Еще одна история из жизни редакторов ток-шоу.
ГИБДДЕШНЫЙ ДОН КИХОТ
Нас уволят.
Всех.
Шеф-редакторов, старших редакторов, просто редакторов, младших редакторов.
Потому что наш проект существует уже три дня и мы уже третий день играем. В нарды. А ещё нам очень нравится игра «бумажки». Это знаете как? Пишешь на бумажке какого-нибудь известного персонажа, клеешь на лоб соседу слева (главное, чтобы он не видел, что ты там навалял), сосед справа клеет бумажку тебе, а потом вы по очереди задаёте вопросы окружающим о своём персонаже.
-Я мужчина?
-Я в каком веке жил?
-Я вообще жил?
-Я человек, блин, вообще?
Хитом стал вопрос «Я икона, мне молились?»
А завтра мы пойдём на экскурсию в Шереметьевский дворец.
В общем, нам крышка.
А в остальном конец августа был просто прекрасен.
Мы бродили по крыше нашего собственного импровизированного «пентхауса» в АСК-3, любовались на пруд и башню.
-Пройдёмся до края крыши, - предложил Кириллов таким тоном, будто мы гуляли минимум по «Беверли хиллз». – Наша башня конечно красивая, я её люблю. Но вот Эйфелева… Когда я был в Париже…
М-да, граф Шереметьев отдыхает. Как будто это не Кириллов из-за кризиса летом сначала сидел без работы, а потом впахивал ассистентом режиссёра на какой-то левой студии, а потом умолял взять его на должность младшего редактора. Впрочем, я-то вообще в салоне красоты работала.
Но теперь мы все усиленно изображали, что сделали Первому большое одолжение, приняв это предложение.
«Вот когда мы с Настей работали на НТВ» - обиженно надул губы Кириллов, когда нашу бригаду обделили клейкими бумажками.
Играли в основном у нас в комнате. Ведь нашему шефу, Максу Сорокину, на работу было вообще наплевать. Зато он оказался директором школы соблазнения. Учит за бешеные деньги мальчиков, как уговорить женщину в день знакомства заняться сексом в арбатском дворике. В общем, после первого мастер-класса свободных мест в нашем кабинете не осталось даже на подоконнике. Тётки в основном интересовались, как противостоять. Макс им объяснял, что противостоять его ученикам невозможно. Мы уже почти перешли к практическим занятиям, как вдруг на нас свалились темы.
И даты съёмок на нас свалились.
Через неделю.
Бух, в общем.
А через пятнадцать минут Максу требовалось нести руководству вёрстки.
Ну я ему распечатала вёрстки. Те, что написала левой ногой, с приклеенной на лбу бумажкой с надписью «Чапаев». Но я их, понимаете, не читала.
А как читать, если Макс про метод Признаний вещает?
Ну и что.
Ну и что, у других и таких-то вёрсток не было.
-Твоя история всем очень понравилась. Она должна быть железно. Ты лучшая, - Макс сиял улыбкой обожравшегося кота.
-А-а… - интересно, что там хоть за история.
О, Господи…
«Машина с молодожёнами сбила восьмилетнюю девочку.
Катя дошла до середины дороги и закричала. Навстречу на высокой скорости летел свадебный кортеж с молодоженами. Пронзительный вопль, грохот и шокирующая картина. На асфальте вся в крови лежит маленькая девочка в ярко-розовой куртке, над ней стоит вся в белом - невеста. Водитель несколько метров протащил Катю на капоте машины. Потом ребенка отбросило на обочину. До кафе, где молодожены собирались отпраздновать свадьбу оставалось доехать всего 15 метров. Пока к месту трагедии ехала скорая, несколько мужчин очевидцев решили учинить над водителем кортежа самосуд. Избили его так сильно, что он потерял сознание и упал без чувств недалеко от сбитого им же ребенка. Скорая увезла обоих. Сразу в реанимацию. Девочка умерла не приходя в сознание».
