ЙОМ КИПУР В СИБИРСКОМ КОНЦЛАГЕРЕ
Рав Шломо Карлебах рассказывает.
Самый сильный рассказ о Йом Кипуре я услышал от еврея, который вернулся из сталинского концлагеря в Сибири. Этот человек рассказал мне, что первые пять лет он был единственным евреем на весь лагерь. И вот его потрясающий рассказ:
Вы знаете, когда есть вместе хотя бы два еврея, то один напоминает другому: сегодня Суббота, сейчас Песах, завтра Йом Кипур. Однако, если ты один, и при этом, нет больших шансов, что ты вообще останешься в живых — тогда забывается все.
Вы знаете, как выживают в концлагере? Просто перестают думать. Ведь если ты начнешь думать о своем положении, это будет просто невыносимо. Ты функционируешь как робот — действует только тело, но внутри ты как мертвый.
После пяти лет пребывания в лагере начальство решило поменять местами заключенных из двух разных лагерей. Конвойные сопровождали узников в многодневном переходе среди снегов. Дни тянулись чрезвычайно медленно. После десяти дней перехода мы подошли к месту, в котором находились узники из второго лагеря. Там было много вооруженных охранников. Узников предупредили, чтобы они ни в коем случае не разговаривали с заключенными из другого лагеря. Было приказано двигаться по кругу, чтобы не умереть от холода на сибирском морозе.
Этот еврей рассказал мне: «Мы двигались, образовав большой круг - все заключенные нашего лагеря. В нескольких метрах от нас вышагивали по кругу заключенные из другого лагеря. И вдруг я слышу, как мой русский товарищ окликает меня сзади:
«Слушай и не поворачивай головы. Я должен сказать тебе кое-что. Среди заключенных второго лагеря есть еврей, как ты, который тоже не видел евреев уже несколько лет. Он слышал о тебе, и он сказал, что обязан поговорить с тобой, и именно сейчас. Он сказал, что ему безразлично, если в вас начнут стрелять, ведь все равно все мы умрем здесь, в конце концов. Слушай внимательно: когда ты увидишь, что кто-то быстро перепрыгнул в наш круг — знай, что это он.»
Я был совершенно подавлен. И вдруг, я вижу, как один заключенный перепрыгивает из соседнего круга в наш, и присоединяется к нашему кругу. В течение нескольких минут ему удалось, постепенно перемещаясь, оказаться следом за мной. Я настолько обрадовался, увидев его, что на мгновение остановился. Я сказал ему:
- Ты знаешь, что я уже пять лет не видел ни одного еврея?
- И я тоже, - ответил он, - уже пять лет, как не видел ни одного еврея.
Я спросил его:
- Есть ли что-нибудь особенное сегодня вечером, из-за чего ты хотел так срочно поговорить со мной?
Он сказал мне:
- Ты разве не знаешь, что мы сейчас в преддверии Йом Кипура?
Я сказал ему:
- Я никогда не был религиозным, но каждый вечер Йом Кипура дедушка брал меня в синагогу. Однако, я мало что помню.
Тот еврей говорит мне:
- Ты знаешь, мой отец был хазаном (кантором) в Кишиневе. Я был одаренным юношей с прекрасным голосом и мне давали вести молитву. И «Коль нидрей» (вступительную молитву Йом Кипура) я очень хорошо помню.
Я спросил его:
- Ты не мог бы мне напеть ее?
И он начал петь «Коль нидрей». Я думал, что разбираюсь в пении и знаю, что такое хороший голос. Однако, все что я знал, не могло даже приблизиться к голосу этого кишиневского еврея. Его голос будто нисходил прямо с небес. Внезапно произошло нечто, совершенно невероятное: узники обоих лагерей, услышав эту небесную мелодию, стали приближаться к нам. Все начали подпевать и выводить мелодию в удивительной гармонии. Я осмотрелся по сторонам. Все охранники опустили свое оружие. Было ощущение, что Машиах уже пришел... Этот человек из Кишинева пел во весь голос и от всего сердца.
Вы можете себе представить это зрелище? Если бы вы могли вообразить в своей душе — и в течение пяти минут перенестись в Сибирь, в ту ночь Йом Кипура, в гармонии со всеми этими полумертвыми людьми, которые возвратились к жизни? Потрясающе и возвышенно...
