- Что это у тебя там за татуировка, Петя что- ли? Спросил один другого на нудистских пляже в Балаклаве.
"Ходить на турники" я научился под Севастополем. Просыпался поздно и минуя КПП (контрольно-пропускной пункт) руссийской военной базы авиации, углублялся в уютный ПГТ. (поселок городского типа) Там, за заросшим деревьями домом офицеров, находился стадион со всем необходимым. Можно было бегать. Круг 400 метров. Я иногда бежал 3 круга невзирая на палящее солнце. Но настоящей моей страстью стали именно турники. Туда ходили мои друзья и это было весьма уважаемым занятием. Нет- нет мимо пройдет смешливый офицер в летней рубашке и в очках и сделает выход силой, подмигнет и быстрым важным шагом растворится. Часто я был там один. Играл в лесенку на турнике сам с собой. Утомительно, долго, путаясь в количестве подтягиваний.
Они появились пока я подтягивался. Матросик и девушка. Сели рядом с брусьями и говорили о чем-то взяв друг друга за руки. Я подтягивался.
Мне в общем не было дело до их. Осталось подтянуться 3 раза 2 и последний 1.
Матросик любовался на девушку.
Льнет, как будто к меду осочка,к миноносцу миноносочка.
Когда я обернулся она давила ему прыщи на спине. Он сидел без рубахи и задумчиво смотрел в сторону. К чёрту мне такую военно-морскую любовь.
В Крыму холодало. Я уже не ходил на море ночью и предпочитал играть в бильярд в татарском баре. Матросики несли службу дальше, а девушки собирались в Симферополь на учебу в институт.
Привет морякам Балтики от моряков Севастополя.
"Ходить на турники" я научился под Севастополем. Просыпался поздно и минуя КПП (контрольно-пропускной пункт) руссийской военной базы авиации, углублялся в уютный ПГТ. (поселок городского типа) Там, за заросшим деревьями домом офицеров, находился стадион со всем необходимым. Можно было бегать. Круг 400 метров. Я иногда бежал 3 круга невзирая на палящее солнце. Но настоящей моей страстью стали именно турники. Туда ходили мои друзья и это было весьма уважаемым занятием. Нет- нет мимо пройдет смешливый офицер в летней рубашке и в очках и сделает выход силой, подмигнет и быстрым важным шагом растворится. Часто я был там один. Играл в лесенку на турнике сам с собой. Утомительно, долго, путаясь в количестве подтягиваний.
Они появились пока я подтягивался. Матросик и девушка. Сели рядом с брусьями и говорили о чем-то взяв друг друга за руки. Я подтягивался.
Мне в общем не было дело до их. Осталось подтянуться 3 раза 2 и последний 1.
Матросик любовался на девушку.
Льнет, как будто к меду осочка,к миноносцу миноносочка.
Когда я обернулся она давила ему прыщи на спине. Он сидел без рубахи и задумчиво смотрел в сторону. К чёрту мне такую военно-морскую любовь.
В Крыму холодало. Я уже не ходил на море ночью и предпочитал играть в бильярд в татарском баре. Матросики несли службу дальше, а девушки собирались в Симферополь на учебу в институт.
Привет морякам Балтики от моряков Севастополя.
- What kind of tattoo do you have there, Petya or something? He asked each other on a nudist beach in Balaclava.
“To go on horizontal bars” I learned near Sevastopol. He woke up late and bypassing the checkpoint (checkpoint) of the Russian military aviation base, went deep into a cozy town. (urban-type village) There, behind the tree-lined officers' house, there was a stadium with everything you need. It was possible to run. Circle 400 meters. I sometimes ran 3 laps despite the scorching sun. But it’s horizontal bars that became my real passion. My friends went there and it was a very respected occupation. No, no, a laughing officer in a summer shirt and glasses will pass by and make an exit by force, wink, and quickly dissolve in an important step. Often I was there alone. He played the ladder on the horizontal bar with himself. Tiring, long, getting confused in the number of pull-ups.
They appeared while I was pulling myself up. Sailor and girl. They sat next to the bars and talked about something, holding each other's hands. I pulled myself up.
I generally did not care about them. It remains to catch up 3 times 2 and the last 1.
Sailor admired the girl.
It clings, as if to a sedge to honey, to a destroyer.
When I turned around she crushed acne on his back. He sat without a shirt and thoughtfully looked to the side. To hell with me such a naval love.
It was getting cold in Crimea. I no longer went to the sea at night and preferred to play billiards in the Tatar bar. Sailors served further, and the girls gathered in Simferopol to study at the institute.
Greetings to the Baltic sailors from the sailors of Sevastopol.
“To go on horizontal bars” I learned near Sevastopol. He woke up late and bypassing the checkpoint (checkpoint) of the Russian military aviation base, went deep into a cozy town. (urban-type village) There, behind the tree-lined officers' house, there was a stadium with everything you need. It was possible to run. Circle 400 meters. I sometimes ran 3 laps despite the scorching sun. But it’s horizontal bars that became my real passion. My friends went there and it was a very respected occupation. No, no, a laughing officer in a summer shirt and glasses will pass by and make an exit by force, wink, and quickly dissolve in an important step. Often I was there alone. He played the ladder on the horizontal bar with himself. Tiring, long, getting confused in the number of pull-ups.
They appeared while I was pulling myself up. Sailor and girl. They sat next to the bars and talked about something, holding each other's hands. I pulled myself up.
I generally did not care about them. It remains to catch up 3 times 2 and the last 1.
Sailor admired the girl.
It clings, as if to a sedge to honey, to a destroyer.
When I turned around she crushed acne on his back. He sat without a shirt and thoughtfully looked to the side. To hell with me such a naval love.
It was getting cold in Crimea. I no longer went to the sea at night and preferred to play billiards in the Tatar bar. Sailors served further, and the girls gathered in Simferopol to study at the institute.
Greetings to the Baltic sailors from the sailors of Sevastopol.
У записи 11 лайков,
1 репостов.
1 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Никола Грубин
