С лицом измученным и серым,
На белой смятой простыне,
Как жертва бешеной холеры,
Лежит коленками к стене,
Протяжно стонет, как при родах,
Трясётся градусник в руках,
Вся скорбь еврейского народа
Застыла в суженных зрачках,
По волевому подбородку
Струится пенная слюна.
Он шепчет жалобно и робко:
"Как ты с детьми теперь одна?!"
В квартире стихли разговоры,
Ночник горит едва-едва,
Темно, опущены все шторы…
У мужа тридцать семь и два…©
На белой смятой простыне,
Как жертва бешеной холеры,
Лежит коленками к стене,
Протяжно стонет, как при родах,
Трясётся градусник в руках,
Вся скорбь еврейского народа
Застыла в суженных зрачках,
По волевому подбородку
Струится пенная слюна.
Он шепчет жалобно и робко:
"Как ты с детьми теперь одна?!"
В квартире стихли разговоры,
Ночник горит едва-едва,
Темно, опущены все шторы…
У мужа тридцать семь и два…©
With a tormented and gray face
On a crumpled white sheet
Like a victim of rabid cholera
Lying knees against the wall
It moans like a childbirth
The thermometer is shaking in my hands
All the tribulation of the Jewish people
Stiff in narrowed pupils
Strong-willed chin
Foaming saliva is flowing.
He whispers plaintively and timidly:
"How are you now alone with the children ?!"
In the apartment, conversations died down,
The night burns barely
It's dark, all the curtains are down ...
The husband has thirty seven and two ... ©
On a crumpled white sheet
Like a victim of rabid cholera
Lying knees against the wall
It moans like a childbirth
The thermometer is shaking in my hands
All the tribulation of the Jewish people
Stiff in narrowed pupils
Strong-willed chin
Foaming saliva is flowing.
He whispers plaintively and timidly:
"How are you now alone with the children ?!"
In the apartment, conversations died down,
The night burns barely
It's dark, all the curtains are down ...
The husband has thirty seven and two ... ©
У записи 3 лайков,
0 репостов.
0 репостов.
Эту запись оставил(а) на своей стене Антон Быстров