Мы стояли и пели. И вдруг стали ощущать, что мы уже не в сибирском концлагере. Мы стоим рядом со святым Храмом в Иерусалиме...
Однако, одна вещь все-таки продолжала беспокоить меня: что произошло с начальником конвоя? Ведь он был очень жестоким человеком. Для него не составляло никакой проблемы забить человека до полусмерти. Я не мог понять, как могло случиться, что мы смешали круги, нарушили все предписания, и он не вмешался?
Внезапно я ощутил мягкое прикосновение на моем плече. Я оглянулся: это был начальник охраны! Я не мог поверить своим глазам: его глаза покраснели от слез. Он начал говорить со мной доверительно, как с близким другом:
«Никто здесь не знает, что я тоже еврей. В юности я мечтал стать звездой оперы. Однако, так вышло, что я попал под дурное влияние и стал вором. А сейчас я оказался здесь, в Сибири, охранником лагеря. Что-то внутри меня уже безнадежно утрачено. Тот человек, которым я был когда-то, уже мертв давно. Но когда я услышал, как поют «Коль нидрей», все вернулось ко мне...»
И тогда он спросил: «Скажите, я могу присоединиться к вам?»
Я думал, что у еврея из кишиневской синагоги был самый красивый в мире голос. Однако, я скажу тебе, он совершенно померк перед голосом начальника охраны. Его голос, мощный и глубокий, потряс нас всех...
Когда мы несколько раз закончили петь «Коль нидрей», начальник охраны обратился ко мне:
«Я знаю, что ты удостоишься приехать в Израиль. Благослови меня, чтобы и я удостоился оказаться там.»
В конце нашей беседы, рассказчик сказал мне:
«И он был прав. Я действительно удостоился оказаться на Земле Израиля. Знаешь, это так странно, но каждый раз, когда я оказываюсь у Котеля (Стены плача), я ищу глазами того начальника охраны: может быть, и он сейчас находится где-то по близости...»
.
Рав Шломо Карлебах рассказывает.
Самый сильный рассказ о Йом Кипуре я услышал от еврея, который вернулся из сталинского концлагеря в Сибири. Этот человек рассказал мне, что первые пять лет он был единственным евреем на весь лагерь. И вот его потрясающий рассказ:
Вы знаете, когда есть вместе хотя бы два еврея, то один напоминает другому: сегодня Суббота, сейчас Песах, завтра Йом Кипур. Однако, если ты один, и при этом, нет больших шансов, что ты вообще останешься в живых — тогда забывается все.
Вы знаете, как выживают в концлагере? Просто перестают думать. Ведь если ты начнешь думать о своем положении, это будет просто невыносимо. Ты функционируешь как робот — действует только тело, но внутри ты как мертвый.
После пяти лет пребывания в лагере начальство решило поменять местами заключенных из двух разных лагерей. Конвойные сопровождали узников в многодневном переходе среди снегов. Дни тянулись чрезвычайно медленно. После десяти дней перехода мы подошли к месту, в котором находились узники из второго лагеря. Там было много вооруженных охранников. Узников предупредили, чтобы они ни в коем случае не разговаривали с заключенными из другого лагеря. Было приказано двигаться по кругу, чтобы не умереть от холода на сибирском морозе.
Этот еврей рассказал мне: «Мы двигались, образовав большой круг - все заключенные нашего лагеря. В нескольких метрах от нас вышагивали по кругу заключенные из другого лагеря. И вдруг я слышу, как мой русский товарищ окликает меня сзади:
«Слушай и не поворачивай головы. Я должен сказать тебе кое-что. Среди заключенных второго лагеря есть еврей, как ты, который тоже не видел евреев уже несколько лет. Он слышал о тебе, и он сказал, что обязан поговорить с тобой, и именно сейчас. Он сказал, что ему безразлично, если в вас начнут стрелять, ведь все равно все мы умрем здесь, в конце концов. Слушай внимательно: когда ты увидишь, что кто-то быстро перепрыгнул в наш круг — знай, что это он.»
