Георгий, Тбилиси (серия «портреты»)
Одна дорогая сердцу подруга (повезло) прилетела в Грузию — как раз в те дни, когда я была там по своему важному писательскому делу. Весна в Тбилиси стояла такая, что до сих пор неизвестно как нам удалось спастись: цветёт ткемали, яркие солнечные дни сменяет горная ночная прохлада, красивые люди льют вино и гранатовый сок - рекой, гостеприимный народ не прекращает любовь, заботу и смену блюд.
В аэропорту Наташу встречали двое: красивый авторитетный грузинский господин в сединах и светлом костюме — и я. Так волею судеб и удачными знакомствами я на несколько дней оказалась в приличном обществе местной бизнес элиты (со всеми сопутствующими).
В широком кругу друзей хозяина я не сразу выделила Георгия. Грузинский еврей средних лет, опрятно одетый (брюки, рубашка, пуловер, сверху - пиджак, сверху - куртка), в тонких очках и хороших туфлях, Георгий выглядит солидно, но держится умышленно скромно, как бы тушуясь.
Я описываю его и понимаю, как хорошо запомнила этого человека, желавшего остаться неприметным.
Он улыбается всем лицом, и даже по умным глазам его не всегда понятно: одобрение то или насмешка. Слушая, он часто кивает, поддерживая беседу; смотрит в глаза сосредоточенно, но без вызова.
О себе Георгий никогда не говорит - только о гостях (интерес, восхищение, пожелания, комплименты) и хозяине (почтение, уважение, благодарность).
Если спросить, кто он сам и чем занят, Георгий отвечает, как бы удивляясь вниманию:
«Я? Ассистент».
Но вопреки его манере держаться и по тому, как на него оглядываются, говоря о важном, коллеги, как смотрит в пол персонал, по самому физическому ощущению от этого человека, ясно: Георгий не ассистент.
За третьим завтраком на искреннее «не хочется уезжать», он предлагает моей подруге известную альтернативу (мол, оставайся - пристроим замуж).
- Меня ни один грузин терпеть не будет, - отвечает ему яркая эмансипированная интеллектуалка.
- Зачем тебе грузин? Еврея найдём.
Георгий однажды победил на соревнованиях по армрестлингу потому, что в его весе больше никто не участвовал.
Обедать приехали в приятное место старого города. Георгий хвалит интерьер, посуду, обстановку, продукты, вино. К нему выходит поздороваться хозяин, сам выносит меню, затем уходит на кухню давать указания.
Я спрашиваю:
- Георгий, как называется это место?
- Богом клянусь, не знаю!
Куда бы ни шла беседа, в любой нужный момент Георгий выходит из-за стола, сопровождая это фразой:
«Покурю по этому поводу».
За ужином в третьем ресторане Георгий советует суп:
- Отличный суп от похмелья.
- Но у меня нет похмелья.
- Но завтра же будет.
Когда Георгия просят подарить женщинам тост, он произносит:
- Пью, что бы у вас к Богу был только один вопрос:
«Господи!
Почему я такая счастливая?»
Господи. Почему я такая счастливая?
Одна дорогая сердцу подруга (повезло) прилетела в Грузию — как раз в те дни, когда я была там по своему важному писательскому делу. Весна в Тбилиси стояла такая, что до сих пор неизвестно как нам удалось спастись: цветёт ткемали, яркие солнечные дни сменяет горная ночная прохлада, красивые люди льют вино и гранатовый сок - рекой, гостеприимный народ не прекращает любовь, заботу и смену блюд.
В аэропорту Наташу встречали двое: красивый авторитетный грузинский господин в сединах и светлом костюме — и я. Так волею судеб и удачными знакомствами я на несколько дней оказалась в приличном обществе местной бизнес элиты (со всеми сопутствующими).
В широком кругу друзей хозяина я не сразу выделила Георгия. Грузинский еврей средних лет, опрятно одетый (брюки, рубашка, пуловер, сверху - пиджак, сверху - куртка), в тонких очках и хороших туфлях, Георгий выглядит солидно, но держится умышленно скромно, как бы тушуясь.
Я описываю его и понимаю, как хорошо запомнила этого человека, желавшего остаться неприметным.
Он улыбается всем лицом, и даже по умным глазам его не всегда понятно: одобрение то или насмешка. Слушая, он часто кивает, поддерживая беседу; смотрит в глаза сосредоточенно, но без вызова.
О себе Георгий никогда не говорит - только о гостях (интерес, восхищение, пожелания, комплименты) и хозяине (почтение, уважение, благодарность).
Если спросить, кто он сам и чем занят, Георгий отвечает, как бы удивляясь вниманию:
«Я? Ассистент».
Но вопреки его манере держаться и по тому, как на него оглядываются, говоря о важном, коллеги, как смотрит в пол персонал, по самому физическому ощущению от этого человека, ясно: Георгий не ассистент.
За третьим завтраком на искреннее «не хочется уезжать», он предлагает моей подруге известную альтернативу (мол, оставайся - пристроим замуж).
- Меня ни один грузин терпеть не будет, - отвечает ему яркая эмансипированная интеллектуалка.
- Зачем тебе грузин? Еврея найдём.
Георгий однажды победил на соревнованиях по армрестлингу потому, что в его весе больше никто не участвовал.
Обедать приехали в приятное место старого города. Георгий хвалит интерьер, посуду, обстановку, продукты, вино. К нему выходит поздороваться хозяин, сам выносит меню, затем уходит на кухню давать указания.
Я спрашиваю:
- Георгий, как называется это место?
- Богом клянусь, не знаю!
