10 Швата, 5710 года.
Исталкус ребе Раяц (предыдущего любавического ребе, ребе Йосеф-Ицхока).
Из дневника одного из учеников ешивы "Томхей-Тмимим":
Вечером при наступлении Субботы недельной главы "Бей", 10 Швата 5710 года. Недолго изучаем маймор "Боси легани", опубликованный к 10 Швата. Кто-то обращает внимание на опечатку в титульном листе маймора: пропущен йуд в слове ШЛИТА...
В Субботу утром спешим в 770. Ребе взойдет на мафтир, потому что на эту неделю выпадает йор-цайт его матери, ребецн, душа ее в раю. Без сомнения, как обычно, во время мафтир будет толчея.
Добираемся до угла Бруклин Стрит и Истерн Парквей. Навстречу нам идет негр-почтальон. Он обращается к нам и рассказывает, что... Абсолютная вера в то, что ребе поведет нас навстречу Мошиаху, праведнику нашему, отгоняет всякие сомнения в том, что негр сошел с ума. Однако, что-то начинает сжиматься в сердце. Мы убыстряем шаги... Как может быть...
Приходим в 770. Ешива пуста, кто-то говорит "Теиллим" в коридоре. Мы спрашивает, что случилось. Нам советуют поспешить в микву.
Еще не верим... По дороге в микву слышим самую горькую истину из тех, что мы слышали в жизни своей. В микве застаем зятя ребе. [...] Непонятно, знает он или нет. Сомнения быстро исчезают. Он говорит нам, что миква будет открыта в течение всего дня. Значит, знает...
Спешим обратно в 770. Поднимаемся наверх и говорим "Теиллим". Многие из тмимим уже здесь. У всех глаза в слезах. Сердце бьется. Мысль догоняет мысль. С минуты на минуту присоединяются новые и новые люди, все громко плачут... Всех вытесняют в коридор... Дверь спальни открыта... [...] Там на кровати, под простыней... находится венец головы нашей и красота наша... Сердце сжимается.
Доктор Зеликсон рассказывает нам, что утром, без десяти восемь, его срочно вызвали по телефону [...] Он сделал две сильных инъекции, но это не помогло... Дыхание было тяжелым. Полиция привезла аппарат искусственного дыхания, но и это не дало результата.
В семь минут девятого [...] отец наш, колесница Израиля, [...] поднялся в смерче на Небеса...
В воскресенье, 11 Швата, - похороны. Сейчас 12.30. Гроб был перенесен из спальни в комнату ребецн, а оттуда спускаются по лестнице, выходят через главную дверь на улицу [...] Толчея ужасная. Каждый хочет, по крайней мере, прикоснуться к гробу. Люди падают в обморок. У одного случается сердечный приступ. Гроб стоит на месте, поскольку невозможно сдвинуться с места. Пытаются навести порядок, но без толку. Гроб грузят в машину и так продвигаются до здания ешивы на улице Бедфорд. Оттуда похоронная процессия отправляется на кладбище Спрингфилд, Лонг Айленд.
Начинают опускать гроб в могилу... Именно сейчас никто не плачет... Силы и чувства окаменели. Все стоят молча, застыв на своем месте...
Через три четверти часа земля сомкнулась над отцом нашим, светилом нашим. [...] И плохо, и горько на сердце. Спешим в 770, молимся Минху и садимся на "Шиво". Снова слезы, снова плач и снова "Теиллим". Стоим в его святой комнате, и глаза всех устремлены на кресло... Сердце отказывается верить...
Ребе похоронен в Нью-Йорке.
Исталкус ребе Раяц (предыдущего любавического ребе, ребе Йосеф-Ицхока).
Из дневника одного из учеников ешивы "Томхей-Тмимим":
Вечером при наступлении Субботы недельной главы "Бей", 10 Швата 5710 года. Недолго изучаем маймор "Боси легани", опубликованный к 10 Швата. Кто-то обращает внимание на опечатку в титульном листе маймора: пропущен йуд в слове ШЛИТА...
В Субботу утром спешим в 770. Ребе взойдет на мафтир, потому что на эту неделю выпадает йор-цайт его матери, ребецн, душа ее в раю. Без сомнения, как обычно, во время мафтир будет толчея.
Добираемся до угла Бруклин Стрит и Истерн Парквей. Навстречу нам идет негр-почтальон. Он обращается к нам и рассказывает, что... Абсолютная вера в то, что ребе поведет нас навстречу Мошиаху, праведнику нашему, отгоняет всякие сомнения в том, что негр сошел с ума. Однако, что-то начинает сжиматься в сердце. Мы убыстряем шаги... Как может быть...