-Ищи маму Кати, - велел Макс и снова полез в «Одноклассники». – делиться тайнами соблазнения ему теперь было не с кем – редакция «Участка» пахала с тем же рвением, с каким до этого играла в бумажки. Гудели трубки, мелькали пальцы над клавишами телефонов слишком медленные компьютеры и Интернет были многократно обруганы.
Ко мне ехала из Брянска Наталья Анатольевна, в которую муж стрелял из ружья (+соседка, которая прятала ножи).
Ко мне ехала Нина, которую муж выставлял в ночной рубашке на мороз из Барнаула (+вся её семья).
Ко мне ехала пожилая учительница, которую сбил сын чиновника.
Но маму Кати Дядюра найти не получалось. Я подняла на уши всю область, в которой произошла эта грустная история. Я нарочно просыпалась в шесть и приезжала на работу к восьми (у нас разница во времени). Но всё что мне удалось узнать – мама Кати съехала от полуживой матери к мужу в общежитие. Муж сильно пьёт и они не расписаны. Мобильный телефон годичной давности, любезно предоставленный мне начальником пресс-службы ГИБДД, равнодушно сообщал, что он более не существует.
Ночью мне позвонила руководитель программы.
-Почему у нас до сих пор нет мамы Кати Дядюра?
-Я ищу… - пролепетала я. Высокое начальство общалось со мной впервые и сказать ему было особенно нечего.
-Наталья Терещук её зовут! Ищи через адресный стол! Звони местным телевизионщикам!
-Я звонила.
-Никуда ты не звонила!
И так далее, и тому подобное.
-Завтра к обеду дай мне результат!
«Или что» я спрашивать не стала.
Максу было всё равно.
-Ты знаешь, если нас всех уволят, я не расстроюсь.
Утром ( в шесть, конечно) я решила прибегнуть к запрещённому приёму. Запрещённому для нормальных людей. Для телевизионных редакторов запрещённых приёмов нет. Герои им нужны любой ценой. Единственным сносным оправданием может служить внезапная смерть героя. Так было у редактора Оли Ялуниной с одним из братьев Вайнеров. Через пятнадцать минут после разговора ей перезвонили и сообщили, что он умер. А то бы влетело ей…
Терещук по моим данным была жива.
Я позвонила начальнику отдела пропоганды ГИБДД той самой области Евгению Антонову.
-Если Вы нам не поможете, уволят всю нашу бригаду, - искренне поверив в это, вздохнула я. – Сейчас кризис, все программы позакрывались, работу мы просто не найдём… Помогите, пожалуйста.
В классическом варианте этот приём включает двоих маленьких детей и отсутствие мужа, но я решила, что жалость к хрупкой и беззащитной молоденькой девушке сработает лучше.
Женя оказался настоящим мужчиной.
Он бросил милицейские каналы (они не помогали) и стал на время частным сыщиком.
Каждый час он подкидывал мне телефоны, которые все как один оказывались нерабочими.
К вечеру этого дня, мы знали, что Наталья Терещук съехала в общежитие Аграрного университета, где живёт нелегально. На следующий день Женя запланировал встречу с ректором, коего знает лично.
Но утром мы узнали, что Терещук работает в «Пятёрочке».
Вот только следующий день её выхода на работу был следующим после дня съёмки программы.
-Программа послезавтра, - шёпотом сообщила я Жене.
Тогда он надел форму и отправился в «Пятёрочку» сам.
«Я вас посажу за укрывательство человека!» - кричал он там (это мне потом Терещук рассказывала).
-Можете звонить, она ждёт, - устало сообщил Антонов.
-Я никуда не поеду! Оставьте меня в покое! Сколько можно… Дочка моя погибла…
Заведующая «Пятёрочки» вырывает трубку.
-Вы мне человека до инфаркта довели!
Короткие гудки.
Съёмки завтра.
-Я отправлю туда полковника юстиции, - обещает Женя.
Время бежит. Редакция замолкла и ждёт от меня результата.
-Я уговорил её. Но есть одно условие, - сердце радостно запрыгало. Мы спасены.
-Какое!
-Она просит покормить её в Москве.
-Конечно!!! Да хоть в ресторане!!!!
-Ну тогда заказывайте билеты. Мы летим.
