И вот ты приходишь из Ниоткуда и пахнешь морем. И взгляд твой насмешлив, и голос слегка просолен. И ты говоришь, говоришь, говоришь.
А потом молчишь.
Я смотрю на тебя из Нездесь, и думаю, как ты молод, в твоей крови крапива впитала солод, тени впитали солнечное тепло. Ты сел на кораблик бумажный и ручьем тебя унесло. И теперь волшебное судно мотает по рекам и по морям. И меж бортов корабля плещется океан.
И вот ты приходишь из Ниоткуда, в грязи и тине. Мы трижды родные. Сто тысяч раз чужие. Тянешься к моему неприветливому теплу. И говоришь:
- Я без тебя умру.
Я смотрю на тебя из Нездесь, весь мой подол в пыльце. У меня созвездия греются на крыльце. И огрызаются тихо на дух болот.
И я тебе говорю:
- За порогом есть отворот. Я смогла приручиться, но не в силах тебя ютить. Я не Ариандна, чтоб нить дарить.
И глажу тебя настроженно по плечу. Говорю, говорю, говорю, а потом молчу.
Ты приходишь из Ниоткуда и пахнешь мраком. Замурованным ветром, прогнившим дорожным знаком, перекрестков вязью, оглушающей тишиной. И земля за порогом становится вдруг большой, щерится холмами, искрит, кипит. И созвездия срываются, как с цепи.
Я смотрю на тебя из Нездесь. И вьется душа пургою, там, за ставнями, мечемся мы с тобою, и мир для нас раздроблен и неделим. Мы говорим, говорим, говорим, а потом молчим.
Ты приходишь из Ниоткуда. В котомке вечность. Пряное лето, сияющая беспечность. Прикрываешь ладонью мягкий отсвет своей души.
Сто тысяч лет назад мы просто вдвоем лежим.
Сто тысяч лет вперед я смотрю на тебя в Нездесь.
Мы пытались казаться, быть, оказалось - мы просто есть.
Там, за порогом, солнце тонет в больших полях.
- Я тебя отпускаю.
И не ищи меня.
А потом молчишь.
Я смотрю на тебя из Нездесь, и думаю, как ты молод, в твоей крови крапива впитала солод, тени впитали солнечное тепло. Ты сел на кораблик бумажный и ручьем тебя унесло. И теперь волшебное судно мотает по рекам и по морям. И меж бортов корабля плещется океан.
И вот ты приходишь из Ниоткуда, в грязи и тине. Мы трижды родные. Сто тысяч раз чужие. Тянешься к моему неприветливому теплу. И говоришь:
- Я без тебя умру.
Я смотрю на тебя из Нездесь, весь мой подол в пыльце. У меня созвездия греются на крыльце. И огрызаются тихо на дух болот.
И я тебе говорю:
- За порогом есть отворот. Я смогла приручиться, но не в силах тебя ютить. Я не Ариандна, чтоб нить дарить.
И глажу тебя настроженно по плечу. Говорю, говорю, говорю, а потом молчу.
Ты приходишь из Ниоткуда и пахнешь мраком. Замурованным ветром, прогнившим дорожным знаком, перекрестков вязью, оглушающей тишиной. И земля за порогом становится вдруг большой, щерится холмами, искрит, кипит. И созвездия срываются, как с цепи.
Я смотрю на тебя из Нездесь. И вьется душа пургою, там, за ставнями, мечемся мы с тобою, и мир для нас раздроблен и неделим. Мы говорим, говорим, говорим, а потом молчим.
Ты приходишь из Ниоткуда. В котомке вечность. Пряное лето, сияющая беспечность. Прикрываешь ладонью мягкий отсвет своей души.
Сто тысяч лет назад мы просто вдвоем лежим.
Сто тысяч лет вперед я смотрю на тебя в Нездесь.
Мы пытались казаться, быть, оказалось - мы просто есть.
Там, за порогом, солнце тонет в больших полях.
- Я тебя отпускаю.
И не ищи меня.
And now you come from nowhere and smell like the sea. And your gaze is mocking, and your voice is slightly salted. And you speak, speak, speak.
And then you are silent.
I look at you from Here, and I think how young you are, in your blood the nettle absorbed malt, the shadows absorbed the heat of the sun. You boarded a paper boat and carried you away with a stream. And now a magical ship winds along rivers and seas. And between the sides of the ship the ocean splashes.
And here you come from Nowhere, in mud and mud. We are three times native. A hundred thousand times strangers. Reaching for my unfriendly warmth. And you say:
“I will die without you.”
I look at you from Here, my whole hem is in pollen. My constellations are basking on the porch. And gnaw softly at the spirit of the swamps.
And I tell you:
- There is a lapel beyond the threshold. I was able to tame, but not in the strength to yut you. I am not Ariandne to give a thread.
And stroking you warily on the shoulder. I say, I say, I say, and then I am silent.
You come from nowhere and smell of darkness. Overwhelmed by wind, rotten road sign, crossroads in ligature, deafening silence. And the land beyond the threshold suddenly becomes large, smiles with hills, sparkles, boils. And the constellations break like a chain.
I'm looking at you from here. And the soul curls in a blizzard, there, behind the shutters, we rush around with you, and the world is fragmented and indivisible for us. We talk, talk, talk, and then we are silent.
You come from nowhere. In the bag for eternity. Spicy summer, radiant carelessness. You cover with your palm the soft reflection of your soul.
One hundred thousand years ago, we just lay together.
One hundred thousand years in advance, I look at you in Here.
We tried to seem, to be, it turned out - we just are.
There, beyond the threshold, the sun is drowning in large fields.
- I let you go.
And don't look for me.
And then you are silent.
I look at you from Here, and I think how young you are, in your blood the nettle absorbed malt, the shadows absorbed the heat of the sun. You boarded a paper boat and carried you away with a stream. And now a magical ship winds along rivers and seas. And between the sides of the ship the ocean splashes.
And here you come from Nowhere, in mud and mud. We are three times native. A hundred thousand times strangers. Reaching for my unfriendly warmth. And you say:
“I will die without you.”
I look at you from Here, my whole hem is in pollen. My constellations are basking on the porch. And gnaw softly at the spirit of the swamps.
And I tell you:
- There is a lapel beyond the threshold. I was able to tame, but not in the strength to yut you. I am not Ariandne to give a thread.
And stroking you warily on the shoulder. I say, I say, I say, and then I am silent.
You come from nowhere and smell of darkness. Overwhelmed by wind, rotten road sign, crossroads in ligature, deafening silence. And the land beyond the threshold suddenly becomes large, smiles with hills, sparkles, boils. And the constellations break like a chain.
I'm looking at you from here. And the soul curls in a blizzard, there, behind the shutters, we rush around with you, and the world is fragmented and indivisible for us. We talk, talk, talk, and then we are silent.
You come from nowhere. In the bag for eternity. Spicy summer, radiant carelessness. You cover with your palm the soft reflection of your soul.
One hundred thousand years ago, we just lay together.
One hundred thousand years in advance, I look at you in Here.
We tried to seem, to be, it turned out - we just are.
There, beyond the threshold, the sun is drowning in large fields.
- I let you go.
And don't look for me.
У записи 2 лайков,
0 репостов,
91 просмотров.
0 репостов,
91 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Ирина Косторева