Приходим в 770. Ешива пуста, кто-то говорит "Теиллим" в коридоре. Мы спрашивает, что случилось. Нам советуют поспешить в микву.
Еще не верим... По дороге в микву слышим самую горькую истину из тех, что мы слышали в жизни своей. В микве застаем зятя ребе. [...] Непонятно, знает он или нет. Сомнения быстро исчезают. Он говорит нам, что миква будет открыта в течение всего дня. Значит, знает...
Спешим обратно в 770. Поднимаемся наверх и говорим "Теиллим". Многие из тмимим уже здесь. У всех глаза в слезах. Сердце бьется. Мысль догоняет мысль. С минуты на минуту присоединяются новые и новые люди, все громко плачут... Всех вытесняют в коридор... Дверь спальни открыта... [...] Там на кровати, под простыней... находится венец головы нашей и красота наша... Сердце сжимается.
Доктор Зеликсон рассказывает нам, что утром, без десяти восемь, его срочно вызвали по телефону [...] Он сделал две сильных инъекции, но это не помогло... Дыхание было тяжелым. Полиция привезла аппарат искусственного дыхания, но и это не дало результата.
В семь минут девятого [...] отец наш, колесница Израиля, [...] поднялся в смерче на Небеса...
В воскресенье, 11 Швата, - похороны. Сейчас 12.30. Гроб был перенесен из спальни в комнату ребецн, а оттуда спускаются по лестнице, выходят через главную дверь на улицу [...] Толчея ужасная. Каждый хочет, по крайней мере, прикоснуться к гробу. Люди падают в обморок. У одного случается сердечный приступ. Гроб стоит на месте, поскольку невозможно сдвинуться с места. Пытаются навести порядок, но без толку. Гроб грузят в машину и так продвигаются до здания ешивы на улице Бедфорд. Оттуда похоронная процессия отправляется на кладбище Спрингфилд, Лонг Айленд.
Начинают опускать гроб в могилу... Именно сейчас никто не плачет... Силы и чувства окаменели. Все стоят молча, застыв на своем месте...
Через три четверти часа земля сомкнулась над отцом нашим, светилом нашим. [...] И плохо, и горько на сердце. Спешим в 770, молимся Минху и садимся на "Шиво". Снова слезы, снова плач и снова "Теиллим". Стоим в его святой комнате, и глаза всех устремлены на кресло... Сердце отказывается верить...
Ребе похоронен в Нью-Йорке.
10 Shvat, 5710.
Istalkus Rebbe Rajac (previous Lubavitcher Rebbe, Rebbe Yosef Yitzchok).
From the diary of one of the disciples of the yeshiva "Tomhei-Thimimim":
On Saturday evening, the weekly head of the Bay, 10 Shevat, 5710. We do not study the Bosi Legany major published on the 10th of Shvat. Someone pays attention to a typo in the title page of a major: the yod is missing in the word SHLIT ...
On Saturday morning we hasten at 770. The Rebbe will go up to the maftir, because this week his mother’s yor-zait falls, Rebetsn, her soul in paradise. No doubt, as usual, there will be a crush during the mafthirs.
We get to the corner of Brooklyn Street and Eastern Parkway. A Negro Postman is coming towards us. He turns to us and tells us that ... Absolute belief that the Rebbe will lead us to meet Moshiach, our righteous one, drives away all doubts that the Negro has gone mad. However, something begins to contract in the heart. We are speeding up the steps ... How could it be ...
We arrive at 770. The yeshiva is empty, someone says "Theillim" in the hallway. We are asking what happened. We are advised to rush into the mikvah.
We still do not believe ... On the way to the mikvah we hear the most bitter truth of those that we heard in our lives. In the mikvah we catch the Rebbe's son-in-law [...] It is unclear whether he knows or not. Doubts quickly disappear. He tells us that the mikvah will be open all day. So he knows ...
We hurry back to 770. We go upstairs and say "Theillim." Many of the thymim are already here. Everyone has eyes in tears. The heart beats. Thought catches up with thought. From minute to minute, more and more people join in, everyone cries loudly ... Everyone pushes out into the corridor ... The bedroom door is open ... [...] There, on the bed, under the sheet ... is the crown of our heads and our beauty ... The heart is contracting.