-Да!!!! Антонов везёт Терещук!!! – кричала я на всю редакцию. – Я… я его поцелую! Настоящий мужик!
Макс отвлёкся от «Одноклассников» и ревниво покосился на меня.
Зеленова кричала со мной вместе.
-Интересно, сколько ему лет?
-Паспортные данные, - я щёлкнула мышкой, - тридцать два!
-Самый лучший возраст!
Настроение испортила координатор.
-Настя, а ты в курсе, что назад твои герои едут поездом?
Нееет!!! Поезд из Москвы идёт трое суток.
-Как это??? Им же обещали самолёт!
-Самолёт только туда. Потому что иначе они на эфир не успеют.
Ясно. А что будет с героями после эфира, всем всё равно.
-Ты им пока ничего не говори, - велел Макс. Пусть прилетят, а до завтра выбьем Женечке билет.
Но назавтра билета, конечно, не было. Я решила, что если что отдам ему свои деньги. Треть зарплаты. Всего-то.
Женя Антонов оказался невысоким живым парнем в джинсах и кепке с этикеткой. С пронзительными чёрными глазами. Наталья Терещук – добродушной тёткой с выбеленными волосами в поддельной дублёнке. Мы с ней моментально сдружились. До съёмок было ещё шесть часов.
-А где Вы обычно обедаете? – спросил Женя.
-Ну или в Олимпе – это вниз по лестнице или в «Сосиске», - это столовая в том здании, - кивнула я в сторону АСК-3.
Не поняла вопроса. Отвыкла…
Женя устремился к Максу.
-Я хочу пригласить вашу сотрудницу на обед.
Класс!!!
-Мы обычно обедаем все вместе, - заявил ему вредный Макс. – Если хотите, можете присоединиться.
Женя немного помялся и уехал к другу по училищу на Рублёвку.
Мы с Терещук пошли в «сосиску». Наш чай из пакетика и пирожки с грибами пришлись ей вполне по душе. Она рассказала мне про Катю, мужа-пьяницу, родителей и квартирантов. И я отвела её покурить во внутренний дворик.
-Настя, а как Вам мой попутчик?
-Женя? Он так мне помог…
-Он сразу на Вас глаз положил. Кстати, он мне ещё в самолёте сказал «я на грани развода».
-И что это за семейное положение такое? – пожала я плечами.
И позвонила Жене.
-У Вас всё в порядке?
-Конечно. Настя, скажите, а у меня будет возможность поужинать?
Ага. Только ужинать ты со мной не захочешь. Когда узнаешь про три дня в поезде.
Ну почему у нас всё так? Даже рыцарей кидают…
Когда он узнал, он был в бешенстве.
Он пообещал написать рапорт руководству. Рапорт на Первый канал.
Он кричал, что у нас нет совести.
Он отказался подписывать проездной документ.
Макс испарился. Он позвонил и сказал мне следующее: «Ты ему понравилась как женщина. Ты должна заплакать и уговорить его подписать. Иначе нас уволят. Потом пусть что хочет делает. Когда подпишет».
И я заплакала. Но это не подействовало.
Терещук, которую Женя умолял приехать, умоляла его подписать. Он отказался.
«Ничего не сделаешь, Насть. Такой уж он принципиальный».
Он бежал вниз по лестнице. Я в слезах бежала за ним. Терещук – за мной.
-Скажи охране, чтобы не выпускала, - командовал в трубку
ГИБДДЕШНЫЙ ДОН КИХОТ
Нас уволят.
Всех.
Шеф-редакторов, старших редакторов, просто редакторов, младших редакторов.
Потому что наш проект существует уже три дня и мы уже третий день играем. В нарды. А ещё нам очень нравится игра «бумажки». Это знаете как? Пишешь на бумажке какого-нибудь известного персонажа, клеешь на лоб соседу слева (главное, чтобы он не видел, что ты там навалял), сосед справа клеет бумажку тебе, а потом вы по очереди задаёте вопросы окружающим о своём персонаже.
-Я мужчина?
-Я в каком веке жил?
-Я вообще жил?