Я был совершенно подавлен. И вдруг, я вижу, как один заключенный перепрыгивает из соседнего круга в наш, и присоединяется к нашему кругу. В течение нескольких минут ему удалось, постепенно перемещаясь, оказаться следом за мной. Я настолько обрадовался, увидев его, что на мгновение остановился. Я сказал ему:
- Ты знаешь, что я уже пять лет не видел ни одного еврея?
- И я тоже, - ответил он, - уже пять лет, как не видел ни одного еврея.
Я спросил его:
- Есть ли что-нибудь особенное сегодня вечером, из-за чего ты хотел так срочно поговорить со мной?
Он сказал мне:
- Ты разве не знаешь, что мы сейчас в преддверии Йом Кипура?
Я сказал ему:
- Я никогда не был религиозным, но каждый вечер Йом Кипура дедушка брал меня в синагогу. Однако, я мало что помню.
Тот еврей говорит мне:
- Ты знаешь, мой отец был хазаном (кантором) в Кишиневе. Я был одаренным юношей с прекрасным голосом и мне давали вести молитву. И «Коль нидрей» (вступительную молитву Йом Кипура) я очень хорошо помню.
Я спросил его:
- Ты не мог бы мне напеть ее?
И он начал петь «Коль нидрей». Я думал, что разбираюсь в пении и знаю, что такое хороший голос. Однако, все что я знал, не могло даже приблизиться к голосу этого кишиневского еврея. Его голос будто нисходил прямо с небес. Внезапно произошло нечто, совершенно невероятное: узники обоих лагерей, услышав эту небесную мелодию, стали приближаться к нам. Все начали подпевать и выводить мелодию в удивительной гармонии. Я осмотрелся по сторонам. Все охранники опустили свое оружие. Было ощущение, что Машиах уже пришел... Этот человек из Кишинева пел во весь голос и от всего сердца.
Вы можете себе представить это зрелище? Если бы вы могли вообразить в своей душе — и в течение пяти минут перенестись в Сибирь, в ту ночь Йом Кипура, в гармонии со всеми этими полумертвыми людьми, которые возвратились к жизни? Потрясающе и возвышенно...
Мы стояли и пели. И вдруг стали ощущать, что мы уже не в сибирском концлагере. Мы стоим рядом со святым Храмом в Иерусалиме...
Однако, одна вещь все-таки продолжала беспокоить меня: что произошло с начальником конвоя? Ведь он был очень жестоким человеком. Для него не составляло никакой проблемы забить человека до полусмерти. Я не мог понять, как могло случиться, что мы смешали круги, нарушили все предписания, и он не вмешался?
Внезапно я ощутил мягкое прикосновение на моем плече. Я оглянулся: это был начальник охраны! Я не мог поверить своим глазам: его глаза покраснели от слез. Он начал говорить со мной доверительно, как с близким другом:
«Никто здесь не знает, что я тоже еврей. В юности я мечтал стать звездой оперы. Однако, так вышло, что я попал под дурное влияние и стал вором. А сейчас я оказался здесь, в Сибири, охранником лагеря. Что-то внутри меня уже безнадежно утрачено. Тот человек, которым я был когда-то, уже мертв давно. Но когда я услышал, как поют «Коль нидрей», все вернулось ко мне...»
И тогда он спросил: «Скажите, я могу присоединиться к вам?»
Я думал, что у еврея из кишиневской синагоги был самый красивый в мире голос. Однако, я скажу тебе, он совершенно померк перед голосом начальника охраны. Его голос, мощный и глубокий, потряс нас всех...
Когда мы несколько раз закончили петь «Коль нидрей», начальник охраны обратился ко мне:
«Я знаю, что ты удостоишься приехать в Израиль. Благослови меня, чтобы и я удостоился оказаться там.»
В конце нашей беседы, рассказчик сказал мне:
«И он был прав. Я действительно удостоился оказаться на Земле Израиля. Знаешь, это так странно, но каждый раз, когда я оказываюсь у Котеля (Стены плача), я ищу глазами того начальника охраны: может быть, и он сейчас находится где-то по близости...»
.
YOM KIPUR IN THE SIBERIAN CONCLUSION CAMP
Rav Shlomo Karlebah tells.
