Отличие Хабада от других хасидизмов
Из беседы недельной главы Реэ, 5715 г., «Торат Менахем», ч.1, стр. 178 и далее.
…И согласно этому нужно объяснить то, что говорил мой тесть и учитель (ребе Раяц), который подробно разъяснял различие между самими хасидами (вдобавок к различию между хасидами и не-хасидами), между польскими хасидами и хабадниками: у польских хасидов есть и этот мир, и Мир Грядущий, а в отличие от них хабадники «оторваны» и в этом мире, и в Мире Грядущем.
Когда польский хасид едет к своему ребе, Торы там немного, а «шираим» (в особенности в йом-тов) много, на всех трапезах. Потом пускаются в пляс, и так всё время проходит в служении Вс-вышнему в радости. Перед тем, как ехать домой, заходит хасид к ребе, чтобы попрощаться с ним, и просит благословения в семье, здоровье и достатке, выдаче замуж дочери, заработке и пр., и ребе обещает ему. А когда он возвращается домой, то рассказывает хозяйке о своих просьбах и о благословении, которое он получил от ребе, и она тоже рада тому, что он ездил к ребе. Когда он хочет поехать к ребе ещё раз, она помогает ему, даёт с собой продукты, «клёцки с селёдкой», и несколько грошей на дорогу – и так есть у хасида этот мир.
А через сто двадцать лет хасид прибывает в Мир Грядущий, и высший суд спрашивает его о его положении и состоянии – и у него есть готовый ответ: «я был хасидом своего ребе, и сказано «праведник верою жив будет», и читать надо не «ихье» (жить будет), а «йехайе» (оживит)». Когда же спрашивают его, выполнял ли он всё, что велел ребе, он отвечает: «мой ребе давал мне благословения и говорил, чтобы я соблюдал Тору и заповеди, чтобы я отводил время для изучения Торы и т.п., и я делал это». Когда его спрашивают о том, как он выполнял сказанное «знай Б-га отца твоего» и как он «вглядывался в высшую Колесницу», он отвечает: «меня учили, что нужна вера, и сказано «праведник верою жив будет», и читать надо не «ихье» (жить будет), а «йехайе» (оживит). А вера у меня есть. И ещё учили меня, что не толкуют о высшей Колеснице и о миросотворении, и я это выполнял: везде, где я видел слово «ацилут» и тем более слова «цимцум» или «кав», я убегал от них как можно дальше… ведь кто я и что я такой, и сказано: «к удалённому от тебя не стремись»!»
И так как у такого хасида есть веры выше головы (настоящий «окружающий свет»), ведь все евреи – верующие сыны верующих, тем более общество хасидов, что вообще излишне говорить, и этот хасид выполнял слова своего ребе как в предписаниях, так и в запретах, - никакого рая и Мира Грядущего для него недостаточно!
А когда хабадник едет к ребе, он протискивается не для получения «шираим», кто о них вообще думает, а для того, чтобы услышать «маамар», и иногда из-за давки тяжело ему расслышать и понять маамар…
Рассказывал мне один еврей, «от мира сего» о том, что осталось у него в памяти от шабата в Любавичах: его так зажали во время слушания маамара, что он понял только самый первый вопрос к самому первому стиху в начале маамара, а содержание самого маамара он не понял, а к концу его и к решению противоречия он был совершенно затолкан (видимо, там знали, кто он, и толкали его с большим усердием в этой заповеди…) Покушать чего-нибудь после маамара (подкрепить сердце) не получилось, ведь было повторение маамара хасидами, а потом молитва, а после маамара, повторения и долгой молитвы уже пришло время минхи, и так прошёл для него весь шабат – в суете, толкотне и голоде, и маамар он так и не узнал…
После этого он вошёл к ребе и стыдился говорить о своих материальных нуждах, о заработке, растущей дочери и т.п., ведь после того, как он слышал от ребе маамар о мире «ацилут» и о том, что выше него, как он может отнимать время ребе, рассказывая ему, что супруга не даёт ему покоя из-за того, что нет у неё мяса на шабат и чёрного хлеба на будни, лавочник не верит в долг, заимодавцы пристают… У ребе он просит любви к Вс-вышнему и страха перед Вс-вышним, принятия ига царства Небесного, чтобы он мог молиться без посторонних мыслей, чтобы он почувствовал слова хасидизма и т.п. И ребе даёт ему благословение на это. А когда он возвращается домой, хозяйка спрашивает его – она знает, что благословение ребе помогает – что обещал ребе о заработке, о приданом растущей дочери, а он отвечает, что об этом он с ребе вообще не говорил, а только о любви и страхе, о служении в молитве без помех, вызванных заботой о заработке… Понятно, что он получает от неё тут же на месте, и когда он хочет поехать к ребе на будущий год, его супруга кричит, что лучше ему наняться хазаном или шамесом и заработать несколько рублей, и не позволяет ему поехать, и ничего ему не даёт – так что этого мира у хасида нет.