-Я человек, блин, вообще?
Хитом стал вопрос «Я икона, мне молились?»
А завтра мы пойдём на экскурсию в Шереметьевский дворец.
В общем, нам крышка.
А в остальном конец августа был просто прекрасен.
Мы бродили по крыше нашего собственного импровизированного «пентхауса» в АСК-3, любовались на пруд и башню.
-Пройдёмся до края крыши, - предложил Кириллов таким тоном, будто мы гуляли минимум по «Беверли хиллз». – Наша башня конечно красивая, я её люблю. Но вот Эйфелева… Когда я был в Париже…
М-да, граф Шереметьев отдыхает. Как будто это не Кириллов из-за кризиса летом сначала сидел без работы, а потом впахивал ассистентом режиссёра на какой-то левой студии, а потом умолял взять его на должность младшего редактора. Впрочем, я-то вообще в салоне красоты работала.
Но теперь мы все усиленно изображали, что сделали Первому большое одолжение, приняв это предложение.
«Вот когда мы с Настей работали на НТВ» - обиженно надул губы Кириллов, когда нашу бригаду обделили клейкими бумажками.
Играли в основном у нас в комнате. Ведь нашему шефу, Максу Сорокину, на работу было вообще наплевать. Зато он оказался директором школы соблазнения. Учит за бешеные деньги мальчиков, как уговорить женщину в день знакомства заняться сексом в арбатском дворике. В общем, после первого мастер-класса свободных мест в нашем кабинете не осталось даже на подоконнике. Тётки в основном интересовались, как противостоять. Макс им объяснял, что противостоять его ученикам невозможно. Мы уже почти перешли к практическим занятиям, как вдруг на нас свалились темы.
И даты съёмок на нас свалились.
Через неделю.
Бух, в общем.
А через пятнадцать минут Максу требовалось нести руководству вёрстки.
Ну я ему распечатала вёрстки. Те, что написала левой ногой, с приклеенной на лбу бумажкой с надписью «Чапаев». Но я их, понимаете, не читала.
А как читать, если Макс про метод Признаний вещает?
Ну и что.
Ну и что, у других и таких-то вёрсток не было.
-Твоя история всем очень понравилась. Она должна быть железно. Ты лучшая, - Макс сиял улыбкой обожравшегося кота.
-А-а… - интересно, что там хоть за история.
О, Господи…
«Машина с молодожёнами сбила восьмилетнюю девочку.
Катя дошла до середины дороги и закричала. Навстречу на высокой скорости летел свадебный кортеж с молодоженами. Пронзительный вопль, грохот и шокирующая картина. На асфальте вся в крови лежит маленькая девочка в ярко-розовой куртке, над ней стоит вся в белом - невеста. Водитель несколько метров протащил Катю на капоте машины. Потом ребенка отбросило на обочину. До кафе, где молодожены собирались отпраздновать свадьбу оставалось доехать всего 15 метров. Пока к месту трагедии ехала скорая, несколько мужчин очевидцев решили учинить над водителем кортежа самосуд. Избили его так сильно, что он потерял сознание и упал без чувств недалеко от сбитого им же ребенка. Скорая увезла обоих. Сразу в реанимацию. Девочка умерла не приходя в сознание».
-Ищи маму Кати, - велел Макс и снова полез в «Одноклассники». – делиться тайнами соблазнения ему теперь было не с кем – редакция «Участка» пахала с тем же рвением, с каким до этого играла в бумажки. Гудели трубки, мелькали пальцы над клавишами телефонов слишком медленные компьютеры и Интернет были многократно обруганы.
Ко мне ехала из Брянска Наталья Анатольевна, в которую муж стрелял из ружья (+соседка, которая прятала ножи).
Ко мне ехала Нина, которую муж выставлял в ночной рубашке на мороз из Барнаула (+вся её семья).
Ко мне ехала пожилая учительница, которую сбил сын чиновника.
