Интересный рассказ
..
Ирочка родилась в семье блокадницы и фронтовика, которые вернулись в Ленинград — восстанавливать город. Жили, как и все, в коммуналке, друг у друга на головах, с кучей детишек и понаехавших из деревень родственников, пытавшихся пристроиться на какой-нибудь завод.
О планировании семьи в 1950-х никто даже не слыхал, и взрослые рожали столько детей, сколько рожалось.
Ирочка была младшей среди трех сестер-погодок — со всеми вытекающими последствиями. Малышня воспитывалась старшими детьми, бабками, соседями и радиоприемником в кухне. Внимания взрослых вечно не хватало, и все проблемы приходилось решать самой или говорить себе, что "мне и так нормально".
Среда была такой: женщины пахали, как кони, и тащили на себе и основную работу, и быт, и детей. А мужчины пахали и пили.
Те, кто постарше, помнят, что алкоголизм и пивнушки, выполнявшие функции мужских клубов, были массовым явлением примерно до 1990-х годов. А кто пил-то? Побывавшие в аду фронтовики и их сыновья, воспитанные морально искалеченными отцами. Психологической помощи никто не оказывал, вылечить БПТ (боевую психическую травму) было почти нереально, ну вот с ней и справлялись с помощью единственного доступного лекарства — водки.
Беда эта начала постепенно отступать после того, как рухнул СССР и родилось третье, не видавшее войны поколение.
В общем, мужчины вокруг Ирочки были такие же, как и у всех:
* не имеющие жизненного пространства (частного жилья),
* не имеющие возможности самореализоваться — карьерный рост работяги выражался в почетных грамотах и званиях передовика производства,
* не имеющие возможности изменить свою судьбу. В позднем СССР царила стабильность, так что любой человек знал, что в старости его ждет нищая пенсия и очереди в поликлинике. Правда, все это будет продолжаться недолго: 60-65 лет — и крышка.
В деревне мужчина мог самореализоваться как патриарх — пусть бедный, но все-таки глава рода. В городе в середине ХХ века какой род? Ты не мог дать своим детям ни-че-го. А это невыносимо для мужчины; это значит, что ты просто не состоялся в жизни.
Когда Ирочке было 12 лет, ее отец умер от сердечного приступа (классика, все как у всех). Просто чтобы прокормить детей, ее маме приходилось по ночам шить ситцевые лифчики и продавать их из-под полы на базаре.
Счастье было — пойти в кулинарию и попить сока из общего стакана.
Я себе даже не могу представить — каково это: быть молодой вдовой, работать на вредном производстве — в грохоте и гари, иметь троих дочерей-подростков, которые без конца ссорятся между собой, и жить всем вместе в одной комнате — в квартире с кучей соседей.
Так закалялась сталь в те времена.
Ирочка училась хорошо. Была она маленькая-маленькая (мне по плечо), умненькая, живенькая и очень добросердечная и работящая.
Ирочка поступила в Железнодорожный институт, и тут в ее жизни произошло событие, которое изменило все. Она встретила Мишу — потомка эмигрантов, которые после войны вернулись из Китая в СССР.
В 1949 году Мао захватил власть и велел всем белым выметываться из страны. У кого были деньги, уехали в Бразилию и Аргентину, у кого было немного денег, вернулись в СССР.
Совсем бедных посадили на пароход и высадили на диком острове на Филиппинах. Потом их оттуда забрали в США — в порядке гуманитарной помощи. Так что самые бедные в конце концов выиграли в жизненную лотерею.
Но это не наша история... Наши были не самые бедные.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
..
Ирочка родилась в семье блокадницы и фронтовика, которые вернулись в Ленинград — восстанавливать город. Жили, как и все, в коммуналке, друг у друга на головах, с кучей детишек и понаехавших из деревень родственников, пытавшихся пристроиться на какой-нибудь завод.
О планировании семьи в 1950-х никто даже не слыхал, и взрослые рожали столько детей, сколько рожалось.
Ирочка была младшей среди трех сестер-погодок — со всеми вытекающими последствиями. Малышня воспитывалась старшими детьми, бабками, соседями и радиоприемником в кухне. Внимания взрослых вечно не хватало, и все проблемы приходилось решать самой или говорить себе, что "мне и так нормально".
Среда была такой: женщины пахали, как кони, и тащили на себе и основную работу, и быт, и детей. А мужчины пахали и пили.
