Я - бестолковый словарь, знаю тысячу слов и значений,
Только нужные мне я никак не могу отыскать,
Чтобы без ложных нот, и банальных, пустых заключений
Очень важное что-то тебе, засыпая, шептать.
Я - безвкусный, тупой, беспонтовый кусок марципана.
Хоть и сладок, но много не съешь - захрустит на зубах.
А ведь вырос таким из нормального же мальчугана,
Коротавшего дни в булычево-желязных мирах.
Я - железа кусок, колымага, ведерко с болтами,
Вроде еду пока, но, вообще-то, могу подвести.
Непонятной фигней стало все, что случается с нами.
Наша лодка на дне, но меня заставляешь грести.
Я - цилиндр худой, позабытый когда-то в театре,
Антрепризы дряной критиканом ехидным и злым.
Кабы было куда, я давно б уже вышел в антракте,
А раз некуда - что ж, ну давайте еще посидим.
Я - твой грех и твой смех, я в тебе закипевшее что-то,
И застывшее в миг, не успев ничего объяснить,
Мяч, забитый до смерти в твои почему-то пустые ворота,
И начавший, как будто бы, заново с этого жить...
Я - заброшенный рай, так теперь с преисподней похожий,
Ветром сломанный сук, как старик, я - яйцо раньше кур.
Я - глухой переулок, морозом скребущий по коже,
Так не любящий, кажется, ни слишком умных, ни дур...
Я - ночной булевар, я - с разбитым лицом остановка,
Та, где даже трамваи боятся подолгу стоять.
Век застывший в дверях и похожий на серого волка,
Так готового бабушку с внучкой без соли сожрать.
Я - убитый твой день, твой роман, догоревший в печурке,
Твой картонный дурилка, твой ласковый, глупый медведь,
Заходящий к тебе по утрам, если вдруг подвернется минутка,
Чтобы, может быть, вместе с тобой посидеть, поседеть...
Только нужные мне я никак не могу отыскать,
Чтобы без ложных нот, и банальных, пустых заключений
Очень важное что-то тебе, засыпая, шептать.
Я - безвкусный, тупой, беспонтовый кусок марципана.
Хоть и сладок, но много не съешь - захрустит на зубах.
А ведь вырос таким из нормального же мальчугана,
Коротавшего дни в булычево-желязных мирах.
Я - железа кусок, колымага, ведерко с болтами,
Вроде еду пока, но, вообще-то, могу подвести.
Непонятной фигней стало все, что случается с нами.
Наша лодка на дне, но меня заставляешь грести.
Я - цилиндр худой, позабытый когда-то в театре,
Антрепризы дряной критиканом ехидным и злым.
Кабы было куда, я давно б уже вышел в антракте,
А раз некуда - что ж, ну давайте еще посидим.
Я - твой грех и твой смех, я в тебе закипевшее что-то,
И застывшее в миг, не успев ничего объяснить,
Мяч, забитый до смерти в твои почему-то пустые ворота,
И начавший, как будто бы, заново с этого жить...
Я - заброшенный рай, так теперь с преисподней похожий,
Ветром сломанный сук, как старик, я - яйцо раньше кур.
Я - глухой переулок, морозом скребущий по коже,
Так не любящий, кажется, ни слишком умных, ни дур...
Я - ночной булевар, я - с разбитым лицом остановка,
Та, где даже трамваи боятся подолгу стоять.
Век застывший в дверях и похожий на серого волка,
Так готового бабушку с внучкой без соли сожрать.
Я - убитый твой день, твой роман, догоревший в печурке,
Твой картонный дурилка, твой ласковый, глупый медведь,
Заходящий к тебе по утрам, если вдруг подвернется минутка,
Чтобы, может быть, вместе с тобой посидеть, поседеть...
I am a stupid dictionary, I know a thousand words and meanings,
I just can’t find the ones I need,
So that without false notes, and banal, empty conclusions
Very important something to you, falling asleep, whisper.
I am a tasteless, stupid, bespontovy piece of marzipan.
Although sweet, but if you don’t eat much, it will crunch on your teeth.
But he grew so out of a normal little boy,
Short days in the bulychevo-zhelyaznyh worlds.
I am a piece of iron, a ratchet, a bucket of bolts,
It seems to be going so far, but, in fact, I can let you down.
Everything that happens to us has become incomprehensible garbage.
Our boat is at the bottom, but you make me row.
I am a thin cylinder, once forgotten in a theater,
Entreprise crappy critic critical and evil.
If it was where, I would have already left at intermission,
And since there is nowhere - well, let's sit still.
I am your sin and your laughter, I boiled something in you,
And frozen in an instant, not having time to explain anything,
The ball, beaten to death in your empty goal for some reason,
And he began, as if, to live anew from this ...
I am an abandoned paradise, so now similar to the underworld,
Broken bough by the wind, like an old man, I am an egg before chickens.
I am a deaf alley scratching my skin with frost
So not loving, it seems, neither too smart nor fools ...
I'm a night boulevard, I'm a broken-faced stop
The one where even the trams are afraid to stand for a long time.
A century frozen in the doorway and looking like a gray wolf,
So gobble up your grandmother and granddaughter without salt.
I'm your murdered day, your romance, burned out in a stove,
Your cardboard dope, your affectionate, stupid bear,
Calling you in the morning, if suddenly a minute turns up,
To maybe sit with you, turn gray ...
I just can’t find the ones I need,
So that without false notes, and banal, empty conclusions
Very important something to you, falling asleep, whisper.
I am a tasteless, stupid, bespontovy piece of marzipan.
Although sweet, but if you don’t eat much, it will crunch on your teeth.
But he grew so out of a normal little boy,
Short days in the bulychevo-zhelyaznyh worlds.
I am a piece of iron, a ratchet, a bucket of bolts,
It seems to be going so far, but, in fact, I can let you down.
Everything that happens to us has become incomprehensible garbage.
Our boat is at the bottom, but you make me row.
I am a thin cylinder, once forgotten in a theater,
Entreprise crappy critic critical and evil.
If it was where, I would have already left at intermission,
And since there is nowhere - well, let's sit still.
I am your sin and your laughter, I boiled something in you,
And frozen in an instant, not having time to explain anything,
The ball, beaten to death in your empty goal for some reason,
And he began, as if, to live anew from this ...
I am an abandoned paradise, so now similar to the underworld,
Broken bough by the wind, like an old man, I am an egg before chickens.
I am a deaf alley scratching my skin with frost
So not loving, it seems, neither too smart nor fools ...
I'm a night boulevard, I'm a broken-faced stop
The one where even the trams are afraid to stand for a long time.
A century frozen in the doorway and looking like a gray wolf,
So gobble up your grandmother and granddaughter without salt.
I'm your murdered day, your romance, burned out in a stove,
Your cardboard dope, your affectionate, stupid bear,
Calling you in the morning, if suddenly a minute turns up,
To maybe sit with you, turn gray ...
У записи 13 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Михаил Виноградов