Но маму Кати Дядюра найти не получалось. Я подняла на уши всю область, в которой произошла эта грустная история. Я нарочно просыпалась в шесть и приезжала на работу к восьми (у нас разница во времени). Но всё что мне удалось узнать – мама Кати съехала от полуживой матери к мужу в общежитие. Муж сильно пьёт и они не расписаны. Мобильный телефон годичной давности, любезно предоставленный мне начальником пресс-службы ГИБДД, равнодушно сообщал, что он более не существует.
Ночью мне позвонила руководитель программы.
-Почему у нас до сих пор нет мамы Кати Дядюра?
-Я ищу… - пролепетала я. Высокое начальство общалось со мной впервые и сказать ему было особенно нечего.
-Наталья Терещук её зовут! Ищи через адресный стол! Звони местным телевизионщикам!
-Я звонила.
-Никуда ты не звонила!
И так далее, и тому подобное.
-Завтра к обеду дай мне результат!
«Или что» я спрашивать не стала.
Максу было всё равно.
-Ты знаешь, если нас всех уволят, я не расстроюсь.
Утром ( в шесть, конечно) я решила прибегнуть к запрещённому приёму. Запрещённому для нормальных людей. Для телевизионных редакторов запрещённых приёмов нет. Герои им нужны любой ценой. Единственным сносным оправданием может служить внезапная смерть героя. Так было у редактора Оли Ялуниной с одним из братьев Вайнеров. Через пятнадцать минут после разговора ей перезвонили и сообщили, что он умер. А то бы влетело ей…
Терещук по моим данным была жива.
Я позвонила начальнику отдела пропоганды ГИБДД той самой области Евгению Антонову.
-Если Вы нам не поможете, уволят всю нашу бригаду, - искренне поверив в это, вздохнула я. – Сейчас кризис, все программы позакрывались, работу мы просто не найдём… Помогите, пожалуйста.
В классическом варианте этот приём включает двоих маленьких детей и отсутствие мужа, но я решила, что жалость к хрупкой и беззащитной молоденькой девушке сработает лучше.
Женя оказался настоящим мужчиной.
Он бросил милицейские каналы (они не помогали) и стал на время частным сыщиком.
Каждый час он подкидывал мне телефоны, которые все как один оказывались нерабочими.
К вечеру этого дня, мы знали, что Наталья Терещук съехала в общежитие Аграрного университета, где живёт нелегально. На следующий день Женя запланировал встречу с ректором, коего знает лично.
Но утром мы узнали, что Терещук работает в «Пятёрочке».
Вот только следующий день её выхода на работу был следующим после дня съёмки программы.
-Программа послезавтра, - шёпотом сообщила я Жене.
Тогда он надел форму и отправился в «Пятёрочку» сам.
«Я вас посажу за укрывательство человека!» - кричал он там (это мне потом Терещук рассказывала).
-Можете звонить, она ждёт, - устало сообщил Антонов.
-Я никуда не поеду! Оставьте меня в покое! Сколько можно… Дочка моя погибла…
Заведующая «Пятёрочки» вырывает трубку.
-Вы мне человека до инфаркта довели!
Короткие гудки.
Съёмки завтра.
-Я отправлю туда полковника юстиции, - обещает Женя.
Время бежит. Редакция замолкла и ждёт от меня результата.
-Я уговорил её. Но есть одно условие, - сердце радостно запрыгало. Мы спасены.
-Какое!
-Она просит покормить её в Москве.
-Конечно!!! Да хоть в ресторане!!!!
-Ну тогда заказывайте билеты. Мы летим.
-Да!!!! Антонов везёт Терещук!!! – кричала я на всю редакцию. – Я… я его поцелую! Настоящий мужик!
Макс отвлёкся от «Одноклассников» и ревниво покосился на меня.
Зеленова кричала со мной вместе.
-Интересно, сколько ему лет?
-Паспортные данные, - я щёлкнула мышкой, - тридцать два!
-Самый лучший возраст!
Настроение испортила координатор.
-Настя, а ты в курсе, что назад твои герои едут поездом?
Нееет!!! Поезд из Москвы идёт трое суток.
-Как это??? Им же обещали самолёт!
-Самолёт только туда. Потому что иначе они на эфир не успеют.
Ясно. А что будет с героями после эфира, всем всё равно.
