Материнство меняет и усиливает отношение ко многим вещам. Став мамой мальчика я стала особенно болезненно реагировать на сообщения о пытках, избиениях, любых проявлениях телесного насилия. Вот лежат передо мной эти пяточки, вот я надеваю штанишки на эти коленочки, вот эта ручонка ухватилась за мои пальцы. Меня раздирает от мысли что это тело кто-то может ударить. А мысли о пытках я вообще не могу впускать в себя, потому что это уже за пределом выносимого. И это отношение распространяется на все живые существа у которых есть тело. И неужели это проходит, когда дети вырастают? Или к кому-то вообще не приходит? Как существуют люди, которые осмеливаются причинять вред телу другого человека если у них есть дети? Если они тоже целовали розовые пяточки? Или возможно так разделить себя когда к своим пяточкам и пяткам другого человека возможно относиться по разному? Неужели возможно, избивая человека, применяя пытки или даже подписывая жестокие и несправедливые приговоры, не вспомнить мягкие коленки своих детей? А если вспоминают, то как с этим живут? Это, конечно, очень наивные вопросы. Я понимаю что об этом написана тонна книг: и эмоциональных и высоколобых. Понимаю, что зло банально, часто обусловлено должностью, которая как бы забирает на себя часть вины. Но сейчас как-то особенно остро не хочу это принимать и понимать.
Motherhood changes and strengthens the attitude to many things. Having become the boy’s mother, I began to react especially painfully to reports of torture, beatings, and any manifestations of bodily violence. These heels lie in front of me, here I put on my panties on these little knees, this little hand grabbed my fingers. It tears me apart from the thought that someone could hit this body. And I can’t even let the thought of torture into me, because it’s already beyond what is tolerated. And this attitude applies to all living beings who have a body. And does it really pass when the children grow up? Or does not come to someone at all? How are people who dare to harm another person’s body if they have children? If they also kissed the pink heels? Or is it possible to divide oneself like this when it is possible to relate differently to one's heels and heels of another person? Is it really possible, beating a person, using torture, or even signing cruel and unjust sentences, not to remember the soft knees of their children? And if they remember, how do they live with it? These, of course, are very naive questions. I understand that a ton of books have been written about this: both emotional and highbrow. I understand that evil is commonplace, often due to a position that, as it were, takes away part of the guilt. But now I do not really want to accept and understand it somehow sharply.
У записи 14 лайков,
0 репостов,
452 просмотров.
0 репостов,
452 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ирина Павловская