А через сто двадцать лет хасид прибывает в Мир Грядущий, и его спрашивают: какой ты хасид? И он отвечает: «любавичский хасид, хабадник». Если так, спрашивают его, ты знаешь, что означает аббревиатура ХаБаД? «Конечно, - отвечает он, - хохма, бина, даат. А это означает, что недостаточно веры, ибо она лишь «окружающий свет», нужно также понимание, «знай Б-га отца твоего», понимание внутренней части Торы». Если так, говорят ему, мы тебя проверим. Ему горько, и он молчит. Говорят ему: может быть, ребе не учил тебя, не требовал с тебя? Он отвечает: «ребе учил меня и требовал с меня, я слышал один маамар, и ещё маамар, и ещё маамар, а когда у меня не было денег на поездку, а идти пешком я не мог, ребе послал мне маамар в письменном виде». И тут начинается расследование, как это так получилось, и понятно, что будет в конце его.
И можно задать вопрос: сказано: «умножающий познание умножает боль», и эта боль стоит познания, но какая польза в боли, если нет познания, в нашем случае – если всё равно не учат хасидут как полагается, и стоило ли оно того?
А ответ на это: нужно стараться делать всё по мере сил, и тогда свыше помогут человеку сделать всё истинно.
Из беседы недельной главы Реэ, 5715 г., «Торат Менахем», ч.1, стр. 178 и далее.
…И согласно этому нужно объяснить то, что говорил мой тесть и учитель (ребе Раяц), который подробно разъяснял различие между самими хасидами (вдобавок к различию между хасидами и не-хасидами), между польскими хасидами и хабадниками: у польских хасидов есть и этот мир, и Мир Грядущий, а в отличие от них хабадники «оторваны» и в этом мире, и в Мире Грядущем.
Когда польский хасид едет к своему ребе, Торы там немного, а «шираим» (в особенности в йом-тов) много, на всех трапезах. Потом пускаются в пляс, и так всё время проходит в служении Вс-вышнему в радости. Перед тем, как ехать домой, заходит хасид к ребе, чтобы попрощаться с ним, и просит благословения в семье, здоровье и достатке, выдаче замуж дочери, заработке и пр., и ребе обещает ему. А когда он возвращается домой, то рассказывает хозяйке о своих просьбах и о благословении, которое он получил от ребе, и она тоже рада тому, что он ездил к ребе. Когда он хочет поехать к ребе ещё раз, она помогает ему, даёт с собой продукты, «клёцки с селёдкой», и несколько грошей на дорогу – и так есть у хасида этот мир.
А через сто двадцать лет хасид прибывает в Мир Грядущий, и высший суд спрашивает его о его положении и состоянии – и у него есть готовый ответ: «я был хасидом своего ребе, и сказано «праведник верою жив будет», и читать надо не «ихье» (жить будет), а «йехайе» (оживит)». Когда же спрашивают его, выполнял ли он всё, что велел ребе, он отвечает: «мой ребе давал мне благословения и говорил, чтобы я соблюдал Тору и заповеди, чтобы я отводил время для изучения Торы и т.п., и я делал это». Когда его спрашивают о том, как он выполнял сказанное «знай Б-га отца твоего» и как он «вглядывался в высшую Колесницу», он отвечает: «меня учили, что нужна вера, и сказано «праведник верою жив будет», и читать надо не «ихье» (жить будет), а «йехайе» (оживит). А вера у меня есть. И ещё учили меня, что не толкуют о высшей Колеснице и о миросотворении, и я это выполнял: везде, где я видел слово «ацилут» и тем более слова «цимцум» или «кав», я убегал от них как можно дальше… ведь кто я и что я такой, и сказано: «к удалённому от тебя не стремись»!»
И так как у такого хасида есть веры выше головы (настоящий «окружающий свет»), ведь все евреи – верующие сыны верующих, тем более общество хасидов, что вообще излишне говорить, и этот хасид выполнял слова своего ребе как в предписаниях, так и в запретах, - никакого рая и Мира Грядущего для него недостаточно!