-Ты им пока ничего не говори, - велел Макс. Пусть прилетят, а до завтра выбьем Женечке билет.
Но назавтра билета, конечно, не было. Я решила, что если что отдам ему свои деньги. Треть зарплаты. Всего-то.
Женя Антонов оказался невысоким живым парнем в джинсах и кепке с этикеткой. С пронзительными чёрными глазами. Наталья Терещук – добродушной тёткой с выбеленными волосами в поддельной дублёнке. Мы с ней моментально сдружились. До съёмок было ещё шесть часов.
-А где Вы обычно обедаете? – спросил Женя.
-Ну или в Олимпе – это вниз по лестнице или в «Сосиске», - это столовая в том здании, - кивнула я в сторону АСК-3.
Не поняла вопроса. Отвыкла…
Женя устремился к Максу.
-Я хочу пригласить вашу сотрудницу на обед.
Класс!!!
-Мы обычно обедаем все вместе, - заявил ему вредный Макс. – Если хотите, можете присоединиться.
Женя немного помялся и уехал к другу по училищу на Рублёвку.
Мы с Терещук пошли в «сосиску». Наш чай из пакетика и пирожки с грибами пришлись ей вполне по душе. Она рассказала мне про Катю, мужа-пьяницу, родителей и квартирантов. И я отвела её покурить во внутренний дворик.
-Настя, а как Вам мой попутчик?
-Женя? Он так мне помог…
-Он сразу на Вас глаз положил. Кстати, он мне ещё в самолёте сказал «я на грани развода».
-И что это за семейное положение такое? – пожала я плечами.
И позвонила Жене.
-У Вас всё в порядке?
-Конечно. Настя, скажите, а у меня будет возможность поужинать?
Ага. Только ужинать ты со мной не захочешь. Когда узнаешь про три дня в поезде.
Ну почему у нас всё так? Даже рыцарей кидают…
Когда он узнал, он был в бешенстве.
Он пообещал написать рапорт руководству. Рапорт на Первый канал.
Он кричал, что у нас нет совести.
Он отказался подписывать проездной документ.
Макс испарился. Он позвонил и сказал мне следующее: «Ты ему понравилась как женщина. Ты должна заплакать и уговорить его подписать. Иначе нас уволят. Потом пусть что хочет делает. Когда подпишет».
И я заплакала. Но это не подействовало.
Терещук, которую Женя умолял приехать, умоляла его подписать. Он отказался.
«Ничего не сделаешь, Насть. Такой уж он принципиальный».
Он бежал вниз по лестнице. Я в слезах бежала за ним. Терещук – за мной.
-Скажи охране, чтобы не выпускала, - командовал в трубку
Another story from the life of talk show editors.
GIBDDESHNY DON QUIXOTE
They will fire us.
All.
Chief editors, senior editors, just editors, junior editors.
Because our project has existed for three days and we have been playing for the third day. Backgammon. And we really like the game of "paper". Do you know how? You write on a piece of paper of a famous character, glue it on the forehead of the neighbor on the left (the main thing is that he does not see what you piled on there), the neighbor on the right glues the paper to you, and then you take turns asking questions to others about your character.
-I'm a man?
- In what century did I live?
- Did I even live?
-I'm a man, damn it, in general?
The hit was the question "I am an icon, they prayed to me?"
And tomorrow we will go on an excursion to the Sheremetyevo Palace.
In general, we have a cover.
Otherwise, the end of August was just beautiful.
We roamed the roof of our own impromptu “penthouse” in ASK-3, admired the pond and tower.
“Let's go to the edge of the roof,” Kirillov suggested in a tone as if we were walking at least along the Beverly Hills. - Our tower is certainly beautiful, I love her. But here is the Eiffel ... When I was in Paris ...
Hmm, Count Sheremetyev is resting. It was as if it was not Kirillov who, due to the crisis in the summer, was at first unemployed, and then he poked in the assistant director at some left studio, and then begged to take him to the position of junior editor. However, I actually worked in a beauty salon.
But now we all vigorously portrayed that we did a great favor to the First by accepting this offer.