Куда бы ни шла беседа, в любой нужный момент Георгий выходит из-за стола, сопровождая это фразой:
«Покурю по этому поводу».
За ужином в третьем ресторане Георгий советует суп:
- Отличный суп от похмелья.
- Но у меня нет похмелья.
- Но завтра же будет.
Когда Георгия просят подарить женщинам тост, он произносит:
- Пью, что бы у вас к Богу был только один вопрос:
«Господи!
Почему я такая счастливая?»
Господи. Почему я такая счастливая?
George, Tbilisi (series "portraits")
One dear friend (lucky) flew to Georgia - just on those days when I was there on my important writing business. The spring in Tbilisi was such that it is still unknown how we managed to escape: the tkemali blossoms, the mountainous night coolness replaces the bright sunny days, the beautiful people pour wine and pomegranate juice - the river, the hospitable people do not stop love, care and changing meals.
At the airport, Natasha was met by two: a handsome authoritative Georgian gentleman in gray hair and a light suit - and I. So, by the will of fate and successful acquaintances, for several days I ended up in a decent society of the local business elite (with all its attendants).
In a wide circle of friends of the owner, I did not immediately identify George. Middle-aged Georgian Jew, neatly dressed (trousers, shirt, pullover, jacket on top, jacket on top), with thin glasses and good shoes, George looks solid, but keeps himself intentionally modest, as if stewing.
I describe him and understand how well I remember this man who wanted to remain inconspicuous.
He smiles with his whole face, and even in clever eyes he is not always clear: approval or ridicule. While listening, he often nods, supporting the conversation; stares into the eyes with concentration, but without a call.
George never speaks about himself - only about guests (interest, admiration, wishes, compliments) and the host (respect, respect, gratitude).
If you ask who he is and what he is doing, George answers, as if surprised by the attention:
"I AM? Assistant".
But contrary to his manner of holding on to the way his colleagues look at him, talking about important things, his colleagues, looking at the floor, according to the physical sensation of this person, it is clear: George is not an assistant.
At the third breakfast, sincerely “I do not want to leave,” he offers my girlfriend a well-known alternative (they say, stay - we will attach to marry).
“Not a single Georgian will tolerate me,” a bright emancipated intellectual answers him.
- Why do you need Georgians? We will find a Jew.
George once won the armwrestling competition because no one else participated in his weight.
We arrived at a pleasant place in the old town for lunch. George praises the interior, dishes, furnishings, food, wine. The owner comes out to say hello to him, makes a menu himself, then leaves for the kitchen to give instructions.
I'm asking:
- George, what is the name of this place?
“I swear to God, I don’t know!”
Wherever the conversation goes, at any right moment George leaves the table, accompanying it with the phrase:
"Smoke about it."
At dinner in the third restaurant, George advises the soup:
- Great hangover soup.
“But I don't have a hangover.”
- But tomorrow it will be.
When George is asked to give women a toast, he says:
- I drink, so that you have only one question for God:
“Lord!
Why am I so happy? ”
Lord Why am I so happy?
One dear friend (lucky) flew to Georgia - just on those days when I was there on my important writing business. The spring in Tbilisi was such that it is still unknown how we managed to escape: the tkemali blossoms, the mountainous night coolness replaces the bright sunny days, the beautiful people pour wine and pomegranate juice - the river, the hospitable people do not stop love, care and changing meals.
At the airport, Natasha was met by two: a handsome authoritative Georgian gentleman in gray hair and a light suit - and I. So, by the will of fate and successful acquaintances, for several days I ended up in a decent society of the local business elite (with all its attendants).
In a wide circle of friends of the owner, I did not immediately identify George. Middle-aged Georgian Jew, neatly dressed (trousers, shirt, pullover, jacket on top, jacket on top), with thin glasses and good shoes, George looks solid, but keeps himself intentionally modest, as if stewing.
I describe him and understand how well I remember this man who wanted to remain inconspicuous.
He smiles with his whole face, and even in clever eyes he is not always clear: approval or ridicule. While listening, he often nods, supporting the conversation; stares into the eyes with concentration, but without a call.
George never speaks about himself - only about guests (interest, admiration, wishes, compliments) and the host (respect, respect, gratitude).
If you ask who he is and what he is doing, George answers, as if surprised by the attention:
"I AM? Assistant".
But contrary to his manner of holding on to the way his colleagues look at him, talking about important things, his colleagues, looking at the floor, according to the physical sensation of this person, it is clear: George is not an assistant.
At the third breakfast, sincerely “I do not want to leave,” he offers my girlfriend a well-known alternative (they say, stay - we will attach to marry).
“Not a single Georgian will tolerate me,” a bright emancipated intellectual answers him.
- Why do you need Georgians? We will find a Jew.
George once won the armwrestling competition because no one else participated in his weight.
We arrived at a pleasant place in the old town for lunch. George praises the interior, dishes, furnishings, food, wine. The owner comes out to say hello to him, makes a menu himself, then leaves for the kitchen to give instructions.
I'm asking:
- George, what is the name of this place?
“I swear to God, I don’t know!”
Wherever the conversation goes, at any right moment George leaves the table, accompanying it with the phrase:
"Smoke about it."
At dinner in the third restaurant, George advises the soup:
- Great hangover soup.
“But I don't have a hangover.”
- But tomorrow it will be.
When George is asked to give women a toast, he says:
- I drink, so that you have only one question for God:
“Lord!
Why am I so happy? ”
Lord Why am I so happy?
У записи 24 лайков,
3 репостов,
1471 просмотров.
3 репостов,
1471 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Радмила Хакова
