я люблю эти дни, когда замысел весь уже ясен и тема угадана,
а потом все быстрей и быстрей, подчиняясь ключу,-
как в "Прощальной симфонии" - ближе к финалу - ты помнишь,
у Гайдна -
музыкант, доиграв свою партию, гасит свечу
и уходит - в лесу все просторней теперь - музыканты уходят -
партитура листвы обгорает строка за строкой -
гаснут свечи в оркестре одна за другой - музыканты уходят -
скоро-скоро все свечи в оркестре погаснут одна за другой -
тихо гаснут березы в осеннем лесу, догорают рябины,
и по мере того как с осенних осин облетает листва,
все прозрачней становится лес, обнажая такие глубины,
что становится явной вся тайная суть естества,-
все просторней, все глуше в осеннем лесу - музыканты уходят -
скоро скрипка последняя смолкнет в руке скрипача -
и последняя флейта замрет в тишине - музыканты уходят -
скоро-скоро последняя в нашем оркестре погаснет свеча...
Я люблю эти дни, в их безоблачной, в их бирюзовой оправе,
когда все так понятно в природе, так ясно и тихо кругом,
когда можно легко и спокойно подумать о жизни, о смерти, о славе
и о многом другом еще можно подумать, о многом другом.
Левитанский
а потом все быстрей и быстрей, подчиняясь ключу,-
как в "Прощальной симфонии" - ближе к финалу - ты помнишь,
у Гайдна -
музыкант, доиграв свою партию, гасит свечу
и уходит - в лесу все просторней теперь - музыканты уходят -
партитура листвы обгорает строка за строкой -
гаснут свечи в оркестре одна за другой - музыканты уходят -
скоро-скоро все свечи в оркестре погаснут одна за другой -
тихо гаснут березы в осеннем лесу, догорают рябины,
и по мере того как с осенних осин облетает листва,
все прозрачней становится лес, обнажая такие глубины,
что становится явной вся тайная суть естества,-
все просторней, все глуше в осеннем лесу - музыканты уходят -
скоро скрипка последняя смолкнет в руке скрипача -
и последняя флейта замрет в тишине - музыканты уходят -
скоро-скоро последняя в нашем оркестре погаснет свеча...
Я люблю эти дни, в их безоблачной, в их бирюзовой оправе,
когда все так понятно в природе, так ясно и тихо кругом,
когда можно легко и спокойно подумать о жизни, о смерти, о славе
и о многом другом еще можно подумать, о многом другом.
Левитанский
I love these days, when the whole plan is already clear and the topic is guessed,
and then faster and faster, obeying the key, -
as in “Farewell Symphony" - closer to the finale - you remember
Haydn -
a musician, having played his part, extinguishes a candle
and leaves - the forest is more spacious now - the musicians leave -
the score of foliage burns line by line -
the candles in the orchestra go out one after another - the musicians leave -
soon, soon all the candles in the orchestra will go out one after another -
the birch trees quietly go out in the autumn forest, the mountain ash burns out,
and as foliage flies from autumn aspens,
the forest becomes more transparent, exposing such depths,
that the whole secret essence of nature becomes apparent, -
more spacious, more muffled in the autumn forest - musicians leave -
soon the last violin will fall silent in the violinist’s hand -
and the last flute will freeze in silence - the musicians leave -
soon, soon the last candle in our orchestra will go out ...
I love these days, in their cloudless, in their turquoise rim,
when everything is so clear in nature, so clear and quiet around,
when you can easily and calmly think about life, about death, about glory
and much more you can think of, much more.
Levitan
and then faster and faster, obeying the key, -
as in “Farewell Symphony" - closer to the finale - you remember
Haydn -
a musician, having played his part, extinguishes a candle
and leaves - the forest is more spacious now - the musicians leave -
the score of foliage burns line by line -
the candles in the orchestra go out one after another - the musicians leave -
soon, soon all the candles in the orchestra will go out one after another -
the birch trees quietly go out in the autumn forest, the mountain ash burns out,
and as foliage flies from autumn aspens,
the forest becomes more transparent, exposing such depths,
that the whole secret essence of nature becomes apparent, -
more spacious, more muffled in the autumn forest - musicians leave -
soon the last violin will fall silent in the violinist’s hand -
and the last flute will freeze in silence - the musicians leave -
soon, soon the last candle in our orchestra will go out ...
I love these days, in their cloudless, in their turquoise rim,
when everything is so clear in nature, so clear and quiet around,
when you can easily and calmly think about life, about death, about glory
and much more you can think of, much more.
Levitan
У записи 2 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ирина Солнцева
