#30daysto30
День 12. «1917»
Мне всегда тяжело было смотреть фильмы про войну, потому что я, похоже, для этого слишком чувствительная. Когда-то совсем давно мне в первую очередь казалась невыносимой всяческая внезапность: взрывы, воздушные обстрелы, мины, крики, неожиданная стрельба, общая напряженность и непредсказуемость сюжета. Потом я с этим как-то более-менее примирилась, и на первый план вышла жуткая эстетика происходящего: кровь, рваные раны, оторванные конечности, мёртвые гниющие лошади, тлен и снующие всюду крысы. Позже я заметила, что всё это ещё ладно, но что я совершенно не переношу - так это неизбежную смерть ключевых персонажей, особенно когда они умирают трагически и в страшных муках, когда боль, лютый холод и отчаяние, и помощи ждать совершенно неоткуда. Ибо это и есть ад.
Сегодня я поняла, что больше всего мне вдруг стало жаль не тех, кто погиб, а тех, кто выжил и вернулся с этой страшной войны - их тяжёлых судеб и безвозвратно поломанной психики. И ведь, что самое страшное, травмируются целые поколения, и бессмысленность разрушений, страх внезапных обстрелов, звон в ушах от близких взрывов, крики тяжело раненых, хрип падших лошадей, вонь трупов и вездесущих крыс, невыносимая боль неизбежной утраты в бою и полевых госпиталях сослуживцев и близких друзей, а главное этот животрепещущий ужас одного маленького отважного, но очень хрупкого человека перед лицом огромной неповоротливой и совершенно ополоумевшей машины, перемалывающей людей сотнями тысяч, проносится через годы и бережно с какой-то любовью даже передаётся детям, внукам и правнукам - через семейные альбомы, архивы писем, грустные военные песни и стихи, исполняемые на застольях, через кровь, слёзы и через честные военные фильмы.
И знаете что? Я не хочу об этом помнить.
В этом нет ни капли гордости, радости и уж точно никакой родовой ценности.
Только боль и стыд.
День 12. «1917»
Мне всегда тяжело было смотреть фильмы про войну, потому что я, похоже, для этого слишком чувствительная. Когда-то совсем давно мне в первую очередь казалась невыносимой всяческая внезапность: взрывы, воздушные обстрелы, мины, крики, неожиданная стрельба, общая напряженность и непредсказуемость сюжета. Потом я с этим как-то более-менее примирилась, и на первый план вышла жуткая эстетика происходящего: кровь, рваные раны, оторванные конечности, мёртвые гниющие лошади, тлен и снующие всюду крысы. Позже я заметила, что всё это ещё ладно, но что я совершенно не переношу - так это неизбежную смерть ключевых персонажей, особенно когда они умирают трагически и в страшных муках, когда боль, лютый холод и отчаяние, и помощи ждать совершенно неоткуда. Ибо это и есть ад.
Сегодня я поняла, что больше всего мне вдруг стало жаль не тех, кто погиб, а тех, кто выжил и вернулся с этой страшной войны - их тяжёлых судеб и безвозвратно поломанной психики. И ведь, что самое страшное, травмируются целые поколения, и бессмысленность разрушений, страх внезапных обстрелов, звон в ушах от близких взрывов, крики тяжело раненых, хрип падших лошадей, вонь трупов и вездесущих крыс, невыносимая боль неизбежной утраты в бою и полевых госпиталях сослуживцев и близких друзей, а главное этот животрепещущий ужас одного маленького отважного, но очень хрупкого человека перед лицом огромной неповоротливой и совершенно ополоумевшей машины, перемалывающей людей сотнями тысяч, проносится через годы и бережно с какой-то любовью даже передаётся детям, внукам и правнукам - через семейные альбомы, архивы писем, грустные военные песни и стихи, исполняемые на застольях, через кровь, слёзы и через честные военные фильмы.
И знаете что? Я не хочу об этом помнить.
В этом нет ни капли гордости, радости и уж точно никакой родовой ценности.
Только боль и стыд.
# 30daysto30
Day 12. "1917"
It was always hard for me to watch films about the war, because I seem to be too sensitive for this. Once upon a time, in the first place, all sorts of surprise seemed unbearable to me: explosions, aerial bombardments, mines, screams, unexpected shooting, general tension and unpredictability of the plot. Then I somehow more or less reconciled with it, and the terrible aesthetics of what was happening came to the fore: blood, lacerations, torn limbs, dead rotting horses, decaying rats and rattle everywhere. Later, I noticed that all this is still okay, but that I can not stand it at all is the inevitable death of key characters, especially when they die tragically and in terrible agony, when pain, severe cold and despair, and there is absolutely no place to wait for help. For this is hell.
Today I realized that most of all I suddenly felt sorry not for those who died, but for those who survived and returned from this terrible war - their difficult fate and irrevocably broken psyche. And after all, the worst thing is that entire generations are injured, and the senselessness of destruction, the fear of sudden shelling, ringing in the ears from nearby explosions, the screams of seriously wounded, the rattle of dead horses, the stench of corpses and the ubiquitous rats, the unbearable pain of the inevitable loss in battle and field hospitals of colleagues and close friends, and most importantly, this burning horror of one small brave, but very fragile person in the face of a huge clumsy and completely half-worn machine, grinding people with hundreds of thousands, sweeps through the years and carefully passes with some love even to children, grandchildren and great-grandchildren - through family albums, archives of letters, sad war songs and poems performed on feasts, through blood, tears and through honest war films.
And you know what? I do not want to remember this.
There is not a drop of pride, joy, and certainly no generic value.
Only pain and shame.
Day 12. "1917"
It was always hard for me to watch films about the war, because I seem to be too sensitive for this. Once upon a time, in the first place, all sorts of surprise seemed unbearable to me: explosions, aerial bombardments, mines, screams, unexpected shooting, general tension and unpredictability of the plot. Then I somehow more or less reconciled with it, and the terrible aesthetics of what was happening came to the fore: blood, lacerations, torn limbs, dead rotting horses, decaying rats and rattle everywhere. Later, I noticed that all this is still okay, but that I can not stand it at all is the inevitable death of key characters, especially when they die tragically and in terrible agony, when pain, severe cold and despair, and there is absolutely no place to wait for help. For this is hell.
Today I realized that most of all I suddenly felt sorry not for those who died, but for those who survived and returned from this terrible war - their difficult fate and irrevocably broken psyche. And after all, the worst thing is that entire generations are injured, and the senselessness of destruction, the fear of sudden shelling, ringing in the ears from nearby explosions, the screams of seriously wounded, the rattle of dead horses, the stench of corpses and the ubiquitous rats, the unbearable pain of the inevitable loss in battle and field hospitals of colleagues and close friends, and most importantly, this burning horror of one small brave, but very fragile person in the face of a huge clumsy and completely half-worn machine, grinding people with hundreds of thousands, sweeps through the years and carefully passes with some love even to children, grandchildren and great-grandchildren - through family albums, archives of letters, sad war songs and poems performed on feasts, through blood, tears and through honest war films.
And you know what? I do not want to remember this.
There is not a drop of pride, joy, and certainly no generic value.
Only pain and shame.
У записи 3 лайков,
0 репостов,
131 просмотров.
0 репостов,
131 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Наталья Черствова
