 лайков,
1 репостов,
272 просмотров.
1 репостов,
272 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Евгений Марон