I heard the most powerful story about Yom Kippur from a Jew who returned from a Stalinist concentration camp in Siberia. This man told me that for the first five years he was the only Jew in the entire camp. And here is his amazing story:
You know, when there are at least two Jews together, one reminds the other: today is Saturday, now is Passover, tomorrow is Yom Kippur. However, if you are alone, and at the same time, there is no great chance that you will survive at all - then everything is forgotten.
Do you know how they survive in a concentration camp? Just stop thinking. After all, if you start thinking about your situation, it will be simply unbearable. You function like a robot - only the body acts, but inside you are dead.
After five years in the camp, the authorities decided to swap prisoners from two different camps. Convoys escorted the prisoners in a multi-day trek among the snows. Days dragged on extremely slowly. After ten days of crossing, we came to the place where the prisoners from the second camp were. There were many armed guards. The prisoners were warned that in no case should they talk with prisoners from another camp. It was ordered to move in a circle so as not to die from the cold in Siberian frost.
This Jew told me: “We moved, forming a large circle - all the prisoners of our camp. A few meters from us, prisoners from another camp walked in a circle. And suddenly I hear my Russian friend calling me from behind:
“Listen and don’t turn your heads. I have to tell you something. Among the prisoners of the second camp there is a Jew, like you, who also has not seen Jews for several years. He heard about you, and he said that he was obliged to talk with you, and right now. He said that he doesn’t care if they start shooting at you, because all the same, we will all die here in the end. Listen carefully: when you see that someone quickly jumped into our circle - know that it is he. ”
I was completely depressed. And suddenly, I see one prisoner jumping from a neighboring circle to ours, and joining our circle. Within a few minutes, he managed, gradually moving, to be behind me. I was so happy to see him that I stopped for a moment. I told him:
“Do you know that for five years I have not seen a single Jew?”
“And I, too,” he answered, “for the past five years, as I have not seen a single Jew.”
I asked him:
“Is there anything special tonight that made you want to talk to me so urgently?”
He told me:
“Don’t you know that we are now on the threshold of Yom Kippur?”
I told him:
“I was never religious, but every evening Yom Kippur, my grandfather took me to the synagogue.” However, I don't remember much.
That Jew tells me:
- You know, my father was a khazan (cantor) in Chisinau. I was a gifted young man with a beautiful voice and they gave me prayer. And “Kol Nidrei” (opening prayer by Yom Kippur) I remember very well.
I asked him:
“Could you sing her to me?”
And he began to sing Kol Nidrei. I thought I knew singing and I know what a good voice is. However, all that I knew could not even come close to the voice of this Chisinau Jew. His voice seemed to descend directly from heaven. Suddenly something completely unbelievable happened: the prisoners of both camps, hearing this heavenly melody, began to approach us. Everyone began to sing along and bring out the melody in amazing harmony. I looked around. All the guards lowered their weapons. There was a feeling that Mashiach had already come ... This man from Chisinau was singing with all his voice and from the bottom of his heart.
Can you imagine this sight? If you could imagine in your soul - and within five minutes travel to Siberia, that night of Yom Kippur, in harmony with all these half-dead people who returned to life? Amazing and sublime ...
We stood and sang. And suddenly they began to feel that we were no longer in a Siberian concentration camp. We are standing next to the Holy Temple in Jerusalem ...
However, one thing still continued to bother me: what happened to the convoy commander? After all, he was a very cruel man. For him, there was no problem killing a person half to death. I could not understand how it could happen that we mixed circles, violated all the requirements, and he did not intervene?
Suddenly, I felt a soft touch on my shoulder. I looked around: it was the chief of security! I could not believe my eyes: his eyes were red with tears. He began to speak with me in confidence, as with a close friend:
“No one here knows that I am also a Jew. In my youth I dreamed of becoming an opera star. However, it turned out that I fell under the bad influence and became a thief. And now I ended up here, in Siberia, as a camp guard. Something inside me is already hopelessly lost. The man that I was once is already dead for a long time. But when I heard Kol Nidray sing, everything returned to me ... "
And then he asked: “Tell me, can I join you?”
I thought that a Jew from the Chisinau synagogue had the most beautiful voice in the world. Od
Rav Shlomo Karlebah tells.