Те, кто постарше, помнят, что алкоголизм и пивнушки, выполнявшие функции мужских клубов, были массовым явлением примерно до 1990-х годов. А кто пил-то? Побывавшие в аду фронтовики и их сыновья, воспитанные морально искалеченными отцами. Психологической помощи никто не оказывал, вылечить БПТ (боевую психическую травму) было почти нереально, ну вот с ней и справлялись с помощью единственного доступного лекарства — водки.
Беда эта начала постепенно отступать после того, как рухнул СССР и родилось третье, не видавшее войны поколение.
В общем, мужчины вокруг Ирочки были такие же, как и у всех:
* не имеющие жизненного пространства (частного жилья),
* не имеющие возможности самореализоваться — карьерный рост работяги выражался в почетных грамотах и званиях передовика производства,
* не имеющие возможности изменить свою судьбу. В позднем СССР царила стабильность, так что любой человек знал, что в старости его ждет нищая пенсия и очереди в поликлинике. Правда, все это будет продолжаться недолго: 60-65 лет — и крышка.
В деревне мужчина мог самореализоваться как патриарх — пусть бедный, но все-таки глава рода. В городе в середине ХХ века какой род? Ты не мог дать своим детям ни-че-го. А это невыносимо для мужчины; это значит, что ты просто не состоялся в жизни.
Когда Ирочке было 12 лет, ее отец умер от сердечного приступа (классика, все как у всех). Просто чтобы прокормить детей, ее маме приходилось по ночам шить ситцевые лифчики и продавать их из-под полы на базаре.
Счастье было — пойти в кулинарию и попить сока из общего стакана.
Я себе даже не могу представить — каково это: быть молодой вдовой, работать на вредном производстве — в грохоте и гари, иметь троих дочерей-подростков, которые без конца ссорятся между собой, и жить всем вместе в одной комнате — в квартире с кучей соседей.
Так закалялась сталь в те времена.
Ирочка училась хорошо. Была она маленькая-маленькая (мне по плечо), умненькая, живенькая и очень добросердечная и работящая.
Ирочка поступила в Железнодорожный институт, и тут в ее жизни произошло событие, которое изменило все. Она встретила Мишу — потомка эмигрантов, которые после войны вернулись из Китая в СССР.
В 1949 году Мао захватил власть и велел всем белым выметываться из страны. У кого были деньги, уехали в Бразилию и Аргентину, у кого было немного денег, вернулись в СССР.
Совсем бедных посадили на пароход и высадили на диком острове на Филиппинах. Потом их оттуда забрали в США — в порядке гуманитарной помощи. Так что самые бедные в конце концов выиграли в жизненную лотерею.
Но это не наша история... Наши были не самые бедные.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
Interesting story
..
Irochka was born into the family of a blockade and front-line soldier who returned to Leningrad to rebuild the city. They lived, like everyone else, in a communal apartment, on each other's heads, with a bunch of kids and relatives who had come from the villages, trying to get a job at some factory.
Nobody even heard about family planning in the 1950s, and adults gave birth to as many children as they gave birth.
Irochka was the youngest among the three weather sisters - with all the ensuing consequences. The baby was brought up by older children, grandmothers, neighbors and a radio in the kitchen. The attention of adults was always lacking, and I had to solve all the problems myself or tell myself that "I am fine."
The environment was this: women plowed like horses, and dragged on themselves and the main work, and life, and children. And the men plowed and drank.
Those who are older remember that alcoholism and pubs, which served as men's clubs, were a mass phenomenon until around the 1990s. And who drank something? War veterans and their sons who were raised in hell, brought up by morally crippled fathers. Nobody provided psychological help, it was almost impossible to cure BPT (combat psychological trauma), well, they coped with it with the help of the only available medicine - vodka.
This trouble began to gradually recede after the Soviet Union collapsed and the third generation, who had not seen war, was born.
In general, the men around Ira were the same as everyone:
* lacking living space (private housing),
* not having the opportunity to fulfill their potential - the career of a hard worker was expressed in diplomas and titles of an advanced production worker,
* not having the opportunity to change their fate. In the late USSR, stability reigned, so that any person knew that in old age he was waiting for a poor pension and queues in the clinic. True, all this will not last long: 60-65 years - and the cover.