Dr. Zelikson tells us that in the morning, at ten to eight, he was urgently called by phone [...] He made two strong injections, but this did not help ... His breathing was heavy. The police brought in an artificial respiration apparatus, but even this did not work.
At seven minutes after eight [...] our father, the chariot of Israel, [...] rose in a tornado to heaven ...
Sunday, 11 Shvat, - a funeral. It is now 12.30. The coffin was moved from the bedroom to the Rebetsen room, and from there they descend the stairs and go out through the main door to the street [...] The crowd is terrible. Everyone wants to at least touch the coffin. People faint. One has a heart attack. The coffin stands still, because it is impossible to budge. Trying to clean up, but to no avail. The coffin is loaded into a car and so they advance to the yeshiva building on Bedford Street. From there, the funeral procession leaves for Springfield Cemetery, Long Island.
They begin to lower the coffin into the grave ... Right now no one is crying ... The forces and feelings have petrified. Everyone stands silently, frozen in place ...
Three quarters of an hour later, the earth closed over our father, our luminary. [...] Both bad and bitter in heart. We hurry in 770, pray to Ming and sit on the “Shivo”. Again tears, again crying and again "Theillim." We stand in his holy room, and all eyes are fixed on a chair ... The heart refuses to believe ...
The Rebbe is buried in New York.
Istalkus Rebbe Rajac (previous Lubavitcher Rebbe, Rebbe Yosef Yitzchok).
From the diary of one of the disciples of the yeshiva "Tomhei-Thimimim":
On Saturday evening, the weekly head of the Bay, 10 Shevat, 5710. We do not study the Bosi Legany major published on the 10th of Shvat. Someone pays attention to a typo in the title page of a major: the yod is missing in the word SHLIT ...
On Saturday morning we hasten at 770. The Rebbe will go up to the maftir, because this week his mother’s yor-zait falls, Rebetsn, her soul in paradise. No doubt, as usual, there will be a crush during the mafthirs.
We get to the corner of Brooklyn Street and Eastern Parkway. A Negro Postman is coming towards us. He turns to us and tells us that ... Absolute belief that the Rebbe will lead us to meet Moshiach, our righteous one, drives away all doubts that the Negro has gone mad. However, something begins to contract in the heart. We are speeding up the steps ... How could it be ...
We arrive at 770. The yeshiva is empty, someone says "Theillim" in the hallway. We are asking what happened. We are advised to rush into the mikvah.
We still do not believe ... On the way to the mikvah we hear the most bitter truth of those that we heard in our lives. In the mikvah we catch the Rebbe's son-in-law [...] It is unclear whether he knows or not. Doubts quickly disappear. He tells us that the mikvah will be open all day. So he knows ...
We hurry back to 770. We go upstairs and say "Theillim." Many of the thymim are already here. Everyone has eyes in tears. The heart beats. Thought catches up with thought. From minute to minute, more and more people join in, everyone cries loudly ... Everyone pushes out into the corridor ... The bedroom door is open ... [...] There, on the bed, under the sheet ... is the crown of our heads and our beauty ... The heart is contracting.
Dr. Zelikson tells us that in the morning, at ten to eight, he was urgently called by phone [...] He made two strong injections, but this did not help ... His breathing was heavy. The police brought in an artificial respiration apparatus, but even this did not work.
At seven minutes after eight [...] our father, the chariot of Israel, [...] rose in a tornado to heaven ...
Sunday, 11 Shvat, - a funeral. It is now 12.30. The coffin was moved from the bedroom to the Rebetsen room, and from there they descend the stairs and go out through the main door to the street [...] The crowd is terrible. Everyone wants to at least touch the coffin. People faint. One has a heart attack. The coffin stands still, because it is impossible to budge. Trying to clean up, but to no avail. The coffin is loaded into a car and so they advance to the yeshiva building on Bedford Street. From there, the funeral procession leaves for Springfield Cemetery, Long Island.
They begin to lower the coffin into the grave ... Right now no one is crying ... The forces and feelings have petrified. Everyone stands silently, frozen in place ...
Three quarters of an hour later, the earth closed over our father, our luminary. [...] Both bad and bitter in heart. We hurry in 770, pray to Ming and sit on the “Shivo”. Again tears, again crying and again "Theillim." We stand in his holy room, and all eyes are fixed on a chair ... The heart refuses to believe ...
The Rebbe is buried in New York.
У записи 5 лайков,
0 репостов,
213 просмотров.
0 репостов,
213 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Хаим Толочинский