“That's when Nastya and I worked on NTV,” Kirillov pouted, offended, when our brigade was covered with sticky papers.
They played mainly in our room. After all, our boss, Max Sorokin, didn’t give a damn about work. But he turned out to be the director of the school of seduction. Teaches boys a lot of money how to persuade a woman on the day of dating to have sex in the Arbat courtyard. In general, after the first master class there were no empty seats in our office even on the windowsill. Aunts were mainly interested in how to resist. Max explained to them that it was impossible to resist his students. We were almost moving on to practical exercises, when topics suddenly fell on us.
And the filming dates fell on us.
In a week.
Buh, in general.
Fifteen minutes later, Max needed to carry layouts to the leadership.
Well, I printed out the layouts for him. Those that I wrote with my left foot, with a piece of paper glued on my forehead with the inscription "Chapaev." But I didn’t read them, you know.
But how to read if Max is broadcasting about the Confession Method?
So what.
So what, others and such and such layouts were not.
- Everyone loved your story. It should be iron. You are the best, ”Max shone with the smile of a guzzled cat.
-Ah ... - I wonder what kind of story there is.
Oh my God…
“The car with the newlyweds hit an eight-year-old girl.
Katya reached the middle of the road and screamed. Toward high speed flew a wedding procession with the newlyweds. A piercing scream, a roar and a shocking picture. On the asphalt, all in the blood lies a little girl in a bright pink jacket, above her is all in white - the bride. The driver dragged Katya on the hood of the car for several meters. Then the child was thrown to the side of the road. The cafe, where the newlyweds were going to celebrate the wedding, was only a 15-meter drive away. While an ambulance rode to the scene of the tragedy, several eyewitnesses decided to impose lynching on the motorcade driver. They beat him so badly that he lost consciousness and fell unconscious not far from the child he had brought down. The ambulance took both of them. Immediately to the intensive care unit. The girl died without regaining consciousness. "
“Look for Katya’s mom,” Max ordered, and climbed into Odnoklassniki again. - he now had no one to share the secrets of seduction with - the editorial staff of the "Plot" plowed with the same zeal with which she had previously played paper. Handsets buzzed, fingers flickered over the phone keys, too slow computers and the Internet were repeatedly scolded.
Natalya Anatolyevna came from Bryansk to me, in which her husband shot from a gun (+ the neighbor who hid the knives).
Nina came to me, which her husband put in a nightgown in the frost from Barnaul (+ her whole family).
An elderly teacher came to me, whom the official’s son had brought down.
But mother Katya Uncle could not be found. I lifted up the whole area in which this sad story happened. I purposely woke up at six and came to work at eight (we have a time difference). But all I managed to find out was that Katya’s mother moved from her half-dead mother to her husband in a dormitory. The husband drinks heavily and they are not painted. A cell phone a year ago, kindly provided to me by the chief of the traffic police press service, indifferently informed me that it no longer exists.
The program manager called me at night.
-Why we still don’t have mom Katie Uncle?
“I'm looking for ...” I muttered. The high authorities spoke with me for the first time and there was nothing special to say to him.
-Natalya Tereshchuk her name! Search through the address table! Call the local TV people!
-I've phoned.
- You didn’t call!
And so on and so forth.
- Tomorrow by lunch, give me the result!
“Or what” I did not ask.
Max didn't care.
-You know if we all get fired
GIBDDESHNY DON QUIXOTE
They will fire us.
All.
Chief editors, senior editors, just editors, junior editors.
Because our project has existed for three days and we have been playing for the third day. Backgammon. And we really like the game of "paper". Do you know how? You write on a piece of paper of a famous character, glue it on the forehead of the neighbor on the left (the main thing is that he does not see what you piled on there), the neighbor on the right glues the paper to you, and then you take turns asking questions to others about your character.
-I'm a man?
- In what century did I live?
- Did I even live?
-I'm a man, damn it, in general?
The hit was the question "I am an icon, they prayed to me?"
And tomorrow we will go on an excursion to the Sheremetyevo Palace.
In general, we have a cover.