А когда хабадник едет к ребе, он протискивается не для получения «шираим», кто о них вообще думает, а для того, чтобы услышать «маамар», и иногда из-за давки тяжело ему расслышать и понять маамар…
Рассказывал мне один еврей, «от мира сего» о том, что осталось у него в памяти от шабата в Любавичах: его так зажали во время слушания маамара, что он понял только самый первый вопрос к самому первому стиху в начале маамара, а содержание самого маамара он не понял, а к концу его и к решению противоречия он был совершенно затолкан (видимо, там знали, кто он, и толкали его с большим усердием в этой заповеди…) Покушать чего-нибудь после маамара (подкрепить сердце) не получилось, ведь было повторение маамара хасидами, а потом молитва, а после маамара, повторения и долгой молитвы уже пришло время минхи, и так прошёл для него весь шабат – в суете, толкотне и голоде, и маамар он так и не узнал…
После этого он вошёл к ребе и стыдился говорить о своих материальных нуждах, о заработке, растущей дочери и т.п., ведь после того, как он слышал от ребе маамар о мире «ацилут» и о том, что выше него, как он может отнимать время ребе, рассказывая ему, что супруга не даёт ему покоя из-за того, что нет у неё мяса на шабат и чёрного хлеба на будни, лавочник не верит в долг, заимодавцы пристают… У ребе он просит любви к Вс-вышнему и страха перед Вс-вышним, принятия ига царства Небесного, чтобы он мог молиться без посторонних мыслей, чтобы он почувствовал слова хасидизма и т.п. И ребе даёт ему благословение на это. А когда он возвращается домой, хозяйка спрашивает его – она знает, что благословение ребе помогает – что обещал ребе о заработке, о приданом растущей дочери, а он отвечает, что об этом он с ребе вообще не говорил, а только о любви и страхе, о служении в молитве без помех, вызванных заботой о заработке… Понятно, что он получает от неё тут же на месте, и когда он хочет поехать к ребе на будущий год, его супруга кричит, что лучше ему наняться хазаном или шамесом и заработать несколько рублей, и не позволяет ему поехать, и ничего ему не даёт – так что этого мира у хасида нет.
А через сто двадцать лет хасид прибывает в Мир Грядущий, и его спрашивают: какой ты хасид? И он отвечает: «любавичский хасид, хабадник». Если так, спрашивают его, ты знаешь, что означает аббревиатура ХаБаД? «Конечно, - отвечает он, - хохма, бина, даат. А это означает, что недостаточно веры, ибо она лишь «окружающий свет», нужно также понимание, «знай Б-га отца твоего», понимание внутренней части Торы». Если так, говорят ему, мы тебя проверим. Ему горько, и он молчит. Говорят ему: может быть, ребе не учил тебя, не требовал с тебя? Он отвечает: «ребе учил меня и требовал с меня, я слышал один маамар, и ещё маамар, и ещё маамар, а когда у меня не было денег на поездку, а идти пешком я не мог, ребе послал мне маамар в письменном виде». И тут начинается расследование, как это так получилось, и понятно, что будет в конце его.
И можно задать вопрос: сказано: «умножающий познание умножает боль», и эта боль стоит познания, но какая польза в боли, если нет познания, в нашем случае – если всё равно не учат хасидут как полагается, и стоило ли оно того?
А ответ на это: нужно стараться делать всё по мере сил, и тогда свыше помогут человеку сделать всё истинно.
The difference between Chabad and other Hasidisms
From the conversation of the weekly chapter of Ree, 5715, “Torat Menachem”, part 1, p. 178 onwards.
... And according to this, it is necessary to explain what my father-in-law and teacher (Rebbe Rajac) said, who explained in detail the difference between the Hasidim themselves (in addition to the difference between the Hasidim and non-Hasidim), between the Polish Hasidim and the Khabadniks: Polish Hasidim also have this the world, and the World to Come, and in contrast to them, the habadniks are “torn off” both in this world and in the World to Come.
When the Polish Hasid goes to his Rebbe, there are not many Torahs, but there are many Shiraim (especially in yom-tov), at all meals. Then they start to dance, and so all the time passes in the service of the Almighty in joy. Before going home, the Hasid comes to the Rebbe to say goodbye to him, and asks for blessings in the family, health and prosperity, marriage of his daughter, earnings, etc., and the Rebbe promises him. And when he returns home, he tells the landlady about his requests and about the blessing he received from the Rebbe, and she is also glad that he went to the Rebbe. When he wants to go to the Rebbe again, she helps him, brings groceries, “herring dumplings”, and a few pennies to the road - and so the Hasid has this world.