I heard the most powerful story about Yom Kippur from a Jew who returned from a Stalinist concentration camp in Siberia. This man told me that for the first five years he was the only Jew in the entire camp. And here is his amazing story:
You know, when there are at least two Jews together, one reminds the other: today is Saturday, now is Passover, tomorrow is Yom Kippur. However, if you are alone, and at the same time, there is no great chance that you will survive at all - then everything is forgotten.
Do you know how they survive in a concentration camp? Just stop thinking. After all, if you start thinking about your situation, it will be simply unbearable. You function like a robot - only the body acts, but inside you are dead.
After five years in the camp, the authorities decided to swap prisoners from two different camps. Convoys escorted the prisoners in a multi-day trek among the snows. Days dragged on extremely slowly. After ten days of crossing, we came to the place where the prisoners from the second camp were. There were many armed guards. The prisoners were warned that in no case should they talk with prisoners from another camp. It was ordered to move in a circle so as not to die from the cold in Siberian frost.
This Jew told me: “We moved, forming a large circle - all the prisoners of our camp. A few meters from us, prisoners from another camp walked in a circle. And suddenly I hear my Russian friend calling me from behind:
“Listen and don’t turn your heads. I have to tell you something. Among the prisoners of the second camp there is a Jew, like you, who also has not seen Jews for several years. He heard about you, and he said that he was obliged to talk with you, and right now. He said that he doesn’t care if they start shooting at you, because all the same, we will all die here in the end. Listen carefully: when you see that someone quickly jumped into our circle - know that it is he. ”
I was completely depressed. And suddenly, I see one prisoner jumping from a neighboring circle to ours, and joining our circle. Within a few minutes, he managed, gradually moving, to be behind me. I was so happy to see him that I stopped for a moment. I told him:
“Do you know that for five years I have not seen a single Jew?”
“And I, too,” he answered, “for the past five years, as I have not seen a single Jew.”
I asked him:
“Is there anything special tonight that made you want to talk to me so urgently?”
He told me:
“Don’t you know that we are now on the threshold of Yom Kippur?”
I told him:
“I was never religious, but every evening Yom Kippur, my grandfather took me to the synagogue.” However, I don't remember much.
That Jew tells me:
- You know, my father was a khazan (cantor) in Chisinau. I was a gifted young man with a beautiful voice and they gave me prayer. And “Kol Nidrei” (opening prayer by Yom Kippur) I remember very well.
I asked him:
“Could you sing her to me?”
And he began to sing Kol Nidrei. I thought I knew singing and I know what a good voice is. However, all that I knew could not even come close to the voice of this Chisinau Jew. His voice seemed to descend directly from heaven. Suddenly something completely unbelievable happened: the prisoners of both camps, hearing this heavenly melody, began to approach us. Everyone began to sing along and bring out the melody in amazing harmony. I looked around. All the guards lowered their weapons. There was a feeling that Mashiach had already come ... This man from Chisinau was singing with all his voice and from the bottom of his heart.
Can you imagine this sight? If you could imagine in your soul - and within five minutes travel to Siberia, that night of Yom Kippur, in harmony with all these half-dead people who returned to life? Amazing and sublime ...
We stood and sang. And suddenly they began to feel that we were no longer in a Siberian concentration camp. We are standing next to the Holy Temple in Jerusalem ...
However, one thing still continued to bother me: what happened to the convoy commander? After all, he was a very cruel man. For him, there was no problem killing a person half to death. I could not understand how it could happen that we mixed circles, violated all the requirements, and he did not intervene?
Suddenly, I felt a soft touch on my shoulder. I looked around: it was the chief of security! I could not believe my eyes: his eyes were red with tears. He began to speak with me in confidence, as with a close friend:
“No one here knows that I am also a Jew. In my youth I dreamed of becoming an opera star. However, it turned out that I fell under the bad influence and became a thief. And now I ended up here, in Siberia, as a camp guard. Something inside me is already hopelessly lost. The man that I was once is already dead for a long time. But when I heard Kol Nidray sing, everything returned to me ... "
And then he asked: “Tell me, can I join you?”
I thought that a Jew from the Chisinau synagogue had the most beautiful voice in the world. Od
У записи 25 лайков,
1 репостов,
407 просмотров.
1 репостов,
407 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Хаим Толочинский