Otherwise, the end of August was just beautiful.
We roamed the roof of our own impromptu “penthouse” in ASK-3, admired the pond and tower.
“Let's go to the edge of the roof,” Kirillov suggested in a tone as if we were walking at least along the Beverly Hills. - Our tower is certainly beautiful, I love her. But here is the Eiffel ... When I was in Paris ...
Hmm, Count Sheremetyev is resting. It was as if it was not Kirillov who, due to the crisis in the summer, was at first unemployed, and then he poked in the assistant director at some left studio, and then begged to take him to the position of junior editor. However, I actually worked in a beauty salon.
But now we all vigorously portrayed that we did a great favor to the First by accepting this offer.
“That's when Nastya and I worked on NTV,” Kirillov pouted, offended, when our brigade was covered with sticky papers.
They played mainly in our room. After all, our boss, Max Sorokin, didn’t give a damn about work. But he turned out to be the director of the school of seduction. Teaches boys a lot of money how to persuade a woman on the day of dating to have sex in the Arbat courtyard. In general, after the first master class there were no empty seats in our office even on the windowsill. Aunts were mainly interested in how to resist. Max explained to them that it was impossible to resist his students. We were almost moving on to practical exercises, when topics suddenly fell on us.
And the filming dates fell on us.
In a week.
Buh, in general.
Fifteen minutes later, Max needed to carry layouts to the leadership.
Well, I printed out the layouts for him. Those that I wrote with my left foot, with a piece of paper glued on my forehead with the inscription "Chapaev." But I didn’t read them, you know.
But how to read if Max is broadcasting about the Confession Method?
So what.
So what, others and such and such layouts were not.
- Everyone loved your story. It should be iron. You are the best, ”Max shone with the smile of a guzzled cat.
-Ah ... - I wonder what kind of story there is.
Oh my God…
“The car with the newlyweds hit an eight-year-old girl.
Katya reached the middle of the road and screamed. Toward high speed flew a wedding procession with the newlyweds. A piercing scream, a roar and a shocking picture. On the asphalt, all in the blood lies a little girl in a bright pink jacket, above her is all in white - the bride. The driver dragged Katya on the hood of the car for several meters. Then the child was thrown to the side of the road. The cafe, where the newlyweds were going to celebrate the wedding, was only a 15-meter drive away. While an ambulance rode to the scene of the tragedy, several eyewitnesses decided to impose lynching on the motorcade driver. They beat him so badly that he lost consciousness and fell unconscious not far from the child he had brought down. The ambulance took both of them. Immediately to the intensive care unit. The girl died without regaining consciousness. "
“Look for Katya’s mom,” Max ordered, and climbed into Odnoklassniki again. - he now had no one to share the secrets of seduction with - the editorial staff of the "Plot" plowed with the same zeal with which she had previously played paper. Handsets buzzed, fingers flickered over the phone keys, too slow computers and the Internet were repeatedly scolded.
Natalya Anatolyevna came from Bryansk to me, in which her husband shot from a gun (+ the neighbor who hid the knives).
Nina came to me, which her husband put in a nightgown in the frost from Barnaul (+ her whole family).
An elderly teacher came to me, whom the official’s son had brought down.
But mother Katya Uncle could not be found. I lifted up the whole area in which this sad story happened. I purposely woke up at six and came to work at eight (we have a time difference). But all I managed to find out was that Katya’s mother moved from her half-dead mother to her husband in a dormitory. The husband drinks heavily and they are not painted. A cell phone a year ago, kindly provided to me by the chief of the traffic police press service, indifferently informed me that it no longer exists.
The program manager called me at night.
-Why we still don’t have mom Katie Uncle?
“I'm looking for ...” I muttered. The high authorities spoke with me for the first time and there was nothing special to say to him.
-Natalya Tereshchuk her name! Search through the address table! Call the local TV people!
-I've phoned.
- You didn’t call!
And so on and so forth.
- Tomorrow by lunch, give me the result!
“Or what” I did not ask.
Max didn't care.
-You know if we all get fired
У записи 1628 лайков,
70 репостов.
70 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Анастасия Масягина