And a hundred and twenty years later, the Hasid arrives in the World to Come, and the highest court asks him about his position and condition - and he has a ready answer: “I was a Hasid of my rebbe, and said,“ The righteous will live by faith, ”and you should not read“ ihye ”(will live), and“ yehaye ”(will revive).” When they ask him if he did everything that the rabbi told, he replies: “my rabbi gave me blessings and told me to keep the Torah and the commandments, so that I take time to study the Torah, etc., and I did it ". When asked about how he fulfilled the saying “know Gd thy father” and how he “peered into the highest Chariot,” he replies: “I was taught that faith is needed, and it is said,“ the righteous will live by faith ”, and read it is necessary not “ihye” (will live), but “yehaye” (revive). And I have faith. And they also taught me that they did not talk about the higher Chariot and the world-creation, and I did it: wherever I saw the word “atzilut” and especially the words “tzimtzum” or “kav”, I ran away from them as far as possible ... because who I am and what I am, and it is said: “do not aspire to the one far from you!”
And since such a Hasid has faith above his head (the real “surrounding world"), because all Jews are believing sons of believers, especially the Hasidic society, which is generally unnecessary to say, and this Hasid performed the words of his rebbe both in the instructions and in prohibitions - no paradise and the World to Come is not enough for him!
And when the habadnik goes to the Rebbe, he squeezes not to get the Shiraim, who thinks about them at all, but to hear the Maamar, and sometimes because of the crush it’s hard for him to hear and understand the Maamar ...
A Jew, “from this world”, told me about what remained of his memory from the Shabbat in Lubavitchi: he was so squeezed during the hearing of the Maamar that he understood only the very first question to the very first verse at the beginning of the Maamar, and the content itself he didn’t understand the maamar, and by the end of it and to the solution of the contradiction he was completely pushed (apparently, they knew who he was and pushed him with great zeal in this commandment ...) It did not work to eat something after the maamar (to strengthen the heart), after all, there was a repeat of the Ma'amar by Hasidim, and then a prayer, and after the Maamar, chanting and long prayer, the time of minhas had come, and so the whole Shabbat passed for him - in the bustle, crush and hunger, and he did not recognize the Maamar ...
After that, he went to the Rebbe and was ashamed to talk about his material needs, about earnings, a growing daughter, etc., because after he heard from the Rebbe Maamar about the world of “Atzilut” and that he is higher than him can take the time of the rabbi, telling him that the wife does not give him rest because she does not have meat for Shabbat and brown bread on weekdays, the shopkeeper does not believe in debt, lenders pester ... He requests the rabbi for love for the Almighty and fear of the Almighty, accepting the yoke of the kingdom of heaven, so that he can pray without outside thoughts, so that he feels the words of Hasidism, etc. And the rabbi gives him a blessing on this. And when he returns home, the hostess asks him - she knows that the blessing of the Rebbe helps - that he promised the Rebbe about earnings, about the dowry of the growing daughter, and he replies that he did not talk about it with the Rebbe, but only about love and fear, about serving in prayer without the hindrances caused by concern for earning ... It is clear that he receives from her right there, and when he wants to go to the Rebbe next year, his wife screams that it is better for him to engage in a khazan or shames and earn a few rubles , and does not allow him to go, and does not give him anything - so the Hasid does not have this world.
And after a hundred and twenty years, the Hasid arrives in the World to Come, and he is asked: what kind of Hasid you are? And he replies: "Lubavitcher Hasid, Chabadnik." If so, they ask him, do you know what the abbreviation HaBaD means? “Of course,” he replies, “Hochma, Bina, Da'at. And this means that faith is not enough, because it is only "the surrounding world", you also need an understanding, "Know Gd thy father,"
From the conversation of the weekly chapter of Ree, 5715, “Torat Menachem”, part 1, p. 178 onwards.
... And according to this, it is necessary to explain what my father-in-law and teacher (Rebbe Rajac) said, who explained in detail the difference between the Hasidim themselves (in addition to the difference between the Hasidim and non-Hasidim), between the Polish Hasidim and the Khabadniks: Polish Hasidim also have this the world, and the World to Come, and in contrast to them, the habadniks are “torn off” both in this world and in the World to Come.
