...Ты сидишь дома и пьешь кофе, а тебе звонит муж и говорит торопливо, как-то хрипло: "еще один взрыв, троллейбус взорвали, сидите дома." А потом звонишь папе, и он растеряно отвечает: "да, жив, все хорошо, тут у медсестры в доме окна повылетали. Надо позвонить маме.". А потом еще час не работает связь и ты тщетно пытаешься ей дозвониться, просто услышать ее голос, знать, что все хорошо.
А потом ты ждешь списки пострадавших, затаив дыхание, боясь увидеть там хоть одну знакомую фамилию, ужасаясь словам "неизвестный ребенок 8 месяцев"... И где-то в глубине души ты радуешься, что зло прошло мимо тебя, и ненавидишь себя за это, за то, что те, из списка, сегодня не пришли домой и не придут уже никогда.
И вечером, за ужином, ты узнаешь, что к той маленькой девочке "в крайне тяжелом состоянии" уже никогда не придут мама и бабушка, потому что они погибли в том злосчастном троллейбусе, и на душе становится просто невыносимо. Невыносимо не понимать, за что эти люди, те, кто жил совсем рядом и ездил теми же маршрутами, отдали свои жизни.
Мы все, волгоградцы, будем жить с этим чувством - "там мог быть я". И мы все должны жить чуточку лучше, чуточку добрее ради тех, для кого 2014 год так никогда и не наступит. Это самое малое, что мы можем сделать.
А потом ты ждешь списки пострадавших, затаив дыхание, боясь увидеть там хоть одну знакомую фамилию, ужасаясь словам "неизвестный ребенок 8 месяцев"... И где-то в глубине души ты радуешься, что зло прошло мимо тебя, и ненавидишь себя за это, за то, что те, из списка, сегодня не пришли домой и не придут уже никогда.
И вечером, за ужином, ты узнаешь, что к той маленькой девочке "в крайне тяжелом состоянии" уже никогда не придут мама и бабушка, потому что они погибли в том злосчастном троллейбусе, и на душе становится просто невыносимо. Невыносимо не понимать, за что эти люди, те, кто жил совсем рядом и ездил теми же маршрутами, отдали свои жизни.
Мы все, волгоградцы, будем жить с этим чувством - "там мог быть я". И мы все должны жить чуточку лучше, чуточку добрее ради тех, для кого 2014 год так никогда и не наступит. Это самое малое, что мы можем сделать.
... you sit at home and drink coffee, and your husband calls you and says hastily, somehow hoarsely: "another explosion, the trolleybus was blown up, sit at home." And then you call dad, and he replies bewildered: “Yes, I'm alive, everything is fine, here the windows of a nurse in the house flew open. We need to call my mother.” And then another hour the connection doesn’t work and you try in vain to get through to her, just to hear her voice, to know that everything is fine.
And then you wait for the lists of victims with bated breath, afraid to see at least one familiar surname there, terrified of the words “unknown child of 8 months” ... And somewhere deep down you rejoice that evil has passed by you, and you hate yourself for it , because those from the list did not come home today and will never come again.
And in the evening, at dinner, you will find out that mother and grandmother will never come to that little girl “in critical condition”, because they died in that ill-fated trolleybus, and it becomes unbearable in my soul. It is unbearable not to understand why these people, those who lived very close by and traveled along the same routes, gave their lives.
We all, Volgograd residents, will live with this feeling - "I could be there." And we all have to live a little better, a little kinder for the sake of those for whom 2014 will never come. This is the least we can do.
And then you wait for the lists of victims with bated breath, afraid to see at least one familiar surname there, terrified of the words “unknown child of 8 months” ... And somewhere deep down you rejoice that evil has passed by you, and you hate yourself for it , because those from the list did not come home today and will never come again.
And in the evening, at dinner, you will find out that mother and grandmother will never come to that little girl “in critical condition”, because they died in that ill-fated trolleybus, and it becomes unbearable in my soul. It is unbearable not to understand why these people, those who lived very close by and traveled along the same routes, gave their lives.
We all, Volgograd residents, will live with this feeling - "I could be there." And we all have to live a little better, a little kinder for the sake of those for whom 2014 will never come. This is the least we can do.
У записи 40 лайков,
5 репостов.
5 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Катерина Турапина