In the village, a man could fulfill himself as a patriarch — albeit poor, but still the head of the clan. In the city in the middle of the twentieth century what kind? You could not give your children anything. And this is unbearable for a man; it means that you simply did not take place in life.
When Irochka was 12 years old, her father died of a heart attack (classic, just like everyone else). Just to feed the children, her mother had to sew cotton bras at night and sell them from under the floor in the bazaar.
Happiness was to go to cooking and drink juice from a common glass.
I can’t even imagine what it feels like to be a young widow, to work in a hazardous industry — rattling and burning, to have three teenage daughters who quarrel endlessly, and live together in the same room — in an apartment with a bunch of neighbors .
So steel was tempered in those days.
Irochka studied well. She was small-small (on my shoulder), smart, lively and very kind and hard-working.
Irochka entered the Railway Institute, and then an event happened in her life that changed everything. She met Misha, a descendant of emigrants who returned from China to the USSR after the war.
In 1949, Mao seized power and ordered all whites to swept out of the country. Those who had money left for Brazil and Argentina, who had some money, returned to the USSR.
The very poor were boarded and dropped off on a wild island in the Philippines. Then they were taken from there to the United States - in the order of humanitarian assistance. So the poorest eventually won the life lottery.
But this is not our story ... Ours were not the poorest.
TO BE CONTINUED...
..
Irochka was born into the family of a blockade and front-line soldier who returned to Leningrad to rebuild the city. They lived, like everyone else, in a communal apartment, on each other's heads, with a bunch of kids and relatives who had come from the villages, trying to get a job at some factory.
Nobody even heard about family planning in the 1950s, and adults gave birth to as many children as they gave birth.
Irochka was the youngest among the three weather sisters - with all the ensuing consequences. The baby was brought up by older children, grandmothers, neighbors and a radio in the kitchen. The attention of adults was always lacking, and I had to solve all the problems myself or tell myself that "I am fine."
The environment was this: women plowed like horses, and dragged on themselves and the main work, and life, and children. And the men plowed and drank.
Those who are older remember that alcoholism and pubs, which served as men's clubs, were a mass phenomenon until around the 1990s. And who drank something? War veterans and their sons who were raised in hell, brought up by morally crippled fathers. Nobody provided psychological help, it was almost impossible to cure BPT (combat psychological trauma), well, they coped with it with the help of the only available medicine - vodka.
This trouble began to gradually recede after the Soviet Union collapsed and the third generation, who had not seen war, was born.
In general, the men around Ira were the same as everyone:
* lacking living space (private housing),
* not having the opportunity to fulfill their potential - the career of a hard worker was expressed in diplomas and titles of an advanced production worker,
* not having the opportunity to change their fate. In the late USSR, stability reigned, so that any person knew that in old age he was waiting for a poor pension and queues in the clinic. True, all this will not last long: 60-65 years - and the cover.
In the village, a man could fulfill himself as a patriarch — albeit poor, but still the head of the clan. In the city in the middle of the twentieth century what kind? You could not give your children anything. And this is unbearable for a man; it means that you simply did not take place in life.
When Irochka was 12 years old, her father died of a heart attack (classic, just like everyone else). Just to feed the children, her mother had to sew cotton bras at night and sell them from under the floor in the bazaar.
Happiness was to go to cooking and drink juice from a common glass.
I can’t even imagine what it feels like to be a young widow, to work in a hazardous industry — rattling and burning, to have three teenage daughters who quarrel endlessly, and live together in the same room — in an apartment with a bunch of neighbors .
So steel was tempered in those days.
Irochka studied well. She was small-small (on my shoulder), smart, lively and very kind and hard-working.
Irochka entered the Railway Institute, and then an event happened in her life that changed everything. She met Misha, a descendant of emigrants who returned from China to the USSR after the war.
In 1949, Mao seized power and ordered all whites to swept out of the country. Those who had money left for Brazil and Argentina, who had some money, returned to the USSR.
The very poor were boarded and dropped off on a wild island in the Philippines. Then they were taken from there to the United States - in the order of humanitarian assistance. So the poorest eventually won the life lottery.
But this is not our story ... Ours were not the poorest.
TO BE CONTINUED...
У записи 10 лайков,
1 репостов,
532 просмотров.
1 репостов,
532 просмотров.
Эту запись оставил(а) на своей стене Любовь Першина