When the Polish Hasid goes to his Rebbe, there are not many Torahs, but there are many Shiraim (especially in yom-tov), at all meals. Then they start to dance, and so all the time passes in the service of the Almighty in joy. Before going home, the Hasid comes to the Rebbe to say goodbye to him, and asks for blessings in the family, health and prosperity, marriage of his daughter, earnings, etc., and the Rebbe promises him. And when he returns home, he tells the landlady about his requests and about the blessing he received from the Rebbe, and she is also glad that he went to the Rebbe. When he wants to go to the Rebbe again, she helps him, brings groceries, “herring dumplings”, and a few pennies to the road - and so the Hasid has this world.
And a hundred and twenty years later, the Hasid arrives in the World to Come, and the highest court asks him about his position and condition - and he has a ready answer: “I was a Hasid of my rebbe, and said,“ The righteous will live by faith, ”and you should not read“ ihye ”(will live), and“ yehaye ”(will revive).” When they ask him if he did everything that the rabbi told, he replies: “my rabbi gave me blessings and told me to keep the Torah and the commandments, so that I take time to study the Torah, etc., and I did it ". When asked about how he fulfilled the saying “know Gd thy father” and how he “peered into the highest Chariot,” he replies: “I was taught that faith is needed, and it is said,“ the righteous will live by faith ”, and read it is necessary not “ihye” (will live), but “yehaye” (revive). And I have faith. And they also taught me that they did not talk about the higher Chariot and the world-creation, and I did it: wherever I saw the word “atzilut” and especially the words “tzimtzum” or “kav”, I ran away from them as far as possible ... because who I am and what I am, and it is said: “do not aspire to the one far from you!”
And since such a Hasid has faith above his head (the real “surrounding world"), because all Jews are believing sons of believers, especially the Hasidic society, which is generally unnecessary to say, and this Hasid performed the words of his rebbe both in the instructions and in prohibitions - no paradise and the World to Come is not enough for him!
And when the habadnik goes to the Rebbe, he squeezes not to get the Shiraim, who thinks about them at all, but to hear the Maamar, and sometimes because of the crush it’s hard for him to hear and understand the Maamar ...
A Jew, “from this world”, told me about what remained of his memory from the Shabbat in Lubavitchi: he was so squeezed during the hearing of the Maamar that he understood only the very first question to the very first verse at the beginning of the Maamar, and the content itself he didn’t understand the maamar, and by the end of it and to the solution of the contradiction he was completely pushed (apparently, they knew who he was and pushed him with great zeal in this commandment ...) It did not work to eat something after the maamar (to strengthen the heart), after all, there was a repeat of the Ma'amar by Hasidim, and then a prayer, and after the Maamar, chanting and long prayer, the time of minhas had come, and so the whole Shabbat passed for him - in the bustle, crush and hunger, and he did not recognize the Maamar ...
After that, he went to the Rebbe and was ashamed to talk about his material needs, about earnings, a growing daughter, etc., because after he heard from the Rebbe Maamar about the world of “Atzilut” and that he is higher than him can take the time of the rabbi, telling him that the wife does not give him rest because she does not have meat for Shabbat and brown bread on weekdays, the shopkeeper does not believe in debt, lenders pester ... He requests the rabbi for love for the Almighty and fear of the Almighty, accepting the yoke of the kingdom of heaven, so that he can pray without outside thoughts, so that he feels the words of Hasidism, etc. And the rabbi gives him a blessing on this. And when he returns home, the hostess asks him - she knows that the blessing of the Rebbe helps - that he promised the Rebbe about earnings, about the dowry of the growing daughter, and he replies that he did not talk about it with the Rebbe, but only about love and fear, about serving in prayer without the hindrances caused by concern for earning ... It is clear that he receives from her right there, and when he wants to go to the Rebbe next year, his wife screams that it is better for him to engage in a khazan or shames and earn a few rubles , and does not allow him to go, and does not give him anything - so the Hasid does not have this world.
And after a hundred and twenty years, the Hasid arrives in the World to Come, and he is asked: what kind of Hasid you are? And he replies: "Lubavitcher Hasid, Chabadnik." If so, they ask him, do you know what the abbreviation HaBaD means? “Of course,” he replies, “Hochma, Bina, Da'at. And this means that faith is not enough, because it is only "the surrounding world", you also need an understanding, "Know Gd thy father,"
У записи 8 лайков,
3 репостов.
3 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Хаим Толочинский
